Часть третья: В оккупированном Понивилле (1/1)

Поздняя осень, конец ноября. Линия фронта продолжает двигаться, и уже подбирается к Кантерлоту близко. И радио, и газеты постоянно докладывают нам о победах нашей великой армии: на южном направлении наши бойцы уже ведут бои в пригородах Лас-Пегасуса, в центральном и северном участке дела пони еще хуже: значительная часть Кристальной империи уже занята нашими войсками, хотя ее столицу и самый крупный город мира?— Кристальный Город, еще только предстояло взять. В центре, из последних более-менее крупных поселений перед столицей Эквестрии до некоторого времени оставался только Понивилль, но и он пал.Ожесточенные бои за город шли последние несколько дней. Во время боя по нам несколько раз попадали из орудий, но к счастью, все обошлось. Для усовершенствования своей обороны враг использовал все, что только мог использовать, и пони стали сражаться куда отчаяннее, чем раньше, но наши танки и мотопехота сокрушали и подавляли любое сопротивление почти без шансов. Эквестрийцы отступили, и наши войска победоносно входили в город, где мы должны были передохнуть, получить пополнение и ожидать новых приказов. До Кантерлота остаются считанные десятки, а то и единицы километров.***Находясь в пути, мы беседовали. Разговор шел о непосредственно Понивилле, взятие которого по некоторым причинам было бы очень важной победой если не в стратегическом плане, то с пропагандистской точки зрения точно.—?Так чем этот город так важен для пони? —?Спрашивал я у Оскара, одного из немногих чейнджлингов, что мог бы легко ответить на этот вопрос.—?Этот город?— родина неких ?Элементов гармонии?, группы важных пони.—?Важных? —?Переспросил я. —?Особенных, что ли?—?Вроде того, точно не в курсе. Знаю что они прихвостни Селестии, а есть и байки о том, что они спасали Эквестрию в тяжелые для нее времена, вроде как даже не раз. Это из того, что местные поговаривают.—?А от нас они спасать Эквестрию не собираются? —?Прокричал мехвод со своего места. —?С радостью бы намотал их на гусеницы нашей крошки!Наша танковая бригада подъезжала к городу. Совсем недавно Егери зачистили город и подавили последнее сопротивление Эквестрийских сил, обеспечив безопасность дорог.Я высунулся из бокового люка, чтобы вдохнуть свежего воздуха и оглядеться вокруг. В дезорганизованном, походном порядке наши танки продвигались по главной и одной из немногих дорог в город, что проходила вдоль леса. Леса мрачного и темного, который пусть и не наводил ужас, но отпугивал своим видом уж точно. Остальные, что я видел на родине и в Эквестрии не были на него похожи.Я молча глядел на двигающиеся вперед вместе с нами танки, на мотоциклетные части и грузовики, что обгоняли наших неуклюжих железных монстров и вырывались вперед. Изредка я поглядывал на командира, который также смотрел вперед на городок, высунувшись из люка командирской башни. А затем я вновь переводил взгляд на наши танки, что медленно отдалялись от нас, на лес, что тянулся, казалось, целую вечность. Завороженный этим бесконечным маршем я не сразу заметил, что мы постепенно отставали от остальных: нас обгоняли даже те машины, которые в обычных условиях должны иметь меньшую скорость. Заподозрив неладное, я обратился к остальным:—?А вам не кажется, что мы как-то медленно двигаемся? —?Спросил я у экипажа, прежде всего этот вопрос, конечно, был адресован мехводу и командиру.—?А ведь похоже на то. —?Подтвердил командир, поглядев в разные стороны. Сомнений вовсе не осталось, когда нас рядом с нами проехал танк того же производства, что и наш.—?Джером, подбавь вперед. —?Отдал приказ Томас.