Глава 42. То время. Часть 3 (1/2)
Единственное, что спасало Шио – знакомство с Эрис, причём куда более близкое, чем хотелось
бы. Иначе она на самом деле испугалась бы гнева Мадары.А так – злится и злится, но оно и понятно. Ещё глава Учиха был в смятении, не знал, что теперь делать, но вовсе не собирался это показывать девчонке, про которую никак не мог решить, предатель она или нет. Ёко не делала ничего против клана, но та сцена, та любовь…И Мадара никогда себе не признался бы, что ему больно было на них смотреть из-за воспоминаний о потерянном единственном друге, который стал единственным настоящим врагом.Мнения в клане тоже рознились, но Шио подняла волну сомнений среди обоих негласных лагерей клана Учиха: одни устали от войны и хотели мира, и поступок Ёко они расшифровали как возможность прекращения бойни, другие видели предательство и засланного шпиона, но у них не хватало фактов. Так же Мадара пытался предположить реакцию Сенджу, но, зная Хашираму, могли стать явью самые невероятные версии.- Кто это был?- Мой брат, - спокойно ответила Ёко примерно пятый раз. – Старший. На подходе к вашим землям мы разделились. Скорее всего, он с Сенджу по той же причине, что я – с вами.- И это по какой? – раздражённо и зло.- Его не выгнали взашей.Глава Учиха готов был зарычать. Гробовое молчание Изуны и то, как брат смотрел только в свои колени – младший Учиха сидел рядом, не вмешиваясь в разговор – мешали Мадаре сделать верное решение. Брат был тих, и Мадара не смел поступать, как поступил когда-то с ним самим Таджима!Не мог он лишить родного и любимого брата единственного друга!Тем более что тот же Кано был на стороне Ёко, точнее, против её убийства. Дядя не собирался объяснять почему, а Мадара, как всегда, понятия не имел, о чём он думает. У Изуны глава Учиха не спрашивал – всё с ним очевидно.Мадара нахмурился, не в силах определить, лжёт Шио или нет, активировал Мангекью и, резко приблизившись, посмотрел девушке в глаза. Её чакра как-то среагировала, как-то странно, кажется, Ёко не заметила этого – инстинкт?Но от близости его глаз она вздрогнула.- Скажи какую-нибудь очевидную ложь, - выплюнул он ей в лицо.- О-о, любимый, - произнесла лисица, вкладывая всю обманчивую нежность и томность в ноты своего голоса.- Тьфу! Не то!
Изуна незаметно коснулся её руки, чтобы Шио не так злилась; ладонь девушки была горячей. Хоть он считал, что эмоции Ёко сейчас – это хороший показатель того, что она не шпион, конечное решение всё равно примет брат. К счастью, девушка его поняла и постаралась успокоиться. Кицунэ прикрыла глаза, размышляя, что бы сказать.- Мой брат – глава величайшего и сильнейшего клана в наших землях, - спокойно произнесла она в итоге.Старший Учиха прищурился, потом резко отстранился, по-настоящему сплюнул на уплотнённую землю в шатре и выругался. Даже Мангекью шаринган не мог отличить правду ото лжи, способность ушла к Хьюга много-много поколений назад, когда клан Учиха и не существовал даже. А ещё Шио очень хорошая лгунья, что, впрочем, неудивительно – это часть выживания байстрюка; взгляд не дрогнул.- Вон, - рычаще сказал Мадара, не желая видеть перед собой карие глаза не-Учиха.Ёко поднялась с колен и вышла, обогнув главу Учиха и пробравшись через заднюю стенку шатра, не желая лишний раз попадаться никому из клана на глаза. Изуна еле слышно вздохнул, не зная, что ему предпринять.- Что ты принёс?-негромко спросил старший Учиха, прогнав гнев, чтобы не выместить его на брате.Парень кивнул и положил перед собой две обугленных палки, в которых Мадара узнал сгоревшие знамёна. Его во второй раз передёрнуло – первый раз тогда, когда они вспыхнули. Знамя – это символ духа, клана, победители забирали знамя у потерпевших поражение, покрывая их проигрыш позором…Кано видел дурной знак в подобном уничтожении знамён обоих кланов. Самое очевидное, что приходило на ум – Учиха и Сенджу уничтожат друг друга в бесконечной бойне, сгорят в пламени войны и исчезнут навсегда и лица земли.
- Зачем это здесь?
- Не знаю, - Изуна пожал плечами. – Я просто решил, что стоит захватить.Мадара провёл рукой по лбу. Хотелось то ли обругать брата, то ли стиснуть его руками. Младший Учиха решил за него: придвинулся, качнулся вперёд и обнял за плечи.
