five (1/1)

На груди Эванса разлился самый настоящий океан чернил?— там было полным-полно татуировок: и надписи, и символы, и узоры, какие-то руны; впрочем, свободного места для новых рисунков оставалось еще предостаточно, но все мое внимание, все ошеломление, сковавшее меня, сосредоточилось на одном-единственном, самом необъяснимом. Чуть ниже его правого плеча в обрамлении крыльев символ берсерка, искусно вырисованный рукой художника,?— или кто там занимался этим безобразием, за которое определенно придется отвечать Эвансу, — сплетался в змею-восьмерку бесконечности со знаком суккуба. И не просто с общим, означающим, что подойдет любая, а моим личным, персональным, которого не может быть ни у кого другого! Разве такое возможно? Не понимаю, как? —?Подойди,?— все еще пребывая в смятении, выдохнула я, и это совсем не походило на приказ, скорее, на просьбу, а с этим медведем смягчаться никак нельзя, но кто там заботился об этом в такой-то момент. Эванс послушно сделал шаг к кровати, и тут же остановился под давлением моей следующей фразы: —?Нет, оставайся там. Я вновь впилась взглядом в проклятущую татуировку, которая пугала меня сейчас похлеще распятия и святой воды, не говоря уже о молитве. Сам факт ее существования не укладывался в моей и без того забитой проблемами голове. —?Знаешь, все-таки иди сюда,?— опять потребовала я. Берсерк двинулся в мою сторону, и теперь уже метаниями хозяина заинтересовался его пес?— подняв голову, он с сонным недоумением воззрился на него, игнорируя меня. Похоже, мы опять враги и перемирие с телефоном напрочь позабыто. —?Отойди. Передумав, я мгновенно сообщила об этом Эвансу. Ну, в самом деле, что я буду делать? Не попробую же татуировку на зуб, как монетку? Хотя ничего не имею против приятных покусываний во время секса, пусть и не уверена, что после встречи с кровососущими шавками не изменила своих предпочтений. Можно еще пройтись по темным линиям послюнявленным пальцем, но что-то я сомневаюсь, что медведь перед зеркалом вырисовывал их тушью. Сколько бы ему пришлось проторчать там? А он уже успел сегодня порядком попортить мне жизнь. Издав тихий, беззлобный, но немного сердитый рык, на сей раз он ослушался?— сделал еще шаг, затем следующий, и я моментально запротестовала, замахав руками. —?Ну я же попросила! —?Я должен обработать укусы, помнишь? —?он потряс банкой с чудодейственной мерзкой жижей, рискуя вывернуть ее содержимое и на меня, и на полосатое постельное белье. Ах да, вонючая болезненная медвежья пытка. С момента знакомства с Эвансом, моя жизнь превратилась в нее, с перерывами на не менее неприятные находки, если вспомнить о частях Джимми, из которых мы пока не собрали пазл. —?Уверен, что я позволю тебе прикоснуться ко мне? —?А у тебя есть выбор? —?изогнув бровь, иронично уточнил он. —?Давай проясним?— ты не заложница, Дрина. И ты вольна уйти, но ты не можешь этого сделать. Поэтому, хочешь ты того или нет, тебе придется играть по моим правилам: я?— твое спасение, и единственный источник пропитания. —?Я позвоню Себу, и он заберет меня,?— насупившись, сообщила ему я. —?А я, конечно же, радушно приглашу вампира в свой дом! —?с напрочь фальшивым восторгом воскликнул берсерк. —?Ты специально все это подстроил! —?Как? —?сию секунду саркастично осведомился он. —?Нет, серьезно, как? Поведай мне. Я сгораю от любопытства, раскусила ли ты мой коварный план или нет. Поджав губы, я огрызнулась: —?Ты чертов сталкер! А что еще мне оставалось? Я фактически обездвижена, слаба, как одержимая после обряда экзорцизма, и целиком и полностью в его власти, как бы ни было ужасно признавать это. Я вот уже много лет принадлежу исключительно себе?— и аду,?— а тут мне, похоже, во всем придется полагаться на него, пока не затянутся мои раны. Зато у мерзких чихуахуа был плотный вкусный ужин перед, надеюсь, крайне мучительной смертью. — Уверяю тебя, я не преследователь,?— фыркнул Эванс. Я лишь хохотнула скептично. —?А чем же ты занимался последние пару недель? Дам подсказку?— именно преследовал меня. —?Ты видишь причину, по которой я делал это,?— расправив плечи, он вновь приковал мой взгляд к той необъяснимой татуировке. —?Я отказываюсь признавать ее. —?Дрина-Дрина… —?покачав головой, присвистнул медведь. —?Она настоящая. Хоть я и не просила его об этом, он склонился ко мне. —?Знаешь, мне и оттуда было прекрасно все видно,?— буркнула я. Но все-таки не удержалась?— поддалась спонтанно возникшему порыву и, протянув руку, коснулась кончиками пальцев черных линий, намертво въевшихся в его кожу. Не знаю, чего я ожидала?