Однако мехвод не то что не успел или хотя бы попытался выполнить приказ, так и вовсе лишился возможности сделать это. Мои опасения оказались не беспочвенны: внезапно, без какого-либо предупреждения танк заглох и остановился.—?Джером, что там случилось? —?Устало спрашивал командир у мехвода, продолжая смотреть на проезжающую рядом бронетехнику.—?Хрен знает, что это сейчас было. Сейчас посмотрю, что накрылось, наверное, что-то с двигателем. —?Отвечал Джером, очевидно, понимая в случившемся не намного больше нас.—?Не хватало нам еще в считанных метрах от точки сбора застрять. —?Заметил Оскар. И действительно, оставалось пройти, наверное, не более двух-трех сотен метров.Ожидая, пока Джером отыщет неисправность, я продолжал глазеть на оставшиеся неподалеку от нас танковые, и только танковые экипажи: вся остальная техника уже вышла далеко вперед, и вдали их было уже почти не разглядеть. Еще шесть или семь машин обошли нас и продолжили движение по дороге прямо, я и командир смотрели им вслед. Мы вполне могли успеть к городу до темноты, но эта неприятная оказия очевидно, выбила нас из графика. Наконец, командир решил прервать возню мехвода. Он полностью выбрался из танка, и, стоя на башне и глядя внутрь люка говорил:—?Есть идея получше. Джером, попросим помощи у парней, чтоб отбуксовали. Потом может другие экипажи или ремрота поможет.—?Здравая мысль, командир. Все равно в темноте бы хрен что разобрал. —?Отвечал тот. Джером выбрался наружу, встав на броню рядом с командиром, от которого тут же последовал приказ:—?Оскар, Вульфрик, остаетесь здесь. —?Приказал Томас. —?Джером, ты со мной. —?Обратился он уже к мехводу.—?Есть, сэр. —?Почти синхронно сказали я и Оскар, уже вылезающий из того же люка наружу.Двое чейнджлингов улетели вдаль. Тем временем почти стемнело, а нам нужно было коротать время, не зная, насколько задержатся наши сослуживцы. Я полностью выбрался из люка и, расположившись на броне танка, скинул с себя сумку, чтобы достать фляжку с водой и смочить пересохшее горло, однако она была почти пуста и мне досталось всего лишь несколько капель.—?Ат, черт. Есть вода? —?Спросил я у Оскара, своего единственного в данный момент собеседника.—?Нет, ни капли. —?Отвечал тот. —?Еды тоже. В городе бы в любом случае пополнили бы все.Стало немного досадно. Мы, видимо, последние чейнджлинги из бригады, которые не смогли добраться до города, так еще и кончились припасы. Я в очередной раз стал осматриваться, но не находил ничего примечательного в полусумерках. В отличие от Оскара, который уже через минуту сказал мне неожиданно новую информацию:—?Я, кажись, дом вижу. Вон там, по левую сторону дороги. —?Сказал он, указав копытом прямо и налево. Внимательно всмотревшись, я тоже разглядел дом. Почти сразу ко мне в голову пришла мысль набрать воды в доме или найти колодец в окрестностях.—?Значит, можно попросить воды у местных. —?Решил я, убрав фляжку в сумку.—?Попросить? Не слишком ли вежливо для солдата-оккупанта? —?Спросил Оскар с некоторой насмешкой в голосе. Он уже протянул мне пистолет-пулемет, очевидно предлагая взять с собой, но я лишь устало улыбнулся и ответил:—?Не слишком. Сомневаюсь, что они откажут. —?Ответил я, отстранив от себя его копыто с ПП. Наводчик положил оружие рядом и вместо него достал из своей сумки свою фляжку и протянул уже ее мне со словами:—?Давай, я тут останусь, а то они вернутся, а нас нет. Будь осторожнее.Я взял фляжку и быстро спрятал ее в своей сумке, после чего понимающе кивнул в ответ на предостережение от Оскара. Развернувшись, я уже был готов расправить крылья и полететь в сторону дома, но наводчик остановил меня:—?