108. Проклятый (1/2)
Ночь давно накрыла пологом тьмы город. Свет ночных фонарей и тусклой луны не мог забраться сквозь немногие целые окна и в замке царил таинственный мрак. Мы с Бродягой снова брели в потёмках, но сейчас мне было совсем не страшно. Наверно потому что в этом доме не было никаких злодеев, только мои друзья. А призраки… Лорд Бром на портрете в холле выглядел таким строгим и грозным, словно молчаливый страж Хилл-хауса, способный в любой момент поставить на место любого потустороннего жителя замка.
Для экономии электричества в приюте было принято ложиться рано, да и в большинстве комнат свет был механически отключён. Так что пока Эми в порыве вдохновения засела за продумывание костюмов для ведущих нашего будущего дома ужасов, а остальные готовились ко сну (Соник только прилёг на кушетку в кабинете директора и сразу засопел, а будить мы его не стали), я решила осмотреть особняк.
Мне доверили составить план экскурсий и, заразившись от Роуз энтузиазмом я захотела осмотреть дом не дожидаясь утра. Бродяга вызвался меня сопроводить. Фонариков у нас не было, поэтому мне пришлось использовать один из дронов, а доберман включил фонарик на своём проклятом приборе — смартфоне.
— Кстати, — глянув на телефон, я вспомнила о словах Бродяги. — Хаотиксы действительно готовы приехать прямо завтра? Мы не отвлечём их от дела? Или они решили, что Соник заплатит им больше чем клиент?
Хотя, если судить по их жилищу, с выгодными клиентами у них негусто.
— Вектор сказал, что за помощь детскому приюту поможет совершенно бесплатно… Я удивился. Сначала он сказал, что есть дела и поважней, чем участвовать в хэлоуиновском шоу Соника, но когда я упомянул приют, он резко изменил решение. Я не ожидал, что он так беспокоиться о детях. — говорил начинающий детектив, пока мы брели, старательно всматриваясь себе под ноги, чтобы не споткнуться.
Несмотря на ветхий вид здания, пол везде был чист, а вещи всегда лежали на своих местах. Нас предупредили что большая часть комнат закрыта ради сохранения тепла и безопасности детей, но некоторые комнаты закрыты из-за нежилого состояния и на них висят предупреждающие таблички. Так мы сможем определить какие комнаты потом откроют и туда нужно будет заводить экскурсии. Директор даже выдал мне карту, на которой я смогу отметить маршруты.
— Ну, Вектор ведь добрый парень. Почему бы ему просто не быть не безразличным к судьбе детей? — предположила я.
— Да, наверно ты права. — согласился мой спутник. — А нам обязательно исследовать особняк сейчас?
— Нет. — я притормозила и посмотрела на Бродягу, направив свет дрона, что держала в руке, ему на грудь, чтобы не слепить, но видеть лицо. — Я просто хотела побродить по замку в темноте. Мне кажется это уютно. Словно я вернулась в детство и, засидевшись за книгой, иду по спящему дому за вкусненьким. — улыбнулась я.
— Я тоже так делать любил. — согласился Бродяга. — А ещё я с фонариком и лупой в общих коридорах подвала искал улики… Ну, я маленький был.
— Жаль мы небыли знакомы тогда. — растроганно улыбнулась я. — Я бы тоже хотела так поиграть.
— Ну, ничего не мешает нам поиграть теперь. — немного смущённо улыбнулся в ответ мой друг.
Мы продолжили наш путь, изредка переговариваясь полушёпотом в таинственной тишине. Паркет поскрипывал под ногами, иногда тихонько, иногда громче. Из стен то и дело доносились глубинные скрипы, словно здание медленно дышало или так неразборчиво переговаривались его духи. Вслушиваясь, я почти кралась, словно не желая спугнуть этих духов. Было в нашей вылазке что-то уютное и забавное, будто мы проказливые дети, сбежавшие от взрослых в ночь.
Внезапно в темноте что-то блеснуло и я направила кругляшь дрона, что использовала как фонарик в ту сторону. Здесь постоянно встречались блестящие предметы: небольшие витрины, защищающие особо хрупкие артефакты, металлически предметы и отполированные камни. Даже был шарф из непонятной ткани, на вид невесомой как вуаль, но блестящей в свете фонаря и переливающейся всеми оттенками красного. Но все эти предметы лежали и висели на уровне глаз или выше, а сейчас подозрительный блеск мигнул на уровни пола.
Может кто-то что-то обронил?
Свет вычертил на полу нечто похожее на чёрную палку. Сантиметрах в двадцати от одного конца её опоясывало серебристое кольцо — оно и поймало свет. А вот остальная лакированная поверхность как-то умудрялась почти не отражать света, из-за чего глаза с трудом на ней фокусировались и хотелось скорее её коснуться и узнать какова она на ощупь. Выглядела эта вещь просто, но таинственно поблёскивающая серебристая деталь и таинственность будоражили любопытство.
Уши дернулись, улавливая очередные скрипы, звучащие как «ссююда», «ссильней», «беерии», «поссмеей», «твооёё», «закровьвь», «кровьвь», «кровьвь»… Пока всё внимание поглощала найденная вещь, воображение преобразовывало посторонние звуки в имеющие смысл, как часто проникает в сон шум из реального мира.
— Стой! — раздался совсем рядом незнакомый скрипучий мужской голос, заставив меня дрогнуть и замереть, но не отпрянуть.
