Глава 9. Плохой день для доктора (2/2)

По состоянию Джейка было и так видно, чем закончилась ссора, однако Вескер потребовал подробности, желая оценить стойкость Маркуса. Шерри призналась, что напарник ударил по-взрослому - с явным намерением размазать наглеца. Блондинка услышала тихий хлопок, и у доктора на лице осталась ямка, словно он перестарался, выдавливая прыщи. А по идее лицо должно было оторваться вместе с головой и размазаться по стене! Зарастив ранку в мгновение ока, Маркус похвалил удар, убивший ОДНУ пиявку в его теле. Но потом ученый подсчитал, что понадобится минимум девяносто пять таких ударов, чтобы нанести ему необратимый ущерб. Джейк успел глупо открыть рот, прежде чем уйти в нирвану от беспощадных пиявочных укусов. Шерри тоже успели на прощание цапнуть, несмотря на то, что она на ходу извинялась за товарища.

После этого диалога Вескер передумал скандалить и обвинять доктора в шпионаже. Важнее придумать, как обложить его со всех сторон и не позволить делать все, что вздумается. Альберт на ходу прикидывал, как обезопасить самые важные секторы от вторжения пиявок, но пока на ум приходила только полная герметизация помещений. Ну или срочное выращивание какой-нибудь лютой твари, которая питается одними пиявками.Войдя в лабораторию и привычно скривившись от запаха, Вескер опять удивился. Он заранее настроился на насмешки или завуалированные предложения зайти как-нибудь попозже и не мешаться. Однако очкастого встретил непривычно подавленный Маркус. Поправляя криво стоящий стеллаж, ученый с сожалением посматривал на лабораторный смеситель, от которого за версту пахло неудачным экспериментом.- Альберт... Я не заметил, как ты вошел, - произнес доктор.- Врешь, - немедленно ответил Вескер. - Что-то случилось в мое отсутствие?

Маркус помолчал, но все же решил не отпираться:- Да. Тебе ведь знакомо это неприятное чувство, когда все сделал идеально, но потом вмешалась какая-то примитивная макака?

- Меня это чувство ни на миг не оставляет! - с болью в голосе выдал суперзлодей. - Я даже догадываюсь, как зовут твою "макаку"!- Да... Ирвинг... Мне не стоит на него злиться. Но нельзя позволить ему постоянно срывать мои эксперименты, - Маркус уставился в потолок, что-то обдумывая. - Альберт, тебе точно нужен этот примитивный тип? Ничего, если он вдруг пропадет без вести?- Сложный вопрос... Ирвинг все-таки уникум. Другого такого болвана просто не найти!- Я не вполне понимаю твою логику, Альберт, - Маркус посмотрел на собеседника с подозрением. - Умственная неполноценность - это преимущество или недостаток Ирвинга?- Черт его знает! - заявил Вескер после долгих раздумий. - По-моему, и то, и другое!Маркус пробурчал что-то невнятное и отошел к компьютеру. Пользуясь моментом, Альберт приблизился к аппарату и быстро прочел предупреждение на дисплее. Оптимизма оно не внушало.

- Ты меня озадачил, док, - отметил Вескер. - Где же злорадство по поводу моих неудач в Арклее? Твой мегамозг не родил сотню новых колкостей?- Нет настроения, - отозвался ученый. - Да и зачем спешить? Очевидно, что у тебя еще много грандиозных планов. И все они провалятся.Ну и как можно сочувствовать подобному человеку? С ним даже поговорить нельзя нормально! Справившись с негодованием, суперзлодей коварно улыбнулся. Если у Маркуса, как он говорит, уже "нет настроения", то сейчас ему станет совсем паршиво. Альберт искренне на это надеялся.

- Я не с инспекцией пришел, - как бы невзначай заметил Вескер, - а с важным известием. Сворачивай свое скользкое хозяйство! Ты переезжаешь!Ученый обернулся и пристально посмотрел на Альберта. Тот лишь усмехнулся: может, глаза и выдают истинные намерения, но их всегда можно защитить непроницаемыми темными очками.- Меня здесь все устраивает, Альберт, - тяжело произнес Маркус. - С этим переездом я впустую потеряю время, которое можно потратить на исследования.

