47. Все мы когдато были детьми (1/2)

— Шедоу! Шедоу! — паникуя, звала я громче и громче.

Безвольный ёж казался очень тяжёлым, а может от страха у меня подогнулись колени, и мы осели на землю. Я подтянула его к себе, чёрная голова упала мне на грудь.

— Шедоу… — дрожащим голосом снова позвала я.

На глазах выступили слёзы.

Вдруг ёж едва ощутимо дрогнул и измучено выдохнул. Это заставило проморгать и сосредоточить взгляд на нём. Может… Может он поправится. Он ведь падал из космоса и выжил! Подумаешь, какая-то пушка.

Капсула! Точно — Эгман держал Шедоу в какой-то капсуле и он восстанавливался…

Ёж снова дрогнул и я отвлеклась от своих мыслей, заметив, что он светится. Мерзкое зелёное свечение вернулось, окутав всё тело парня. Снова дрогнув, он стал тяжело дышать, не переставая трястись, как при ознобе.

— Шедоу! Держись! — в отчаянье подбадривала я, прижимая его к себе.

Вспомнив рекомендации для получивших сотрясение, я перевернула совершенного на бок, на случай если его будет тошнить. Что же делать? Позвать на помощь?

Поискала взглядом Соника с Тэйлзом и испугалась ещё сильней — с ними происходило то же самое. Сердце разрывало желание кинуться к ним на помощь. Что же делать?

Чёрно-алый застонал, я перевела на него взгляд и не поверила своим глазам. Контур его фигуры постоянно подрагивал, мышцы слабо напрягались, но по-настоящему поражали изменения. Форма тела оставалась прежней, но… Сначала едва заметно, потом быстрей, тело Шедоу стало уменьшаться, уменьшаться. Неужели он исчезнет?

Это был уменьшающий луч? Эгман хотел уменьшить Соника до размера лилипута и растоптать? Но такое оружие бывает только в мультиках… Тьфу, о чём это я…

К счастью Шедоу перестал уменьшаться, став, навскидку, ростом где-то мне по локоть. Затаив дыхание я коснулась пальцем его шеи… Пульс стабильный. Хорошо — по крайней мере, он жив.

Время словно рассеялось. Убедившись, что все живы и уложив всех бессознательных уменьшившихся парней рядышком, я присела перед ними и пыталась собраться с мыслями, чтобы понять, что делать дальше. Перчатки стали им больше, обувь спала вместе с носками. Для Шедоу носки тоже были велики, но гриндерсы сидели плотно на ногах, а перчатки удерживали кольца. С Тэйлза и Соника соскользнули даже коммуникаторы, и я положила их себе в карман. Лисёнок теперь был даже меньше ежей. Когда я брала его на руки, чтобы перенести, в груди сжималось от того, каким лёгким он ощущался.

Это всё какой-то бред, кошмарный сон!..

Чей-то скулёж заставил меня отнять от слезящихся глаз ладони и снова посмотреть на парней. Тэйлз сучил лапками, хвосты метались, извиваясь и он издавал скуляще-хныкающие звуки.

— Тэйлз! — воскликнула я, метнувшись к нему, пытаясь понять, что у него болит. — Тэйлз.

Он открыл заплаканные глаза и заскулил. Двухвостый смотрел на меня вопросительно, но ничего не говорил.

— Тэйлз, ты как? — обеспокоенно спросила я.

Он продолжал растерянно глядеть на меня. Затем протянул ко мне ручки и снова заскулил, но ничего не сказал.

— Ох, Тэйлз. — вздохнула я, беря совсем лёгкого теперь лиса на руки. — Всё будет хорошо. — успокаивала я, покачивая его на руках как маленького.

Тэйлз чуть притих и начал сосать большой палец.

Словно он не только по размеру стал маленьким.

Рядом кто-то застонал и забурчал:

— Мхф, успокойте ребёнка, я хотел бы подремать до посадки.

Повернувшись на голос, я поняла, что говорил Соник, с закрытыми глазами, зажимающий уши ладонями.

— Сон-ник… — у меня дрогнул голос. — Ты как? — спросила я, надеясь, что раз Соник говорит, то хотя бы он объяснит, что мне делать дальше.

Услышав мой голос, ёж вздохнул, но всё-таки разлепил веки. Знакомые зелень глаз откликнулись теплотой в моём сердце, а из-за нового размера синий теперь походил на классического Соника.

— А ты кто? — моргнув, наивно поинтересовался сверхскоростной. — И откуда ты знаешь моё имя?

Ужас пронзил грудную клетку, заставляя сердце на миг замереть. Я поражённо смотрела на ежа, забыв даже моргать. Пока лис у меня на руках не зашевелился, махая хвостами. Он просился на землю, и я его отпустила.

