Чай с ложкой непонимания (1/1)

Все вороны города притихли в этот момент, пластинки на стареньких граммофонах заели, на светофорах загорелся красный свет. Всё застыло. Абсолютно всё. Кажется, что Ник сам готов выкопать себе могилу соседской лопатой. На него вновь накатила волна звериного страха. Этот дом практически не изменился, хотя, казалось бы, пролетели года, прежде чем Николас вернулся в Вороньи Ручьи. Конечно, обои выцвели, а пол порой противно поскрипывал, но все вещи были на месте. Шкаф, в котором прятался маленький и любопытный мальчик. Четыре пары обуви у входа. Куча коробок, среди которых лежал красивый и тяжёлый шар для боулинга. Всё это было на месте, как тогда, как в тот злосчастный день.

— Чаю? — Спросил мужчина, осматривая своего очень напуганного собеседника.

— А? Да… Я бы не отказался. Да. — Быстро пробубнил Ник и неуверенно зашагал на кухню своего соседа. Этот диван был на месте, картины были на месте, ещё один шкаф, старенький телевизор и… Самое главное, дверь в подвал. Сейчас на ней не висит замок… Да и вообще, почему-то эта дверца выглядит менее устрашающе, чем раньше.— Не волнуйся, Аарон не там. — Его голос звучал устрашающе и… Расстроено?— Он… Где он? — Спросил Николас, уже усаживаясь за стол и рассматривая спину мистера Питерсона.— ..Лечится. — Коротко и тихо ответил Теодор, с нотками сожаления в голосе. После такого странного ответа, фрилансер, конечно же, вопросительно вскинул свою бровь и непонимающе уставился на соседа. — У него проблемы с психическим здоровьем…— После того, как Вы заперли его в подвале?— Николас… — Злобно прорычал он, после чего тяжело вздохнул. — Моя дочь… Первая заметила то, что Аарон изменился. И его моральное состояние пошатнулось в совершенно другой период его жизни…

— Простите… Просто, это тоже серьёзный удар… Который я пережил и на себе. — Ник отвёл взгляд в сторону и развалился на столе, почёсывая свою щетину.Стол был пуст, ни одной тарелки, ни одной чашки. И в принципе, это неудивительно. Всё же стоит отдать должное, что холостой мужчина содержит свой дом в чистоте и не копит всякий мусор. И грязной посуды не видать, кстати. Казалось бы, на улице светит солнце, но сейчас оно совсем не греет. И воздуха более чем предостаточно, но Нику немножечко кажется, будто он задыхается… Но сейчас он погибает от нехватки воздуха очень медленно, едва замечая это.— Вы так и не нашли Мию? — Вновь он лезет носом в личную жизнь своего соседа, разглядывая белый забор за окном. А газон-то зарос… Стал колючим, высоким и неровным.— Я удивлён, что твоё любопытство не сбавило обороты, Ник.— Ну, ведь столько всего произошло, и… Я до сих пор не до конца понимаю, что происходило в Вашей семье, и это не просто любопытство, это что-то большее. Понимаете, это чувство разрывает меня, особенно перед сном. Я начинаю выдвигать теории, пытаться найти связь между всякими событиями, и…— Думаю, я понял, Ник.

Мужчина чуть сжался от такого неприятного ответа. Интонация у мистера Питерсона была такая напряжённая… Ему явно не очень хочется разговаривать, а вот Нику наоборот, хочется поговорить о чём угодно, но больше всего о том, что же произошло тогда… Из-за своих мыслей он даже не заметил, как сосед успел заварить ароматный чай. И вот, он расставил две чашки по разным сторонам стола, налил горячий напиток и сел за стол. Опустив голову, Теодор стал разглядывать своё отражение в чашке, а затем, положив руки на стол и откинувшись на спинку стула, он пронзил замолчавшего Ника своим строгим взглядом.— Уже можно задавать вопросы?

— Ты уже задал один, продолжай…— ..Вы сказали, что Аарон лечится, но от чего? В детстве я не замечал чего-то странного в его поведении.— Но потом вы перестали общаться, не так ли?— Я помню, да, и…— Тогда не стало её. Это отразилось на нашей семье так сильно, что я и сам не смог заметить всего, что происходило с моими детьми… По тебе видно, что ты ничего не знаешь о семейной жизни… — После этих слов Ник не удержался и почти что закатил свои глаза, но мистер Питерсон тут же отреагировал на это, злобно фыркнув и постучав пальцами по столу.— Простите. Родители надоедали с вопросами об этом когда я был помладше, ну, сами знаете, думаю. Им нужны внуки, красивая и хозяйственная жена для меня… А я… Ну… Продолжайте.— Мия жаловалась мне на Аарона, но очень редко, когда происходило что-то серьёзное. И, видимо, именно на этом моменте всё пошло наперекосяк… Я просто не хотел, чтобы кто-то узнал об этом… Узнал о его крайне очевидных проблемах. Его ведь могли начать обижать дети в школе, они бывают очень жестокими. Да и сам Аарон мог кому-то навредить, даже мне. — Теодор бросил мимолётный взгляд на свои перчатки. — Я хотел его защитить, и это был далеко не самый правильный выбор, я прекрасно это понимаю…

Этому человеку уже не впервой скрывать свои чувства, свои слёзы. И как бы пафосно это не звучало, всё действительно так. Он не испытывает положительные чувства к любопытным людям, ему не хочется, чтобы кто-то лез в его жизнь, пытался увидеть все его переживания. И все горькие слёзы, которые могут течь из его измученных в исключительном одиночестве. Он считает это проявлением слабости, он презирает своё горе, ему хочется быть сильным, но больше всего хочется спокойствия и тишины. Он оборвал связи со своими старыми знакомыми, стал гораздо меньше выходить на улицу, и, естественно, никогда не начинал разговор первым. Ник думал, что он лишь ворвался в подвал своего соседа, а в итоге ворвался в его сердце, которое уже было предостаточно покалечено жестокой судьбой… Ни одна слезинка не упадёт на этот стол, пока Николас находится в его доме.— Аарон был дёрганым, когда мы выбирались из подвала, но я… Я подумал, что он просто очень сильно напуган.