Вульфрик, еще кое-что. Принеси Эквестрийской еды, если будет.—?Без проблем, постараюсь. —?Ответил я, на секунду оглянувшись назад.Расправив крылья, я низко над землей полетел к дому, но как только путь отстранился от главной дороги, так мне пришлось заземлиться, опасаясь задеть крылом ближайшие деревья.Медленно подходя к одинокому домишке, мне становилось понятно, почему его было так непросто заметить: он искусно сливался с местностью, крыша его была застелена листьями, из-за чего издалека, тем более в темноте по ней дом было не узнать. Рядом еще и были насажены кусты, так что я решил, что этим всем могу оправдать свою невнимательность.В паре метров от дома протекала небольшая, узенькая речка, через которую проходил такой же небольшой, буквально пару метров в длину мост, который выглядел довольно декоративно, даже в некотором понимании несерьезно. Чуть далее по краям дороги, под деревьями я замечал деревянные коробки и просто небольшие деревяшки?— я знал, что пони делают из древесины небольшие импровизированные дома для птиц и мелких животных, а эти жители, видимо, потрудились дать дом как можно большему их числу. Я поднял взгляд выше, взглянув на пологую крышу дома?— на ней тоже находилось несколько таких же домиков.В окнах дома горел свет, и мысль о том, что хозяева на месте не заставила себя долго ждать. Минуя упавшие коробки и прочий лежащий на земле мусор я добрался до двери и хотел было постучать?— вовсе не потому, что хотел проявить к хозяевам безмерную вежливость, а потому что дверь могла быть попросту заперта. Но стоило мне коснуться двери, как она тут же легко поддалась и приоткрылась, было не заперто. Без лишних размышлений я зашел внутрь.Обстановка внутри была жутковатая, но довольно типичная для домов пони последние пару месяцев?— в доме был бардак, еще какой, и на удивление, никого живого внутри. С левой стороны располагалась небольшая кухня, что я сразу понял, так там было множество полок и шкафчиков?— большая часть из них была открыта или вовсе с поломанными дверцами, а рядом валялись столовые приборы, в основном тарелки, почти все были разбиты. Справа находилась софа?— одна из немногих вещей, что сейчас явно стояла на своем месте и была при этом невредимой. Рядом с ней находился опрокинутый стол, на полу около него лежало еще больше посуды и было что-то разлито. На стене было несколько дыр от пуль, а в воздухе витал едва уловимый запах пороха?— кажется, здесь была стрельба. Рассмотрев этот участок дома повнимательнее, я не смог обнаружить трупов солдат?— но кровь все же была, и, осмотревшись чуть сосредоточеннее я обнаружил в углу комнату массивную тушу большого дикого зверя в углу комнаты. Я подошел чуть ближе и узнал в этом звере бурого медведя?— крупного и мохнатого, но, в отличие от своих белых холодолюбивых собратьев не ушедшего далеко в плане умственного развития, так и оставшись всего лишь диким зверем с небольшими зачатками разума. И он был мертв.?И как должны были сложиться обстоятельства, чтобы кто-то застрелил в доме медведя??Не зацикливаясь долго на неудачливом звере я продолжил осматриваться. Завороженный здешней обстановкой, я на время позабыл цели своего визита сюда. Посчитав, что хозяева покинули свое жилище, я позволил себе взять больше времени и дальше изучать обстановку. Над софой находилась доска с прикрепленными фотографиями: я не стал всматриваться в каждую, на них были изображены разные пони: пегасы, единороги, земные. После я отправился в дальний угол, где находились, как я сразу догадался, разные вещи для животных: лежаки для мелких зверей, жердочки для птиц, кормушки и несколько клеток. Но вот тех мелких созданий, для кого были предназначены все эти предметы, здесь уже не было.?