Очередной мудила (1/1)
Просто ещё один грёбаный мудила в ее жизни. Ничего сверхъестественного, пожимает плечами Мун, а после пропускает те самые сверхъестественно-рыжие, почти огненные пряди волос лепрекона сквозь свои дрожащие пальцы. Как и обещала Прозерпина, жизнь приобрела немного живости после их встречи, и где-то в глубине души, пускай Лора и отрицала свою благодарность, она была вовсе не чужда этому чувству. Сказать по правде, и трахалась сегодня ночью с Суини она вовсе не из-за всколыхнувшейся вместе с ее недавним временным преображением признательностью. Сказать по правде, Лора вряд ли бы вообще сейчас нашла ту истинную причину, по которой делила с лепреконом этой ночью продавленную койку в дешёвом мотеле, где толчея мух превосходит количество посетителей за прошедший год, а дорожная пыль является само собой разумеющейся деталью интерьера.
Просто ещё одна гребаная случайность в ее жизни. Ничего сверхъестественного, выдыхает в воздух, насыщенный запахом их секса, тонкую струйку дыма, и в очередной раз свободной рукой перебирает длинные и немного засаленные волосы Суини. И он тем временем не то мурлычет, не то квохчет, спросонок едва ли способный разлепить глаза. И бесит, так бесит ее, что с улыбкой и толикой отвращения Мун с секунду раздумывает не съездить ли ему в пол силы по довольному лицу, но его грудь вздымается от глубокого вздоха и резко оседает, когда он так же резко выдыхает. Целая гора, ни дать ни взять, целое скопление силы, буйство первобытного ужаса, которое может вселить вся эта скрытая кожей и вонью немытого тела мощь. И Лора отпускает эту мысль, как отпускает от себя и прочие мысли. И в сутолоке смерти ещё большая смерть. И Мун тоже делает вдох, ещё и ещё, ещё и ещё, пока голова не начинает кружиться от переизбытка кислорода, а лёгкие трещать по швам. Интересно, что такого с ее телом делали в похоронном бюро? Развеселенькие деньки в компании лепрекона.
— Прекращай, блять, возню… — приглушённый подушкой голос режет слух, но Лора не намерена вновь играть отведённую ей мужчинами роль.
— Завали, — цедит сквозь зубы и чувствует, как злость нестройными волнами расходится по телу из груди и заставляет сжиматься руки в кулаки. А потом вспоминает стрекочущий звук поднимающихся ворот в гараже, смазливую мордашку Робби, сладкий запах его одеколона вперемешку с запахом талька, железа, пота десятков незнакомцев, ощущение его мягкого, вялого пениса у себя во рту и комом встающую в глотке блядскую тошноту. Вспоминает редкие телефонные звонки, верный до одури и самозабвенной голос Тени, щенячьи глаза и смуглое лицо, лучащееся приторной, душащей ее любовью, вызывающей в черством, уже тогда мёртвом сердце ничего, кроме как смеха. Кажется, она умерла задолго до своей истинной кончины.
— Ты ещё здесь, дохлая жена? — Суини осторожно переваливается через нее, нависает на долю секунды, заглядывая в затуманенные глаза, а после быстро оказывается на другой стороне, подминая крохотное, по сравнению с его, тельце девушки под себя. Она чуть тёплая, больше вновь холодная, отчужденная, такая же колючая, как в первый день их встречи, немного надменная, но не сломленная собственной смертью. И какие только мысли роятся в этой головке? Тяжёлая рука ложится на маленькую грудь, впалый живот дрожит, и от редкого, взволнованного дыхания аккуратные швы мистера Шакала тоже дрожат, черными нитками стянутая кожа, посеревшая, побуревшая, больше не принадлежащая этому телу. Придется постараться, чтобы она вновь была частью его. Шероховатые пальцы, и их резкое, грубое прикосновение не вызывают треволнений, но заставляют Лору вынырнуть из фантасмагории ее прошлой жизни, настойчиво врывающейся в ?сейчас? пресным ?тогда?.
— Где мне ещё по-твоему быть, чудило? — зарывается глубже пальцами в рыжую паклю его волос, притягивая к себе и тщетно раздавливая внутри себя желание коснуться его губ своими, которые ещё способны почувствовать его мягкий рот, горячий и влажный, солоноватый язык, сохранивший горечь табака и запах алкоголя. Лора ощущает в воздухе над ними недосказанность, недоговоренность, но выяснять в чем причина у нее нет охоты. Пусть так, к чему слова, когда последние жизненные силы даны ей, чтобы почувствовать наконец то, что она так давно не чувствовала. Пульсирующая жизнь, грохот сердца напротив, пьянящую страсть и вожделение, коварно разъедающее мозг. Просто ещё один очередной мудила в ее жизни. И ничего сверхъестественного в том нет.