Отец (1/1)

Это был четверг — день, когда приземлились тарелки. Они были золотыми, в самом деле золотыми, и народ потянуло к ним, как когда-то к приискам на Диком Западе. Много у кого дома завалялись лопаты. Даже у нас. На заднем дворе нашего дома — целое кладбище. Два кота, собака и несколько хомячков. А ещё — Дэвид в костюме Трусливого Льва из Страны Оз. Дэвид пришёл к нам на Хэллоуин в прошлом году, постучал в дверь и сказал ?Кошелёк или жизнь?? В лапах у него был пистолет. В мешке — обглоданные пальцы, но этого мы не знали. Долго не знали. До этого четверга. Моя жена ударила Дэвида репликой меча из старого фентезийного сериала. Это была добротная реплика, купленная из-под полы на одном из Средневековых Фестивалей. Трусливый Лев опустил неверящий взгляд на собственные внутренности, норовившие выскользнуть из прорехи в меховом костюме. ?Дэвид?, — слетело с его губ вместе с последним вздохом. Потому мы и называем его Дэвидом. Мы закопали его подальше от хомячков — той самой лопатой, с которой я вышел в четверг из дома. Путь до тарелок был недалёк. Одна из них упала прямо на дом в конце соседней улицы. Я принялся за работу неподалёку от мусорных баков. Из-под золотого крыла тарелки выглядывала чья-то раздробленная рука. Что-то было в ней очень странное, но что, я так и не понял. Оставил в её ладони несколько золотых стружек — мёртвых надо уважать. Золотые тарелки оставались безмолвны. Они лежали повсюду, как выброшенные на берег киты, отражали лучи солнца и ничего, совсем ничего не делали. Мы ждали лазеров. Ждали угроз. Ждали контроля разума. Ждали требований, войны и светопреставления. Ждали, что, может быть, золотые тарелки заберут нас с собой, подальше от этой надоевшей суеты: подальше от осуждающих вздохов родителей, и от недовольных жён, и от ничего не хотящих детей. Мы ждали. Мы надеялись. Надежда лилась из нас потоками невидимой крови, молчаливыми стонами и проклятиями. Мы не знали, наступит ли завтра. И потому мы копали.Бесплатное золото — не то же самое, что бесплатный сыр. Но мышеловкам мы бы только обрадовались.