— Соник? Ты… меня не помнишь? — не желая в это верить, спросила я.

Парень встал, пристально вглядываясь в меня. Затем пошевелил пальцами на ногах и посмотрел вниз.

— А где мои кроссовки? — удивился Соник, а потом осмотрел свои ладони. — И перчатки?

— Соник? — снова привлекла я его внимание.

— Прости, я тебя не знаю. — извинился он, пожимая плечами. — А что это за ребёнок? Он твой? — спросил сверхскоростной, когда малыш Тэйлз на четвереньках подполз к нему и стал теребить синюю шерсть на ноге.

— Как не знаешь? — пробормотала я.

Всё не могла понять, переварить, что он сказал. Всё это просто не укладывалось в голове.

— Синь, синь… — пробормотал двухвостый, протягивая руки к ежу.

Соник ему улыбнулся, знакомой мне сердечной улыбкой, и взял Тэйлза на руки. Наконец у меня в голове немного прояснилось.

— Соник, что последнее ты помнишь? — уточнила я.

— Ну… — протянул парень, смотря куда-то вверх и потопывая босой ногой. — Я закончил битву с Эгманом и бежал сквозь лес. — наконец заговорил он. — Назойливый этот толстяк: всего месяц знакомы, а он уже успел мне надоесть…

Месяц? Всего месяц? Это, словно прибор Эгмана отослал память Соника в прошлое… Да и его тело. Я ещё раз оглядела уменьшигося ежа и лисёнка, теребящего мех на груди, где он от синего переходит к персиковому. Значит Тэйлз стал совсем малышом.

— Так что случилось? Я что-то пропустил? — добродушно спросил Соник. — И кто меня раздел?

— Хватит уже бубнить! Ненавижу твой голос поутру. — раздался мягкий, хрипловатый голос и мы с Соником повернулись к его источнику.

Уменьшившийся Шедоу принял сидячее положение и держался за голову недовольно бурча.

— Шедоу… — неуверенно начала я. — Ты как?

Хотелось спросить помнит он меня. А если забыл, как и Соник, то, что он помнит. Если своё прошлое… Я неуверенна, что хотела такое знать.

Но в первую очередь меня беспокоило его здоровье.

— Впорядке. — недовольно буркнул он.

— Ух ты! Ёж! — оглядев чёрно-алого, удивился Соник. — Давненько я не видел других ежей. Особенно помимо родственников… — признался он и вдруг помрачнел, но тут же взял себя в руки. — А ты знаешь это хмурого типа? — обратился синий ко мне.

— Хрумая тапа… — повторил за ежом Тэйлз и синий хихикнул.

— Заткнись Соник! — потребовал Шедоу.

— А он, похоже, тоже меня знает. Я в этих местах знаменитость? — пошутил сверхскоростной, фирменным жестом потирая пальцем под носом.

От этих слов совершенный глянул на нас, тут же концентрируя внимание на Сонике и Тэйлзе на его руках.

— Что это с ними? — спрашивал чёрно-алый явно у меня, но поражённый взгляд от изменившихся парней не отрывал.

— Похоже, то же, что и с тобой. — отметила я и совершенный тут же стал оглядывать себя. — Ты меня помнишь? Как меня зовут?

Шедоу хмуро глянул на меня, но тут же в прекрасных (и милых, на таком детском лице) рубинах глаз мелькнуло понимание.

— Астра. Астра Стар. — сухо сообщил он.

— Ух-ты. Это звучит как Звёздный Цветок. — улыбнулся синий.

Но я его едва слышала. Шедоу всё помнит! Я была так рада, что накинулась на чёрно-алого с объятьями. На глазах выступили слёзы счастья вперемешку с ужасом, который пережила, пока думала, что самые близкие для меня умрут.

— Астра, что случилось? — хмуро спросил совершенный, позволяя себя обнимать.

— Прости… Я просто… Думала, что вы умрёте… — задыхаясь от слёз, бормотала я, не в силах остановиться.

Шедоу ничего не сказал, только осторожно обнял, положив ладони мне под спинные игла. Было так странно обнимать такого маленького, словно хрупкого, ежа. Вдруг ощутилась третья ладонь, на плече. Открыл влажные глаза, я увидела, что Соник стоит рядом и гладит меня по плечу растерянно улыбаясь.

— Не… плачь. Всё будет хорошо. — неловко подбодрил он.

Он совсем маленький… А детям неприятно видеть слёзы взрослых. Мне надо взять себя в руки!

Отстранившись, я вытерла глаза тыльной стороной перчаток — потому, что рукава кожаной куртки для этого не годились — и уже спокойней посмотрела на совершенного.

— Что последнее ты помнишь? — спросила я.