Не отрекаются любя или ужасы психиатрии (1/1)
В счастливом предвкушении, девушка рванула прочь из дому, как раз по направлению к Собору Богоматери, но всё же встретила на своем пути Виоллу. Та смотрела на подругу с довольно хитрой ухмылкой. — Ну и куда это мы делись, а? — она протянула ей стаканчик с соком. — Опять бегала к своему ненаглядному? Мия едва не вылила содержимое от удивления. Нет, так может только Лила — спокойно задать личный вопрос, даже не покраснев. — Слушай, ну я же тебе уже сто раз сказала, что у нас с Мартином... — Я не про Мартина. Сказать, что Риччи удивилась — ничего не сказать — Что?! Но о ком? — Твоё приведение, кто ж ещё? Ты же с ним целуешься? От неожиданности Мия подавилась, уронив стаканчик с соком.
— Откуда ты узнала о моём секрете? О Меркуцио?! КАК?! Это невозможно… Как ты нас выследила, ведь вижу его только я... Виолла лишь весело захохотала, прикрывая рот рукой. — Радость моя, ты уже больше года зависаешь в пустоте, болтая с неким ?Меркуцио?, ты думаешь, я за это время ни разу не заметила?! Нет, я конечно, всё понимаю… Но что — живые тебя больше не привлекают? — Бенаму поправила прядь волос, ожидая ответа. Ещё минуты три Мия не могла говорить, наконец открыла рот: — Лила, ну... я это... В общем, можешь считать меня конченной и даже сдать в психушку, но он существует. Он — мой ангел-хранитель, который всегда рядом, никогда не ударит в спину. Меркуцио смешит меня, когда мне грустно и делит со мной все тёплые и добрые моменты в моей жизни! — Мия... но он же того... уже давно. — Слово ?мёртв? вертелось у неё на языке, но она побоялась обидеть шатенку.
— Я люблю его, люблю! Мне никто не нужен кроме него. Подруга смотрела ошарашенно, ну а как ещё относится к девушке, которая влюбилась в бесплотного духа? Но в её глазах читалось понимание, в этом вся Виолла — способна понять кого угодно.
— Я же не хихикаю над тобой, когда ты грезишь о Джоне, а он для тебя, между прочим, слишком взрослый — в отцы годится! — Риччи пыталась воззвать к трезвости разума. — И говорит мне это та, у кого возлюленный старше на семьсот пятьдесят лет! — бросилась Виолла на защиту своих параметров и любимого. — Лишь на семьсот двенадцать, если быть точной. А на вид ему, между прочим, восемнадцать, не больше! — поправила Мия. В общем, за час подруги успели поругаться, поскандалить, вывалиться из окна (благо первый этаж...), вернуться обратно и помириться. Они не могли долго злиться.
— Я в храм! — крикнула Риччи Бенаму, схватила свой рюкзачок с подарком от Мие (она решилась открыть его прямо к храме, а заодно и поставить свечу за упокой...) и вылетела на улицу. Поворот. Второй. Пол пути пройдено.
Но вдруг... прежде, чем девушка успела что-либо сообразить, два крепких мужика в белых халатах и схватили её за руки, таща за собой.
Мия тут же достала из тайного кармашка подаренный Джоном ножик и резанула одному из похитителей лицо. Тот взыл от боли, но второй выбил ударом оружие Риччи, а затем прорядил бедолагу шокером. Парализованная от боли Мия упала на землю. — Отпустите! Вы не имеете права! Я сейчас в полицию позвоню! — судя по всему, угроза не подействовала. Эти ублюдки тут же выбили телефон из рук шатенки. — Нет! Я так просто не сдамся! Меркуцио! Я должна ему помочь! Я не могу обмануть его.