— Дело не только в этом… Давай перейдём к чему-то другому? Мне не хочется размусоливать что-то одно… Думаю, ты прекрасно поймёшь всё и сам… И, да, меня лишили родительских прав после такого, естественно… Полиция не стала разбираться с этим, они никогда ни с чем не разбираются, и сейчас это спасло меня…— А что с Мией? — Николас сделал глоток чая и обжёг себе язык, недовольно, но тихо промычав. Он чувствовал, как мистер Питерсон напряжён, этот мужчина не горит желанием разговаривать. Будто бы Ник лезет в пасть разъярённого льва, не зная, какие острые и опасные клыки у этого зверя.

— Её давно нет с нами… Со мной… — Сосед в очередной раз вздохнул, кажется, ему тоже не хватает воздуха в одной комнате с Ником. — ..Как я выяснил, Аарон случайно столкнул её с крыши… Видимо, он заигрался и… — Теодор помнит, как впопыхах он врезался в забор своей машиной, он видел это, видел её смерть своими глазами и был в ужасе. Он пытался это остановить, но когда Питерсон приехал, было уже слишком поздно...— А где были вы?! — Он тут же оживился и нахмурился, отлипнув от стола. В глазах этого совершенно обычного мужчины читалось непонимание, сильная злость, и, конечно же, ужасный шок…— Я был не в том состоянии… — А он не был зол, ему было больно, ему было жаль. Хочется отмотать время, вернуться в тот период жизни, когда всё было хорошо. Предотвратить все беды, хорошо сдать на права и сводить своих детей в поход.

— Не в том состоянии, чтобы следить за своими собственными детьми?! — Голос Николаса начал постепенно повышаться. — Не в том состоянии, чтобы заметить, что Вашему сыну плохо?!— Ник…— Вы могли предотвратить это, Аарон мог бы быть здесь, ещё и вместе с Мией!— НО ИХ ЗДЕСЬ НЕТ! —Теодор резко вскочил со своего места и буквально прорычал эти слова, хватаясь руками за края стола. Николас лишь шокировано осматривал своего соседа, сжавшись. Всё же ему было действительно страшно… Особенно, когда этот человек вновь медленно опустился на стул, глядя себе куда-то в ноги. — Я не могу сейчас ничего изменить. Это все твои вопросы, Николас? — Он специально немного растягивал все слова, его тон был холоден и серьёзен… И вновь, этот мужчина будто бы рычит.— На самом деле нет, ещё не все… Вы правда не замечали изменений в поведении Аарона? — А он тоже был серьёзен, ещё и любопытен. Недовольный взгляд был направлен прямо на Теодора, который попросту молчит.

За окном прокричала ворона. Повисло длительное, мучительное и болезненное молчание.— Почему Вы молчите?! А?! Конечно, Вам нечего ответить, а меня к Аарону никто и не пустит! Я не понимаю, как Вы не заметили этого всего?! Это же Ваша семья!— МОЯ! И ты к ней не имеешь никакого отношения, Николас! — Мистер Питерсон ударил кулаком по столу, сильно хмурясь и стиснув зубы. Кажется, чашки подпрыгнули от такого удара. Даже пару капель попали на поверхность стола. Мужчина застыл на месте, он был напуган. Кажется, вот и всё. Теперь его задушат. Этими руками в чёрных перчатках. Прямо здесь и сейчас.— Мистер Пи-…— Я НЕ МОГ ПОМОЧЬ ААРОНУ, Я НЕ СМОГ! Я НЕ МОГУ ИЗМЕНИТЬ НИЧЕГО! — Теодор встал с места и подошёл к своему гостю. — Я ДОЛЖЕН БЫЛ ОГОРОДИТЬ ЕГО ОТ ЭТОГО МИРА!— А ЧТО БЫ СЛУЧИЛОСЬ ИНАЧЕ?! — Ник тоже поднялся и встал рядом со своим соседом. Хоть мистер Питерсон и был ниже Николаса, но всё же он выглядел гораздо более серьёзно и угрожающе, чем щуплый и голодный фрилансер.

— … — Они минуту смотрели друг другу в глаза. Со злобой, с непониманием, с желанием закончить этот разговор далеко не самыми лестными словами. Тео посмотрел на свои руки, а затем чуть ли не одним махом снял с себя перчатки, которые тут же упали на пол. Сначала Ник и не понял, к чему это. Но… — Это ответ на твой последний вопрос, Николас…Мужчина задрожал всем своим телом. Казалось, будто он видит что-то невообразимо ужасное. Он не верит своим глазам. Почему-то он вновь вспоминает подвал, эти едва горящие свечи, ободранные обои, сальную подушку, огрызки от яблок и мятые банки от газировки…