Глава 43. То время. Часть 4 (1/2)
Несмотря на то, что главы кланов всё же в итоге объявили официально о мире, возник ряд организационных вопросов - в частности, где конкретно подписывать договор, ведь как Учиха отказывались идти в стан Сенджу, так и наоборот, а Хаширама и вовсе витал в каких-то там своих мечтах об общем селении.В итоге нашлось странное, но отчего-то устраивающее всех решение: пока двое посланников-добровольцев отправились к феодалу, селение начали строить уже сейчас. От клана Учиха и Сенджу полетели к домам письма, некоторые люди вернулись пока что и сами. Однако и Хаширама, и Мадара оставались на месте: старший Сенджу носился и то мешался, то помогал со стройкой, а глава Учиха не мог никуда идти, так как Изуна ещё явно не был готов к долгим переходам.
Шио и Курама тоже остались в лагере. Оба Ёко положительно влияли на отношения между кланами: бегая из лагеря в лагерь, прогуливаясь под руку, как влюблённые, среди деревьев, они показывали, что контакт возможен.
Ведь раз Сенджу приняли Кураму, а Учиха – Шио, а Ёко так любили друг друга, так что ж мешало кланам принять и друг друга тоже? На словах всё проще, чем на деле, однако напряжение постепенно уходило в никуда. Конечно, ниндзя осторожничали и оставляли часовых, но не находилось никого, кто затеял бы драку.Даже Мадара старался просто не пересекаться с Тобирамой. Впрочем, у него были и другие заботы.Его мучило чувство вины. Мужчина ненавидел себя за то, что согласился на глаза. Да, с собственных глаз словно снялась мутная пелена, он видел каждую пылинку вокруг, но цена… Это не стоило слепоты Изуны. Они оба думали, что младший Учиха покинет это мир, и зрение его тела ему не понадобится, но так…Что за жизнь в беспросветном мраке?Младший Учиха успокаивающе шутил, что теперь видит через брата, а всерьёз говорил, что рад просто быть живым. Но Мадару это не устраивало: он мучился и терзался свершённым.
- Раз, два, три… - отсчитывала Шио шаги. Тренировка с Изуной напоминала ей странный танец, так как они шли совсем близко, шли в ногу и держались за руки.
Младший Учиха родился заново практически в буквальном смысле. Ему предстояло научиться заново ходить, заново есть – к слову, это у него получалось лучше ходьбы – и заново ориентироваться в пространстве.
Об оружии пока речи не шло.Изуна в целом пока слишком нервничал. Он боялся оступиться, упасть, врезаться во что-нибудь, и не без основательно. Но Ёко, отобрав у него сандалии, заставляла Учиха тренироваться. Лес подходил идеально, так как имелось множество препятствий, которые Изуне предстояло научиться распознавать.И неплохо у него выходило, неплохо… Страх уходил, когда как ноги учились чувствовать землю и её неровности: там трава, значит, никто не ходит и лучше туда не ступать, здесь выпуклость, быть может, корень дерева, а потому стоит прощупать дальше.Заметив, что тревога на лице Изуны сменилась сосредоточенностью, Ёко отпустила его руки. Девушка держалась в шаге от него, не давая стукаться о препятствия, на которые он всё же натыкался, но и не помогала сильно, потому что ничего в этом не смыслила – боги дали ей видящие глаза и не спешили отнимать их обратно.- Кажется, у меня начинает получаться…
- Не увлекайся, тебе ещё нельзя так много ходить, - буркнула Шио, которая единственная знала, что Учиха так быстро поправляется ещё и из-за действия мази. Когда та закончится, в ход пойдут иные методы, но ещё не сейчас.
Курама тоже не в курсе. Сказать ему? Но как-то всё не к слову, не упомянешь просто так разговоры… Если вдуматься, впервые у неё секреты от брата. Ёко предпочитала думать, что это не секрет, а так, мелочи, которые она всё никак не может рассказать. Все заняты, все носятся, Курама вон тоже рвётся подзатыльников главе Сенджу за ненормальную планировку улиц или же слишком большой размах при постройке домов.
