Глава 4 (1/1)

—?Хм, странные у вас круги. Кого ловите? Тэ и Чимин подпрыгнули на месте, хватаясь за грудь и испуганно оборачиваясь к источнику голоса. —?Это ты! —?хором закричали юноши. —?Хей, тыкать пальцем некультурно. И вообще, откуда ты знаешь меня? —?в ответ брюнет указал пальцем на рыжего. Ситуация была весьма комичная: Чимин тупо уставился на звезду и хлопал глазами, глупо открывая рот. Тэхён, пока не отмер, хлопал ртом и глазами, как новорожденный. Скептично выгнутая чёрная бровь и заинтересованная пара агатов сканировала взглядом мальчишек до тех пор, пока принц не кинулся на шею спасителю, крепко сжимая длинными руками. Юноша растерянно раскинул руки в стороны, не зная, как реагировать на человеческое проявление любви. Неловкость ситуации разбавилась падением Пака на ровном месте и испорченным кругом на земле, но ритуал уже не был важен. —?Ты!.. ты… Мой спаситель! —?Ч-чего? Ты о чём,?— незнакомец мягко оттолкнул пальцами прижавшиеся румяные щёки от плеча, но железное кольцо рук вокруг талии не хотело расцепляться. Он судорожно вспоминал, где бы мог видеть растрёпанные светлые волосы и сверкающие шоколадные глаза. Ему казалось знакомым то чувство тепла солнца и свежести при первом вдохе земного воздуха. Он помнил потерявшего сознание юнца, замазанного сажей и чернозёмом, помнил, как вдохнул частичку жизни в угасающее хрупкое тельце. Неужели это яркое существо?— тот самый паренёк? ?А может зря спас?..? —?Что? —?Я говорю, откуда ты меня знаешь? —?Ну, я чинил катеру, на которую ты упал. Вообще, Чимин сказал мне сегодня остерегаться чёрной кареты, но я и не сел, а взял лошадь, а потом я уже и встретил того мужика с колесом… —?трещотка во рту Кима не затыкалась, и у брюнета разболелась голова. Тогда предсказатель оторвал принца от звезды и принялся ощупывать парня, делать непонятные замеры и нюхать руки. —?Так, воу-воу, с-стоп! Что вы себе вообще позволяете? Вы, люди, вообще больные?! —?Не шевелись, я должен убедиться, что ты не оставил след. —?Какой след? —?Ведьмы. Они будут искать тебя. Надо найти укрытие и поставить обереги. —?Да, отвезём его к Леди Ивейн. —?Так, стоп! —?звезда взбунтовалась, полыхнув жёлтым пламенем, и раскинула людей в разные стороны. —?Во-первых, кто вы такие?! Во-вторых, кто такие ведьмы? И в-третьих, откуда вы знаете Ивейн? Отряхнувшись от пыли, юноши встали с колен и потащили сопротивляющегося гостя в повозку, обещая рассказать всё по пути. Рыжеволосый стегал мула, ворчал на животное, торопя в замок. Принц Востока скакал позади, оглядываясь по сторонам. Сопровождать другую персону было странным, ибо он сам выступал защищаемым. Каждый шорох и тень в густых лесах взволнованно прослеживать профессионально не получается, но старания окупают сполна. Звезда же тайком подглядывает из-под парусины, закрывающей окно: высокий белокурый юноша уверено гарцует на коне, мальчишеские черты проглядываются в чуть пухловатых щеках и округлой форме лица. Широкие плечи, узкая талия, выверенная осанка с натренированным телом?— полная противоположность. Незнакомца заинтересовала внешность принца (или же он сам?). Не каждый правитель наплюёт на статус и будет озираться по сторонам. Вряд ли бы он сам решился на подобное занятие, и всё же было приятно осознавать свою значимость для столь великолепного человека. Что и являлось его недостатком. Брюнет повернулся к козлам, на которых восседал прорицатель. Не любить людей было делом чести, ведь они жадные, неуемные в своём эгоизме и лицемерии. С приходом ночи лживая сторона любовников раскрывалась в чужой постели, а на другом конце деревеньки мажущаяся кремами дама поливала грязью соседскую девчушку-простушку, которая даже не имела понятия о драгоценностях и красных пионах в колбе для подкрашивания губ. Мало было тех, кто целовал дитя перед сном или молился о благополучии близких, как правило, мысли были заняты низменными желаниями заработать больше и жалостью к себе. Думать о природе, о чём-то высоком некогда?