Часть 13 (1/2)

…Телефон разродился трелью как раз в тот момент, когда Том снимал с плиты джезву. Звонил Гэвин. Звонил, чтобы сообщить, что завтра его ждут в участке для дачи свидетельских показаний против Александра Пайпа. Его и мистера Хэмсворта. Можно вместе, можно по отдельности. Судя по всему, и Алекса и Ирис признают невменяемыми. Что ж, не самое глупое решение. Принудительное лечение мало чем отличается от заключения в камере тюрьмы.Оставшуюся часть ночи Томас Уильям Хиддлстон, лауреат кучи премий, гордость Британской школы классической музыки, прочая, прочая, прочая, провел практически в коленно-локтевой позе, отмывая кровавые следы на кухне и в гостиной. Он так и не смог заставить себя прикоснуться к мертвой скрипке, старательно обходя ее стороной.Лечь спать под утро он так и не решился. Слишком безумным казалось все происшедшее. Казалось, стоит ему хотя бы на минутку прикрыть глаза - и кошмар повторится. Похищение Криса, Алекс, Ирис, порванные струны...…В половине шестого он сварил еще кофе и, порывшись в коробке с лекарствами, нашел блистер стимуляторов. Срок годности их, конечно, подходил к концу, но других вариантов просто не было. Ему нужно было продержаться хотя бы полдня. Пообщаться с полицией и не показаться параноиком.…Овсянки, в смысле нормальной овсянки, у Хэмсворта не нашлось. А ту ерунду, что продавалась в пакетах, Том ненавидел всей душой и называл не иначе как «быстрорастворимая муть». Пришлось варить макароны, на ходу сочинять какой-нибудь соус и готовить омлет.…Еще полтора часа. Как медленно течет время и как отчаянно хочется спать. Следующий кофе он сварил в половине восьмого...Крис чувствовал себя разбитым. Безумная ночь, безумный он сам и Тома нет рядом. Судя по непримятой подушке, тот так и не ложился. Если вообще не ушел. Чувствуя себя откровенно плохо, Крис зарылся под одеяло с головой. Ночью мозг берег остатки сознания и просто отключил способности к анализу, но сейчас… Крис Хэмсворт никогда не был любителем «кровавых» развлечений и жесткого секса. Но то, что он едва не сделал ночью, пугало до ужаса. Ева видела рай, услышав музыку струн. А он… чуть не изнасиловал любимого человека. Он сходит с ума… Он опасен. Он уничтожил струны, но никто не даст гарантию того, что подобное больше не повторится. Струны…

Крис откинул одеяло и поднес руку к глазам, но под бинтами пореза не было видно. Плечи мерзко ныли, но к этой боли можно было привыкнуть и не замечать. Главное – не делать резких движений. По квартире поплыл аромат кофе, и Крис грустно улыбнулся. Том не ушел. Хотя должен был бежать от него, как можно дальше.

Крис осторожно встал с кровати, неловко изогнувшись, натянул джинсы и прошел на кухню, стараясь даже не смотреть в сторону открытой двери гостиной.Том поднял на него глаза. Цепкий усталый взгляд тут же пробежался по телу, остановившись на его лице.«Привет. Как ты себя чувствуешь?» За несколько прошедших дней эти слова осточертели до тошноты. И повторять их еще раз Хиддлстону не хотелось. Он отставил чашечку, поднялся и подошел к Крису. Ладонью погладил колючие от щетинки скулы.- Мачо. – Том губами осторожно коснулся губ. Страшно? Нет. В глазах Криса безумия не было. Только такое же беспокойство и отчаянная вина.- Сейчас побреюсь, - Крис позволил себе ответить на поцелуй, обнять на мгновение сильно и отчаянно. – Ты так и не ложился. У тебя усталый вид.

- Ну, если бы я все-таки уснул, то проспал бы до вечера... А мне в полицию ехать и давать показания против Алекса и Ирис. Тебя, в общем-то, тоже звали, но я попытаюсь уговорить сурового инспектора перенести общение на завтра или послезавтра. - Он все-таки не удержался и спросил: - Как ты?- Жить буду, - Крис нахмурился. – Полиция? Я в состоянии поговорить с полицией. И тебе нужно поспать хоть пару часов.