Хозяева, видимо, очень любили животных.?Мне стало любопытно и продолжая осмотр дома я обнаружил лестницу, ведущую на второй этаж. Я поднялся вверх по ступеням, и попал в другую комнату?— эта была куда меньше предыдущей, и никакого бардака здесь уже не было, все было довольно чисто и прибрано. Большая и аккуратно постеленная кровать находилась у дальней стены, рядом?— окно, а чуть дальше?— полки, на одной из которой находилась небольшая металлическая клетка с таким же небольшим зверем внутри. Я приблизился к клетке и присмотрелся?— внутри находился белый кролик, который через решетку пытался, но тщетно, дотянуться до морковки, находящейся снаружи вне препятствия. Как будто кто-то решил над ним зло пошутить и специально положил морковь именно таким образом, чтобы обитателю клетки не хватало пары сантиметров дотянуться до нее. Эта картина выдавила из меня слабую улыбку, но я, проникнувшись сочувствием к явно брошенному зверьку, все же пододвинул копытом морковку ближе, так что кролик наконец смог начать грызть овощ, при этом он все еще не обращал на меня внимания. Наверное, он просто был очень голоден.Продолжая неспешную прогулку по дому, я подошел к окошку, что было закрыто, но стоило мне легонько ткнуть ставни?— тут же открылось, а вместе с ним и хороший вид на ближайший лес. Призадумавшись о хозяевах этого дома, о том где они находились, живы ли, и кто они такие я смотрел в окно несколько десятков секунд. Когда я уже было собирался отойти, где-то снизу послышался ненатурально громкий шелест листьев?— насторожившись, я опустил взгляд вниз и попытался всмотреться в кусты, что располагались снизу, под окном, но из-за темноты ничего не было видно. Я пытался увидеть или услышать что-то на протяжении около двух минут, но после сделал вывод, что там ничего нет, а если и есть, то толку смотреть туда все равно мало, потому что я ничего не смогу увидеть.?Наверное, какая-нибудь зверушка пробежала?Я отошел от окна, оставив его открытым. Наконец, до меня дошло, что я через чур задерживаюсь и пора наконец пойти набрать воды и поискать чего-нибудь съестного. Спустившись на лестницу я тут же услышал хлопок за своей спиной?— обернувшись, увидел, что это захлопнулась дверь, очевидно из-за образовавшегося сквозняка. Вернувшись на первый этаж и еще раз окинув взглядом разгромленную комнатушку я стал думать, как найти все необходимое?— с водой, вообщем-то все было вполне понятно и очевидно: я просто подошел к крану, скинул с себя седельную сумку, достал фляжки и поочередно наполнил их водой до краев, после чего убрал их обратно. С едой все было сложнее, из-за бардака и неразберихи на кухне. Когда я начал осматривать первый из шкафчиков, то услышал шум и моментально навострил уши: из комнаты наверху донеслось несколько брякающих и шуршащих звуков, а затем и шаги.?Хозяева объявились??Прекратив поиски, я пошел на звук, обратно к подъему на второй этаж. Я неспешно подошел к лестнице, и, стараясь шагать как можно более осторожнее, чтобы ступеньки подо мной скрипели как можно тише, поднялся наверх и остановился у призакрытой от сквозняка двери в другую комнату. Решив сперва прислушаться, я услышал тихий и кроткий голос, доносящийся из комнаты:—?