— мирские заботы всегда важнее гармонии. И этого звезде было не понять. Для него Чимин был странноватым мальчишкой, который однажды смог подглядеть в замочную скважину будущее, но никак не полноценным волшебником. Те сильны, опасны, их магические волны растекаются в жила листьев и отдаются на усиках муравьёв, достигают даже Млечный Путь. А гадания по рисованным карточкам?— посредственность, фокус, не более. Если тот себя считает магом, то давно должен был откинуть человеческие эмоции, предаться лону природы и стать аскетом. Потому что всё человеческое опровергает волшебство, потому что всё человеческое губит чудо. А значит, погубят и его. Так что сидеть в компании самоучки и взбалмошного принца гостю ну никак не хотелось. Парень подкрался к самому краю, едва не скинув объёмные тюки на дорогу. Залез на деревянную дощечку для подъёма, выпрыгнул из повозки, но, к сожалению, острый слух восточного принца развернул коня и спешно направил защитника к парню. Блондин в мгновение ока спрыгнул на землю и поднял на руки выпавшего беднягу: ссадины на коленях и руках чуть кровили, а сам страдалец тихо шипел от ноющей боли. —?Потерпи чуток, мы скоро приедем и обработаем раны,?— обеспокоенные нотки в бархатистом голосе проникали в погасшую от досады звезду, расходясь волнами мурашек по коже. Закусив губу, он смиренно дал себя усадить на коня, прижать к горячему телу и мерно гладить по выпирающим косточкам запястий. Внутри он гневался на ненавистных беспардонных людей и на появившуюся из ниоткуда слабость перед глупым принцем, что даже мысли о побеге допустить не мог. Но раздражённое сопение вызвало скромную улыбку на пухлых губах. Тэхён решил тактично умолчать о произошедшем и сделать вид, что это был несчастный случай.*** Молчание тонным грузом давило на стоящих в зале. Гром и молнии искрились между далёкими родственниками похлеще, чем в самый непогожий день на окраине Грозового перевала. Белокурая королева восседала на троне, сохраняя холодную маску правителя, но глубоко внутри она была напряжена не меньше, чем желваки на лице брюнета. Чёрные агаты бегло осматривали тронный зал, исключая любую возможность хоть искоса глянуть на сестру. Брату было не меньше неловко и зябко встречаться спустя сотню человеческих лет да ещё и на Земле, месте, мечты о котором он презирал и ненавидел. Тишину разрезал слегка хриплый от долгого молчания голос Леди Ивейн: —?Ну здравствуй, брат. Не думала, что увидимся при таких обстоятельствах. —?Да, я тоже,?— прокашлялся гость. —?Смотрю ты управляешь людьми. Достойное занятие, раз они сами собой не могут повелевать. —?Вообще-то я вышла замуж и стала королевой по наследию, если так можно сказать. —?Ты что? —?Замуж, дорогой Хосок. Это когда люди влюбляются друг в друга и хотят провести вечность вместе, пока смерть не разлучит их. —?Но ты же не человек,?— усмехнулся тот,?— ты куда выше всего это, но ни в коем случае не имеешь ничего общего с… этими,?— Хосок раскинул руками, указывая на находящихся в зале королевской семьи с Востока и гвардейцев у трона Ивейн. Неприятный осадок от слов создал первое впечатление о нарциссе посреди залы, а одну блондинистую макушку и вовсе обидел, вызывая кислый привкус во рту. Хосок, естественно, почувствовал изменившееся настроение, но извиняться за собственные слова не хотел. И Ивейн устало вздохнула: —?А ты не изменяешь своим принципам, дорогой брат, но, надеюсь, оставшись на Земле, ты познаешь любовь и магию людей,?— Королева махнула рукой одному из стражей. —?Максимус, вызови, пожалуйста, лекаря и попроси Энну приготовить покои для моего брата. Скажи, что он приехал из далёкой страны и накажи, чтобы никто, кроме неё, не ходил к нему. Юнги с Намджуном недовольно сверлили худощавую спину высшего существа и мысленно заплевали умника. Мин сам являлся весьма язвительной личностью, сарказм был его вторым именем, за что придворные на модный манер шептались о нём ?le misanthrope?. Но позволять себе в открытую оскорблять королевских особ, вдобавок спасших его, явно не в чести Мина. Может он где-то и согласился бы с незнакомцем, но сейчас можно было бы и промолчать. Пришедшая служанка позвала Хосока и, поклонившись, повела в спальню. Хосок же, по непонятной причине (стыда), смотрел в противоположную от спасителей сторону. И всё равно в уголке глаза отпечатался печальный щенячий взгляд побитого злыми словами юноши.