- Ничего-ничего! Я потерплю! - заверил его суперзлодей, похлопав рукой по стенке смесителя. - Нам позарез нужен подвал. Мы тут... э-э... арену соорудим! - заявил он. - Для смертельных боев мутантов!- Арену?- Ага! Персонал жалуется на скуку! Заходить в Интернет с рабочих компьютеров я запретил, а настольный футбол и игровые автоматы всем надоели. Пускай хоть на кровищу посмотрят! Заодно бракованные образцы БОО отсеем!Маркус хотел что-то сказать, однако Вескер, который улыбался все шире, торжественно объявил:- Теперь поговорим о твоем новом доме... Тебя мы разместим на сороковом этаже, в восточной части здания. Места будет достаточно, а уж света там... Сколько влезет! Можно здорово на лампочках сэкономить! Раньше это была застекленная смотровая площадка, и мои бездельники приходили туда, чтобы полюбоваться видами. Но ради своего дорогого наставника и главного ученого мне ничего не жалко!Закончив, Альберт задумался, не слишком ли наигранно получилось. После двух секунд раздумий он решил, что не слишком. Очкастый не спускал глаз с ненавистного "дорогого наставника". Поймать бы хоть один намек на страх, тревогу или неуверенность! От Вескера не укрылся тот факт, что любитель пиявок недолюбливает свет солнца. Он избегал ярких лучей всеми правдами и неправдами, предпочитая трудиться в подвале, а наверх выходил только после заката. "Вампирская" боязнь солнца - серьезная слабость, и суперзлодей уже предвкушал мучения Маркуса, которого заставят работать в прекрасно освещенном зале, где половина стен - выпуклые стекла.

Разумное существо уже начало бы протестовать и цепляться за свою привычную темную клоаку. Однако доктор неожиданно ответил:- Как скажешь, Альберт. Хотя это решение и глупое, я его принимаю. Мне понадобится время, чтобы поднять наверх все вещи. Трое суток. Может, чуть больше.

- Даю четыре дня, - сказал Вескер. - Не затягивай! Нам потом неделю оттирать слизь от твоих питомцев!

По стенам как будто пошла рябь - множество пиявок пришло в движение. Они сползали на пол, окружали громоздкие предметы и перемещали их. Выглядело это так, словно Маркус уже приступил к переезду. Вескер секунд пятнадцать топтался на месте, увидел, что на него больше не обращают внимания, и с ворчанием направился к выходу. Что-то явно шло не по плану. Доктор не должен был так легко соглашаться на невыгодные условия! За ним однозначно стоило приглядывать.Экселла Джионне тащилась за хозяином, как коза на веревке, и поминутно всхлипывала. Ей ужасно не хотелось плестись в западную часть подвала, оккупированную кровососами. От одного их вида по полуобнаженному телу пробегал легкий холодок. А если в них приходилось копаться, холодок забирался глубже и превращал костный мозг в холодец.Однако отказаться было невозможно. На любой приказ Вескера женщина могла отвечать либо: "Да, хозяин", либо: "Да, господин". А кроме того, Верховный Правитель лично пришел к Экселле и, поманив за собой, заставил идти в самое жуткое место на всей базе. Мозг Джионне практически отключился, однако тело в нем не нуждалось. Ноги сами несли женщину в указанном направлении.В лаборатории Маркуса Экселла сразу же затряслась от омерзения и с мольбой уставилась на хозяина. Вескер остался стоять в проходе, будто опасался, что женщина сбежит.- Господин, что вы хотите? - не выдержала Джионне. - Скажите, и я все сделаю! Только давайте уйдем отсюда поскорее!Вескер хранил молчание. А потом его голова начала оплывать, как свеча. Не испугавшись пронзительного визга Экселлы, созданная из пиявок фигура уменьшилась в плечах и в росте, поменяла мужественное лицо суперзлодея на гаденькую мордашку Ирвинга... Прошло пять секунд - и биотеррорист превратился в Джейка. Еще через пять секунд перестроился в Шерри. Наконец, фигура потеряла сходство с людьми и стала серой колонной, вымазанной в слизи.

