Всеобщая тревога (2/2)

Весь этот день Соник, Тейлс и Оливия играли с Клевером. Все ради отвлечения лисенка от глобальности прошедшей процедуры и незаметного и ненавязчивого, как им казалось, наблюдения за реакцией организма Мики на введенный препарат. Клевер все чувствовал и не знал как себя вести. Он чувствовал себя хорошо, но глядя на нервозность друзей и мамы невольно сам начинал переживать, а еще он старался скрыть это, чтобы не волновать их еще больше. Да уж, трудновато сохранять спокойствие и выглядеть здоровым, когда все вокруг напряжены, а Тейлс еще и везде таскает сканер для оценки здоровья и маленькую сумочку с обезболивающим. Такое сложно не заметить. А еще эти косые взгляды или откровенное давящее наблюдение. Но Клевер держался молодцом. Он понимал, что такое давление только сейчас, пока действие нового лекарства не проверено, завтра будет намного легче, когда взрослые убедятся в работе ?Хвостороста? и успокоятся. А пока можно хоть и под наблюдением, но все же повеселиться, играя в самые разные игры от ?Крестиков-ноликов? до ?Слова на лбу?. Также Клевер вкусно покушал заботливо приготовленную мамой еду, попил чаю со сладким, а вечером послушал хоть и короткую, но очень интересную сказку в исполнении Тейлса. После сказки мальчика очень оперативно уложили спать. С ним осталась Оливия. Клевер думал, что мама будет с ним спать, но хоть она и устроилась рядом, но засыпать явно не торопилась. На деле девушка совершенно не собиралась спать этой ночью и была готова в любой момент сорваться и побежать звать на помощь Тейлса. Она тревожилась весь день, хотя виду не подавала.

Соник был занят бдительным наблюдением за Тейлсом. За Клевером он тоже следил, но в меньшей степени, потому что от маленького лисенка нервного срыва не ожидалось, чего не скажешь о большом золотистом лисе. Поэтому Соник, едва почуяв неладное, спешил отвлечь своего парня от очередной партии пугающих мыслей. Что касается Тейлса, то он заметно расслабился через несколько часов после укола, ведь все побочные эффекты и аллергические реакции могли вылезти именно за этот промежуток времени, но все было тихо и спокойно. Если не считать общей напряженности и попытки скрыть ее. Но тут Тейлс понимал, что это из-за повышенного внимания к ребенку.

Перед сном Тейлс признался Сонику, что вряд ли сумеет уснуть ночью, даже не смотря на то, что очень устал от всей этой нервотрепки. На это еж слегка приласкал его и решил полежать с ним, пока тот не заснет. На самом деле, Соник хотел проспать с ним рядом всю ночь, но знал, что Майлз начнет отказываться, боясь, что они попадутся Оливии. Поэтому Хэджхог просто уложил Тейлса спать и прилег рядом, слегка играя с усами и ушами любимого. — Мы проделали большую работу сегодня, да? — легко улыбнулся еж, перебирая прядки челки Тейлса.

— Да, мы оба молодцы. Спасибо тебе, Соник, ты мне очень сильно помогал все это время, — на секунду прикрыв глаза, благодарно прошептал лис.

— Все для тебя, пушистый. Должен же я оставаться для тебя героем даже в этой истории, — насмешливо подмигнул Хэджхог и быстро чмокнул засмеявшегося Тейлса в нос.

— Ты всегда будешь для меня героем, — протянув руки и обняв Соника за шею, сказал механик. — Тебе не нужно об этом беспокоиться.

— Хах, я верю. А теперь устраивайся удобнее и засыпай, маленький льстец. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — эхом отозвался лис, повернулся к Сонику и ткнулся носом ему в ключицу, довольно засопев.

Когда Тейлс заснул, синий еж, как и планировал, аккуратно вылез из кровати и ушел к себе, где быстро провалился в сон. Этот день был нервным… Однако поспать им удалось всего часа два, когда обеспокоенная Оливия прибежала в комнату Тейлса и позвала его посмотреть Мики. Взбудораженные парни быстро вошли в комнату Клевера, и им открылась жутковатая картина. Лисенок во сне смял все одеяло и выкинул его на край кровати, разбросал подушки, а сам стонал и сучил лапами и хвостами по простыне, ерзал и часто переворачивался в разных направлениях. Первая мысль, проскочившая в голове Соника от увиденного, была ?Вызывайте экзорциста!?