Энджел, Энджел, прости меня! Прости, что мне пришлось оставить тебя! Извини что я оставила тебя в этой клетке, но это было для твоего же блага, прости! Иди ко мне, прости, прости пожалуйста… Я больше никогда тебя не оставлю…Голос за дверью затих, после чего последовали непродолжительные металлические звуки. Когда они полностью затихли, я наконец решил узнать, что там происходит. Осторожно приоткрыв дверь и высунув голову я на секунду успел увидеть пони: кобылку желтого цвета с светло-розовой гривой, крыльями и очень взволнованным взглядом, а рядом с ней находился тот самый белый кролик, которого я видел пару минут назад. Когда же эта пегаска заметила меня, то испуганно завопила и молниеносно ринулась к двери, после чего толкнула ее, и эта дверь, в свою очередь, ударила меня, все еще находящегося на другой стороне. Толчок был достаточно силен чтобы сбить меня с лестницы, но, вовремя расправив крылья, с большим трудом мне удалось удержаться в воздухе и не скатиться вниз кубарем.—?Ай! —?Непроизвольно выдал я, получив удар дверью по носу. Я сразу понял, что она сделала это необдуманно, скорее всего просто испугавшись. Но тем не менее я все же решил дать понять своей обидчице, кто я такой:—?Ты что, с ума сошла? Я же Кризальский солдат! —?Заявил я, толкнув дверь и влетев в комнату. К своему удивлению я обнаружил, что пони к этому моменту лежала в углу комнаты, свернувшись в комочек. Обняв кролика, она с закрытыми глазами всем телом тряслась и дрожала. От страха.—?П-прости! —?Заикаясь и не скрывая испуга, отвечала она. —?Не обижай меня! —?Добавила она после.Я был несколько озадачен таким поведением этой кобылки, которая, по всей видимости, и была хозяйкой дома и кролика. Появилась также мысль, что она впервые видит чейнджлинга и, похоже, попросту ожидает от меня худшего.—?Я и не собирался, успокойся. —?Равнодушным голосом ответил я, медленно начав идти в ее сторону. Про удар дверью я уже успел позабыть. Свернувшись в комочек, пегаска с закрытыми глазами лежала в углу, издавая всхлипывающие звуки, а я, ожидая, пока она сделает хоть что-нибудь, кроме этого, смотрел на нее. И тут заметил небольшое пятно крови на ее заднем копыте, которое к тому же медленно расширялось и красная жидкость уже начала капать на пол?— я сделал пару шажков вперед и наклонился поближе, чтобы рассмотреть ее ранение и убедиться в том, что она правда поранилась и медленно истекала кровью.?Она ранена. Не очень тяжело, но есть чего опасаться. А у меня как раз есть лишние бинты, лежащие без дела уже который месяц…?Немного помявшись на месте, думая о том, стоит ли мне помочь или нет, стоит ли тратить медикаменты, я все же решил, что не могу оставить живое существо в беде и перешел к действиям.—?Позволишь мне помочь? —?Спросил я, скинув с себя седельную сумку и вытащив из нее бинт. Адекватного, внятного ответа не последовало: она все еще очень боялась меня, возможно и не понимала, что я имею ввиду, но все-таки, как мне казалось, пыталась выговорить ?Да?, только вот из-за дрожи в ее голосе все обрывалось на первой букве. Но зато она уже набралась смелости открыть глаза и сквозь слезы глянуть на меня. Мне было нечего делать, кроме как оценить это как согласие, тем более раз уж я сам вызвался помочь. Чтобы сделать перевязку точнее, быстрее и уж точно ничего не испортить, я подумал о том, что мне нужны цепкие и ловкие лапы. И тут же в сознании всплыли воспоминания о тех грифонах, которых мы с экипажем видели несколько недель назад, когда нас остановили на пополнение и отдых под Толл Тейлом. Четко представив образ грифона, с которым я болтал у костра, я принял его облик. Пони вздрогнула на секунду, но кроме этого никакой бурной реакции не последовало. В воплощении грифона я начал делать ей перевязку и останавливать кровотечение. Кобылка хоть и не проронила ни слова, но хотя бы стала немного увереннее и дрожала от страха уже не так сильно, как прежде. Не двигаясь, она покорно наблюдала за тем, как я перебинтовываю ей копыто. К тому моменту, как я закончил оказывать ей первую помощь она, как мне казалось, почти полностью успокоилась, но все еще продолжала всхлипивать, а слезы все еще скатывались вниз по ее мордочке. Я же перевоплотился обратно в свой облик.