Пытаясь вырваться, Мия укусила одного из нападавших, брыкалась, кричала, как могла... Напрасно, не помогло. Ей заломили руки за спину и больно затолкали в машину!*** — Вы же видите, доктор, натуральный образец шизофрении. Мало того, что стадает от галлюцинаций, так ещё и бросается на столь добрых людей, которые искренне пытались ей помочь! — этот голос принадлежал Мелинде. — Не бойтесь, миссис Риччи, мы спасём вашу дочь. Можете спать спокойно. Она! Так вот, кто упёк Мию! Её родная ?мамаша?! Девушка, заслышав такие громкие слова, пару раз дёрнулась на стуле для пациентов, но кожанные ремни и без того больно стягивали ей запястье. — Почему я здесь?! — раздражённо бросила шатенка, как только главный врач присел напротив неё. Насколько же это был неприятный тип: маленькие чёрные глазющи, готовые сожрать её заживо и злобное выражение лица — тот ещё маньяк! Он вздохнул, надел очки и заговорил:
— Мия Риччи, значит. Мия... Ну как же так? Ты же такая хорошая молодая девушка, прекрасная актриса. Друзей у тебя много... И мама твоя говорила, что ты всегда был весёлой и доброй... Шатенку ужасно раздражал этот докторишка. Его хриплый и противный голос с нотками усмешки. Она ёрзала в кресле, пытаясь устроиться поудобнее, но кабинет давил на неё своими стенами, не давая прийти в себя.
— Что вам от меня надо? — резко крикнула она на врача. — Мне? Мне нужно, чтобы ты вышла отсюда здоровой, желательно, как можно скорее. И перебивать, между прочим, не вежливо. Ой, прости, это же, наверное, твой эфимерный дух тебя научил так говорить со старшими, видимо, он научил тебя только плохому... Так эта тварь ещё рассказала о Меркуцио! Наверное, подслушала и сняла видео, в качестве доказательства, а ведь призраков на камере не видно! — А вам какое дело, с кем я общаюсь и кого люблю?! — рявкнула Мия. — Такое, что ты опасна для общества: избила врачей, одну из своих коллег и свою маму... И вот терпение Риччи лопнуло окончательно. Она, встав с места, начала надвигаться на врача: — А доказательства у вас есть?! Если какая-то левая женщина, именуемая себя ?мамой?, заявит на своё чадо в психиатрию под предлогом ?избиения близких?, которого не было, вы ей поверите?! — Подпиши здесь, Мия. Для Твоего же блага.
Ей протянули ручку и напечатанный лист бумаги. Было написано: ?Я, Мия Риччи, признаю, что страдаю тяжёлым расстройством психики, выражающимся в параноидной шизофрении. Согласна пройти в клинике полный курс необходимого лечения. Выражаю одобрение на введение мне любых препаратов и применение любых методик лечения, вплоть до экстремальных.? Девушка резко поднялась со стула. Вот, кто психи, а не она! Послышался дьвольский смех: — А кто сказал, что наша любовь с Меркуцио не реальна? Кто посмел? Он существует, я точно знаю! Никто и никогда не заставит меня отречься от него или предать чувства. Я люблю его! Доктор скучно поглядывал на девушку в ожидании, слепо надеясь, что та вот-вот заполнит абсурдный документ. Но шатенка демонстративно разорвала договор на мелкие кусочки, наслаждаясь каждым его хвущимся клочком. Она, подобно Смерти в мюзикле, раскидала бумагу по всему помещению, совершенно безумно смеясь. — Учтите, что вам не жить, если Николя и мои друзья узнают. Отпустите, пока не поздно! Вместо этого в комнату вбежали двое санитаров, видимо, врач нажал на тайную кнопку под столом.
— Мы не прощаем подобных выходок. Никто никогда не узнает, что ты здесь, все будут думать, что доченька уехала со своей любимой мамочкой домой. Тем временем ты заживо сгниёшь в этой треклятой больнице и никогда не увидишь света... — услышала девушка шёпот над своим ухом, когда почувствовала сильный удар в голову. Сжав зубы, Мия напрягла окровавленные руки, она не могла сделать и слабого вздоха. Волосы выбились из причёски, лохмами падая на лицо, неприятно прилипая к глазам, загораживая обзор. Было очень больно... — Помните, что если с моей головы упадет хоть один волосок — Меркуцио узнает и тогда вы — трупы! Он прийдёт за мной и убьёт всех! Слышите?! Проложит дорогу прямиком в ад!