- Идеально развитая мимикрия, - сообщил Джеймс Маркус, бесшумно появляясь за спиной застывшей женщины. - Один раз попробовав нужную кровь, мои любимцы запоминают и воспроизводят облик любого человека. Они и тебя могут показать.Экселла спохватилась и тряхнула головой.- Доктор Маркус, что происходит? Зачем вы мне это показываете? И где господин Вескер?Ученый начал сразу с последнего вопроса:- Альберт ушел совсем недавно. Решил сам передать мне нерадостную новость. Не поленился же...Джионне не понимала ровным счетом ничего. А Маркус все запутывал еще сильнее. Он вдруг произнес доверительным тоном:- Меня здесь не любят. Ты знаешь об этом?- В это сложно поверить, - прошептала женщина. - Господин Вескер уважает вас!- Ты лжешь. Твой хозяин далеко, но все же ты боишься подвести его. Абсолютный контроль...Указательный палец доктора начал плавно вытягиваться и достиг почти метровой длины. Экселла отшатнулась, когда кончик пальца уткнулся в имплантат на груди.- Недружелюбие моих новых коллег - очевидный факт, - Маркус невозмутимо уменьшил палец до прежних размеров. - Только за этот день меня попытались избить, выселить, лишить возможности нормально работать. Мне пытаются создать невыносимые условия жизни. Кто-то более примитивный мог бы расстроиться или даже впасть в уныние, оказавшись на моем месте. Но основная проблема Альберта в том, что он переоценивает себя и недооценивает всех остальных. Я заранее предугадываю его детские уловки.

Наблюдая за тем, как масса, притворявшаяся Вескером, скрывается в темном углу, Маркус добавил:- Я мог бы исправить многие ошибки Альберта, показать ему будущее. Но он не видит для себя выгоды и выбирает бессмысленную конфронтацию. Что ж... Пожалуй, так интереснее. У меня будет гораздо больше возможностей.Экселла все это время молчала, будто липкая слизь склеила ей губы. Но замолчавший Маркус явно ждал какой-то реакции, и она спросила слабым голосом:- Что вы хотите от м-меня?- P30, - доктор вновь указал на имплантат, но теперь уже без фокусов с пальцами. - Так ведь называется вещество, циркулирующее в твоей крови? Я заберу его.- В-вы хотите взять п-пробу?- Я возьму всё, - пообещал Маркус. - Потом придет время для следующего этапа.Женщина не успела задать новый вопрос - на нее внезапно рухнул целый сталактит из пиявок. Она не завизжала во всю мочь только по одной причине: испугалась, что твари хлынут в открытый рот. Экселла распласталась на полу, не в силах пошевелить рукой или ногой. Пиявки обволакивали ее, заползали на лицо, мешали видеть и слышать. Женщина с трудом разобрала последние слова доктора:- Будет немного щипать.В следующий момент Джионне ощутила слабые покалывания по всему телу. Пиявки, впрыскивающие анестетик, не давали почувствовать боль.…где-то на Багамских Островах...В Америке могли закрыть глаза на многие правонарушения (особенно, если нарушитель богат и со связями). Но даже высокий социальный статус не гарантировал выживание тем, кто публично критиковал Верховного Правителя. Не можешь молчать и хочешь громко высказаться на тему: "В стране все плохо"? Лучше плюнь в сторону Грэхема - "номинального" лидера нации! И сам целее будешь, и ему нормально (унижением больше, унижением меньше)!Ранее - когда Вескер еще не устал от новой звездно-полосатой игрушки - у него были конкретные планы на продажного президента. Грэхему была уготована роль козла отпущения, на которого всегда можно свалить вину за неудачные шаги, людоедские реформы и откровенные бесчинства истинного правителя. Но потом Вескеру стало все равно, что о нем думает покоренный народ. Штаты не стояли на коленях - они валялись перед очкастым хмырем в грязи и пытались зарыться в нее целиком, когда чуяли малейшее неудовольствие хозяина. Альберт не видел смысла прикидываться чистеньким перед такими жалкими отбросами.И тем не менее бесполезный президент по-прежнему сидел в своем бесполезном Белом доме. Полномочий у него теперь было мало, а сподвижников и возможностей что-либо исправить не осталось вовсе. Как уже говорилось раньше, проклинать Вескера было опасно. Зато Грэхема ненавидели все американцы без исключения, не задумываясь, мог ли тот хоть что-то изменить, если страна уже покорялась суперзлодею.Но когда Альберт великодушно разрешал корыстному трусу остаться у кормила власти, он не забыл подстраховаться. Прирожденные предатели не знают меры и меняют покровителей до тех пор, пока не схлопочут последнюю награду - свинцовую пилюльку в голову. Поэтому Вескер без жалости давил на общеизвестную мозоль чадолюбивого президента. Он забрал Эшли Грэхем из дома при первой же возможности и пообещал хорошо о ней заботиться. При условии, что ее папочка не выкинет какой-нибудь трюк.