— Да, я говорил, что препарат действует, пока Мики спит. И его хвосты растут быстро, а это больно, поэтому ему тяжело. Главное не разбудить его. Если он проснется, то сполна почувствует эту боль, — грустно сказал Тейлс, глядя на Мики.

— Так дай ему обезболивающее! — взволновано прошептала Оливия. Ее материнское сердце обливалось кровью от вида мучающегося сына.

— Я боюсь его колоть, Оливия. Это будет происходить часто, а много анальгетиков не стоит использовать для малышей.

— Но он же будет измучен! Он не выспится! Он будет бояться ложиться спать, если так будет продолжаться каждую ночь! — нервно размахивая хвостом, с испуганным видом наступала на Тейлса Оливия.

— В его графике сна есть еще дневной сон. Он-то и будет временем отдыха. Прости, я очень хочу помочь, но я боюсь навредить его здоровью. Знаю, тебе жалко его. Нам тоже… Но нужно еще немного времени прежде чем все будет хорошо. Посмотрим, как он будет утром, и примем решение. Повторюсь, я бы очень не хотел использовать обезболивающее, — вкрадчиво сказал Тейлс, но тут же задумчиво пробормотал. — Хотя когда он проснется утром, боль останется, хотя и пойдет на убыль… Тогда придется ему либо терпеть, либо делать укол. Утром мы все узнаем и обдумаем. Обещаю, — и лис снова глянул на кровать, услышав тихий стон Клевера. — Боюсь, ты не сможешь поспать рядом с ним. Я принесу надувной матрас и постелю тебе, — Майлз уже было развернулся, чтобы выйти из комнаты и уйти в кладовку, как на его плечо легла маленькая женская рука. Тейлс обернулся. Оливия стояла за ним, опустив голову и пытаясь спрятать глаза за челкой, чтобы укрыть от парней свой взгляд, полный боли и немого мучения.

— Не надо, Тейлс. Я буду лежать рядом с ним. Уже поздно. Раз ты не поможешь ему, то иди спать, — тут она поджала губы и сглотнула. — Извини, я сказала лишнего. Спасибо за то, что заботишься о его здоровье, но… Угх… Простите, но будет лучше, если вы пойдете спать. Я расстроена и боюсь отыграться на вас…

— Понимаю. Одна ночь, Оливия, потерпите немного. Мики сильный. Все будет хорошо. Обязательно, — успокаивающе проговорил Тейлс. — Спокойной ночи. Постарайся поспать.

Лисичка молча покивала и вернулась на кровать. Тейлс с Соником вышли из комнаты, тихо закрыли за собой дверь и направились в спальню Тейлса.

— Я чувствую себя подонком, — резюмировал Тейлс, тяжело плюхаясь на постель.

— Мда, сильно… — ответил Соник, опускаясь рядом.

— Я ведь понимаю, что Оливия очень переживает, видя, что ее малышу больно. Она хочет, чтобы он не мучился, просит помощи у меня, а я сейчас ничего не могу сделать. Мы должны посмотреть действие препарата без вспомогательных веществ и выбрать решение проблемы боли. Но меня так душит совесть! Знаю, что ничего другого на данный момент я сделать не могу, но так хочу дать Клеверу хотя бы маленькую дозу анальгетика, чтобы ему было легче. Хотя тогда я сам все испорчу… А Оливия молодец. У нее просто ангельское терпение. Любая другая мать за отказ в помощи ее ребенку наверняка уже перегрызла бы мне глотку.

— Не согласен. Иначе представь, как бы сократилось число врачей? Врачей, которые выжидают лучшего момента для лечения или следуют его выполнению постепенно, а не сразу, как хотят матери, — возразил еж. — Да, ты прав… — Тейлс вздохнул. — Дней за пять-семь его хвостики должны вырасти. Агх, это так долго!

— Не так долго, как кажется, хвостик. Время пролетит незаметно.

— Я устал строить из себя взрослого, — пожаловался Тейлс, утыкаясь носом в плечо сидящего рядом ежа. — Я устал переживать, нервничать, оправдывать ожидания, быть сильным перед другими и не поддаваться слабости наедине с собой. Я так устал! И я не хочу больше нервировать тебя и забирать твои силы. Мне ужасно стыдно за это, — подняв глаза на морду своего парня, признался Тейлс.

