Вступление (1/1)

Мы никогда не узнаем, что именно тогда произошло, было ли это спланированной диверсией или же случайностью, изменившей облик нашей цивилизации раз и навсегда. Благими намерениями, как известно, выложена дорога в ад, что в очередной раз и было доказано. Только в аду, как оказалось, и так достаточно тесно, чтобы влез хотя бы кто-то еще. И тогда ад сам пришел к нам. А ведь начиналось все очень мирно и радостно, встреченное восторгом топы и простых обывателей. Ученые в порыве своей гениальности, создали вирус, который, как они сказали, ?толкнет медицинскую науку вперед сразу на несколько столетий?. И действительно, им было, чем гордится. Геном вируса вступал в прямо взаимодействие с самой человеческой природой, в первую очередь с нервной и иммунной системой наших тел. Всего лишь один укол позволял защититься от большинства известных болезней. И главное, от чего сходила с ума мировая общественность – наконец-то был побежден вирус СПИДа, он просто усваивался новым вирусом, теряя все свои опасные возможности. Казалось бы, что может быть лучше? Расплата как всегда, оказалась неожиданной и жестокой. Модифицированные вирусом человеческие тела отказались умирать, оказавшись слишком живучими даже после того, как останавливалось сердце, а мозг прекращал свою деятельность. Вирус словно хотел жить, заново запуская нервную систему, превращая труп в марионетку, подверженную первичным инстинктам вроде желания питаться. Когда поступил первый подтвержденный случай воскрешения, мировые лидеры попытались не допустить паники, умолчав о нем, одновременно попытавшись остановить распространение ?универсальной вакцины?, но вызвали лишь возмущение мировой общественности. Политиков, пытавшихся остановить распространение этого лекарства, обвиняли во всех смертных грехах, начиная от продажности и заканчивая теневой поддержкой фармацевтических компаний. Люди скупали дозы вакцины за любые деньги, организовывались целые общественные движения, распространявшие вакцину, благо и стоила она не такие уж и огромные деньги. Как малые дети порой идут наперекор родителям, так и люди пошли наперекор власти, пытавшейся их остановить. И главное, власти боялись поступать жестко, боялись действовать решительно. Конечно, у каждого из них свои удобные кожаные кресла, за которые и держались больше всего остального, а на все остальное можно и наплевать. Нельзя начинать стрелять в людей, распространяющих вакцину из-под полы, нельзя громить фармацевтические компании, продолжающих печатать дозы в погоне за прибылями, несмотря на запреты. Нельзя остановить эту общественную компанию тысяч крикунов, утверждающих, что власть хочет их обмануть. Нельзя рассказать всем правду, все равно не поверят. А потом уже стало слишком поздно… ?Зомби идут!? - этот клич вспугнул нашу цивилизацию, как стаю птиц ружейный выстрел. Сотни тысяч вакцинированных, которые уже не подвергались подсчету, во всех крупных городах, десятки тысяч смертей по всему миру каждый день. Вакцинированного случайно сбивает машина или он попадает в аварию, а через пару часов этот труп уже встает и начинает нападать на других людей. Зомби нужно было питаться, им нужен был строительный материал для преобразования или чего-то там еще. Не знаю, я не врач, я военный, который теперь оказался замешан во всем этом. Вспышки воскрешений случились практически одновременно в большинстве крупных городов по всему миру уже через несколько дней после запрета на производство вакцины. Слишком быстро и слишком часто, чтобы попытаться подавить их в зародыше. Одного укуса было достаточно, чтобы человек заражался от воскрешенного монстра, вне зависимости от того, был ли он сам вакцинирован или нет. И тоже присоединялся к армии живых мертвецов. В больших городах это было подобно пожару, не спасали даже введенные войска и силы полиции. Их просто не хватало, чтобы перекрыть все щели и заткнуть все дыры, откуда лезли и живые, и мертвые. И потом, солдаты тоже люди… Здесь он отстреливает мертвецов, защищая незнакомых ему гражданских, но уверен ли он, что за триста километров отсюда, в каком-нибудь Канзас-сити точно такой же солдатик не защищает уже его родных? Конечно, ему говорили, но когда у тебя в руках оружие и ты боишься за своих близких, каких, быть может, рвут зубами на куски, то офицер может катиться ко всем чертям. Дезертирство стало массовым, молодые парни бежали к себе домой из зараженных городов с оружием и бронетехникой, наплевав на все и всех. Пандемию не удалось остановить в городах, она распространялась повсюду, охватывая сначала крупные города, а потом расползаясь все дальше и дальше, захватывая пригороды и области. Две недели агонии местных властей и судорожных попыток политиков контролировать военных привели к тому, что погибли миллионы, превратившись в живые трупы, жаждущие человеческой плоти. С такой угрозой мы никогда не сталкивались прежде, и не знали, что делать, не знали, как воевать против собственного населения, где каждый, в том числе и твоя мать, и твой ребенок становились потенциальными противниками. И тогда Совет Объединенных Наций наконец-то понял, что если не начать действовать решительно, то погибнут все. Можно еще было спасти ситуацию, только политики, привыкшие к войнам из-за денег и нефти, не представляли, как можно договорить или как надо