-10- (1/2)

Это вышло из-под контроля. Ещё с первого дня.

Ибо чётко рисовалась картинка: скандальное увольнение, разрыв всех контрактов с агентством, дрожащие губы Цзыи, покрасневшее лицо отца и осуждение в глазах матери. А из-за чего? Не смог вовремя остановиться. Разорвать эту бессмысленную связь, когда ещё можно было забыть.

?И теперь полюбуйся на себя, да при большом желании тебе можно приписать статью за изнасилование. К тому же мужчины? Отвращение.

Кажется, это первое, что почувствовал Ибо, когда увидел захлопнувшуюся дверь своей квартиры. Отвращение к своему желанию, к тому, что творилось на той постели, где ещё неделю назад Мейфенг развратно качала бёдрами, устроившись у него между ног, пока Ибо закрывал глаза и… ?Блять, даже тогда? Представлял его, Сяо Чжаня. То, как он двигался, слегка заторможено и устало, как закусывал колпачок ручки, как блестели его глаза, когда он рисовал, как эти самые глаза смотрели на него, как мило дёргалась его родинка, если губы трогала улыбка.

С какой решительностью он встал на колени в кабинете, как брал в рот до основания, вёл языком по уздечке, ласкал, причмокивал, всхлипывал и стонал при поцелуях… ?Это временное увлечение, Ибо? Думал он, вбиваясь в откинувшуюся в оргазме Мейфенг. Она громко вскрикивала от грубых толчков, и Ибо впервые было противно. ?Увлечение и ничего больше? Продолжал он твердить себе, кончая меж раздвинутых бёдер, вспоминая, как кусал мягкие губы с привкусом дешёвого кофе, пока в нос бил приторно-сладкий запах женских духов. И даже после всего это совершенно точно всё ещё увлечение, просто Ибо перешёл границы дозволенного. Он был уверен, что Сяо Чжань тоже хотел, видел, как тот выглядывал из-за компьютера. Но ?увлечение? ограничивалось взаимной дрочкой, может минетом, если Чжань сам изъявлял желание. И никак не должно было перейти в настоящий секс. Потому что Ибо не такой. Никогда не был и не может быть таким.

Сяо Чжань красивый: худой до выступающих рёбер брюнет с блестящими локонами, немногим старше его, что возбуждало сильнее – всё как нравилось Ибо. Только Сяо Чжань парень.

?Как ты мог это допустить? Нужно было перечеркнуть всё ещё с самого начала, с первой мысли? Ибо с тяжёлым вздохом запустил пальцы в волосы. Алкоголь бил в голову, отдаваясь ноющей болью в висках, осознание совершённой ошибки проедало изнутри, словно тля. Он вернулся в душную комнату, где ещё пару секунд назад был Сяо Чжань, и снял постельное бельё, борясь с желанием уткнуться носом в подушку, хранящую этот запах, его запах: тёплый, какой-то домашний, напоминающий свежесть стирального порошка. И быстро кинул бельё в ванную. ?Нет? Он со злостью выбросил следы их безумного вечера, прикрыв презерватив со спермой парой салфеток, и закрыл дверь. ?Мерзость? Сил сходить в душ не было, Ибо залез в постель под одеяло, хотя спать не хотелось. Напряжение пропитывало воздух, казалось, что от избытка мыслей мозг забывал послать команду дышать. Уняв нескончаемый поток голосов в голове, Ибо слегка успокоился: нет, Сяо Чжань не расскажет, он же... подавался навстречу. ?Он испугался увольнения? Ибо его предупредил. ?Как будто даже после этого у него был выбор? Ибо зажмурился оттого, насколько гадко это всё звучало. Это не помогло: перед глазами тут же всплыло изображение собственного члена, проникающего в нежное нутро, и извивающееся тело в руках. ?Сяо Чжань, как так оказалось, что это именно ты, не твоя подружка, не девчонка с отдела прессы, не Мейфенг?Так не должно быть, это неправильно? Но… почему? Ибо услышал слабое шуршание, и через секунду на кровать в мягком прыжке приземлилась кошка. Она принялась ласкаться о ладонь и громко мурчать, так что Ибо с тихим вздохом прижал её к себе. В конце концов, это была единственная девушка, которую он пускал в свою комнату.