- Нет, я буду как желе. Двух слов не свяжу. Так что лучше не надо, - Том покачал головой. - Тебе нельзя сегодня. У тебя был жар. Ты себя отвратительно чувствовал. И еще ты весь изрезан. Так что дай себе хотя бы один день, ладно?- Лучший способ забыть обо всем – занять мозги и время, - Крис с силой потер ладонями лицо. – Прости за скрипку.Хиддлстон вздохнул и отступил. Кивнул ему на стул, на котором так и лежала оставленная со вчерашнего дня подушка, и принялся колдовать с джезвой, в попытке приготовить Крису шоколад.- Я не знаю, что произошло этой ночью, Крис. Но я готов был отдать скрипку Алексу, и отдал. За тебя. Она... она это то, что позволяло мне творить. Но ты - человек, которого я люблю. И между скрипкой-чудовищем и любимым мужчиной как думаешь, кого я выбрал?Крис покусал губы. Говорить не хотелось отчаянно, но это было необходимо. Он верил Тому. И хотел, чтобы Том тоже верил ему.

- Кажется, я переоценил себя. Ночью у тебя были все шансы быть изнасилованным в жесткой форме. Похоже, это мой способ свихнуться. Я не пытаюсь шагнуть из окна. Я всего лишь хочу присвоить тебя целиком и полностью. Я почти потерял контроль. Никто не знает, когда накатит на меня снова, а, значит, я опасен для тебя. Я не знаю, действительно ли это видел, или мне показалось, а, может, это была всего лишь попытка свалить вину за собственные грязные мысли на струны, но я решил вдруг, что это они заставляют меня делать все это. Я порвал их из-за страха, что поддамся.

Шоколад вскипел и осел, как только Том снял джезву с плиты. Пышная пена с тихим шипением лопающихся пузырьков растаяла. Перед Крисом на столе очутилась большая чашка горячего шоколада.- Я видел, как струны пили мою кровь. Всякий раз, когда я сочинял музыку - скрипка, как вампир, выпивала все мои силы, все эмоции до последней капли. Это не струны, а какая-то чертовщина, но у меня не было сил отказаться от них до тех пор, пока не появился ты.Крис опустил взгляд в чашку. Впервые в жизни запах шоколада скорее раздражал, чем нравился. Не услышал? Или предпочел сделать вид, что не услышал?

- Том, я опасен. Я боюсь за тебя.

- Я не хочу и не буду отказываться от тебя, Хэмсворт, - тихо, но твердо ответил тот. - Можешь считать меня законченным мазохистом. И самоубийцей.- А я не хочу однажды проснуться и понять, что собственными руками… - Перед глазами промелькнула картина, которая так ярко явилась ему ночью, и Крис сглотнул, зажмурившись. Он не был ангелом. Но и законченным мудаком себя не считал. Тогда почему, если он сходит с ума, то не видит ни ангелов, ни рая?! Почему ТАК?! – Расскажи мне, - сделал глоток шоколада, обжегся и зашипел, почти обрадованный: новая боль помогла взять себя в руки хоть немного. – О струнах.Том вздохнул. Поставил завтрак разогреваться и начал свой рассказ. Сухо, коротко, не пытаясь оправдаться, излагал только факты:-…У меня был сборный комплект. Ну, знаешь, когда одна там или две рвутся - оставшиеся ты оставляешь на всякий случай. Я, конечно, не нищенствовал, но гулять мне особо было не за что, да и на следующий день мы с приятелями должны были выступать в пабе. Так что... я натянул новые струны и сыграл. И Мика спятила... – Закончил он и перевел дух, делая глоток уже остывшего кофе.

- Мика? – Крис вскинул на него недоуменный взгляд. Забавно… Он совсем ничего не знает о Томе. Хотя нет, не забавно.

- Девушка, с которой я тогда встречался, - уточнил Том. На большую тарелку он выложил несколько ложек макарон, залив их сливочно-сырным соусом и омлет. - Она прыгнула в Темзу.

- Я должен был догадаться, что мне не стоит спрашивать. Извини, - Крис опустил глаза. Идиот… Его близкие люди никогда не кончали жизнь самоубийством. И он даже представить себе не может эмоции Тома. – Это тогда ты понял, что все дело в струнах?Том поставил перед ним тарелку и занялся второй. Есть не то чтобы уж хотелось. Но он мучил свой организм уже почти сутки. Так что надо было поддержать его хоть чем-то.- Нет, после Евы. Тремя месяцами позже.- Это их ты считал виновными в своем… «феномене»? – после недолгого сосредоточенного молчания, Крис поднял на него взгляд.

- Да, - Том присел за стол напротив. - Я никогда не играл на этой скрипке на концертах. Я только сочинял музыку. Но и этого, как выяснилось, хватило для того, чтоб обзавестись армией фанатов.- «Армией фанатов» тебя обеспечили не струны, а Ева, - Крис прислушался к себе. Однажды Том обмолвился о том, что боится того, что и чувства самого Криса – лишь этот проклятый «феномен». Но струн больше нет. И если его эмоции навеяны были ими, они должны были уже пройти. Или нет?

