Глава 4 (2/2)
Сказанное князем ни в коей мере не было смешно, но, несмотря на это, тонкие губы Курагина тронула легкая улыбка. (Наверняка горькая ирония, вложенная Болконским в последнюю фразу, не была замечена офицером : молодой человек никогда не отличался сообразительностью). В свою очередь князь, как ни странно, вовсе не выглядел угрожающе. В поведении Болконского было что-то необычное, но это не пугало, а наоборот, вызывало у Анатоля интерес.
- Я вижу, ты чувствуешь себя лучше, - князь Андрей в упор посмотрел на собеседника, - это радует. - Почему вы так переживаете о моем здоровье?
Будучи по натуре весьма бестактным молодым человеком, Курагин привык задавать все вопросы в открытую, не особенно задумываясь о последствиях. Но сейчас, поймав на себе серьезный взгляд князя, офицер прикусил язык. Он понимал, что ответ может быть более чем неприятным, но именно это не давало раненому покоя. Анатоль чувствовал, что, являясь человеком прямым, хранить секретов Болконский не станет, и проще будет узнать всю горькую правду сразу, чем томиться в ожидании чего-то неизвестного.
- Если быть честным, я сам не знаю, - князь говорил медленно, будто обдумывая каждое сказанное слово. Болконский до сих пор не понимал мотивации своих поступков, словно в те моменты, когда Курагин нуждался в помощи, он действовал интуитивно, движимый исключительно инстинктами. Мужчина не видел в своих действиях какой-то логики или закономерности, но он знал, что оставлять раненого офицера на верную гибель - жестокий, недостойный благородного человека поступок. - Мне стало жаль того человека, что лежал предо мной, истекая кровью. И я подумал, что могу все исправить. Просто помочь одной человеческой душе не уходить на тот свет так, слыша пушечные залпы и чужие крики, понимаешь? Слова князя произвели на Анатоля успокаивающий эффект : поняв, что Болконский навряд ли хочет причинить ему вред, Курагин расслабился. Закрыв глаза, он вспомнил все прикосновения, подаренные ему князем в ночи лихорадки, вспомнил тихий, успокаивающий шепот и горячее дыхание Болконского. В памяти, одно за другим, всплывали моменты прошедших, как в тумане, дней. Вот они едут на лошади : князь, одной рукой держа поводья, а другой прижимая к себе Анатоля, стремительно проносится сквозь ночную мглу. Курагин чувствует жуткую боль в области правой ноги, тряска во время скачки делает болезненные ощущения почти невыносимыми. Эта дорога до поместья могла показаться раненому бесконечной, если бы не короткие подбадривающие фразы Болконского. Анатолю было приятно слышать знакомый голос, спиной чувствовать биение чужого сердца.
- Если тебе лучше, я могу сказать Акулине подать завтрак, - прервал минутное молчание князь Андрей, - голодный? - Да, я бы поел, - обрывки воспоминаний о прикосновениях Болконского никак не хотели уходить из головы, отчего Курагину становилось немного некомфортно.
- Уже собираясь выйти из комнаты, князь обернулся : - Послушай… - нахмурившись, начал он, - ты ведь сейчас не имеешь возможности самостоятельно передвигаться? И вообще, по большому счету, я могу не рассчитывать на то, что хоть какие-то действия ты будешь выполнять сам? - по серьезному лицу князя Андрея было заметно, что ему неудобно затрагивать подобные темы, но Болконский твердо решил с самого начала расставить все точки над “и”.
- Мне нужно время, чтобы привыкнуть, - слова князя задели Анатоля, но он не хотел показывать этого, - у меня еще даже костылей нет, что я вообще могу сейчас делать без чьей-либо помощи? - хоть офицер и старался выглядеть спокойным, его голос дрогнул. Курагин почувствовал, как к горлу подкатывает ком, отчего поспешил отвернуться. Он не мог представить себя в роли беспомощного инвалида, и от осознания своего положения Анатолю хотелось упасть лицом в подушку и плакать, не обращая внимания на Андрея Болконского.
- Доктор обещал привезти костыли сегодня вечером, - заметив нервозность раненого, князь поспешил сменить тему, - сейчас принесу вещи, помогу тебе одеться, и познакомлю тебя с прислугой. Они тоже будут помогать тебе… Чувствовать себя здесь более комфортно.
В ответ Курагин лишь поджал губы.
Он действительно такой мудень, или издевается? - сделав медленный выдох, офицер постарался успокоиться.
Ну хорошо. Если ты, Андрей, так и не оставишь попыток меня задеть, мы посмотрим, кто еще из нас бОльший урод.
- Постой, Андрей, - театрально нацепив одну из своих наиболее слащавых улыбок, раненый обратился к князю, - мне сейчас нужно в уборную. Не мог бы ты помочь мне? - увидев, как у Болконского дернулась бровь, офицер сделал еще более невинное лицо.