*** Когда страсти поутихли, а обиды позабылись ненадолго, настало рея обеда, посещение коего являлось одной из обязанностей перед принимающей стороной. Роскошный пир с фазанами и лесными утками устраивать Королева Штормхолда не собиралась, и всё же местными деликатесами угостить стоило бы. Следует напомнить, что сама Ивейн слышала о еде лишь из опыта подглядывания за людьми в ночное время: семейные ужины перед сном, вечерние встречи шальных друзей и праздничные кутежи в дни ярмарок, равноденствия или сбора урожая. Сочные куры и свиристели, горные кабаны и рогатые зайцы с хрустом поджаренной корочки уплетались голодными животами, хмель с васильковым элем звонко стучали дном бокалов, пока те не опустошались?— картина сочная, вкусная, насыщенная?— никто не может оторвать глаз. Братья и сёстры вечно гадали, так же приятна языку куриная ножка с розовым картофелем, как вода белых облаков, или же она больше напоминает жирные осколки метеоритов? И раз удача (именно она) позволила одной из них постичь ту недосягаемую тайну, женщина сполна отблагодарила человеческие земли за зелёных глухарей и свиные уши. Наверняка подобных изысков на Востоке не встретишь, так что эффект блюда производили ошеломительный: одно только лицо довольного принца тешило гордость Леди Ивейн и, возможно, в ней говорила частичка человека, что тосковала по любимому и детям, которых они не могли иметь. —?Надеюсь, Хосок, тебе тоже понравится местная кухня. Конечно, она отличается от нашей, но за одни лишь полевые фалафели их можно полюбить. —?Если ты привыкла к этому… —?серебряная ложка с откровенным омерзением поднимается в воздух и падает в тарелку,?— штуке… это не значит, что мне понравится тоже. —?Ну, ты можешь попробовать и выплюнуть. За это тебе ничего не будет,?— фыркнула блондинка. Брюнет повернулся в сторону молодого принца, замечая волнительный интерес вперемешку с разочарованием. Ещё бы, кто бы мог подумать, что у ярких звёзд столь скверный характер. И почему-то внутри холодного сердца пульсирует слабое чувство вины, расцветает желание съесть хоть одну ложку вязкой коричневой жижи, пахнущей терпкими пряностями, чтобы увидеть глупую квадратную улыбку на лице. И это вовсе не из-за того, что Хосоку нравятся люди?— просто он никогда не видел такой. Трапеза проходила в спокойной обстановке с тех пор, как Хо попытался в буквальном смысле сбежать из-за стола в уборную. Принцесска, как окрестил гостя про себя Юнги, умело строил больное выражение лица, то белея, то краснея посменно. Благо, десерт доставил Его Высочеству редкое удовольствие?— он с энтузиазмом поглощал мороженое. Обед окончен?— настало время прогулок. Ивейн предложила гостям (в том числе и брату) провести экскурсию по замку и окрестностям. Она помнила, как старший частенько подтрунивал над ней и другими ?часовыми?, следившими за людским миром, смеялся над их любопытством и часто корил, что те забывали светить этим же людишкам путь в ночи. Так что теперь, всем сердцем звезда желала показать брату, что была права; что интерес, вылившийся в любовь, заслуживает всяких жертв. Она хотела пустить в холодной звезде корни тёплых, трепетных чувств к мелким, беспорядочным пылинкам в огромном мире, даже если они столь жалкие, нечестивые и не могут светить в ночи. Хотя Ивейн как никто другая прекрасно знала, каков у людей внутренний свет. Гнедые скакуны везли всех, кроме бурчащего о бесполезности дела Хосока. Лошадь, которая досталась ему, чётко ощущала неприязнь наездника, потому на каждом повороте норовила скакнуть повыше и выбить парня из седла, за что получала резким ультразвуком по ушам. Пытаться быть крутым и ?выше этого? выглядело весьма неумело и наигранно, особенно когда Тэхён подал руку и помог залезть на лошадь. Хосок с опаской смотрел на протянутую руку и думал. Думал о том, что боится её. Контакт с человеком?