Ибо впервые за долгое время не знал, что делать. Всё казалось так просто: следовать идеальному плану, продуманному с детства. Получить престижное образование, войти в семейный бизнес, завести собственную семью. Что ещё нужно успешному человеку? Так поступали все его знакомые. Так следовало поступать и ему. В памяти всплыли два голоса, спорящих на повышенных тонах.

– Он просто хочет танцевать! Почему нет?! – его мать стукнула ладонью по столу с такой силой, что посуда жалобно звякнула от удара. Господин Ван сидел на кухне напротив жены и закуривал сигару. – Это ничего не даст, – бесстрастно бросил он. В глазах женщины полыхнули яркие огоньки, на лбу неровными линиями проступали морщины. Её едва сдержанный тон звенел от напряжения: – Послушай себя, это же просто… Увлечение, хобби, как у всех детей. Госпожа Ван хотела ещё что-то сказать, когда заметила хмурый взгляд мужа. Казалось, это было последней каплей. – Не каждое действие должно приводить к успеху, Ван! – она стиснула кулаки и добавила, поджав губы: – И не всё в этом доме твоя собственность. Не рассматривай его как очередное дело, из которого можно извлечь выгоду. Это и мой ребёнок! Господин Ван окинул её равнодушным взглядом. – Ненадолго, – он выдохнул дым, и противный запах навсегда въелся в память Ибо. Он видел происходящее через приоткрытую дверь, и убежал в свою комнату после этих слов. Танцевать ему разрешили с одним условием – это не будет отвлекать от занятий. Но его волновали не танцы, а то, что через неделю вместо привычных громких разговоров из кухни доносилось звенящее молчание, а мамина комната была пуста. Ибо погладил пушистую кошку, свернувшуюся комочком в его объятиях, предаваясь воспоминаниям. Так было всегда: он мог заниматься всем чем угодно, если это не мешало ?главному?. Мог пойти в моду, мог приобрести мотоцикл, мог участвовать в турнирах по танцам. Ибо до сих пор помнил счастливый взгляд матери, которая смотрела запись с выступлений, её обещания приехать на одну из фотосессий в следующий раз. И равнодушный вид отца, потому что это не входило в его план. И всё же Ибо сдержал своё слово, два пункта выполнены, оставался последний, и даже он улажен. Точнее, будет, если отношения с Цзыи продолжатся в прежнем темпе. Всё складывалось правильно, как надо. И тут в жизни Ибо появилась эта солнечная улыбка с родинкой под губой. Он тяжело вздохнул. Мама всегда поддерживала его, хотя её и не было рядом после развода. Узнай она о Сяо Чжане, что бы сказала? Осудила бы такую связь? Смогла бы смотреть в глаза Ибо, если бы услышала обо всём? О том, что Ибо не может сдержаться, видя его. О том, что Ибо тянет к Сяо Чжаню, как наркомана к дозе. О том, что это не проходит, как бы Ибо ни старался. Он резко схватил телефон и принялся рыться в списке контактов. Это был такой неожиданный порыв, что Ибо даже не придумал, что скажет. Возможно, ничего, просто ему хотелось разделить это с кем-то, доверить свои мысли хоть кому-то. Открыв чат, он взглянул на последнее сообщение: Поздравляю с должностью, я всегда верю в тебя И его словно окатили ледяной водой. Дата сообщения относилась ещё к началу сентября, после она звонила лишь раз предупредить, что приедет.

Ибо выключил телефон и отбросил в сторону. Всё равно не находил правильных слов, всё равно они не общались как нормальные сын и мать. Так, встречи сначала раз в неделю, потом раз в месяц, сейчас раз в полгода из-за её мужа.

