Часть 18 (1/2)
Девушка лежала на полу, хотя я укладывала её на кровать. Наверное, приходила в себя и пыталась встать. Я пощупала пульс – тишина. Я проверила ещё раз, на всякий случай поискала у себя – но навыки не подводили, я все делала правильно. К тому же, если бы я так не нервничала, то сразу почувствовала бы какая холодная у девушки кожа. Мертва. И уже давно.
Причину мне, если честно, выяснять уже не хотелось. Внутри будто возник вакуум, засасывающий любые эмоции и чувства, оставляя взамен только невыносимую и неподъемную усталость.
Я вернулась в некогда закрытую комнату. Не смотрела на существо, просто села у стенки, опустив взгляд на пол.– Ты знал?– Знал, – отозвался голос. – Но ты не поверила бы.Я кивнула, хотя в этом не было никакой необходимости. Пусто. Мне было уже все равно, что со мной случится. К тому же, после того как была открыта эта дверь я все равно уже труп. Военные никогда не оставили бы свидетеля.
– Давно ты здесь? – я даже не обдумывала этот вопрос, он выскользнул сам собой, будто уже давно вертелся на языке.– Давно, – нехотя отозвался голос. – Нас запер отец, эксперимент хотели сворачивать, он боялся за меня. А потом что-то разбили во второй лаборатории и появились Шипящие.
–Это те, которые на закате вылезали?– Да. Они неудавшийся образец. Как я, только животные. Без человеческого гена. У меня есть отцовские. Отец умер. Быстро, почти сразу после того, как запер нас. Здесь не было даже воздуха, вентиляцию он тоже запер. А мне воздух не нужен. И еда. Я бы и рад уйти с отцом, но не получилось – я не умираю.
Голос был почти без эмоций. Только каким-то шестым чувством я отмечала то ли грусть, то ли усталость. Слишком тонкой нитью это прошивало слова – так просто не разберешься. Мне хотелось с ним говорить, мне хотелось хоть что-то узнать. И я несколько осмелела. Он, судя по всему, прятался в углу. Я подошла ближе, присев на перевернутое ведро, невесть как оказавшееся в лаборатории. Взгляд я по-прежнему не поднимала.– Тебе одиноко здесь, да?– Была Вера, – голос не приблизился, все так же спокойно звучал у меня в голове. – Она со мной разговаривала. Она первая, раньше никто не решался, все боялись двери.
– Сергей не боялся, – решила уточнить я.– Не боялся. Но рассматривал как угрозу, и ты тоже. А сейчас, почему-то, нет. Ты больше не боишься меня?Я вздохнула. Бояться? А какой смысл мне было бояться сейчас кого-то? Особенно если учесть, что мне было совершенно все равно, что произойдет. Я даже заварить комнату обратно не смогла бы – было нечем.
– Кажется, долго мы с тобой не проживем. Понимаешь, они нас не оставят в живых. Тебя ещё возможно оставят, а вот меня точно убьют. Поэтому сейчас мне нет смысла бояться. Даже если ты меня убьешь, то это будет, наверное, даже менее обидно, чем смерть от военных.
– Ты хочешь умереть?
– Наверное. Не знаю. Пожалуй, уже не важно.
Вот как объяснить, что жизни-то у меня по сути уже нет. Где бы я ни оказывалась, туда же приходила смерть и не забирала меня, только оставляя свои метки. Будто в наказание за что-то ужасное. Только вот что такого я могла натворить, когда, где?
Хотя, наверное, зря я кляла что-то невидимое, в конце концов, я сама лезла в самое пекло, а то, что выживала… может это наоборот такая причудливая удача?– Ладно, – вздохнула я, осторожно поднимаясь и стараясь не смотреть в угол, хотя было и интересно. – Нужно зачеркнуть уже всех и ждать, когда спустятся военные.– А может не стоит? – голос меня удивил. – Я не дам тебе слышать сирену, ты будешь жить тут, сколько захочешь.Это было бы заманчиво, настолько, что я даже замерла, обдумывая эту мысль. Тихая, спокойная жизнь, без каких-то опасностей и ужасов, еда по расписанию, любые книги. Даже собеседник бы был – судя по всему, существо могло многое рассказать, к тому же, раз я была уже в бункере, то чувство собственной бесполезности не должно было бы меня тревожить.
Это была бы почти идеальная жизнь, если бы не одно «но».– Не получится. У них наверняка стоят датчики на сирену – они поймут, что она не затихает и будет только хуже.