— что они будут выпуклыми, или вспыхнут и исчезнут, стоит мне только тронуть их, но ничего этого не произошло. Татуировка была подлинной, что еще хуже, чем очень качественная подделка для введения меня в заблуждение. Я ничего не понимаю. Ох, Лилит, есть ли еще среди твоих дочерей такие глупые неудачницы, как я? Я могла бы объяснить все ошибкой, случайностью, но такого просто не может быть. Когда я заключила сделку и добровольно вручила аду душу на бессрочное хранение, меня клеймили. И символ, тот самый предназначенный лишь мне дьявольский символ, который виден исключительно сверхъестественным существам, с тех пор красуется в ложбинке между моих грудей. Говорят, чуть выше и хранится то самое зерно божественного света, что делает людей людьми. Но его продажа, как я прочувствовала уже, от неприятностей не спасает, наоборот, умножает их. Отняв руку от его тела, я прикоснулась к припаленной давным-давно плоти. В ту минуту она буквально горела, отмирая, сейчас же довольно симпатичный шрам даже на погоду не ноет. Берсерк бесстыдно проследил за моим движением, и не отводил взгляда, пока я прикасалась к себе?— сложно было прочесть по голубым глазам, завело ли его это или заинтересовало, но я и не пыталась?— слишком уж растеряна была. — Ты в тот вечер, когда я впервые встретил тебя, была в кофточке с вырезом… —?он наконец нарушил затянувшееся молчание. —?Это, конечно же, объясняет все,?— съязвила я, поерзав на постели и тут же поморщившись от усилившейся боли в ногах. —?Я пытался рассказать тебе,?— встрепенувшись, заметив мою реакцию, Эванс вспомнил о мази. Отвинтил крышку, и по комнате разлилась неописуемая вонь. Клянусь, в аду возле болота гниющих грешников пахнет фиалками по сравнению с этим средством! — Помимо этого ты много чего пытался. И перевертышу успел присунуть. Закатив глаза, он поморщился, нырнув пальцами в банку и погрузив их в ту мерзкую смесь. Ладно, возможно, он что-то там и лепетал про шаманов, нагадавших ему, что я его мейт, но про татуировку не было ни слова! Наверное. Я не особо вслушивалась. Считала, что он несет какой-то бред. А вот думаю ли так сейчас?.. —?Все важные вехи нашей жизни изображены на нашем теле. Потери, судьбоносные решения, дорогие сердцу люди. И не люди тоже,?— вот зачем было добавлять это? Сам настаивал, что не влюблен в меня. —?Смотри,?— берсерк развернулся, дав мне возможность узреть растянувшуюся на его спине вдоль позвоночника надпись: ?Не идеальный солдат, но хороший человек?. —?Это из фильма, роль в котором принесла мне популярность. —?Окей, ты набил себе свою реплику, да хоть надпись ?Все на абордаж? на заднице, но это не объясняет, какого черта ты украсил себя моим знаком! —?Ты не понимаешь,?— мягко возразил он. —?Татуировки появляются не после событий, они им предшествуют. Через определенный временной промежуток каждый из нас посещает шамана, который и делает этот рисунок. И, знаешь, порой смысл его приходится разгадывать. А иногда ты и вовсе не понимаешь, к чему он, пока не происходит та самая встреча. —?Как только я встану на ноги, я найду твоего шамана и прикончу его! —?гневно пообещала я. —?И участь Джимми ему покажется сказкой! Я собиралась добавить еще пару нашпигованных ядом фраз, но Эванс добрался до первого укуса, и его спальню заполнил вой. Мой, естественно. Он был такой громкий, что Доджер, подпрыгнув на месте, встревожено вскочил на лапы и бросился к хозяину. А когда сообразил, что того никто не убивает и не терзает, и все страдания?— по уже сложившейся гадкой традиции,?— достались мне, пулей вылетел из комнаты, оставив нас самих разбираться с этим. Ох, давно позабытое ощущение тавра, раскаленного докрасна в адском пламени, вплавившегося в мою кожу и вырванного из нее спустя мгновение, сейчас вспомнилось так живо, будто меня не просто прижгли им вновь, а продолжали вжимать его в почерневшую, высушенную, хрустящую от высокой температуры, плоть, пробираясь сквозь мышцы к костям, только теперь клеймили ноги. —?Не надо. Не трогай. Не трогай, слышишь! —?я попыталась отодвинуться от берсерка, но тот, ухватившись за мою лодыжку, притянул меня обратно к себе и хладнокровно шлепнул мази на следующий укус. Я выругалась, со стоном выпустив воздух из легких, чувствуя, как щеки заливают слезы, брызнувшие из глаз. —?Не нужно! Не нужно, Крис! Будь ты проклят! —?на его звериный манер прорычала я?— вот сейчас мы точно могли называться мейтами, из меня вышла очень уж неплохая страдающая до жути медведица. —?