?Самый счастливый день в моей жизни? или ?Почему-то мне хочется спать?. (1/2)

Будильник звенел уже двадцать секунд.— Да чтоб тебя...Парень нехотя приподнялся с постели. Звон "адской машины" медленно выдавливал остатки сна из его головы. ?Утро пришло, солнце взошло?, — сказал он сам себе.Поднявшись с кровати, парень как есть, в пижаме, вышел из комнаты. Сбежал вниз, меряя шагами ступени деревянной лестницы, и потом дальше по коридору.

Его нос уже ласкал приятный аромат завтрака. Отец уехал на работу, заботливо оставив своему чаду пропитание. Синдзи аккуратно убрал полотенца с толстого, деревянного, под старину, стола и внимательно оглядел состав своей будущей трапезы. Завтрак — душа самурая. На столе, напротив того места, где он обычно сидел, стояло несколько тарелок с едой. Сегодня Ками-сама послал ему несколько нори с омлетом и сдобную булочку. Парень поставил кипятиться чайник и, посмотрев на часы, приступил к трапезе.

— Итадакимас! — В горло один за другим проследовали кусочки суси.

Пока он расправлялся с омлетом, чай уже закипел. Синдзи опять посмотрел на часы: времени оставалась немного... Оставив булочку нетронутой, юноша влетел в свою комнату и наскоро оделся. Школьная форма… Осталось уже немного, несколько лет, и эта пора жизни закроется для него навсегда.Странные мысли приходили в голову этим утром. Он закончил одеваться и принялся собирать портфель. Скоро ему самому придётся о себе заботиться, поступать в ВУЗ, искать работу, готовить себе завтрак. Он вспомнил о несчастной одинокой булочке. Собрав портфель, Синдзи спустился на кухню и прикончил бедняжку. Последним аккордом завтрака была чашка горячего зелёного чая.Вот и новый день Сентаро Синдзи!***Поезд шёл необычайно тихо, он как бы плыл по рельсам. Один час — дорога до школы была чудесной возможностью повторить домашку, благо портфель с учебниками всегда был под рукой. Стук колёс мерно уносил Синдзи в дебри математики, истории, физики.Держась за поручень, он ненадолго оторвал взгляд от книги. В окне пролетали фрагменты урбанистической панорамы. Зимний Токио. Окраины города пестрели небольшими домиками, на крышах которых, играя на утреннем солнце, блестел снег. А дальше, упираясь в горизонт, возвышались величественные острова небоскрёбов.Вдоль дороги стояли опоры высоковольтных линий, где-то можно было различить другие железнодорожные ветки, массивные арочные мосты. Синдзи не то чтобы любил зиму, но ему, убеждённому технократу, безумно нравилось то, как снег подчёркивает стальную красоту мегаполиса. Город, где он родился и вырос, город, где встретил друзейи свою первую любовь. Перед его глазами возникло миловидное лицо девушки. ?Нет, учиться, учиться, учиться?, — он стукнул себя по лицу книгой, прогоняя порочные мысли.Вокзал, остановка, десять минут до станции метро, ещё двадцать минут. Ноги как будто сами шагали по знакомым дорогам, они помнили, куда идти, когда и где остановиться. Знакомый путь, проделанный им тысячи раз, дорога до школы — места, где он провёл детство, места, готового встретить его юность.За углом показалось знакомое здание: невысокий, в четыре этажа, корпус родной школы. К главным воротам как стайки птиц со всех сторон слетались учащиеся. Войдя в широко распахнутые ворота, Синдзи погрузился в омут школьной жизни. Парни и девушки разных возрастов на ходу сбивались в группы и наперебой тараторили о чем-то своем.Истосковавшись за ночь по друзьям, они стремились рассказать последние новости чуть ли не с остервенением — таким, как будто это последнее, что они делают в своей жизни. Наряды, видеоигры, мальчишки, девчонки, эстрада — всё это сливалось в непрерывный гул, висевший над школой. За спинами старшеклассников учащиеся начальной школы играли в снежки.Он шел не торопясь, здороваясь и отвечая на приветствия друзей и знакомых, и время от времени посматривая на часы. Вовремя успел. Дойдя до входа, парень остановился и, прижавшись спиной к стене, стал пристально вглядываться в лица шедших ему навстречу людей. Расчёты его не подвели. Со стороны входа прямо к нему шла девушка.Ёшинари Къёко.Синдзи смотрел и не мог оторвать от неё глаз. Вот уже месяц он наблюдал за ней. Так смешно — влюбиться в девушку, с которой всю жизнь учился в одном классе. Он невольно закрыл глаза и стал перебирать в голове драгоценные воспоминания о школьных деньках, проведённых с Къёко, поездках, школьных фестивалях, днях рождения.— Доброе утро, Синдзи-кун, — послышался знакомый голос над самым ухом.— К-чан!? Доброе утро!— Опять о чём-то думал? — Она заглянула в его лицо и ткнула под нос дисплей цифрового фотоаппарата. — Посмотришь на тебя — подумаешь, что на тебе все проблемы этого мира.— Да я так, о своём. — Он почувствовал, как его лицо покрывает краска. Попытка взять эмоции под контроль результата не принесла.— Краснеешь? Наверно опять о пошлостях каких-то думал. Извращенец... — Последнее слово, однако, было произнесено таким дружелюбным тоном, что паренёк даже не нашёл сил что-либо возразить. — Увидимся в классе.Сентаро долго смотрел, как коротенькая форменная юбочка поднимается вверх по лестнице. Милая Къёко, как хотелось сейчас быть с ней рядом, держать за руку, нести её сумку. Решится ли он, сможет ли ей понравиться?— Самый лучший способ понравится девчонке — залезть к ней в трусы.