Младший Учиха смог преодолеть более-менее без приключений метров десять; наткнулся всего на один куст. Но деревья уже обходил уверенно.Потом он устал, и Шио за руку отвела его в шатёр. Что-то ей подсказывало, что пусть от их тренировочного уголка до постели он мог бы проделать и самостоятельно – ходили раз десять уже туда-сюда, но Изуна не спешил вырывать ладонь. Юноша вообще сильно переменился после произошедшего.А ещё он был слеп. Для Ёко это оказалось неожиданным ударом. Когда спрашивала, девушка рассчитывала на любой ответ, кроме как:- А я теперь слепой. Ну, вот так вот вышло.Очень тихий и спокойный ответ вверг кицунэ сначала в ужас, а позже придал энтузиазма поставить Изуну на ноги. Учиха не противился, не желая быть обузой клану.Больше они об этом не заговаривали. У Мадары появились всё же дела, как и остальных, и никто больше не мог составить младшему Учиха компанию. Так что Изуна был рад Ёко, которая даже познакомила слепца со своим братом.Усадив парня на футон, девушка бережно сняла с его плеч ткань – он носил лёгкие юкаты, чтобы не зажимать рану и дать ей проветриваться – и принялась за бинты. На них ещё оставались капли крови, говорящие о том, что кровотечение до сих пор не остановилось, но то были крохи по сравнению с неминуемой гибелью.
Рана выглядела лучше. Воспаление ушло вместе с краснотой, от кожи не тянуло жаром, и через пару недель уже надо будет вынимать тончайшие нити швов. Изуна лёг на здоровый бок и запрокинул руку. Ёко открыла баночку с красноватой густой мазью и нанесла её на след, который позже станет безобразным шрамом. Девушка не сомневалась, что красный пигмент от ликориса, но никогда раньше не слышала о целительных свойствах этого растения.- Что там? – спросил Учиха.- Прекрасно. Скоро швы снимать будем.Изуна улыбнулся. Шио улыбнулась в ответ тоже до того, как вспомнила, что он не увидит, а как осознала – осеклась и отвернулась.
Не видит же. Не обидится.А ей больно было смотреть на мёртвую повязку вместо ясных глаз.- Как это… тебя этот… - «этот», так она называла Тобираму при Изуне, - по глазам задел, да? Сильно повредил?Ёко спрашивала без особой надежды на ответ. Мадара на вопрос о глаза брата сначала попытался её убить, в следующую секунду – в ярости снёс могучее дерево. Тем вечером Шио видела его пьяным; Кано пытался довести его до палатки, а Мадара навзрыд плакал. Остальные Учиха с недавних пор почему-то шугались от собственного главы клана, и девушка не могла понять тому причины.Тогда кицунэ списала всё на алкоголь. Когда в животе то или иное количество саке или чего покрепче, и не такое делают. Слёзы в целом вещь безобидная, а Мадаре, кажется, было за них остро стыдно даже в процессе.Но плачущий глава Учиха скверно вписывался в мироздание Ёко.- Нет, это не Тобирама«Тогда что?!» - но Шио не спросила этого.- Я тебе расскажу, - вдруг сказал Изуна. Юноша протянул руку, ища её ладонь, и девушка подставила в нужное место в воздухе запястье. С координацией движения у него было всё в порядке, поэтому парень легко поднёс её пальцы к повязке. Будучи не слишком уверенной, что верно поняла намёк, девушка с величайшей осторожностью коснулась повязки и чуть-чуть надавила.Пальцы провалились в мягкое. Шио окаменела.Под повязкой ничего не было, кроме, возможно, тонких и ненужных век. Глазные яблоки Изуны отсутствовали.
И Изуна рассказал кицунэ всё.Курама надеялся найти сестру в лагере Учиха. Но, кажется, зря, тем более что на него косились с неодобрением. Вряд ли Шио стала б прятаться от него – зачем? – поэтому, встревожившись, лис устремился в лес. Мужчина рассчитывал на долгие поиски, но Шио нашлась совсем недалеко от лагеря. Девушка, скорчившись, спряталась в корнях дерева; от посторонних глаз её ещё и скрывал кустарник.