—?Спасибо. —?Наконец набралась храбрости заговорить она, даже почти без запинки и заикания поблагодарила она меня. —?Я думала, что все чейнджлинги плохие.—?Плохие? —?Переспросил я, стараясь скрыть свое возмущение. Не заметив, как быстро начался наш разговор, я начал быстро объяснять ей:—?Не плохие, просто мы другие. Во многом другие. Но скажу честно, большинство из нас не стало бы тебе помогать на моем месте. Так что тебе стоит быть аккуратнее, особенно с ребятами в зеленой униформе. Как тебя зовут?—?Флаттершай м-меня зовут. —?Все еще заикаясь, но уже почти не всхлипывая спокойно отвечала она. Поднявшись с пола, я затем подал копыто ей. Неуверенно и стеснительно, но она приняла его и я помог ей подняться тоже, заодно представившись:—?Я?— Вульфрик. Но ты можешь не запоминать, я тут все равно надолго не задержусь.Когда я отпустил ее копыто, она немного пошатнулась из-за раненной конечности, но все же устояла и даже не пискнула от боли. Пегаска косо глянула на перевязку, затем на меня, после чего слабо улыбнулась.—?Это твой дом, верно? —?Спросил я, но учитывая то, что она приходила сюда за кроликом, который сейчас недоверчиво глядел на меня, прячась за ее копытом, я уже знал ответ и просто решил окончательно убедиться.—?Да, я живу… Здесь… —?Стеснительно отвечала она, отводя взгляд в сторону. На этом активная часть разговора заканчивалась, и мы некоторое время стояли друг на против друга безмолвно, до тех пор, пока я в очередной раз не вспомнил, что мне не стоит долго задерживаться. Я перешел к делу:—?Флаттершай, у меня просьба. —?Я старался говорить как можно мягче и спокойнее, поскольку эта пони была уж очень чувствительной, а я только-только заполучил кое-какое доверие. —?Мне и моим сослуживцам нужна еда, поэтому я и зашел…Но я все же допустил ошибку. Первоначально заинтересовавшись моим обращением, пони вскоре пришла в ужас, когда я упомянул слово ?еда?. Ее зрачки расширились от удивления и, конечно, нагрянувшего ужаса, она тут же испуганно завизжала и попятилась назад, упершись в стенку к тому самому месту, где несколько минут назад лежала, свернувшись в комок, рыдая и истекая кровью.—?Нет, не трогай меня! —?Выпалила она, ретировавшись обратно. —?Я знаю что вы, монстры, делаете с пони! —?Продолжала вопить она, отвернувшись к стенке и закрывшись от меня крыльями и копытами.—?Постой, нет… —?Осознав свой промах тихо сказал я, протянув ей копыто, но было уже поздно, и я случайно загнал Флаттершай в то состояние, в котором она была с самого начала, и все зарабатываемое доверие было потеряно в один миг.—?Я не это имел ввиду, не реви! —?Повысив голос высказал я, уже толком не соображая, что делать. Флаттершай, как я мог ожидать, никак не отреагировала и продолжалась трястись от страха, съежившись у стенки. Лишь на секунду у меня появилась мысль, что это тоже вариант, но, из-за моих слишком высоких по меркам чейнджлингов моральных принципов, я не мог так поступить с и так не на шутку запуганной, слабой и раненой кобылкой.—?Флаттершай, я не буду забирать у тебя любовь. Правда. —?Я продолжал практически обреченные на провал попытки успокоить ее. Честно говоря, мне даже успела надоесть эта возня и я решил действовать более решительно и уверенно. Я подошел к ней, приземлился рядом, и, ткнув ее копытом в бок заговорил:—?Послушай. Я только что тебе помог, а ты меня монстром назвала. А я просто хотел попросить немного вашей, Эквестрийской еды.