- Всё в порядке. Мы разберёмся, - уверенно произнёс Изуна. Глава Учиха решил, что не верить родному брату нельзя, а потому сдержанно обнял его в ответ.
У входа в шатёр кто-то нарочито громко шаркнул ногами, предупреждая о своём приходе. Изуна деликатно отстранился, а Мадара убрал остатки знамён себе за спину. Заглянул Хикаку: молчаливый, талантливый юноша.- Мадара-сан, Сенджу в дне пути, - с лёгким равнодушием произнёс он, а ведь наверняка был в курсе разборок.- Уже оправились что ли?- Кто знает, - уклончиво.
- Ясно, - Мадара усмехнулся. – Пойдём первыми, - мужчина поднялся на ноги, Изуна последовал его примеру. – Скажи всем собираться.Хикаку коротко поклонился и покинул шатёр. Глава Учиха обернулся к брату.- Оставим её тут, - шепнул Мадара, прячась от лишних ушей. – Вернёмся – решим, что делать, но в бой с Сенджу я не хочу её брать, её присутствие разбередит клан.Младший Учиха согласно кивнул: он не был глуп и понимал веяния в родной семье. Сейчас действительно Шио будет лучше остаться в лагере. Присмотреть за ней есть кому, если честна – никуда не денется, а ежели сбежит, так тем себя и выдаст.- Я сам скажу ей, хорошо? – попросил разрешения Изуна.
Мадара кивнул, и парень выбежал из шатра. Глава Учиха устало качнул головой и постарался выкинуть все лишние мысли из головы.Братья Учиха задыхались: младший от боли и дыры в боку, старший – от ужаса и подступающей к горлу тихой истерики, которую непременно надо было подавить. Изуна смог держать лицо только перед ранившим его Тобирамой, а стоило дать отход, как он застонал от боли, и его ноги подкосились. Тёплая кровь толкалась в ладонь, которой Мадара зажимал брату рану, и текла сквозь пальцы. Глава Учиха справился с основной задачей – дотащил самого дорогого человека до рук медиков.А теперь, спустя несколько часов, один из них стоял перед ним и, бледнея и дрожа, объяснял, как обстоят дела. Наверное, он боялся, что Мадара его убьёт за такие вести.
Рана смертельная. Лекари сделали всё, что было в их силах.Его последний брат умрёт.- Прочь, - Учиха оттолкнул медика в сторону – тот был на грани обморока от усталости и страха – и шагнул в шатёр. Пахнуло травами и чем-то тошнотворно химическим.- Все вон! – рявкнул Мадара на двух суетящихся у постели брата медиков. Те поспешили его послушаться.Изуна был в сознании. Мужчина подошёл и опустился возле него на колени. Брат весь взмок, и старший Учиха ладонью стёр испарину с бледного лба. Кожа под пальцами горела. Изуна открыл глаза и перевёл на него мутный от боли взгляд. Мадара провёл ладонью по его щеке; брат улыбнулся ободряюще уголками губ.- Изу… тебя подлечат, - старший Учиха наклонился, обнимая его и пряча от мира, который старался отнять у него любимого брата. – Всё будет хорошо, не бойся…В первую очередь Мадара убеждал себя. Стараясь скрыть дрожь в руках, мужчина до боли стискивал плоскую подушку под головой Изуны. От спутавшихся волос младшего Учиха пахло потом, грязью, которую никто не подумал смыть после рокового сражения, но ещё чем-то болезненно родным. Потеря этого будет слишком ужасна, чтобы Мадара мог в неё верить: он не был в силах заставить себя принять реальность, где не будет Изуны.Младший Учиха поднял ослабевшую руку и погладил Мадару по волосам.- Нии-чан… - тихо позвал он.- Всё будет хорошо, хорошо, ты не умрёшь…- Нии-чан, я же знаю, - более твёрдо, но с той же спокойной лаской в голосе.*
Старшему Учиха стало стыдно. Это он должен быть сейчас опорой и поддержкой, как и всю жизнь, а не наоборот. Мадара немного отстранился и прижался лбом к его лбу, зажмурившись и ловя дыхание Изуны. Ладонь оказалась у него на сердце.Тук-тук.Тук-тук.Вдох-выдох.
