Глава 2. Сон в летнюю ночь (1/1)

—?Но сейчас вы не в цепях, а этот кусок ткани,?— для пущей наглядности он кивнул в сторону ее платья, которое хоть не выдержало местной погоды, но все же, по скромному мнению Юнис, не было лишено изящества и выглядело намного дороже всего ее гардероба вместе взятого, и скривился прежде, чем добавить:?— все же не полотенце.Девушка поежилась под его взором, будто от порыва холодного ветра, и поплотнее запахнулась плащ. Юнис был прекрасно знаком этот взгляд полного неодобрения. Так мог смотреть только друг гей, категорически не одобряющий очередной наряд, выбранный на свидание. Не одобряющий каждый твой шаг, ведь ты напрочь лишена чувства стиля и прекрасного, а твои представления о моде устарели еще в позапрошлом сезоне.Неужели гей, только не это! Впрочем, чего я ожидала? Пора привыкать, что самые лучшие представители противоположного пола играют за другую команду.Она с сочувствием, обращенным к себе самой, посмотрела на лесного короля и продолжила рассказ, чтобы больше не думать о грустном.—?Пока эти варвары тащили меня под руки по коридорам куда-то вглубь дворца, я, кажется, впервые в жизни пыталась молиться. И о чем? О том, чтобы с меня случайно не упало полотенце, которое и так показывало чудеса стойкости. А потом, в процессе самой пылкой мольбы всем существующим пантеонам, которые я только могла припомнить, меня озарило, что тащат меня…—?Дозорные вернулись, Владыка Трандуил,?— ее беспардонно перебил эльф, вторгшийся в покои короля. Заметив, что его владыка не один, бедолага сначала потерял дар речи, а потом, кажется, и ноги у него отнялись.Еще бы, я бы тоже окаменела от изумления, увидев в спальне нашего костюмера Денни девушку. Правда, для пущей вероятности она должна была возлежать в кровати в чем мать родила. Но здесь, похоже, и одного моего присутствия хватает… Интересно, была бы я мальчиком, зрелище было бы более привычным?Размышляя о гомосексуальной терпимости в этой дивной стране, Юнис не сразу заметила на себе испепеляющий взгляд Трандуила.Кажется, я разбудила дракона, в панике подумала девушка, совершенно забыв о своем желании выписать втык за то, что он бесцеремонно вторгается в ее мысли.—?Дозорные, мой король,?— напомнил ему осмелевший эльф, который с опаской исподтишка наблюдал за молчаливой перепалкой между своим владыкой и смертной девушкой.Я?— меч во тьме; я?— дозорный на Стене; я?— огонь, который разгоняет холод; я?— свет, который приносит рассвет; я?— рог, который будит спящих; я?— щит, который охраняет царство людей.Юнис декламировала про себя строки, крепко въевшиеся в память, с пафосом, достойным королевской церемонии, и по возможности каменным лицом. Пускай этот коронованный нахал словит в своем сверхъестественном фм-диапазоне нечто новенькое, возможно, в следующий раз он крепко задумается прежде, чем лезть в ее светлую головушку. А если нет, то у нее всегда в запасе есть несколько монологов нетленных классиков. Посмотрим, как ему пойдет Марло и Шекспир. Трандуил на долю секунды отвлекся на девушку. Сведенные на переносице брови и взгляд еще более надменный, чем обычно, сообщили ей лучше слов, что король ни ляда не понял.Ты ничего не знаешь, Джон Сноу.Она улыбнулась и отвела взор, внезапно заинтересовавшись убранством комнаты.—?Почему мой сын сразу же по приезде не явился с докладом? —?строго вопросил Трандуил, чтобы подданные в лице несчастного посыльного не расслаблялись и ничего лишнего не думали.Сын! Слава богам! Значит, не гей, возликовала Юнис. Хотя… У Оскара Уайльда тоже были дети. Да и Байрону ничто не мешало любить мальчиков, крутя амуры с замужними дамами.Девушка посмотрела на суровый в своей красоте профиль правителя лесных феечек и просто не смогла представить его за занятиями столь низкими, как заигрывание с пажами либо уход в закат с дворецким, как это в свое время сделал Моэм.—?Он остался с отрядом и своим гостем, отправив вперед посланника с вестями.Губы Тандуила превратились в тонкую белую линию от клокотавшего в нем раздражения. Юнис же истолковала плохо скрываемый гнев немного иначе, она решила, что так его королевское величество скрывает беспокойство о сыне. И умиление на пару с древнейшими инстинктами, присущими, наверное, еще первым пещерным женщинам, снесли подчистую попытки соблюдать то же холодное достоинство и бесстрастность, что и новый знакомый. Одинокий кормящий отец?