действовать в тотальной войне на истребление с собственным народом. Противно даже вспоминать о том, как они себя вели. А мне требовались только свободные руки, наконец-то избавиться от связывающих пут политики и дурацкого гуманизма, который в данной ситуации был вреден и даже противопоказан. Войска миротворцев ООН перестали быть ширмой всего лишь после пары приказов, превратившись в Объединенный Штаб Командования, чьей главной целью стало спасение ситуации любыми путями и любыми средствами. Спасти не людей, спасти человечество…*** - Так что у нас тут? – командующий Объединенными Силами, генерал Отто Велентайн, как всегда, в полевой форме миротворцев ООН, застыл перед разложенными прямо на тактическом столе картами, жуя давно потухшую сигарету. Большие мешки под глазами указывали на то, что не спал, по меньшей мере, двое суток, но это никак не сказывалось на его активности и железном характере. Герой нескольких миротворческих операций на Ближнем Востоке и в Восточной Африке, он был неоспоримым авторитетом среди большинства военных, а спорить с ним, особенно лично встретившиеся с ним, осмеливались еще меньше народа. Объединенный Штаб Командования представлял собой сведенную эскадру вооруженных силморских флотов сразу нескольких ведущих государств, выделивших корабли для обеспечения его безопасности. Из-за этого, правда, приходилось теснится в небольших корабельных помещениях и учитывать каждый квадратный метр пространства, так что в настоящий момент оперативный центр, где и планировались все будущие операции, находился на капитанском мостике авианосца ?Инвизибл?, одного из крупнейших во всей эскадре. И все же, места все равно не хватало для всей размещенной здесь аппаратуры, техников, инженеров и докладчиков. Самым заметным предметом интерьера здесь стала огромная карта мира на экране диагональю больше пяти метров, куда выводились все последние имевшиеся данные от многочисленных групп разведки, боевых частей, внутренних служб и десятков других источников информации, выделяемых разными странами в качестве своего участия в проекте, который еще мог их спасти. Различные территории отмечались всеми возможными цветами, он угольно-черных там, где мертвецы захватили все, что только возможно, и откуда не было никаких сведений, до белоснежно-белых, где обеспечена полная безопасность населения. К сожалению, черных пятен было гораздо больше.

- Простите, так это вы Отто Велентайн? – поинтересовался у него один из стоявших на мостике, в черном застиранном свитере, уже немолодой, с пробивавшейся сединой в волосах и сутулой фигурой человека, привыкшего много сидеть за письменным столом, - Я только сегодня сюда прибыл, поэтому не знаю, кто здесь есть кто… - А ты сам собственно, кто? – рявкнул на него генерал, вспомнив, что действительно не видел этого человека прежде, заставив вновь прибывшего вздрогнуть от металлических ноток в этом, по сути, простом вопросе. - Позвольте представиться, я Франсуа Леблон, руководитель научного отдела по созданию вакцины против вируса ?плацебло?, - сообразив, что командующий все равно не понял, о чем именно он говорит, ученый только разочарованно вздохнул, - мы пытаемся создать вакцину против этого вируса, и обращающего людей в зомби. Так сказать, сделать так, чтобы укус стал просто укусом, а не смертным приговором. Понимаете? - Понимаю, - кивнул генерал, смерив ученого таким же выжигающим взглядом, - Только что вы здесь забыли? Мы мертвецов не лечим, мы их убивать пытаемся. И пока что ситуация складывается не в нашу пользу. Так что говорите быстро и кратко. - У меня совсем краткая просьба, - кивнул ученый, - тех мощностей, которыми мы располагаем, недостаточно, чтобы организовать полноценную исследовательскую работу, поэтому нам нужна ваша помощь для организации площадок для исследований. Ваше сотрудничество для связи с другими институтами и исследовательскими центрами, так сказать… - Понятно, - кивнул Отто Велентайн и отмахнулся, - Как только что-то будет, сразу же дам вам знать, оставьте свои координаты моему адъютанту… Так, какие у нас указания из Брюсселя? - Требуют больше войск для обеспечения безопасности, - сказал один из офицеров в форме войск НАТО, - больше половины города захвачено мертвецами… Войска едва удерживают позиции… - Пока продержаться, мы выделили достаточно сил, чтобы удерживать мертвецов на расстоянии, - снова отмахнулся Велентайн, - О ситуации в самом Брюсселе мне отлично известно. Что эти политиканы говорят о том, в каком направлении необходимо работать в первую очередь? – в ответ на это представитель Совета Безопасности ООН только неуверенно пожал плечами, таких сведений у него не имелось, да и не говорили ему об этом ничего во время последнего сеанса связи. Велентайн выругался сквозь зубы. - Тогда будем считать, что у нас полная свобода действий, - хмыкнул он в конце. Обратившись к присутствующим, - Пора спасать человечество, господа. И здесь нам придется быть безжалостными, холодными и расчетливыми. От каждого из вас я требую стопроцентной исполнительности и готовность отдать жизнь ради общего дела, - оглянув всех внимательным взглядом, Отто Велентайн добавил, - На нас смотрит весь мир, и мы не имеем права не оправдать его ожидания. Если мы проиграем, если мы уступим этим тварям, то нас никто не будет судить. Просто будет некому.