Лужи и города (1/2)
Холодные капли стекают по волосам, падают на плечи. Бутылка пива отдает приглушенным блеском под светом мутных ламп и сигаретного дыма. Джекс делает затяжку и смотрит взглядом в никуда.
Домой не хочется. Дома - пусто, и одиночество давит на виски. Тара уехала погостить к родственникам в соседний штат, залечивать раны от его измен, а Абель в этот вечер остался у Джеммы.
Домой не хочется. Совершенно.
Хочется туда, где когда-то давно половину теплой постели занимала его девочка. Малышка кутала обнаженное тело в его рубашку и жалась ближе к теплому боку. Мурлыкала ему на ухо песни и зарывалась тонкими, в следах от ручки, пальцами в его волосы.
Дождь заливает Чарминг водой, воспоминания топят нутро байкера. В такие вечера и ночи она виделась-слышалась ему мелодичным голосом сквозь колонки старенького радио в баре и наушниках каких-то сопливых девчонок и девушек постарше.
Юная, нежная, хрупкая.
Ох, birdy. Мечта заветного прошлого, где она у него была. А потом его малышке сломали крылья, посадили в клетку и увезли подальше от него. А он - забывался. В Таре, в Венди и снова в Таре.
Сигаретный дым слепит глаза. Скрипят дверные петли, и вместе с ними в сердце стучится ложная надежда увидеть ее на пороге.
Капли дождя стучат о деревянный пол, и Рыжий стирает воду с лица. Взгляд лучшего друга останавливается на сидящем напротив Джексе. Он ставит перед ним еще одну бутылку, и ухмыляется.
-Уже начал надираться? Решил не ждать? - Рыжий падает на соседний стул и тянется за пивом. - Отец звонил. Не приедет, Грейс слегла.
-Что-то серьезное? - имя близкого для его девочки человека колет пальцы.
-Инфаркт, - Гарри делает глоток и замирает, вслушиваясь в дребежащее в углу радио. - Сказал, что дело почти дошло до реанимации.-Скажи, если что нужно. Чем сможем, как говорится, - Джекс устало прикрывает глаза и тушит несчастную сигарету. - И, Рыжий, выключи ебанное радио.
“А помнишь, лето билось за бортом...”- женский голос звучит на радиоволнах и будоражит память, а Грейс О’Брайан лежит в больнице.
Кто знает, может его birdy вернется и все же впорхнет в эту чертову дверь.
Нет. Глупости. Просто внутри поднял голову восемнадцатилетний пацан с розовыми соплями вместо мозгов. Заткнуть его - не проблема.
Его birdy не вернется. Пора бы уже запомнить это. Давно пора.
***Лето плавит Чарминг, как кусок пломбира. Ему - восемнадцать. У него - байк и вся жизнь впереди.
Он прижимает к груди свою девчонку, лежа на пледе на крыльце старого отцовского охотничьего домика, и ловит губами вкус ее кожи. Целует шею, поднимается к скулам и пытается дотянуться до ее губ, на что малышка старательно уворачивается.
-Не вредничай, детка. Героям, спасающим красавиц от чудовищ, полагается награда.
-Ты - не герой, Джекс Теллер. Ты - максимум хулиган и бунтарь, а им она не положена. К тому же, мой отец - не чудовище.
- Да, когда не пьет, а пьет он почти всегда.
-Джекс.-Что такое, birdy?-Скоро суд, и к нам вчера приходили из опеки. Что, если после него мама увезет меня отсюда?-Не увезет. Да и куда она может уехать? Джемма говорит, у вас нигде, кроме Чарминга, родни нет. Так что не думай об этом. Думай лучше о своем герое.-М, да, Рыжий, однозначно, мой герой.-Что?Он перекатывается и меняет их положение, нависая сверху и подминая ее под себя. В глазах напротив зажигаются смешинки, а такие манящие губы трогает улыбка.
-Рыжий - твой герой, да? Я не ослышался?-Не ослышался, - улыбается и смеется. - Ревнивец.
-Дилан, детка, ты договоришься у меня когда-нибудь.
-Ты всегда так говоришь, Джекс Теллер. И потом ведешь себя ну совсем не как герой. Скорее, как озабоченный юнец.
-Я и есть озабоченный юнец, - касается губами кончика ее носа и смотрит прямо в глаза. - Еще скажи, что тебе это не нравится.
-Не нравится, ни капли.
-Ага, слышал я, как тебе не нравится.
-Джекс, прекрати.
-Ну так где моя награда, а, birdy?-Ничего ни о каких наградах не знаю.