Синдзи почувствовал, как на его плечо опустилась чья-то рука. Он обернулся:— Это ты, анаки, вечно ты со своими пошлостями.— Это только практический совет, ни-сан, ты уж поверь моему опыту.— Засунь свой опыт куда подальше. — Парень стряхнул с себя руку брата. — И грабли убери!

Садзи Тавара. Брата он помнил плохо, тот был лет на десять его старше и долгое время учился в другом городе. Сейчас он уже второй год работал учителем в его школе. Учителем! Синдзи до сих пор не мог прийти в себя. Этот наглый, задиристый хам. Чему он мог научить детишек? Выглядел он под стать характеру: довольно высокий, худощавый, с длинными обесцвеченными волосами, собранными в хвост, и резкими чертами лица — довольно приятными, если бы не нос, сломанный несколько лет назад в уличной драке.— Я просто хочу помочь своему маленькому беспомощному ни-сану, который уже три месяца вздыхает по девчонке и ни разу с ней не заговорил. Пора бы тебе уже повзрослеть, Синдзи.— Достал! Ни по кому я не сохну, в школе положено учиться, а то, чего доброго, вырасту раздолбаем, как анаки.— Ну, вы посмотрите на него! — Брат нагнулся к его уху и шёпотом произнёс: — Она ему не нравится, не нравятся эти губки, эти косички, стройные ножки, уже не детская грудь. А её попка...Бедный Синдзи нервно сглотнул: картины, рисуемые братом, сливались с его собственным воображением, заставляя температуру подниматься, а щёки гореть красным румянцем.— Не говори про неё так, — не выдержал он наконец. — Да, я замкнутый скромный ботаник, всю жизнь посвятивший журналам о военной технике. И это не повод надо мной глумиться. И вообще, шёл бы ты отсюда, а то если прознают, что у меня брат преподаватель, лишусь последних друзей.— Зачем тебе друзья, ни-сан, если у тебя есть такой чудесный брат, — с издёвкой произнёс Садзи.— А ещё мой чудесный брат есть у Асуми-сенсей, я даже видел, как они целовались в учительской. — Последние слова были сказаны тихо, но он давал понять, что может повторить их для окружающих, если самозваный консультант не смоется.— Ой, что-то задержался я с тобой, на урок опаздываю! Ну, ты это... держись меня, я из тебя мужчину сделаю!— Нет спасибо, — Синдзи улыбнулся вслед уходящему родственнику. — Пусть лучше из меня К-чан мужчину сделает.По лестнице он поднялся на второй этаж и вошёл в класс. Обычный класс перед началом урока. Аюми спит — наверное, опять всю ночь смотрела аниме. Кенджи с ребятами обсуждают очередное додзинси. Сакомото и Кудо дерутся. Чидори лупит газетой Сагаро. Всё как всегда.