— плюс сто к сексуальности. В ней резко проснулось желание обнять бедолагу и пригреть на своей не могучей, но вполне достаточной, чтобы было мягко, груди, плевать, что для такого маневра ей пришлось бы стать на цыпочки да еще и на журнальном столике. Девушка посмотрела на мужчину и прикинула, что столика с его ростом было бы маловато. Она уже и сама была готова залепить себе пощечину, когда как бы невзначай начала осматривать комнату на предмет чего-то, на что можно было бы встать, чтобы осуществить план, но услышала свое имя из уст нового объекта обожания.—?Наша гостья устала и была бы не прочь отдохнуть перед ужином.Государственные дела беспардонно отрывали от созерцания красоты неземной, она тяжело вздохнула и поплелась за своим провожатым. Забыв о том, что теперь подметает пол не только своим платьем, но и плащом, скроенным не на ее крошечный рост, она споткнулась о его полы. В мгновение ока чья-то крепкая рука вновь пришла девушке на помощь. Юнис подняла взор на спасителя. Еще одно высокое голубоглазое совершенство предстало перед ней, даже растрепавшиеся волосы и запылившаяся в дороге одежда не могли испортить эстетического наслаждения. Его удивительные глаза, казалось, округлились и стали бездонными, словно горные озера, в которых теряется серебро лунного света, когда он заметил на девушке предмет гардероба ей не принадлежавший. Дивное создание, его не испортила бы даже отвисшая челюсть со стекающей из уголка рта слюной, да вот только он был достаточно воспитан, чтобы держать все, что может отпасть, при себе.Вот так дозорные! Всем дозорным дозорные! И такой генофонд пропадает!Девушка с тоской во взгляде провожала юношу, забыв о благородном порыве отдать плащ хозяину. И, как вскоре оказалось, зря. Длинные полы наряда лесного короля не способствовали ничему, кроме удвоения количества ее самоубийственных порывов. Юнис всегда трезво взвешивала свои возможности и прекрасно знала, что ей далеко до грации мастера спорта по художественной гимнастике, только вот и мишкой косолапым она никогда не была, но то, как эльфы шустро, словно белки, пробирались по переходам из хитросплетений ветвей каких-то доисторических деревьев, вгоняло ее в очередную депрессию из зависти. Она-то сама шла осторожно, выверяя каждый шаг и пытаясь не смотреть вниз, от чего ее мутило, перед глазами плыло, а ноги подкашивались. Несмотря на все пережитые в последнее время злоключения, Юнис не желала расставаться со своей жизнью. Круговорот сумасшедших и необъяснимых ничем, кроме сильной черепно-мозговой травмы, событий наоборот заставлял ее лихорадочно цепляться за жизнь.Несколько раз она порывалась сбросить с себя тяготивший ее предмет гардероба, пускай даже придется запрячься в пожизненное рабство, чтобы оплатить его стоимость. Разве не запряглась она в нечто подобное, решив взять кредит на учебу? Заменить одну каторгу другой, почему бы и нет? Но потом воображение рисовало жуткие картины падения, как ее сдувает следом за напнувшимся парусом платьем, и план по избавлению от плаща тут же отвергался. Загреметь с высоты достаточно большой, чтобы в полете осознать свою смертность, совершенно не хотелось.Гремит лишь то, что пусто изнутри*. А ты полетишь вниз с пронзительным криком, который закончится противным звуком ?шмяк?, и потом придется нанимать целую команду уборщиков места преступления, чтобы отодрать тебя от того, с чем тебе придется столкнуться там, внизу.Мотивационный внутренний монолог не добавил отваги, но по крайней мере заставил двигаться вперед и, по возможности, не отставать от провожатого. Узкая извивающаяся тропа сменилась вырезанными в камне ступенями, и Юнис, почувствовав под ногами что-то прочное и заземленное, смогла отвести взгляд от своих ног. И зрелище того стоило. Ветви деревьев причудливо переплетались между собой, являя взору вязи красивее древних орнаментов. Каменные же своды и переходы казались органическим продолжением вековых древ. Будто эта прочная скала когда-то, миллионы лет назад, как найденные археологами окаменевшие секвойи, тоже была могучим деревом, мировым древом. Игра света и тени в ажурных сводах дворца лесного короля завораживала и будоражила воображение, заставив Юнис забыться и полностью погрузиться в окружающую величественную красоту и сказочно-гармоничное единение с природой.Идиотская счастливая улыбка вдобавок к мечтательно прищуренному взгляду в любом из прежних друзей вызвала бы исключительно непреодолимое желание привести ее в чувства. Она не знала, воспринимают ли такую расслабленно довольную физию и в этом мире как подтверждение умственной неполноценности клиента, а посему мысленно отвесила себе оплеуху, на которую давно напрашивалась, и вперилась взглядом в спину своего проводника, дабы больше ни на что не отвлекаться.Глупая маленькая мечтательница. Вот потому твой потолок милая и ранимая Джульетта, которая перерастет в Гедду Габлер и в конце концов закончит, как Бланш Дюбуа.

