2. (1/1)

– Аля…– Фос? Здрав-вствуй, – каждое слово будто даётся Алмаз через силу.– Я понимаю твою боль, – я пытаюсь. Пытаюсь сделать хоть сколько-то легче. Я не могу

просто смотреть, как Аля ломается, аки Фос в манге.– Мне не боль-но, – Аля качает головой, улыбка – светлая-светлая, но надломленная какая-то. – Мне… пусто.– Антарк вряд ли бы хотела, чтобы у тебя ничего не оставалось после неё, – вряд ли это те слова, что нужно сказать, но лучших у меня нет.– Ты знала её?Я лихорадочно вспоминаю, что Фос по манге засыпала раньше всех и просыпалась позже, и с Антарк, скорее всего, едва виделась… Да и не знала я её здесь.– Нет, но, если ты её так любишь… – я пытаюсь жестами выразить свою мысль.– Люблю, – эхом отзывается Алмаз. – Любила. Люблю. Её больше нет, а я её люблю, смеш-шно, правда?– Ни разу. – Я молчу, пытаясь чуть менее сопливо сформулировать мысль. – Она ведь осталась с тобой. В твоей тоске, в твоих воспоминаниях. Вот здесь, – я касаюсь её лба, чуть смазывая пудру, и алмаз сияет из-под неё. Аля качает головой:– Её не вернуть.– Да. Прошлого не вернуть, – я опять дико жестикулирую, – но ведь оно никуда не делось! Всё, что было, до сих пор с тобой!– А если нет? – неожиданно кривая улыбка пересекает лицо Алмаз. – Я ведь столько забыла… Что, если забуду и её?– Уж твои-то воспоминания мы всегда сможем вернуть, госпожа десятка, – напоминаю я чуть сварливо (я немного завидую – нам с Шиншей надо беречься как никогда, потеряешь мелкий осколок – не вернуть же.)– Но не Антарк… Почему не Антарк?Что-то трещит, на слух – где-то внутри грудной клетки Али, наружу трещина не выходит.– Посиди со мной, Фос, – просит Алмаз.– Конечно, – я пытаюсь ободряюще улыбнуться.– Спасибо, – шепчет она. – Ты такая добрая…Я стараюсь.***– Доброе-доброе утро! Все здесь? – той, вчерашней Али, которая и говорила-то с трудом, словно и не бывало. Улыбка, светлая-светлая, распространяется по лицам самоцветов. –Прекрасно! Давайте же скорее разобьём сенсея! Я не хочу, чтобы ему было одиноко…Треск.Ну вот, а я так надеялась, что этого не случится… Так. Не молчи, Фос, сделай что-нибудь!– Аля!Я не знаю, что делать дальше, – говорить что-то? Лезть обниматься? Сплав, кажется, сейчас начнёт разбивать Алмаз на части, а я всё не решусь, и Падпараджа успевает первой.– Эй, ты, – она щёлкает Алю по лбу, и по её пальцу пробегает трещина. Падпараджа потирает палец задумчиво, продолжая: – Ты ведь хочешь заставить сенсея помолиться, верно? Тогда что будет, если ты его сломаешь?– Все останутся пылью. – От удара Падпараджи твёрдости девять Аля не должна была потрескаться, но трещины всё же расходятся по её лбу от прогалины в пудре.– Именно. Добейся ты этого, и никого, не только Антарк, не восстановят. Ты хочешь заставить всех ощутить то же, что и ты?На долю секунды мне кажется, что Аля – звёздный свет, яркая улыбка – сейчас скажет “а что, если да?” Но она молча качает головой.– Итак?– Спокойствие и благоразумие, – Аля кивает. Трещины выравниваются, заполнившись сплавом.– Уже лучше.Консьержи подходят, пудрят Алю заново.– Твоя идея – вернуться втроём среди ночи – может застать оставшихся врасплох, но это если там ничего не изменилось. Ты рассказала кому-нибудь о своём плане?– Мне кажется, Эвклаз догадывается.– Эвк?.. То есть они просто строят догадки? Опасно. Нужно попросить лунян провести разведку заранее.– Да, конечно. Ты такая умная, Падпараджа, – Аля потихоньку возвращается к привычному поведению, только вот я уже не верю, что за этим фасадом не прячется страшная боль. – Правда, это нужно идти к Эхмее, а он опять романтику разведёт… Нет, мне, конечно, приятно, но дело-то как же?Консьержи смеются. Где-то на фоне морщится Кино-семпай.– Если нужно что-то передать принцу, только попросите.– Спасибо!– Братик, ты уверена, что это хорошая идея? – осторожно спрашивает Жёлтый Алмаз. Аля в некотором замешательстве. – Я не очень хочу в этом участвовать…– Нам могут понадобиться твои быстрые ноги, – выручает Алю Падпараджа. – Я рассчитываю на тебя.– Тогда ладно, – Желли буквально сметена обаянием Падпы.– Спасибо, братик! – Аля склоняет голову умилительно, будто всё хорошо, будто ничего не случилось.– А, вот ещё что, – говорит Падпараджа, и я лихорадочно вспоминаю, что сейчас будет. Интуиция вопит, что что-то важное. – Надо бы ещё кого-нибудь взять, чтобы присмотрел за тобой, если тебя опять перемкнёт.А. Здесь должна была быть ситуация с Кэрнгорм. Но у нас-то Кэрн пока вовсе нет… кстати, где Призрак-сан? Неужели… Но мысль я не успеваю додумать:– Фос, полетишь?– Я?..Кино-семпай яростно мотает головой позади всех, но молчит, не в силах привлечь к себе чужое внимание. Я же не могу просто так отказаться.– Ты всегда так добра ко мне. Мне, право, неловко тебя просить, но…

– Но, Аля, как я тебя остановлю, если что? Ты же меня разобьёшь и не заметишь.– Обещаю тебя слушать, – вот и как сопротивляться этой улыбке? – Тем более, как я могу разбить ту, что нашла и украла сердце моей дорогой подруги Киновари?Семпай хватается за голову. Мне почти смешно. Потом я понимаю намёк: “ты же даже яда Киновари не боишься, неужели боишься меня?” Если Аля правда это имеет в виду… я не могу отказать, если я тем самым скажу, что я боюсь Али и её заскоков, она ведь почувствует себя совсем одной. Я не могу обречь её на то одиночество, которое должна была бы ощущать я – такого никто не заслужил.– …Ладно. – Я улыбаюсь семпаю: я вернусь. Не знаю, как, но вернусь. Оставить семпая в одиночестве снова я тем более не могу.– Я ещё думала немного… ну, мы с Кино-семпаем думали, – Аля кивает с интересом, – и, наверно, Борт очень плохо принимает наше отбытие.– Борт… – Аля вздрагивает. – Наверняка, да. Ну, значит, такова судьба…– И, возможно, Рутил, если она больше хотела сама восстановить Падпараджу-сан… Они могут быть опасны, с ними вряд ли получится договориться.– Однозначно, – Падпараджа кивает. – Ну, с Рутил я разберусь, не беспокойся.– И, вероятно, тех, с кем можно будет поговорить, будут держать подальше от нас. Чтобы мы их не уговорили отправиться с нами.Семпай морщится на каждое “мы”, но кивает молча.– Так что вот… это будет сложно, – я зябко передёргиваю плечами, но тут же выпрямляюсь. – Я буду обузой в случае боя, простите, пожалуйста, – развожу руками. Ну, Аля сама меня позвала.– Ничего, мы тебя защитим, – Падпараджа улыбается, только что по голове не гладит.Ну что ж. Решено, значит.