Он бухнулся за парту и, вытряхнув из портфеля учебники, принялся повторять предмет. Къёко сидела прямо перед ним, на следующей парте. Выглядывая из-за раскрытой книги, он мог видеть, как она поправляет свои тугие косички или, повернув голову, разговаривает с подружкой за соседней партой.Звонок на урок прервал наблюдения влюблённого юноши и заставил собраться. Первая пара была у Нагасимы Асуми. Она преподавала у них уже довольно давно, чуть ли не с начальной школы. А вчера он видел, как она целовалась с братом…Это произошло после уроков, когда все разошлись, а он только собирался уходить. Его привлекла полоска света из полуоткрытой двери учительской. Слух с трудом улавливал тихие томные голоса, мужской и женский, причём мужской явно принадлежал его брату. Юноша осторожно заглянул в щель не до конца закрытой двери.Они были сами на себя не похожи. Мисс Нагасима, всегда такая строгая и спокойная, сидела на столе, обвив руками шею анаки. Её волосы нежной шёлковой волной стелились по спине. Лицо, всегда такое собранное, просто светилось от радости, в карих глазах играли задорные огоньки. Он ещё раз прошёлся по ней взглядом. Белоснежная блузка уже лишилась нескольких пуговиц, и Синдзи мог рассмотреть великолепную грудь, подчёркнутую кружевным бельём. И без того не очень длинная юбка задралась выше колен, до уровня чёрных нейлоновых чулок. Женщина тихо шептала что-то нежное, и её губы всё ближе и ближе подбирались к губам анаки. Брат. Было так необычно смотреть на него. Куда только подевался тот бездарь и лоботряс, которого он знал? Ослепительно улыбаясь, он осыпал любимую комплиментами, от которых у Синдзи подступал комок к горлу. Одной рукой Садзи придерживал её за талию, другой гладил распущенные каштановые волосы. Синдзи мог разглядеть, как рука анаки на талии опускается всё ниже и ниже. Наконец она коснулась бёдер и юркнула под юбку. Сейчас она ему врежет!!! Но вместо пощёчины Нагасима подала голову вперёд, и её губы слились с губами Садзи, а руки ещё сильнее оплели его шею.

Он тихо прикрыл дверь…Сейчас, глядя на эту молодую красивую женщину, он не понимал её. Как можно целоваться с этим наглым хамом? У него же ни манер, ни стыда, ни совести. Что она в нём нашла? Неужели женщинам нравятся именно такие мужчины? Может, и К-чан окажется такой же, а он нафиг никому не нужен? Хотя был и другой вариант: может, он просто не знал своего аники, и брат на самом деле был не таким, каким он привык его видеть. Может, тогда, с Асуми-сенсей, был его настоящий брат, милый и внимательный.— Ёшинари, к доске.Он посмотрел, как девушка встала с места и поправила юбочку. Он даже смог разглядеть кусочек её белоснежных трусиков с рюшечками. Какая милая! Волосы, стянутые в косички, весело подпрыгивали в такт её шагу.