Неожиданно Том усмехнулся.- М-да... вот и весь феномен. Так что если внезапно ты ощутишь непреодолимое желание послать меня - я все прекрасно пойму. И не стану дожидаться, когда ты выставишь меня за дверь.- Размечтался, - буркнул Крис. – Если я и выставлю тебя за дверь, то только потому, что боюсь за тебя и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты послал меня, чтобы сталкер не навредил мне. Я могу послать тебя по аналогичной причине.

- Подите вы к черту, мистер Хэмсворт. Я, к вашему сведению, не трепетный цветок и в челюсть зарядить тоже в состоянии. Так что вряд ли ты сможешь меня взять голыми руками. - Том наколол на вилку пару макаронин, старательно поелозил ими в соусе и, помогая себе ложкой, навертел их на зубья вилки, а потом отправил в рот. - Ешь. Иначе отощаешь, прямо как я.- Ты спал, Том! Ты был беззащитен! Ты мне, черт возьми, доверился! А я… - Крис изо всех сил сжал пораненный палец, чтобы не дать себе окончательно сорваться. Сделал пару глубоких вдохов и улыбнулся дрожащими губами. – Прости. Я впервые потерял контроль настолько. И это пугает меня до истерики. Я люблю тебя, я просто тебя люблю. И боюсь причинить боль.

- Крис, - Том поднял на него взгляд ставших почти голубыми, глаз. - Все будет хорошо. Это шок, это дикий стресс. Они просто так не проходят. Они накапливаются. Струн больше нет. - Его голос даже не дрогнул, когда он говорил. Хоть и было страшно. Он посвятил свою жизнь музыке. А теперь его музыки не будет. Что-то подсказывало, что и не будет.Крис медленно выдохнул. Том не понимает. Или не хочет понимать. Хотя, может, это и к лучшему. У Тома свои проблемы. И еще неизвестно, чьи хуже.- Я стану твоими струнами, если тебе это нужно. – Билось что-то внутри, дергало. И всплывала в памяти странная мелодия. – Твоя музыка – это ты. И твой «Крест» - это то, что почувствовал ТЫ. - Крис медленно встал, поцеловал Тома в макушку и отошел к окну. Вытащил сигарету из пачки, прикурил, глядя на подрагивающий кончик. Он всегда считал себя не особо эмоциональным типом. Но сейчас его швыряло от эмоции к эмоции со скоростью света. И это тоже пугало. И никаким стрессом или шоком объяснить это было нельзя.

- Ты мне просто нужен, Крис. Я знаю, каково это - беспокоиться о других. Поверь, знаю лучше, чем кто бы то ни был. Но ты мне нужен.- Мне кажется, что мы идем по замкнутому кругу, - Крис безжалостно раздавил окурок в пепельнице и повернулся к Тому. – Я хочу полазить по Интернету. И буду рад, если ты составишь мне компанию. Я даже готов предоставить тебе свои коленки в качестве подушки, чтобы ты немного отдохнул и подремал. Уговаривать тебя поспать – дело бесполезное, я уже понял.

- Твои коленки явно комфортабельнее моих, - фыркнул Том, дожевывая свой завтрак. - За мной заедут где-то часа через полтора. Так что у меня есть время и на душ и на «полежать». И, думаю, что твоим предложением я воспользуюсь сначала, а уже потом будет душ.- Как скажешь, - Крис сгрузил свою посуду в раковину и встал перед Томом. – Спасибо. За все спасибо.

- Вот и отлично, - Хиддлстон нежно пригладил взъерошенные его волосы. - Ты обещал побриться. Не забудь.- Побреюсь. Обязательно. Когда ты вернешься, я буду чист, причесан, выбрит до синевы и благоухать каким-нибудь «Бандерасом», - Крис мазнул губами по его щеке, а потом уже вжался в рот настоящим поцелуем. И пусть все идет к черту. Хоть на эти несколько секунд.Том ответил на поцелуй с жаром, жадно углубив его, сделав почти непристойным. Обнял Криса за талию, прижимаясь к нему всем телом.

- Я готов возлечь на твои колени.- Сколько пафоса, - выдохнул Крис, криво улыбаясь и стискивая его. Знакомо полыхнуло внутри, и он оторвался от любимых губ. Вжался лбом в плечо, пытаясь взять под контроль свои эмоции. Не было желания впиться зубами в кожу, только любить. Но что если… - Извини, но до кровати я вряд ли тебя донесу. Пройдемся ножками?- Запросто, - Хиддлстон отстранился и, взяв его за руку, потянул за собой. Спустя минуту он уже тащил в спальню ноутбук, который и водрузил рядом с Крисом, а потом навзничь повалился на постель. И хотелось бы послать всех к чертовой матери, и не отложишь важные дела.Хэмсворт включил ноутбук, поставил его на тумбочку загружаться, а сам потянул Тома к себе поближе. Запустил пальцы в его растрепавшиеся кудряшки и принялся перебирать пряди, убаюкивая.