Подойдя ближе, старший заметил, что плечи Шио трясутся. Мужчина бросился к ней, выдернул с холодной земли и прижал к себе.- Что ты… Что с тобой такое?.. – забормотал Курама, не ожидая услышать ответа. Сестра казалась ему маленькой и беззащитной.Ёко дрожала в сухих рыданиях. Её впервые так напугали люди, и она не контролировала эту смесь отвращения и восхищения любовью Изуны к брату – он же не биджу, у них же всё должно быть совсем не так. Тёплые руки брата успокаивали совсем немного, так как Шио засомневалась, что когда-нибудь сможет принести такую жертву ему.- Шио, ответь, ну же…- Он… он… глаза… - она всхлипнула. – Глаза, Изуна отдал собственные глаза!- О чём ты говоришь?!Но младшая Ёко уже было не в состоянии произнести хотя бы пару связанных слов. Девушка обняла брата за шею; она за что-то просила прощения, за то, что ещё не сделала. Курама покачал головой, недовольный тем, что проклятие Учиха попыталось завладеть его сестрой, и поднял её на руки. Маленькая, её хотелось унести и спрятать.
- Сегодня ночуешь со мной, - произнёс Курама и поднял сестру на руки.Шио ведь даже ещё не до конца взрослая.Хаширама вытачивал из деревянного бруска фигурку. Кунай славно ходил по древесной мякоти, но получалось скверно. Это Сенджу не расстраивало – главное процесс, а не цель. Тобирама мрачно поглядывал на жизнерадостного брата: казалось, теперь его вообще ничто не способно было расстроить. Зачем-то старший Сенджу хотел посоветоваться с Курамой на счёт того, как безопасней расположить дома под скалой. Заверения брата о том, что лучше знают строители, которые пока не наняты, а потом рано там строить, не действовали.Но Хашираме пришлось изменить свои планы – Курама вернулся не один. Его сестра жалась к руке старшего Ёко и немного дрожала. Старший Сенджу вскочил, а Тобирама уставился на то, как Шио цепляется за рукав Курамы; мужчина принёс её на руках.- Ты знал о глазах Учиха? – мрачно спросил Ёко, глядя в глаза Хашираме.Тот кивнул.- Да, знаю. Частично, - с напускным равнодушием. – Как узнал – запретил все попытки добыть их глаза. Это проклятье, а не дар. Но в чём де…- Вот и она узнала, - ладонью Курама заставил сестру уткнулся ему в грудь и спрятать лицо от света и людей. – Сегодня будет спать со мной.Это был не вопрос, разрешение ему не требовалось. Бережно прижимая сестру к себе, Ёко отнёс её к своей постели и уложил спать. Девушка уже немного успокоилась и затихла, но всё же он не хотел оставлять её одну. Курама вытер слёзы с щёк Шио и, повозившись с завязками, распустил её волосы на ночь.Шмыгнув носом, младшая Ёко открыла глаза. Судя по взгляду, ей самое время закопаться в одеяло и крепко проспать там до утра без снов.- Я… я… прости…- Тише-тише, - Курама редко видел её такой разбитой. – Тебе надо поспать.- Я не смогу… не смогу, понимаешь…Стоит ли сейчас расспрашивать её подробней?
Разумеется, нет. Пусть спит, и спит крепко, долго, и рядом. Старший Ёко сбросил обувь, накидку и забрался под одеяло. Вдвоём на одной постели было тесновато, но это мелочи. Мужчина упрятал сестру так, что из-под одеяла было видно только тёмную макушку. Уткнувшись в неё, Курама спрятал Шио в своих руках и закрыл глаза.Младшая Ёко проснулась быстро и мягко: просто открыла глаза и поняла, что сон ушёл. Пальцы перекинутой через чужое широкое плечо руки запутались в волосах брата. Не выпутывая их, Шио села.
Курама ещё крепко спал. Девушка наклонилась и прижалась лбом к краю родовых татуировок на его щеке; ей они нравились, забавные, как усики животного. Его сон стал спокойней, и правильно – ночь ещё. Кицунэ осторожно выпутала пальцы из его шевелюры, выбралась из-под одеяла и, поискав свою обувь и нацепив её на себя, тихонько вышла на воздух.Ёко не ошиблась – на небе сияло царство звёзд. Костёр почти догорел, только уголья остались. Шио хотелось огня, поэтому надо бы подкинуть дров. Сидящего у костровища человека она намеревалась игнорировать.Тобирама поднял голову. Парень не сразу заметил девушку, потому что слишком углубился в свои мысли. Ему не спалось: ещё час назад он бросил попытки отключиться и, выбравшись из неудобной постели и душного шатра, разместился здесь.