Крепкие руки врачей. Мия помнила, как несколько раз вырывалась, пыталась бить докторов и тут же бросалась наутёк, но безуспешно. Отсюда не выбраться. И вот итог — плотная ткань с ремнями, стягивающая руки, а ещё комната с мягкими стенами. Спина болела от ударов, голова раскалывалась от адски нечеловеческой дозы успокоительного. Грязные волосы спадали на лицо. Хотелось поправить, завязать в привычный хвостик, но не получилось — руки связаны.
Она сжалась калачиком в углу, тихо заплакав. — За что так со мной?! Николя, Виолла, Джон, Сесилия, Сирил, Дамьен, где вы? Помогите пожалуйста, мне так больно... Моя любовь, тут так темно, но где же ты? Обещал, что будешь со мной рядом и всегда поможешь, неужели ты соврал? Нужно не терять себя, безумие — моя единственное слабость. Меркуцио, прошу, поторопись, я погибаю...*** Виолла наконец-то закончила со всеми своими делами и, собственно говоря, заскучала... На ум пришла одна идея, шибанутая, но крайне интересная. Бенаму робко постучала в гримёрку Эйзена. Она прекрасно знала, что тот часто задерживается до ночи, а порой и вообще ночует в театре. Дверь открылась сама собой, пройдя внутрь, девушка обнаружила, что актёр разбирает всё то, что ему подарили фанаты в туре. Больше всего было бутылок... на столе. — Привет, — тихо поздоровалась темноволосая. — А, это ты, привет, — он секундно посмотрел на пришедшую, а после вновь занялся делом. Виолла встала с улыбкой от уха до уха. Подумать только: года два назад она могла только мечтать вот так свободно заявится к Джону. В последнее время между ребятами появились очень дружеские отношения. Хотя флирта, сарказма и частых подколов было придостаточно, собственно, на этом и строилось их общение. — Смотря на это, — Виолла указала на стол. — Можно подумать, что фанаты тебя считают заядлым алкоголиком, — хихикнула девчонка. — Да это посыпалось после той фотки, где мы с Саргом были на одном мероприятие мягко говоря в нетрезвом виде... — пожал плечами Эйзен. Бенаму покатилась со смеху, да причём так сильно, что присела на пол, рядом ссобеседником. — Чего ржешь? — он слегка толкнул её в бок. — Я бы посмотрел на тебя спустя столько, сколько выпил тогда я. — К сожалению, я сама не знаю, как виду себя в пьяном состоянии, — ляпнула девчонка. — Эх... Я в твои годы, — он грациозно кашлянул, останавливая свои нравоучения на ?потом?. — Предлагаю спор, кто первый упадёт без сил, выполняет любое желание победителя, — Джон предложил гостье руку. — Любое? — она хитро прищурилась. — Абсолютно, — рассмеялся парень. — По рукам, — Виолла пожала его ладонь.***Через 30 минут: — Отдай, это моё! — пьяным лепетом Бенаму отняла у офигевшего актёра бутылку с вином. — Мадмуазель, вы не обнаглели? Усосали в одиночку пять бутылок!