Но больше рассказать о Сяо Чжане было некому. ?Она приедет через неделю, ещё есть время подумать? Мелькнуло в голове Ибо перед тем, как он притянул к себе кошку, и алкоголь взял своё. Проваливаясь в сон, Ибо казалось, что он чувствовал чужие прикосновения, хотя знал, что был совершенно один. Каждую ночь.*** …– Профессиональные отношения? – Ибо протянул ладонь. – Только профессиональные отношения, обещаю. Чжань смотрел на пухлые губы с трепетом в низу живота и в следующую секунду робко подался вперёд, легко проникая языком в приоткрытый рот, медленно ведя рукой вверх по предплечью, чтобы коснуться ложбинки у ключицы. Его сердце билось как бешеное, словно загнанная в клетку вольная птица. Он не мог обманывать себя и Ибо. Какие профессиональные отношения могут быть, если половина конференц-залов ассоциировалась с жадными поцелуями и обжигающими касаниями? Если смотрел на чужие губы и мечтал прикусить? Хотел быть ближе до зуда в костях? И если знал, что это взаимно? Чжань оглаживал кожу подушечками пальцев, стараясь быть ненапористым, когда почувствовал неуверенный ответ на поцелуй. Их дыхание сливалось в одно и, казалось, оставляло самые настоящие ожоги. Ибо хмурился, отстраняясь, чтобы вздохнуть. С каждым новым поцелуем он приникал к Чжаню всё увереннее, гибкое тело призывно извивалось, выдавая желание большего. От этого осознания по телу Чжаня словно прошёлся электрический заряд. Дурацкая коробка передач врезалась в бедро, не позволяя приблизиться, Чжань оглаживал чужую грудь, ощущая распаляющуюся кожу под пальцами. Взгляд Ибо лихорадочно блестел, падая на раскрасневшиеся губы напротив. Чжань провёл ладонью по скуле, оставляя дорожку поцелуев на шее, не боясь, что его остановят. Здесь, сейчас, в этой машине ему можно всё. Он слегка приподнялся, чувствуя, как Ибо подхватил его под бёдра. Через мгновение Чжань уже сидел у него на коленях, широко расставив ноги, и приникал к податливому телу, так бурно реагирующему на ласку, словно только и ждало чужих прикосновений. Так долго ждало, хотя почему-то раньше было нельзя. Чёрная ткань мягко шелестела, пока Чжань расстёгивал рубашку, оголяя вздымающуюся грудь и напряжённые мышцы живота. Чужие руки обвивали его талию и спину, собственная куртка и рубашка куда-то пропали, пока горячие ладони пересчитывали его выступающие позвонки, лёгкими движениями притягивая ближе.

Запах кедра и сандала мутил рассудок, который и так находился на грани безумия. Цепкие пальцы не царапали кожу, не сжимали до синяков, а доставляли чистое наслаждение, касаясь так нежно и ласково. Так, как Чжань всегда хотел. Он льнул к Ибо, углубляя страстные поцелуи, и чувствовал, как тот подавался навстречу. Чжань без помех оглаживал чужую грудь и шею, не встречая в тёмных глазах немого приказа отстраниться. ?Двум мужчинам,… Что это за голос? …коллегам,… Откуда он? …не стоит…? Ибо прикусил его губу, запуская руку в волосы, и голос тут же исчез. Чжань ёрзал на бёдрах, тёрся в попытке быть ближе к источнику наслаждения. Ему было так мало, он хотел всего и сейчас, словно мучающийся от жажды наконец добрался до родниковой воды. Чжань обвёл ладонью натянувшуюся джинсу и довольно усмехнулся, расстёгивая ширинку.

На секунду в сознании мелькнуло, как же пошло это выглядело со стороны: двое полуголых мужчин, в сумерках двора, на переднем сиденье, так, что видно любому прохожему, один сидел на коленях другого, раздевал и льнул всем телом, без тени стеснения оглаживая рельефные мышцы плеч и спины. Только от этого в животе завязался тугой узел, и Чжань уверенно сжал возбуждённый член, ловя сорвавшийся стон губами. ?Ты не виноват…? Снова раздался далёкий голос. Чжань готов был поклясться, что уже слышал его. ?…ты же думал, что я могу тебя уволить…?