На удивление, это имело эффект: пегаска перестала дрожать от страха, но вот свою позицию не сменила. Заметив, что она вновь успокаивается, я продолжил:—?Что вы, пони, едите? Морковь, яблоки, капусту, хлеб? Я не знаю, я разве многого прошу?Я обреченно вздохнул, надеясь на то, что она все-таки пойдет мне на встречу. Лишь еще немного оставаясь неподвижной, она, наконец, подняла голову и повернула ее в мою сторону: на ее мордочки опять были слезы, но по крайней мере не лились новые. Мы вновь смотрели друг на друга без единого слова, несколько секунд, пока она не решилась продолжить разговор.—?Т-ты прав… Зря я так… —?Наконец Флаттершай осмелилась подать голос. Для меня это было небольшой победой, и я немедленно поднялся с пола, что тут же сделала и она, хоть и совсем не расторопно.—?Давай, будь чуточку веселее, ладно? Не стоит такой милой кобылке плакать. —?Говорил я, стараясь еще более подбодрить ее комплиментом. Кобылка явно засмущалась, и, улыбаясь, отвечала мне восстановив былую уверенность и твердость в словах.—?Ладно, пойдем. —?Произнесла она всего лишь два слова, после чего обойдя меня направилась к лестнице вниз, и я, наконец, добившийся того, что мне было нужно, довольный пошел в след за ней вниз, в в нижнюю комнату.Но спустившись вниз она остановилась прямо после лестницы, глядя на обстановку своего жилища: разгромленная мебель, разбитая посуда, следы от пуль на стенах и полный разгром в целом.—?М-мой дом… —?С тоской в голосе, еле слышно говорила она, шмыгая. Я не ожидал, что она не в курсе состояния ее жилища, поэтому просто наблюдал за ней. Снова потускнев, Флаттершай направилась к шкафчикам, которые я успел только начать обыскивать. Она же проверяла их все, изредка недовольно покачивала головой из стороны в сторону, и тихо произносила слова или их обрывки. Чтобы скрасить ожидание, я решил еще раз поглядеть те фотографии, которые были прикреплены к доске, находившейся над софой. Флаттершай была почти на всех этих фото, остальные пони тоже повторялись на разных снимках.—?Твои друзья здесь, на фотографиях? —?Спросил я, стараясь скрасить скуку и молчаливое ожидание. Флаттершай пока что продолжала собирать еду.—?Да. —?Подавленным голосом ответила она, не оборачиваясь посмотреть. Закончив со сбором еды, и, собрав найденное в пакет, она взяла его зубами и обернулась ко мне, я уже подошел ближе, чтобы сразу принять его, однако Флаттершай, глядя в мою сторону замерла, и застывшим взглядом смотрела за мою спину. Она выронила пакет из челюстей и, ринувшись в мою сторону закричала:—?Нет, только не это!Она быстро пролетела мимо меня, поспешив к противоположному концу комнаты, к туше медведя, которую она, заметила только сейчас. Всего за секунду из нее вышли остатки и так еле заметного позитива, она свалилась на землю рядом с окровавленной тушей и зарыдала.—?Как же так? Почему? Нет! Нет! Нет! Почему? —?Вопила она, на этот раз уже не просто плача, а чуть ли не захлебываясь слезами, обнимая лапу мертвого медведя.Я просто наблюдал. Не знал, что делать, что думать. Я сочувствовал этой пони, хоть и не понимал ее печали, рассуждая, что это просто дикая, неразумная зверушка. Нерешительно подойдя к ней, я спросил:—?Флаттершай, что с тобой?Она не ответила, но только я подал голос, так она тут же отпустила лапу медведя и схватилась за мое копыто, не прекращая рыдать:—?Почему? Почему идет эта ужасная война? Почему пони… Почему все должны страдать? Чем мы заслужили это? Зачем вы пришли-и-и?