Она объясняла тему быстро, но доходчиво. Этот немного торопливый мягкий голос можно было слушать часами. ?Гляденьем ты ничего не добьешься?, ?пора бы уже вырасти? — он вспомнил слова брата. Ну, а что ещё мне делать? Он уныло положил голову на руки и продолжил слушать урок.***День тянулся к концу. Уроки медленно сменяли один другой, перемены, казалось, наоборот, пролетали мгновенно. Последний урок вёл Тавара Садзи. В такие моменты Синдзи думал, что не так уж плохо, что анаки выбрал фамилию матери.И всё-таки объяснял Садзи довольно неплохо. Хотя всех изрядно бесил его фамильярный тон.— Ты! Да, да, вот именно ты, Сентаро Синдзи. Напомни-ка ты мне, пожалуйста, теорему Лемуса-Штейнера.Все знания, собираемые тяжким трудом до этого момента, испарились в мгновение ока.— Шиматта! — Синдзи с надеждой оглядел класс.— Если…Он повернулся на шёпот: на него украдкой, слегка повернув голову, посматривала К-чан.— …биссектрисы треугольника…— Отставить подсказки! Между прочим, мне только двадцать пять, и слух у меня отменный!Класс расхохотался.

— Сегодня оба останетесь после уроков.Парень молча сполз на парту. Опростоволосился!! Забыл ответ на такой тупой вопрос, да ещё и подставил Къёко. Хотя где-то в глубине души он радовался, что не безразличен ей, но утешением это было довольно слабым. До конца урока настроение было безнадёжно испорчено.Прозвенел последний звонок. Собравшиеся стали медленно расходиться. На улице уже был вечер. Сонное солнце мерно клонилось к закату, заставляя деревья отбрасывать длинные тусклые тени. За окном можно было расслышать гомон расходящихся учеников.

Синдзи выглянул в окно: последние учащиеся скрылись за воротами. В пустом классе остались только Синдзи, Къёко и Садзи.— Сентаро, сядь рядом с Ёшинари, вдвоём будет проще.В голову парню ударил холодный пот. ?Брат, ты же не специально?!? Он нервно собрал свои вещи и сел рядом с Къёко. Они переглянулись. Впервые с того момента, когда они виделись перед школой, он видел её лицо так близко. Къёко просто замечательная. Было так чудесно сидеть рядом с ней, чувствовать тепло её тела. Он невольно опустил глаза на её грудь. Ещё девчонка, а уже такая красивая. Чего бы только он ни отдал за возможность прикоснуться к ней!— Отставить любование! — Садзи заставил ребят быстро обернуться.

Локон Къёко прошёлся по лицу подростка, нос его окатил нежный аромат её шампуня. Снова его лицо залилось краской. ?Будь ты проклят анаки, ксо… благослови тебя господь!?А дальше — двадцать минут за одной партой с К-чан. Брат спрашивал их по очереди, заставлял дополнять ответы друг друга. Когда он останавливался, они садились и перешёптывались. Так непосредственно! От былой зажатости не осталось и следа. За эти двадцать минут они сблизились сильнее, чем за семь лет совместной учёбы.— Ну, вы пока готовьте вопрос, а мне надо отлучиться.

Имазаки вышел, оставив ребят одних в классе. Оставшись наедине с девушкой, Синдзи не придумал ничего лучше, чем бегать глазами по кабинету. Таблицы, формулы, портреты, доска, пустые парты — он осмотрел всё, что было в кабинете, кроме неё.Вот уже пять минут он не решался посмотреть на девочку.— Синдзи, — услышал он тихий голос и обернулся. К-чан робко смотрела на него, широко раскрыв свои большие карие глаза. — Синдзи, — она нервно то соединяла, то разъединяла кончики пальцев. — Скажи, я тебе правда нравлюсь?Он не отрываясь смотрел в её неподвижные карие глаза. Бушующий поток мыслей заполнил сознание, определённо он не мог решиться выдавить из себя хотя бы слово. К-чан смотрела на него, можно было заметить, что её глазки задрожали, и на их краях начли появляться слёзы. ?Да что же это со мной, неужели она заплачет?! Сейчас или никогда...?