Вдох-выдох.Слабо. Тихо. Но лишь бы не останавливалось. Не сейчас, когда Изуне ещё нет двадцати, когда они не увидели мира без войн, который Мадара мысленно пообещал подарить младшему брату, когда он ни разу не был с женщиной.Чёрт, он же ещё не взрослый, совсем нет! Не сейчас, не надо! Старший Учиха зажмурился сильнее и не сдержал судорожного вздоха.- Изу… - до отвращения беспомощно выдохнул Мадара.Изуна взял его за руку.- Нии-чан, нам надо кое-что сделать, - шёпотом. - Ты знаешь что.Мужчина отстранился и посмотрел на брата сверху вниз. Его взгляд чуть прояснился, стал чистым и выражал спокойное смирение. Быстро поняв, что Изуна имеет в виду, Мадара замотал головой, как болванчик.- Нет, нет… я не могу… нет… - глухо.- Так надо. Надо, - твёрдо и спокойно, так мать убеждает своего малого ребёнка чуть потерпеть горькое лекарство. – Мы оба знали, что рано или поздно придётся, но нельзя опоздать.- Я не могу этого сделать… не могу, я отказываюсь! – отчаянно.Он не такое чудовище, каким его все считают!
- Это подарок, - шёпотом. – Я пропущу твой следующий день рождения, поэтому дарю сейчас. Ты не можешь отказаться. – Изуна закрыл глаза и глубоко вздохнул; ему становилось тяжело так много говорить. – Попроси там морфий, хорошо?Мадара стиснул зубы и сглотнул. Брат всё уже решил за него. И тем горще становилось от того, что правота была за ним.Шио нервничала, что-то было не так. Но ей никто не собирался ничего объяснять, поэтому она старалась отвлекаться на письмо. Девушка не видела, кто его принёс; оно лежало возле её вещей в выделенном ей уголке в общем лагере. И, тревожась за сражавшихся неизвестно где Изуну и – да-да, даже за него – Мадару, Ёко в который раз вглядывалась в столбцы иероглифов. В них лаконично сообщалось, что светлые эльфы сделали недалёко портал: не самый стабильный и требующий крайне осторожного использования, - так что, если они заметят одинокого эльфа, то пусть не удивляются и не расспрашивают - у них свои дела. Так же отдельно подчёркивалось, что нельзя проходить по двое и в высшем обличье, а так же раненым; видимо, некто, написавший послание, считал, что двум Ёко может прийти в голову мысль воспользоваться переходом. Знать бы ещё зачем.Или это кто-то был в курсе чего-то, о чём Шио пока не подозревала?Но когда Учиха вернулись с боя, всё стало куда хуже. О ней словно забыли, что-то случилось, но кого бы Шио не спрашивала – все отводили взгляд или посылали, говоря, что не её ума дело. В конце концов, кицунэ осела вокруг раненых и пыталась отвлечься на бесконечные перевязки. Больше всего её тревожило, что она так и не увидела братьев Учиха. Разве что Мадару, мельком: он стоял возле одного из шатров с потерянным видом, а с его рук стекала кровь, на которую мужчина не обращал внимания.Никогда Ёко не видела его таким.К ночи всё стихло. Понимая, что никто ничего не объяснит, девушка решила рискнуть и сунуться к самому Мадаре. Тихо обойдя лагерь через лес, чтобы никто не остановил и не заставил вернуться к себе, девушка заглянула к главе Учиха.
Однако вместо него в шатре, возле доспехов, оружия и карт, обнаружился Кано. Мужчина выглядел постаревшим на десятилетие, перед ним стояла бутылочка с саке – где, спрашивается, взял? Две пустых валялись возле его ног.
Кано поднял взгляд на осторожно шагнувшую в его сторону Ёко. Его вид окончательно выбил девушку из колеи.- А, это ты… - рассеянно. – Заходи, садись со мной.Шио осторожно огляделась, но всё же подошла к Кано и опустилась на колени рядом с ним. Мужчина не твёрдой рукой нашёл чарку и налил в неё алкоголь, после чего пододвинул чарку к Ёко.- Пей, девочка, пей…Девушка не уверенно взяла чарку. Кицунэ не собиралась сейчас пить, но из вежливости стоило хотя бы сделать вид. Сам Кано пил прямо из горла.- Что за жизнь, что ж делается-то… - сказал он в пространство. – Видела Мадару-то? Совсем умрёт, за ним отправится, внутри пустой будет, как гнилое дерево… Сильный, да пустой, одна оболочка останется…Учиха покачал головой и тяжело вздохнул. Шио остро захотелось выйти на свежий ночной воздух, глотнуть его- Простите, Кано-сан, я не понимаю… - попыталась что-то вставить Ёко, но мужчина её почти не слышал, так как выпил слишком много.- Он же лежит там… Завтра обратно на бой, а он лежит, не отходит… Будто и рядом с телом лежать будет, как с живым… - беспорядочно бормотал Кано, но Шио зацепилась за одно слово.