Прекрати, Дрина, ты ведешь себя, как ребенок! —?недовольно бросил он, занимаясь очередным следом клыков чупакабры. Да уж, он не просто меня не любит, в нем живет лишь ненависть по отношению ко мне! Даже папочка-дьявол более милосерден, чем этот Винни-Пух! —?Потому что мне больно! —?в сердцах выкрикнула я, уже не имея сил язвить. Покосившись на меня, медведь явно ужаснулся, но самообладания не лишился?— актер же. Пальцами руки, которой держал банку, временно отставленную на пол, коснулся моей щеки, растирая по ней соленую влагу. —?Я и забыл, что ты слабее… Тише, девочка, успокойся. Это пройдет. Ну. Тише-тише. Я знаю, знаю, как это больно. Но так надо, Дрина, так будет лучше. Понятия не имею, зачем, но уже через миг Эванс сменил пальцы губами. Немного шершавыми и сухими, но убийственно нежными, он собирал капли, продолжавшие катиться вниз. Сглотнув, я исподлобья воззрилась на него. Наверное, и правда походила на ребенка сейчас. Но я давно уже не испытывала такой боли?— выводок мерзких чихуахуа теперь казался мне отрядом щекотки. А еще я не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то был так ласков со мной. Мы в его спальне, он без футболки, а занимаемся черт знает чем. Но мне отчаянно захотелось растянуть момент затишья подольше?— на моих ногах еще полно укусов, пытка медвежьей медициной продолжится, и я, наверное, успею умереть раз пять, прежде чем все это кончится. Зачем? Когда существует более легкий способ. Можно просто наплевать на свои принципы, отчего-то в эту секунду сделавшиеся такими несерьезными и мелкими… Или я остро нуждалась в нежности?.. А может, в нем? —?Поцелуй меня,?— шепотом попросила я. Точнее, взмолилась. Пребывая в отчаянии. Берсерк замер. Вопросительно заглянул мне в глаза, словно уточнил безмолвно, не послышалось ли ему, и подался вперед. Поцелуй неловкий, робкий, неуверенный мог бы перерасти в крепкий, но Эванс сообразил, что мне нужно сейчас, и не напирал, давая сполна насладиться мягкими прикосновениями его горячих, солоноватых губ. Я и не поняла сразу, как так получилось, я ничего не брала у него, но, кажется, он сам поделился со мной жизненной силой, хлынувшей в меня сначала слабым ручейком, быстро превратившимся в бурный нескончаемый поток. Поморщившись?— мое ненасытное нутро запротестовало,?— я прервалась первой. Мне показалось, что уже хватит. Этого точно достаточно, чтобы укусы затянулись без мази, которую создала не миссис мэр, а Сатана или кто-то из его ближайших друзей. Но голод во мне бесновался, требуя продолжения. Распахнув глаза, я опять наткнулась на татуировку, и желание оседлать берсерка мгновенно улетучилось?— это жутко. И неправильно. Почему какой-то шаман должен решать что-то за нас. —?Наверное, теперь она не пригодится,?— пошарив ладонью по полу, Эванс нашел крышку и закрыл банку, но смрад, исходивший уже от моих ног, прочно повис в воздухе, и спальня его явно нуждается в проветривании. —?Да,?— кивнула я. Следует сообщить ему, что, кажется, целовались мы не только из-за моей критической необходимости в исцелении? Или лучше промолчать? —?Знаешь, не обязательно было скармливать меня тем псинам, чтобы мы в итоге пришли к поцелую. Он шумно выдохнул и отпрянул от постели. —?Следуя твоей логике, для секса придется отыскать йети. —?Давай дракона, ладно? Я никогда не встречала их. Все вернулось на круги своя, не считая того сплетения символов, что еще долго будет стоять перед глазами. Зато картинка с головой Джимми из мыслей улетучилась. Маленькая, но победа, правда, какой ценой. —?Отдыхай,?— коротко бросил медведь, направившись к двери, вынуждая меня невольно залюбоваться его спиной. Я по-прежнему ошеломлена, но не ослепла же, хотя все еще впереди, если оставить меня один на один с этой вонью?— она разъест меня, как кислота, я уже предчувствую это. —?Слушай, а как называется тот твой фильм? —?спохватилась я, еще раз перечитав надпись. —?Чтобы я не наткнулась на него случайно. —??Капитан Америка?, там три части. —?Ого! Почему так много? От тебя не скрыться нигде, Паддингтон! —?Именно, Дрина,?— протянул он и закрыл дверь. Я оцепенела. Во-первых, я ожидала, что мы все-таки обсудим приключившееся. Ну, он так долго предлагал мне себя, а тут раз, и смылся. Ему не понравилось что ли? И, во-вторых, перед его уходом мы точно говорили о его карьере? Или я рано вычеркнула его из списка подозреваемых, и это действительно лишь его грамотно составленный, коварный план?