Всю свою жизнь он осуждал мечту брата, и сделал всё – намеренно или нет, чтобы она не исполнилась. Младший Сенджу считал это просто детской глупостью, и пару раз даже говорил это вслух. Скорее всего, он не раз обижал Хашираму.А теперь брат сиял от радости, а вокруг скопилось слишком много любящих братьев. Курама окончательно выбил его из колеи. В конце концов, Шио не была ребёнком, чтобы с ней… вот так… ну…Заботились?Или он завидует, так как никогда не получал подобного от семьи?Но сам отталкивал же…Щека уже давно не болела. Шио уверенно делала вид, что его не существует, и подносила дров в костёр. Тобирама молча следил, замечая, что ветки она кидает без всякой системы.- Не зажжёшь, - произнёс Сенджу вполне очевидную вещь, но только через секунду понял, что сказал это вслух.- Заткнись, - без злобы.Ёко просто хотела, чтобы он молчал. Руками она свалила ещё кучу деревяшек в общую.- Не зажжёшь, - сухо повторил Тобирама.На этот раз ему не ответили. Сложив печать концентрации, Шио топнула ногой по земле, и столб огня взвился до небес. Правда, сразу же утих, зато дрова занялись сразу же и без лишней возни с мелкими веточками.Ах да, она же тоже Ёко. Огонь для них обоих явно не проблема.Девушка села максимально близко к пламени. Складывалось ощущение, что не будь тут Тобирамы, Шио сунула бы руки в раскалённые угли. Сенджу не удивился только потому, что уже не впервые это видел.Ему стоит уйти?Ещё чего. У него было парочка вопросов.- Ты ударила меня из-за Изуны?Ёко вздрогнула и открыла глаза от его голоса. В принципе, если человек не уходит сразу, то стоит ожидать, что он заговорит.Неприязни к Тобираме девушка не ощущала. Да, он почти убил Изуну, однако сам младший Учиха отчего-то не злился, а она не имела права не только мстить, но и просто на лишние отрицательные эмоции без позволения Изуны.
Да и глупо ненавидеть незнакомца.- Да. Из-за него.
- И что ты сидишь?- Хочешь подраться?Пауза.Сенджу не долго размышлял – тишина и треск костра не настраивали даже на лёгкий спарринг.- Нет.- И я нет, - Шио повернула к нему голову; в её глазах плясали отблески костра. – Изуна не хочет тебе мстить. А чуть не убил ты его, а не меня.- Была война, - сказал Тобирама и сразу же почувствовал себя глупо. «Была война» - он уже признал мир? Смирился с тем, что его братья умерли, не достигнув пятнадцати лет?Но такая ситуация была с обеих сторон, и Сенджу это прекрасно знал. Больше ему не понравилось то, что собственные слова звучали как оправдание.Отвратительно.Изуна сейчас слепой, как крот, и беспомощный из-за темноты. Родной брат причинил ему больше страданий: Учиха перешёптывались, слухи перекинулись на лагерь Сенджу и, пожалуй, Шио последней узнала о том, что Мадара отнял у младшего Учиха глаза ради силы.- Если ты думаешь о том, что мне кажется, - вдруг с ненавистью процедила Ёко, - то я ткну тебя лицом в костёр.- О чём ты?- У тебя всё на лице написано.На лицо Шио отпечатался звериный оскал. Тобираме показалось, что радужка её глаз окрасилась красным, а зрачок сузился, но, скорее всего, то была игра теней.Сенджу молчал и не шевелился. Ёко, потеряв терпение, подалась вперёд, схватила его за водолазку на плечах и дёрнула на себя. Рука Тобирамы уже лежала на ноже, и он доверял своим рукам; они успеют вонзить в неё кунай до того, как девушка по-настоящему атакует.- Я знаю, что ты думаешь, что Мадара чудовище, вырвавший глаза у своего брата. Я знаю, ты думаешь, что Изуна сопротивлялся, - зашипела Шио ему в лицо, близко-близко. – Я знаю, что об этом шепчутся оба лагеря: я не слышала раньше, так как слышать не желала. А ещё я знаю, что ты глупец, верящий глупым слухам. А сказать тебе правду?