— испытание, пройти которое стоило достойно и без прикосновений (как ему думалось). Увы, животное выше его на две головы, а залезать ногой в стремя он бы смог, знай, что это за стремя такое. Но с другой стороны, так хотелось прикоснуться к нежной тёплой ладони с шершавыми подушечками пальцев, ощутить мерное биение крови под кожей и почувствовать ту энергию, душу, что звёзды не имеют. И вновь робкая квадратная улыбка, и вновь низкое ?Я помогу?. И тело так доверчиво тянется и вкладывает вытянутую ладошку в чужую, что Хосок начинает бояться необъяснимых чувств: ?И почему они вообще появляются??. Ближе к вечеру седалище августейшего гостя (читай?— принцесски) адски болит и просит усесться на мягкую перину. Смуглая рука Тэхёна вновь предлагает помощь, на которую тот соглашается уже более охотно. Во время прогулки брюнета мучил вопрос, почему мальчишка так смотрит на него? Почему он глотает обиду и горечь и следит за тем, чтобы тот не упал и не поранился снова? Что ему надо? Язык так и вертелся во рту, заполняя слюной. Он жаждал выпасть изо рта, сорваться, произнести страшные вопросы вслух и посрамиться перед людьми. Однако разум крепко натягивал мышцы, контролирующие губы, и твердил: ?Молчи?.*** Звезда узнала ещё одно новое чувство: неловкость. Впервые оно появилась в начале рассказа Ивейн о новом доме, полях и лугах, садах и деревьях на территории замка и за пределами. Все поддерживали разговор, кроме него. Все задавали вопросы, кроме него, а когда обращались к брату лично, тот лишь сдавленно молчал и опускал голову, бурча ?Какая разница?. Второй раз новое чувство возникло в тишине коридора, когда он с Тэхёном направлялся в свои покои. Иногда эмоции юноши перекрывали собственное волнение и неприятный холодок по коже, но, наваливались шквалистым ветром, давили на осязание, чем заставляли кадык часто и нервно дёргаться. Он видел, как блондин пытался мизинцем коснуться бледной руки, жевал губу, отводя взгляд от брюнета. Видно, не меньше хотел расспросить, но, к счастью, тактично пытался молчать. Дойдя до дверей, они развернулись друг другу и стояли в неловкости, пока Тэ не заговорил первым: —?Что ж… Было приятно с Вами познакомится. —?Мгм… —?Надеюсь, Ваша рука больше не болит? —?Что? —?палец указывает на забинтованный локоть. —?А, да, не болит. —?Ха, я рад,?— тёмно-шоколадные глаза чуть прищуриваются и отдают бликами свечей на стенах. Хосок думает, что блики отдаются внутри него. Минута за минутой, переминаются с ноги на ногу, теребят пальцами воздух и разворачиваются к белым дверям. —?Я хотел сказать, что ты не обязан мне. В смысле, я тебя спас тогда, но не надо меня везде спасать, ладно? —?вьющиеся локоны резко взлетели и показали серьёзное лицо Хо. —?Но я просто так… Я ни о чём подобном и не думал… —?Просто знай, что ты ничего не должен мне, хорошо? Не пытайся меня спасти или идти за мной по пятам, или ещё что. Давай просто сделаем вид, что ничего не было и ничего не произошло,?— Хосок, почти скрывшийся за дверью, остановился. —?И да, спасибо за утро. Считай, ты расплатился. Закрывшаяся дверь придала дрожащей спине больше уверенности, хотя надобность в ней уже отпала. Тело ныло, а поясница болела, от чего мысль о кровати вытесняла сомнения. Впервые не хотелось светиться, впервые не хотелось ни-че-го; это забавное отрицание, что он повторял несколько раз. Танцы не защитят от странных человеческих эмоций, они не покажут выход из ситуации. Родной дом так далеко, а спонтанное желание броситься вслед за сестрой проклинается уже в двухсотый раз. Звезда ворочается в постели, озабоченно смотря на ночное небо. Сон приходит после двух часов ночи, потому что тело и мозг истощены. Слишком много произошло за первый земной день?— он даже не почувствовал дневной усталости. И пожалуй, другая веская причина раннего сна?— ещё одно чувство. Попытка оттолкнуть другого из-за страха обязательного продолжения. Интересно, придумали ли люди название ему?