Такой низкий и мягкий, словно бархат. ?Так что выбора у тебя, особо, не было…? Но как это может быть Ибо, одновременно здесь и там. Чжань не разрывал их поцелуй, так что Ибо просто не мог произнести этого. Тем более разве это его слова? Почему же сейчас он собственнически кусал его губы и шею, проводя языком по саднящим отметинам? И как он вообще мог такое сказать? Отгоняя эти мысли, Чжань приник к чужому плечу, оставляя засос на белоснежной коже. Ему так давно хотелось это сделать, и, наконец дорвавшись до желаемого, он не мог остановиться. Чжань ускорял темп руки, жалея, что собственные брюки мешали почувствовать внутри трепещущую сладость и сжаться у основания пульсирующего органа.

Ибо почти всхлипывал, заставляя Чжаня ловить каждое его движение. Он целовал припухшие губы, пока Ибо уже не мог сконцентрироваться даже на этом, захваченный своим возбуждением. Неожиданно Чжань почувствовал, как на его член опустилась горячая ладонь. Он невольно прикусил губу, толкаясь навстречу. Руки Ибо, такие сухие и шершавые, сразу двигались быстро, и Чжань невольно выгибался от дрожи в позвонках. Они никли друг к другу, ловя рваные вздохи и тихие стоны. Напряжение в паху становилось невыносимым, Чжань бессильно уткнулся лбом в чужое плечо, вдыхая любимый запах, пока близкая разрядка разгоралась внутри, словно сухая трава.

Где-то далеко слышались голоса, с приливом долгожданного наслаждения они становились всё громче. Казалось, они были отовсюду, все как один похожи на его любимый бас. Чжань уже не пытался разобраться, как так вышло, он льнул к Ибо всем телом, вздрагивая от сладких ласк. Всё было так хорошо, ему было так хорошо, что он и не заметил, как вокруг с пугающей скоростью погасли редкие фонари, оставляя их в кромешной тьме. Чжань точно знал, что голоса доносятся оттуда, из мрака, они резали слух, мешали им двоим. Ведь он здесь, с Ибо, и впервые мог делать всё, что захочется. Чужое дыхание щекотало кожу на шее, крики в голове не позволяли получить желаемое, звеня в ушах, словно тысячу колокольчиков. ?Никому ни слова? ?Вы упоминали повышение? ?Не трогай, помнёшь рубашку? ?Это только между нами? ?Рассматривайте это как шанс получить новую должность? ?Уходи прямо сейчас? ?Сяо Чжань, прекрати? ?Я же сказал, что тебе надо уйти? ?Мне нравится тебя трахать, а ты, вроде как, не против? – Сяо Чжань…

Чжань шумно вздохнул, чувствуя, как Ибо провёл языком по мочке уха, втягивая зардевшуюся кожу губами. Он посмотрел в тёмные глаза, так красиво блестящие от бушующей страсти, и зарылся носом в жёсткие волосы с запахом ментола, боясь отпустить. – Я не должен был превышать свои должностные полномочия, – прошептал Ибо, и его голос затерялся в миллионном эхо, разрывающем перепонки… Чжань резко открыл глаза и сел в постели. Бёдра ныли, словно он и вправду только что сидел, раздвинув ноги. Кошмар мучил уже вторую ночь, он просыпался от этих смешавшихся голосов, повторяющих одни и те же фразы, словно мантру. И каждый раз Чжань фантомно ощущал тепло чужого тела. Он даже не посмотрел в телефон, а сразу открыл окно и закурил, не чувствуя горечи. Наверное, уже привык и к этим сигаретам. Горло тоже перестало жечь, а лёгкие покорно принимали вдыхаемый яд. Чжань выдохнул дым в темноту октябрьского утра. Город спал, накрывшись осенним одеялом из жёлто-красных листьев. Сон бежал только от Чжаня. Он старался не думать о чужих словах, но они прокручивались в голове как заевшая пластина. Раз за разом одно и то же, будто услышать их наяву было мало. Чжань устало поправил очки и сделал новую затяжку в надежде, что никотин поможет отвлечься. Но толку от сигарет почти не было, вместо боли и жжения они вызывали только лёгкое головокружение на голодный желудок. ?Просто не вспоминай, теперь всё именно так, как и должно быть. В конце концов, вы только коллеги? Да, только коллеги. Чжань как раз ставил чайник, когда прозвенел долгожданный будильник. На удивление в этот же момент на кухню ворвался Чжочэн с широкой улыбкой. Уголки губ непроизвольно потянулись вверх, и Чжань сам не заметил, как противные мысли растворились, словно чернила в воде, одна за другой. Он уже и не помнил, когда в последний раз видел друга таким довольным с утра, выспавшегося, с горящими веснушками на светлой коже. Этого не было так давно, что усталость сразу отступила, а на её место пришло слабое тепло, как от лучика солнца на рассвете. И Чжань очень надеялся, что этот луч лишь один из многих. ?Терапия работает? Потягиваясь, Чжочэн бросил на него взгляд, и на сияющем лице отразилось лёгкое замешательство. – Почему ты так смотришь? – он слегка прищурился, забирая горячий кофе, пока Чжань заливал кипяток в свою кружку. – Ты просто давно не улыбался. – Ой, Сяо Чжань, не начинай, – Чжочэн закатил глаза, храня весёлую ухмылку в уголках губ. – Свои подкаты оставь для той девчонки, которую ты так упорно от меня скрываешь. Рука Чжаня дёрнулась, и на секунду Чжочэну показалось, что он с силой сжал челюсти. Карие глаза утратили прежний блеск, хотя на лице ещё хранилась робкая улыбка, правда, слегка натянутая.

