Глава III (1/1)
Пьер! Подскочив с кровати, князь Андрей схватился за голову. Левая рука его пыталась найти на другой половине ложа жену. Её не было. Тяжёлым свистом воздух покинул лёгкие. В глазах потемнело. Почему его мысли занимал друг? Милый Пьер сейчас в Москве, так почему же сердце зажато в тиски страха? Не так давно к чете Болконских приехал курьер и передал письмо лично Андрею по просьбе самого Пьера. Взяв белый конверт в руки, на котором красивым каллиграфическим подчерком были его инициалы, Андрей ощутил дрожь в пальцах и ком в горле. ?Здравствуй, дорогой друг!Сегодня я вынужден был отправиться в Москву. Батюшке стало плохо и мы с князем Курагиным отправились с первыми петухами. Мне жаль, что не смогу присутствовать у мадам Шерер сегодня. Прошу передать ей мои искренние извинения и обещание, что в следующий раз я обязательно посещу её салон. Я хочу, чтобы ты знал. Я не держу на тебя зла, мой друг. Я понимаю тебя и твои чувства. Единственное, что я хочу, это будь счастлив. Каким бы твоё счастье не было, я буду рядом. Твой верный друг?. Несколько строчек, смысл которых долго доходил до Андрея, были перечитаны не один раз. Он понимал написанные строки, но не воспринимал последние предложения. Счастье. А какое оно? Разве он не счастлив? Попытка улыбнуться была провалена. Щёки натянулись, губа потрескалась, и скулы неприятно свело. Нет, он не счастлив. Да и счастья он никогда не видел. А как же Пьер? Его лучик солнца, надежды и добры. Он был слишком чист и непорочен для этого лживого мира, где война несёт только смерть, а светское общество кидает ножи в спину. Он был с ним счастлив. Хоть и немного, но Пьер заряжал Болконского неведомой силой, теплом. Слишком многое Пьер для него значил. С детства он притягивал к себе, жаль, что не только хорошее, но и плохое. Андрей вытягивал его из передряг, подставляя самого себя. Лишь бы Пьер был в безопасности. Но Пьер был слишком верным другом, и тогда попадала обоим. Верный ли путь я выбрал? Время покажет, а пока Андрей мог только представлять, как бы всё сложилось, если б он не был женат. Не было бы этого чувства ответственности и долга перед ещё неродившимся ребёнком. Он не боялся бы осуждения отца и общества. Мог ли он что-нибудь изменить? Нет, только усугубить и без того шаткое положение. Слишком сильно он был привязан к Пьеру, чтобы делать ему больно. Ну вот опять, все его мысли занимает этот человек. Пухлый, неповоротливый с виду и добрый сердцем и душой. Андрей разглядел в нём тот мир, которым не мог похвастаться даже самый безгрешный человек на этой планете. Любил ли его Андрей? Да. Любил как друга, как брата. О другом он и не смел думать. Это плохо кончится. Каждый раз отдёргивал Андрей себя. Нужно постараться уснуть. Но почему глаза продолжают упрямо смотреть в потолок, а воображение подкидывает образы Пьера в ночной рубахе? Чёрт, так больше не может продолжаться. Андрей повернулся на правый бок. Затем на левый. Ничего не поменялось. Тяжело вздохнув, он снова оказался на спине. —?Что же мне делать? Тишина осталась ему ответом. Вот показались первые лучи восходящего солнца. Запели петухи. Пьер наверняка уже на пути в Москву. А он здесь. Скрипнула дверь и в спальню, тихой поступью, вошла Лиза. Болконский поспешно закрыл глаза, упрямо не желая видеть её сейчас. Кровать прогнулась под весом беременной особы, зашуршало постельное бельё и всё стихло. Андрей слышал, как дыхание его жены постепенно выровнялась и она уснула. А Пьер уже на пути в Москву.
Солнце постепенно занимало своё место, ночь отступала, мир за окном просыпался. И только молодые супруги спали крепким сном, каждый грезя о своём.