Юнис всю жизнь старалась, чтобы сие амплуа ни в коем случае не вышло за стены театра, и никаким вековым деревьям с каменными сводами и убийственно непозволительно привлекательным блондинам не удастся превратить ее в сопливую девчушку, размазывающую слюни умиления по воздушным замкам возвышенных чувств.Когда юный эльф обернулся к девушке, приглашая в новые покои, то вновь чуть не потерял дар речи вместе с самообладанием, уж больно ее новоприобретенная холодная оценивающая отстраненность напоминала выражение лица его владыки. Девушка, задержав на нем свой тяжелый взор, осталась довольной произведенным эффектом. Раз уж удивила такого невозмутимого экземпляра, то по части загадочности можно ставить галочку. Выдрессировать бы в себе кротость, а потом подумать над синкретизмом обоих качеств.—?Быть может, юная госпожа голодна или желает принять ванну? Я позову…—?Не стоит,?— слишком поспешно ответила она. Кто бы мог подумать, что при упоминании ванной у нее будет от нервов дергаться левый глаз. Девушка поспешно прикрыла его волосами, склонив голову от деланного смущения. Будь то настоящий или фантомный тик, ему об этом знать необязательно. Загадочность превыше всего. —?Мне бы просто хотелось немного отдохнуть.Переступив порог, она поняла, что последнее ее пожелание отнюдь не вежливая отговорка. При виде кровати Юнис завладело лишь одно единственное желание о долгих продолжительных сношениях с мягкой периной и подушкой, никаких ванн и яств. К тому же Трандуил вроде бы пригласил на ужин, не показывать же прекрасному фею, что сама она, изголодавшись, может поужинать и дважды, причем каждый раз приговорить по слону. Нервы в последнее время явно были ни к черту, они-то и пробуждали в маленьком тщедушном тельце зверский аппетит. Так ведь и вылететь из дзенового королевства можно за то, что посмела объедать всех его подданных.Девушка рухнула на кровать не в силах даже расстелить ее. Она с головой завернулась в длинный плащ лесного короля, мысленно воздав его генетике тысячу благодарностей за богатырский рост. Ткань была на удивление мягкой и вся будто пропахла осенью. Чудесными сладкими яблоками, пропитанными последним теплом года. Золотые яблоки солнца**. Не успев отругать себя за очередной приступ поэтического кретинизма, Юнис погрузилась в сон.Клубы пара все сгущались, превращаясь в плотную молочную завесу тумана. Волосы девушки намокли и слиплись отдельными локонами, закрученными книзу. Юнис все еще была в своем благополучно забытом в Асгадре полотенце и еще не загубленных жиром тапочках. Контуры ванной на мгновение размылись и исчезли, поглощенные туманом, она ступила за порог, ожидая, что-либо проснется наконец у себя общежитии, либо вновь попадет туда, куда ее занесет невесть что. Но очертания помещения не менялись, она все так же продолжала идти по коридору дома сестринства, только что-то, какие-то мелкие, на первый взгляд незаметные детали, которые вряд ли бросились в глаза, не проживи она здесь последние четыре года, заставили ее насторожиться. Это было какое-то не такое общежитие. Сейчас ее встретит Другая Соседка, а за вещами приедет Другой Брат.С губ девушки сорвался нервный смешок. Похоже, ее больное подсознание пытается подсунуть в и так бурлящий котел несоответствий еще и старину Нила Геймана. Добро пожаловать в Интермир, деточка. Она открыла дверь и оказалась в Другой Спальне, в которой не было и следа ее присутствия. Зато на кровати, которая должна была принадлежать ей, восседал странного вида мужчина. За последнее время у нее уже порядком размылись границы понятия странного, ни иные миры, ни мужчины в странных одеяниях не лишали ее дара речи. Но она никак не могла себе представить, что на ее самой обычной кровати с сине-белым покрывалом цветов университета будет сидеть мужчина с волосами темными, словно медь, и белыми, как лунный лик. Она чуть не запрыгала от радости. В сравнении со всеми предыдущими ее ?попаданиями? на сей раз она точно сорвала джек-пот.—?Человек знал, что девочка придет,?— сказал мужчина, и дивное видение поплыло прочь.