— Ну, возможно, ты забыл, но я помогаю тебе, потому что сам хочу. Ты взвалил на себя большую ношу, и я не могу позволить переть ее в одиночку. Время пролетит незаметно, Клевер поправится, мы отправим их домой, и все будет чудесно. И потом, ты хочешь спать и весь из себя под впечатлением от сегодняшнего дня, поэтому в голову лезут всякие плохие мысли. Ложись, Тейлс, — Соник слегка толкнул Тейлса в плечо, заставив того упасть на кровать, навис над ним сверху. — Ща, — коротко бросил он, вернулся на свое место, подсунул руки под спину и бедра Тейлса, со скрипом поднял его, немного развернул на трясущихся руках и тут же уронил. — Угх! Мда, таскать лисят-подростков из положения сидя как-то не удобно.

Тейлс уже вовсю смеялся и раскачивался из стороны в сторону, чтобы приподняться и отползти на свое место к подушке.

— Так, подожди, — Соник поднялся на ноги и снова подхватил Тейлса на руки. — Во, так удобнее. Сейчас я ка-а-ак уложу тебя! Ка-а-ак ты сейчас заснешь! — еж опять шутливо уронил Майлза на кровать, но уже точно на его место, накрыл одеялом и навис над его мордочкой, потираясь о нос лиса своим. — Спокойной ночи, Тейлс. Если что — буди.

— Спокойной ночи, Соник, — благодарно глядя вслед своему герою, сказал Прауэр.

Соник подмигнул ему и закрыл за собой дверь.

Рано утром все собрались в комнате Клевера, ожидая его пробуждения. Всю ночь он крутился и стонал, к утру, видимо, закончились силы, поэтому он просто лежал и иногда слегка кряхтел. По виду Оливии можно было точно сказать, что она не сомкнула глаз этой ночью. Ее изможденный, замученный вид вызывал жалость и огромное чувство вины у парней. Лисичка сидела на краю кровати, помятая, растрепанная, с красными не то от недосыпа, не то от слез глазами и с болью смотрела на поросшего колтунами от безостановочной возни сына. От этой картины у Тейлса все холодело и сжималось внутри.

— М, давайте посмотрим прогресс? Насколько выросли хвостики Клевера за эту ночь? Родной его хвост длиной около тридцати пяти сантиметров, а лишние были всего двадцать один, — Тейлс развернул принесенную с собой сантиметровую ленту и тихонько подошел к кровати. Клевер лежал к нему спиной на боку, поэтому легко можно было замерить длину хвостов. Тейлс осторожно приложил сантиметр к основанию родного хвоста и протянул ленту вдоль до самого кончика. — Тридцать пять сантиметров, как и было, — потом он по очереди замерил каждый из дополнительных хвостиков. — Были по двадцать одному сантиметру, а стали по двадцать три! Все три! Равномерно! Ура! — шепотом обрадовался механик. Соник и Оливия с облегчением выдохнули. Тут Клевер пошевелился, перевернулся на другой бок, тихо закряхтев, и открыл сонные глаза. Его измятый вид вкупе с совершенно усталым выражением мордочки вызвал новый укол совести у взрослых. Клевер приподнялся, сел, опираясь на прямую руку, а второй потер глаз.

— Мики, дорогой, доброе утро. Как ты себя чувствуешь? — потихоньку подошла к кровати Оливия.

Лисенок поднял на нее свои сонные глазки. — Я хочу спать дальше. Мои хвостики болят так, будто их кто-то сжимал. Я могу терпеть, но все равно очень больно! — всхлипнул он.

— Не волнуйся, Мики. Совсем скоро они пройдут! В течение десяти минут боль должна утихнуть! Это действует ?Хвосторост?. К твоему пробуждению боль должна начать снижаться, поэтому быстро полегчает! Днем поспишь еще. А сейчас иди умываться и завтракать! О, чуть не забыл! — спохватился Тейлс, когда начал отходить от кровати. — За эту ночь прогресс! Твои хвосты выросли на целых два сантиметра! Еще неделька и все будет отлично! Справишься? Или нам стоит убирать боль, когда ты спишь?

— Ох! Вау! Два сантиметра за одну ночь! Ух ты! — восторженно сжал кулачки Клевер. — Конечно, я думал, что они вырастут сильно, но это тоже хорошо! Я справлюсь, Тейлс! Я же мужчина! — гордо выпятил грудь вперед лисенок. Оливия восторженно вздохнула и прижала руки к себе.

— А днем они тоже будут болеть? — спросил Клевер.

— Не, не должны, — ответил за Тейлса Соник. — Пойдемте завтракать! Так есть хочется! Ужас! — и еж бодро направился в коридор.