Уже в офисе к бесконечным расспросам и шуткам друга присоединилась Сюань Лу. Чжань в миллионный раз повторял, что он не был ни на каком ?рандеву?, как она выразилась. И, можно сказать, не врал. Меньше всего встреча с Ибо походила на свидание, они же наоборот расстались. Чжань на автомате постучал ручкой по подбородку. Он не знал, уместно ли так говорить, учитывая их отношения. Но фраза ?мы договорились больше не заниматься сексом? звучала не лучше. Лу-Лу сыпала предположениями, отказываясь мириться с молчанием Чжаня. Юркая подруга неотрывно просматривала фотографии с офиса, но не нашла ни одну, где бы Чжань смотрел на какую-нибудь девушку. Чжань лишь прикрыл глаза, игнорируя их комментарии, за что получил выговор от Чжочэна. Слова про то, что его друг постоянно вёл себя так же, оставались без ответа. – А она красивая? Я её знаю? Признайся, Чжань, нам с Чжочэном так интересно! Мы честно-честно только посмотрим на неё и ничего не скажем, совсем ничего! Ни тебе, ни ей. – Отвечай за себя, Лу, я ничего не обещаю. Чжань лишь подавил грустную ухмылку. ?Вы видитесь фактический каждый день, и тебя это бесит, Чжочэн. А Лу-Лу ещё тогда сказала, что он красивый? Чжань посмотрел на кабинет напротив. Ибо читал распечатанные файлы и мельком глянул на наручные часы, хмурясь, как и всегда. ?Очень красивый? Чжань опустил взгляд на планшет.

?Но между нами ничего нет? Каждое новое слово друзей отзывалось тупой болью, словно нож ковырял старую рану. Ему только удалось сбежать от завораживающего баса в голове, как вокруг сразу раздались другие голоса, которые продолжали говорить о нём. А Чжань впервые хотел забыть. Забыть всё. Пару дней прошли как в бесконечной пытке. Чжань не мог спать, не мог нормально есть, не мог сосредоточиться ни на чём. Все сны были одинаковые: Ибо брал его, иногда жёстко, иногда мягко, именно так, как желал Чжань. На столе, в постели, в душе и даже в том зале, где он увидел, как Ибо плавно двигался под музыку, оттачивая гибкие движения. Без сомнений и без запретов, позволяя Чжаню стягивать рубашку, оставлять засосы, царапать спину. И каждый раз в самый сладкий момент, когда Чжань был готов утонуть в чужих объятиях, их прерывал ворох голосов. И как бы он ни старался, Ибо, словно вода, ускользал сквозь пальцы. Последнее, что мог разобрать Чжань среди тошнотворных криков, было ?Двум мужчинам, коллегам не стоит…?. И грудь снова сжимали в оковах из тёрна. Эта фраза была недостающим пазлом ко всему. Закрытые глаза, горящие щёки, отстранённость, молчание и леденящий душу взгляд – теперь кажется, что так просто считать эту эмоцию. Отвращение.