Эти вопросы, а точнее большинство из них, я слышал уже не в первый раз. Пожалуй, разве что только совсем безразличный ко всему солдат или просто гражданин не затрагивал в обсуждении тему того, почему происходят войны и почему все народы просто не могут сосуществовать в мире. И никто никогда не дает правильного, однозначного ответа, никогда эта философия далеко не заходит, нет на эти вопросы ответов. Они просто происходят, по объективным причинам или же нет.Но ужасно слышать эти вопросы в подобных ситуациях. Я нахожусь рядом с раненой пони, в ее разгромленном жилище, и она только что лишилась существа, которое для нее что-то значило. У меня появилось ощущение того, что я должен немедленно найти ответы на все ее вопросы, над которыми ломали и продолжают ломать головы лучшие умы мира. Но я не мог. Все что я мог?— попытаться подбодрить ее, дать ложные обещания того, что все будет хорошо или попросить перестать ее заливаться слезами, на крайний случай же просто уйти, оставив ее наедине с собственным горем. Последний вариант точно не для меня.—?Флаттершай… Успокойся. —?Начал говорить я. —?Знаешь, я ведь всего лишь заряжающий в танке, я не знаю всего. Просто старайся быть сильной.Я снова, как это было несколько минут назад наверху протянул ей копыто, но на этот никто из нас не улыбался. Я не понимал ее горя, но сочувствовал ей, видел, что она страдает.—?Спасибо. За… За… —?Начала она что-то говорить, но как и раньше начала заикаться, не выговаривая нужных слов.—?Поддержку? —?Дополнил я.—?Да. Да, поддержку. —?С облегчением сказала она, после покосившись на труп. На ее глазах опять начали наворачиваться слезы, она отвернула мордочку в другую сторону и зажмурилась. Всхлипнув, она произнесла:—?Мне уже пора.—?Ты… Покидаешь свой дом? —?Несколько удивленно спросил я, оглянувшись, вновь осматривая этот хаос. А еще я в очередной раз понимал, что и сам надолго задержался.—?Я нужна своим друзьям в Кантерлоте. —?Не прекращая всхлипывать отвечала она, глядя на меня сквозь слезы, а голос ее был мрачным, но твердым и серьезным.—?Что же… Я тебя не держу. Удачи, Флаттершай. —?Сказал я. Она через силу улыбнулась и пару секунд продолжала смотреть на меня, наконец, произнеся:—?И тебе.Она быстро оглянула место вокруг нее, чтобы найти своего белого кролика. Тот, видимо, все время крутился рядом, не привлекая моего внимания. Пегаска подобрала кролика своим крылом, забросив того себе на спину, и он быстро спрятался у нее в гриве. Флаттершай еще раз бросила на меня быстрый взгляд, все это время просто наблюдавшего, после чего развернулась и вышла из дома через дверь, после сразу воспарив вверх. Я лишь подошел к выходу, чтобы проводить ее взглядом до тех пор, пока ее силуэт полностью не исчез в ночном небе.Делать в ее доме мне было более нечего. Я вернулся назад, схватил зубами пакет с едой, вышел на улицу и невысоко над землей полетел в сторону, где остановился танк, надеясь, что он еще находился там.Подлетев к танку я попал под свет слабого фонаря.—?Вульфрик, ты? —?Сразу узнал я голос Оскара, а вот увидеть его из-за темноты было уже невозможно.—?Да, я. —?Незамедлительно ответив, подлетел я на броню танка, поставив пакет с едой себе под копыта. Не заметив присутствия кого-либо еще, я спросил у наводчика:—?Командир и Джером не возвращались?—?Нет. —?Коротко ответил тот. —?А у тебя нормально все прошло? Ты долго возился. —?Заметил Оскар.Я совершенно не горел желанием пересказывать все то, что только что происходило в доме и почему я задержался. Поэтому, скинув с себя сумку и достав одну из фляжек копытом, я ответил:—?Вода есть, еда как ты просил тоже… —?Я выдержал небольшую паузу. —?Нормально, значит.***Скоро все это закончится. Похоже, до нашего триуфа осталось совсем немного времени.