— Да, давайте! — поддержал Тейлс и вышел следом. Оливия осталась с Мики.

— Ты настоящий мужчина, Мики! Но уверен ли ты, что сможешь постоянно выносить боль? Если тебе тяжело, мы можем давать тебе обезболивающее, — тихо сказала она, усаживаясь на край кровати рядом с сыном.

— Не, мам. Я слышал, как подростки говорили, что когда быстро растешь, болит спина. Так что это то же самое! Если это может столько зверей, то и я тоже! Делов-то! И, кстати, уже почти не болит! Не волнуйся, мама! Я пошел в ванную! Позже спущусь вниз! Кашей вкусно пахнет! — радостно помахав маме рукой, Клевер пошел за дверь.

Оливию одолевали сомнения. Она провела рядом с Мики всю ночь. Видела, как ему больно, слышала, как он стонал и скулил, как не мог успокоиться и спокойно полежать хотя бы пять минут. Мики был полностью изнеможен этим ускоренным ростом. Дневной сон не имеет почти никакой ценности, поэтому за его счет не удастся восполнить потерянные беспокойным сном часы полезного отдыха. И от анальгетика Клевер отказался сам. Мужчина?.. Он еще такой маленький! Ему всего шесть! Да, он пережил многое. Сначала бросил отец, потом украл сумасшедший ученый, который ставил ужасные опыты и не делал скидки на возраст, далее он чуть не замерз насмерть, оказался у чужих зверей, подружился с ними, затем его опять забрали и опять мучения и ужас! А сейчас он еще и не может спокойно спать от боли и будет изнеможен еще целую неделю! Конечно, возможно, со временем тело Мики привыкнет и перестанет так остро реагировать на изменения. Возможно, дневной сон действительно будет помогать ему отдохнуть. Наверное, Оливия просто слишком переживает. Да, Мики вон полностью уверен в себе и в своем успехе. Значит, и ей тоже стоит так настроиться! Но вот Соник и Тейлс как-то напряжены. Этот момент тоже беспокоит лисичку. С чего бы им так напрягаться, если все под контролем и формула ?Хвостороста? выверена до мельчайших деталей? Ах, нет! Надо девушке прекратить быть такой подозрительной! Ведь Соник и Тейлс помогают ее сыну, они тоже сильно за него переживают. Поддерживают и мать тоже! Они потратили столько дней с совершенно сумасшедшим графиком на создание лекарства. Да и сегодня только второй, хотя можно считать и первый, день испытания лекарства. Разумеется, ребята очень стараются не потерять настрой Клевера, не показать ему свою собственную тревогу, чтобы не дать ему усомниться в плане. Да, Оливия просто делает из мухи слона, это точно. Нужно больше доверять героям! Главное, что все работает и Мики может со всем справиться! Точно!

С этими мыслями Оливия тоже спустилась вниз.

Днем Мики устроился спать на диване в гостиной. На удивление, препарат действительно не сработал, поэтому лисенок смог вдоволь выспаться и остаток дня весело играть и развлекаться.

Позже Тейлс объяснил, что связал период активации ?Хвостороста? с выработкой мелатонина — естественного гормона сна, который начинает вырабатываться в темноте. Днем он не вырабатывается из-за наличия довольно сильного света, поэтому препарат не заработал. Гениальное изобретение! Жаль только его очень сложно изготавливать и использовать его можно лишь на Клевере. У других зверей редко бывают проблемы с недоразвитыми хвостами и другими конечностями. Но, в принципе, можно найти применение в медицине. Это уже другой вопрос.

Вечером, после теплого молока с медом и интересной сказки, дружная компания уложила Клевера спать. Оливия осталась бдить над сыном, несмотря на замечание Тейлса о том, что она не спала всю прошлую ночь и не ложилась отдыхать днем. Тейлс предложил посидеть с Клевером, чтобы Оливия пошла и поспала, но она отказалась. Тогда Соник предложил свою кандидатуру, но ответ девушки не изменился. Оливия сказала, что отдохнет, когда убедится, что ее сыночек легче переносит ночную боль. Парни не стали спросить. Оливия все-таки мама, поэтому пусть поступает, как считает нужным. Так ей будет спокойнее.

К счастью, этой ночью Клевер спал спокойнее, почти не ворочался и кряхтел лишь изредка. Поэтому его мама смогла спокойно уснуть рядом, убедившись, что все в порядке.