К нему. К их интимной близости. К простым касаниям. На задворках сознания мелькнуло, что, должно быть, Ибо стыдно даже вспоминать об их встречах, пока Чжань представлял, как по оголённой шее скользили пухлые губы, чувствуя долгожданную разрядку. Выходит, Чжань надеялся на взаимность, в то время как Ибо испытывал к таким связям только презрение, хотя продолжал закрываться с ним в пустом конференц-зале. ?Так кто же из нас занимался самообманом?? Чжань до боли закусил тыльную сторону ладони, чтобы отвлечься. Фокусироваться на телесных страданиях намного проще, как говорил Чжочэн. За прошедший месяц Чжань наконец-то понял почему. На совещании с отделом Ибо сохранял ровный тон, обводя каждого сотрудника пристальным взглядом. Все уже привыкли к новому руководству, хотя тёмные глаза до сих пор пронзали насквозь, отчего коллеги чувствовали себя как не в своей тарелке. Наверное, только Чжань замечал, что вместо напряжения от Ибо исходило холодное спокойствие. Как и в прошлый раз его начальник представлял анализ их деятельности, однако без детального разбора конкретных проектов. Впрочем, кое-что по этому поводу было сказано: ямочки на лице Чжу Цзаньцзиня не исчезали на протяжении всей речи Ибо, как и весёлые искры в глазах Лу. Их проект окупился с лихвой, и в телефоне Чжаня сразу высветились уведомления: Лу Камера со следящей автофокусировкой, жди, моя премия уже близко! Чжочэн Поздравляю, на радостях снимешь мне

обложку для альбома? Лу Вот посвятишь мне песню, а

там разберёмся. И я хочу процент

с продаж с моим изображением Чжочэн Без проблем, но процент от нуля посчитаешь сама Чжань заблокировал телефон и принялся вертеть его в руках. Курить хотелось страшно, ему нужно было занять пальцы хоть чем-то, чтобы не думать о приятной горечи сигареты. Он сдержанно улыбался, глядя на высокие показатели их отдела, но смущался каждый раз, когда ловил на себе взгляд Ибо. Хотя всё шло именно так, как и положено. Правильно. Они больше не оставались наедине в залах без камер, только в кабинете Ибо, у всех на виду. И старались держаться максимально профессионально. Сяо Чжань невольно вздрагивал, когда ловил себя на том, что засматривался на чужой профиль, подмечая мягкие черты лица, чтобы мысленно очерчивать карандашом на бумаге. Может, это привычка художника, но, сколько Чжань ни смотрел, ему всегда было мало. Особенно если удавалось подметить момент, когда неглубокая морщинка между бровями разглаживалась, а глаза становились чуть светлее. После таких встреч Чжаню начало казаться, что Ибо вовсе не хладнокровный начальник, просто у него сдержанный язык тела. Вот и сейчас, пока коллеги неуверенно ёрзали на стульях, настороженно поглядывая на главу отдела, словно тот мог уволить за любое неверное движение, Ибо невозмутимо вёл совещание по итогам месяца, и выглядел более воодушевлённым, чем обычно. Исчезли синие круги под глазами, старящие юное лицо, в глазах играли блики от горящих экранов, не было напряжённо сжатой челюсти, уголки губ то и дело слегка вздрагивали в попытке улыбнуться. Чжань засмотрелся на волевой подбородок и заметил, как Ибо слегка поджал губы, слушая одного из сотрудников.

У Ибо красивый контур губ, плавный, аккуратно обводящий чувствительную кожу, так что даже рисуя казалось, что вот-вот коснёшься влажной ложбинки, скрывающей ряд белых зубов. Губы мягкие, отдавали вкусом зелёного чая с мёдом, источали свежесть и юность, словно набухающие по весне почки пышных цветов. Они так сильно манили своей нежностью, что хотелось втягивать мягкую кожу, вызывая томные стоны, прикусывать до красноты, ощущая теплоту приливающей крови, пока Чжань будет скользить по ним языком, лаская всё настойчивее… Он быстро отвёл взгляд, плечи вздрогнули от накативших мурашек.