— Я-то? А разве кое-кто мне не помогал?! — она состроила брюнету рожицу, вновь пристраиваясь к горлу. — Не-а... — он икнул. — Так, я кое-что придумала, смотри, — Виолла шатаясь, забралась на стол.— Меня этому Нико научил, смотри! — девушка попыталась нормально открыть глаза и прокашляться, дабы перебор бокалов перед вокалом был очевиден. — 'Маска мести-и-и... дело чести-и-и...' чё-то там и ля-ля-ля... 'мне наплевать на ваш закон, ведь я всегда вооружён!' — на кортавом русском пела девушка. Эйзен аплодировал стоя. — О, браво! Вы были неотразимы, — снова шутя, он поклонился и предложил Виолле руку, дабы помочь спустится со стола, та её приняла, правда оступилась. (Автор просто уверен, что оступилась она специально, а ещё в первой главе на Розалину жаловалась!) Падая на Джона, Бенаму успела малёк протрезветь. Однако тот соорентировался и прижал девушку к себе, а спиной впечатался в стену. Обоих разбирает смех. — Дурак, — провыла ему в плечо темноволосая, истерично смеясь. — Я проиграл, так как упал с собственных ног, — пожал плечами актёр. Бенаму сама не заметила, как длинными пальчиками сжала ткань его чёрной рубашки. Их лица слишком близко, настолько, что они чувствуют дыхание друг друга. Тёмно-карие смотрят в бледно-зеленые. Они отражаются в них. Эйзен резко подался вперёд и поцеловал девушку, та ответила со всей своей страстью, а-ля: ?пьяный мастер?. Поцелуй был достаточно короткий, зато чувственный. Резко вскочив, Бенаму отлетала на приличное расстояние от разгоряченного Джона. — Кошмар, гадость какая! — вытирая губы, вопила Лила. — Думаешь мне было приятно целовать мадмуазель с перегаром?! — ляпнул в ответку Эйзен. Не желая продолжать очередную словесную перепалку, танцовщица выбежала из гримёрки, но, закрыв дверь, села под неё, обнявшись с коленками. В это сложно поверить, но Джон сделал тоже самое с обратной стороны преграды. ?Всё же, это было приятно...? — думала девушка, блаженно прикрывая глаза. ?Но всё же, я вновь влюблён...? — тепло улыбнулся Эйзен, трогая свои губы.*** — Пустите, пустите!!!
Сколько бы Риччи не сопротивлялась, она всё равно получила удар тока. Мерзкие металлические проводки на своих висках и адская, ни с чем не сравнимая боль! — Сволочи... Мие устроили шоковую терапию, попросту запрещённую законом! Перед глазами у девушки прыгали какие-то чёрные звёздочки. Но, как ни странно, исчезли все видения из её головы. Было до дрожи больно. Медленно, но верно она теряла способность размышлять, хотя сдаваться явно не собиралась. Неизвестно, сколько её мучили... час? Два? День? Неделю?!.. Рассудок помутился. Вскоре, вдоволь насладившись болью семнадцатилетней девушки, доктора вновь потащили её в какой-то процедурный кабинет.
Мия изо всех сил пыталась вырваться от подручных врача. Ничего не выходло, лишь истратила оставшиеся силы и сорвала голос... Беднягу внесли в какую-то белую комнату. Кажется, это была операционная. На подставке лежали ужасающего вида медицинские приборы. Сзади раздался скрипучий голос доктора. Его мерзость и подлость просто просвечивали насквозь:
— К сожалению, мисс Мия, мы пришли к выводу, что твоё заболевание неизлечимо. Будет лучше всего применить на столь хорошенькой девочке лоботомию, чтобы та больше не бушевала. Не бойся, скоро ты станешь смирной и послушной, как овечка. Девушка не знала этимологии слова ?лоботомия?, но, завидев как один из врачей провёл пальцем по горлу, дико завопила: — Нет... НЕТ! НЕТ! Я не стану овощем, не-е-ет!!! — собрав последние силы, пациентка ударила одного из нападавших в живот, другому плюнула в лицо. Но стальные руки огромного громиллы молниеносно прибили её к операционному столу. Через силу пошевелив головой, измученная девушка увидела в углу женскую фигуру, до более ей знакомую. Она не называла её матерью, даже в своих мыслях, поэтому лишь крикнула в её адрес: — Мелинда, я не понимаю, за что ты так со мной, но знай, что ты — чудовище! Вампирша! — Такие, как ты, предатели, должны лишь существовать. Они не имеют права жить счастливо... Начинайте, — махнула она рукой врачам, спокойно глядя на плачущую дочь. — Будь ты проклята, Мелинда! Чума тебя настигни! — захрипела Мия из последних сил. Слёзы больше не текли. Уставившись в потолок, Риччи тихонько прошептала, чувствуя, что умирает: — Прощай, Меркуцио, прощай...