Мои пальцы и таинственную чёрную поверхность разделяли меньше двух сантиметров, казалось ещё миг и я почувствую её гладкость. Ещё одно мгновение, незнакомец и не заметит…
— Не смей! — рявкнул он и в этот раз я с сожалением убрала руку. — Никто не должен трогать этот меч. Он проклят. — уже спокойней продолжил неизвестный и, подняв взгляд я рассмотрела в темноте силуэт птицы.
По позвоночнику к плечам пробежал холодок дыбя спинные иглы, от мысли что сам лорд Бром сошёл с картины чтобы остановить нас. А эта штука на полу — это же его меч! Теперь-то я узнала.
— Мы не трогали его. — вступился за меня Бродяга направляя свет фонарика в своём телефоне на неизвестного. — Только заметили блеск в темноте. Он уже лежал на полу.
Незнакомец на вид был молод, не особо старше нас. В темноте можно было решить что его окрас чёрный, но под лучом фонарика перья ярко отливали зелёным. Шею опоясывал густой воротник из более чёрных перьев. Доберман вежливо светил только на грудь птица, чтобы не слепить, и падающая от хищного чёрного клюва тень падала на лицо. Только два чёрных глаза грозно блестели из темноты.
— Это же… Меч лорда Брома? — спросила я, наблюдая как незнакомец подходит и наклоняется чтобы поднять меч. — С ним он был на портрете?
Свет упал на спину птица, освещая пышный, но далеко не как у павлинов, хвост. А затем, когда он выпрямился с мечом в руках, нам стал виден его затылок и меня замутило. Это была плотная как у Вектора, чуть сморщенная тёмно-зелёная кожа и не одного пера. Похоже, вся его голова не имела растительности.
Что это за ужасная болезнь? Ведь на всём остальном теле перья выглядят здоровыми и густыми. Или ему кто-то их выдергал? От такой мысли становилось ещё более жутко — я как-то пыталась вырвать себе иглу и это куда больнее чем с волосами, а перья наверно такие же. Хотя кожа у этого парня выглядит чистой и здоровой, словно никаких перьев не было и быть не должно.
— С ним. — раздражённо буркнул незнакомец, помещая меч на подставку, прикрученную к стене. — Это проклятый меч, его никому нельзя трогать.
Проведя лучом света по стене, я обнаружила там целую коллекцию разных мечей с красочными витиеватыми гардами. У некоторых на ножнах и навершие поблёскивали драгоценные камни. Меч Брома был самым простым на вид, но всё равно влёк глаз восхитительной лаконичностью и загадочным изяществом.
Может когда этот парень уйдёт, я смогу подойти и всё-таки его потрогать? Я же аккуратно, даже снимать с подставки не буду…
— Кроме тебя? — заметил Бродяга.
Вспышкой зажжённой спички во мне мелькнула злость на друга — чего он болтает с этим типом, вместо того чтобы подождать пока он уйдёт! Но это чувство утихло так же быстро как появилось. Да и Бродяга был прав. Что это за надменный тип и почему он тут распоряжается.
Птиц же медленно повернул свою лысую голову, пока не стал видел один глаз, проживающий холодной яростью.
— Я уже проклят им. И не желаю такой судьбы даже злейшему врагу. — в его голосе сталь ненависти смешивалась с пороховой горечью отчаянья.
«Он скорей убьёт нас, чем позволит коснуться меча» — мелькнуло в моей голове необоснованная пафосная мысль, а стены отозвались «крровьвь, крровьвь».
Незнакомец отвернулся и не оборачиваясь ушёл во тьму, из которой явился.
Меч остался на стене, легко доступный, никем не охраняемый…
«Беррии», «поссмеей» снова скрипели стены. Похоже, сонливость уже вовсю заступала в свои права. Ещё чуть-чуть и со стенами говорить начну. Нет, точно пора ложиться спать. А этот меч… Это всего лишь дерево и металл, нет в нём ничего интересного чтобы искушать судьбу.
— Он хороший… — раздался рядом знакомый детский голосок и мы с Бродягой снова синхронно направили лучи света в сторону нового гостя.
Но так как мы машинально целились в грудь равному себе по росту, то только высветили антенки на голове девочки.
— Пятнашка? — удивилась я, опуская свет ниже и невольно слепя девочку. — Что ты тут делаешь? Разве ты не должна уже спать? — я старалась говорить как можно мягче.
Не мне осуждать других за непослушание — читать с фонариком под одеялом, когда родители строго наказали спать, было моим любимым делом. Но то, что ребёнок бродит один в потёмках по старому обветшалому зданию, заваленному всякой всячиной, включая целую кучу мечей, заставляло переживать.
— Я хотела пожелать тебе спокойной ночи, но Эми сказала что ты ушла смотреть дом. — проморгавшись и пристыженно опустив глаза призналась божья коровка.
— И тебе не страшно бродить одной в темноте? — спросил доберман тоже доброжелательным тоном.
— Нет. — удивлённо ответила она. — Я знаю куда идти.
— Ловко. Дом ведь такой большой. — похвалила я. — А кто это был? Только что. Ты его знаешь?
— Это Бак, он с нами живёт. — ответила Пятнашка.
— Я думала здесь только дети твоего возраста. — призналась я, ведь не видела никого кроме маленьких детей.