- Наверное, тебе стоит перевезти сюда что-нибудь из своих вещей.

- Да, - Том широко зевнул. Стоило только расслабиться, как он мгновенно «поплыл». – И, главное – скрипку.- Музыкант – музыкант во всем, - проворчал Крис, косясь на ноутбук. Спать ему не хотелось, зато хотелось просто побыть с Томом. А влезть в Сеть он всегда успеет. – Похоже, мне придется самому озаботиться всем необходимым, - он сполз чуть пониже и привлек Тома к себе. – Итак, начнем с рубашек. Какой цвет ты предпочитаешь?24.Кровь тоненьким ручейком расчертила кожу, и Крис жадно прижался губами к располосованной руке, слизывая ее. Желудок отозвался спазмом, но дрожь в пальцах немного улеглась, и сознание прояснилось. Хэмсворт с тошнотворным сосущим звуком оторвался от глубокой царапины и, тихо скуля, сжался на ледяном полу ванной. Часы отбили два ночи. Еще немного… Крис стиснул виски ладонями, стараясь не думать, ни о чем не думать, но щеки коснулся тонкий кожаный браслет, подаренный Томом, еще хранящий его запах, и вдоль позвоночника словно прошлась молния, снова лишая его воли, заменяя ее слепой похотью. Такой сладкий запах, такой тонкий. Крис облизнулся, дернулся от вкуса собственной крови, вскинулся, сдирая с руки браслет и зашвыривая его подальше. Застонал, зажал рот ладонью, чтобы не разбудить спящего Тома. Нельзя… Нельзя! Пока он снова не станет собой. Нельзя…

Хэмсворт зажмурился, вжимаясь лбом в кафельную стенку ванной комнаты. Он все-таки сошел с ума. Но рай ему, видимо, был не положен. Крис всхлипнул и принялся дышать медленно и глубоко. Главное – пережить пик. Потом будет легче……Он проснулся от холода и боли в руке. Но уже снова был самим собой. Пошевелился, зашипел сквозь зубы, но упрямо тянулся вверх, пытаясь встать. Уже почти утро… Нельзя, чтобы Том застал его здесь. Цепляясь за стену и край раковины, Крис поднялся и, вывернув кран, сунул руку под воду, навалившись на мойку. Тело начало трясти, надо было бы принять душ, но… не сейчас. Хэмсворт плеснул воды в лицо и, упорно не глядя на себя в зеркало, принялся перебинтовывать рану. Нельзя, чтобы Том это увидел. А так, повязкой больше, повязкой меньше… Рубашку с длинным рукавом и все. Закончив с бинтами, Крис на автомате убрал все в шкафчик и сунул под кран голову. На ощупь нашел полотенце, промокнул волосы и осторожно приоткрыл дверь. Почти шесть утра. Скупо, немного странно улыбнувшись, Крис бесшумно прошел в гостиную и рухнул на диван, с головой укрываясь теплым пледом и прислушиваясь к самому себе. Он устал, он чертовски хочет спать. Но это все-таки он. Хэмсворт зарылся лицом в подушку и замер. Вчера Том лежал на ней, и мягкая ткань еще хранила его запах. Но внутри далеким отголоском плеснула черная страсть и ушла, уступив место нежности и боли. Под веками запекло, и Крис вцепился в подушку, судорожно сжав пальцы.

Он действительно сходит с ума… Вот только рай ему действительно не светит. Он не слышал голоса ангелов, и сияния крыльев тоже не видел. Темная, страшная страсть, жажда обладания и власти. Боль, кровь и сумасшедший смех. Это накатывало волнами, по ночам. Лишая рассудка и воли, шептало, кричало, лизало жаром изнутри, сводя с ума. Том… Том, Том, Том… Он хотел его. Поиметь, трахнуть, растерзать, убить, услышать, как кричит он и стонет. В эти минуты запах его кожи становился таким сладким и манящим, что Крис был готов вылизать каждый миллиметр его тела. Вылизать, выгрызть, наслаждаясь вкусом его крови. Когда это случилось в первый раз, Хэмсворт на остатках воли смог доползти до ванной комнаты. И там, уже не сдерживаясь, впился зубами в собственную руку. Он даже не почувствовал боли, но кровь, собственная кровь, наполнившая рот, уняла эту дикую жажду. Ненадолго, но этого хватило, чтобы Крис смог встать под ледяной душ. А утром на его руке появилась первая повязка. Тогда он, измученный бессонницей и страхом, сумел придумать какое-то объяснение, но с каждой последующей ночью становилось все хуже. Вода перестала помогать быстро, только кровь еще спасала хоть как-то. Но то, что жило в нем, то, что поселилось в нем после того, как он услышал, как играет Алекс на проклятых струнах, было не обмануть. Сначала он сбежал на диван, чтобы не оставаться ночью с Томом в одной постели, потом – за раковиной спрятал острый нож. И до ужаса, до дрожи в пальцах боялся однажды сорваться. Он действительно сошел с ума. И больше не имеет права подвергать Тома такой опасности. Да, днем он еще более или менее адекватен, настолько, чтобы позволить себе пару поцелуев, но ночью он больше не владеет собой. И с этим надо что-то делать. Потерять Тома – страшно. Но убить его собственными руками – одна мысль об этом сводит с ума.

…Утро снова было одиноким. Том вытянулся на постели, кончиками пальцев поглаживая пустую подушку, в которой сохранилась впадинка, оставленная головой Криса. Если так пойдет и дальше – он просто забудет тепло любимого человека. Они так и будут ходить кругами вокруг друг друга, и бояться прикоснуться? Это неправильно. Все в нем противилось этому. Но…Том сполз с постели, на ощупь нашел в кресле домашние брюки, кое-как надел их и вышел из спальни.

Крис свернулся на диване. В тугой комок. Бледный, усталый, какой-то измученный. Тень того Криса, которого он повстречал впервые. И это было страшно. Что если… что если это струны? Мертвые струны убивают его в отместку? А он, Том, просто бессильно смотрит, как человек, заставивший его сердце биться так сильно – гибнет, обреченный на смерть какой-то чертовщиной.Том бесшумно подошел к дивану и тихо-тихо опустился на пол рядом. Прижался губами к безвольным израненным пальцам и зажмурился. Как же на самом деле это больно!- Том?.. – Крис с трудом разлепил ресницы, улыбнулся сонно и подался вперед, к его теплу. Сейчас внутри плескалась только усталость, тихая нежность и тоска. Моменты абсолютного спокойствия, которые Крис сохранял в памяти. Его якорь… Пока еще якорь. – Ты рано…

Том обнял его, нежно, почти невесомо губами лаская лицо. Дрожащие веки, заострившиеся скулы, четкий нос, полные губы.- Я скучаю по тебе… мы все равно, что на разных континентах.- Я… - Крис сглотнул, дернулся и замер, позволив себе наслаждаться этой лаской. Пока можно, еще можно. – Я неважно себя чувствую. – Правда как она есть. – Не хочу, чтобы это тебя коснулось. Но я тоже скучаю. Очень скучаю. – И это тоже правда. Наплевав на боль в руках, даже приветствуя ее, как барьер от сумасшествия, Крис обнял Тома в ответ, вдыхая его мягкий теплый запах. – Сварить тебе кофе?

- Кажется, это я должен тебе варить шоколад, счастье мое, - Хиддлстон зарылся носом в его волосы. – Может, врачу покажешься? Ты вялый. У тебя будто упадок сил.Крис хмыкнул. И что он скажет врачу? Что он внезапно «съехал» из-за того, что услышал, как один псих играл на скрипке? О, да… Доктора в клинике обрадуются после такого ему, как родному. Хотя… Еще пару таких ночей, и он сам сдастся на их милость и будет просить посадить его в комнату с мягкими стенами.

- В последнее время я плохо сплю, - Крис улыбнулся почти виновато. – Кошмары снятся. – Да, кошмары. Вот только видит он их наяву. – Пройдет, у всех бывает.- Бедный мой, - Том на секунду отстранился, а потом прижался поцелуем к его губам. – Можно попробовать снотворное. После них спят без снов. Проверено, - он криво усмехнулся. Он тоже так спал. После смерти Евы. – Или, если хочешь, я буду будить тебя, когда тебе будет сниться кошмар.- Нет!! – вскинулся Крис, стискивая его плечи – Нет, Том! – От страха сжалось сердце. – Обещай, что не будешь пытаться мне помочь! Я… - Крис усилием воли взял себя в руки и разжал пальцы, погладив плечи Тома, словно извиняясь за свою вспышку, – могу не узнать тебя. И поставить синяк под глазом. – Улыбка вышла кривой, да и попытка пошутить была откровенно кошмарной, но если Том до него хоть пальцем дотронется…