Грэхем-старший не знал (да и не мог разузнать, учитывая, что Вескер подчинил себе полицию и разведывательные службы), где находится дочь. Но в целом жилось блондинке недурно. В былые времена она томилась в вонючем замке под присмотром немытого быдла, а сейчас оказалась на просторной двухэтажной вилле (прям-таки ссылка, достойная великих людей прошлого - прим. автора). Располагалась вилла на Багамах - точнее, на маленьком необитаемом острове, который Вескер прибрал к рукам еще во времена расцвета "Амбреллы". Заложнице позволяли свободно ходить по дому, но райские пейзажи она могла посмотреть разве что из окна или с террасы, нависающей над обрывом.

Охранники, нанятые Вескером, понимали, почему белокурое чудовище держат на острове. Они не могли взять в толк, за что наказывают их самих! Нет, суперзлодей предупреждал, что от блондинки будут проблемы, но охранники поняли это как: "Не зевайте - может сбежать". Реальность оказалась страшнее: Эшли целенаправленно изводила своих врагов жалобами и угрозами, не желая затыкаться или убегать. С каждым месяцем "ссылки" у нее портился характер. Через некоторое время она растеряла остатки воспитания и стала добавлять крепкое словцо в каждое предложение. Фигея от водопада матерщины и регулярно узнавая что-то новое, охранники просили разрешения либо прихлопнуть Эшли, либо поменять место работы. На первое Вескер упорно не соглашался, поэтому охрана на острове обновлялась каждые две недели. Чтобы хоть как-то обуздать болтливую Грэхем, ей пытались затыкать рот. Но к полному ужасу экспериментаторов, блондинка адаптировалась, привыкала к таким помехам и продолжала шуметь. Приходилось искать все более и более причудливые сочетания кляпов.В самый критический момент, когда уже никто не желал плыть на "Остров Бранящегося Чудовища", Вескер вдруг выложил на стол джокер. Рядом с Эшли появились флегматичные агенты и доктора, не снимающие плотных наушников и общающиеся друг с другом посредством радиосвязи. Писклявый базар блондинки им был до одного места. А вместе с агентами прибыл их командир - майор Тимоти Кейн.

Последний - весьма примечательная личность. Одно то, что майор успел поработать в "Амбрелле", говорит о многом - туда не брали без высоких аморальных качеств. После краха корпорации предприимчивый Кейн не расстроился и вскоре отыскал себе занятие по душе. Он примкнул к группировке "Белые киски", которая выполняла дурно пахнущую работенку, но официально считалась "неправительственной организацией по борьбе с распространением и применением химического оружия". Майор с теплотой вспоминал этот период своей жизни: сначала он с бригадой выезжал на место, снимал постановочные видео с жертвами химатаки и отстреливал нежелательных свидетелей, а потом красовался перед телекамерами и сетовал на хроническую ближневосточную нестабильность. Кейну даже вручили авансом Нобелевскую премию мира - за одно только желание провести новые расследования в Иране, высказанное вслух (впрочем, годом ранее премию получил Альберт Вескер, пообещавший править Северной Америкой и оставить остальной мир в покое, так что "нобелевка" здорово обесценилась - прим. автора). Никто не смел уличить отважных активистов во лжи - какой-то злой гений, идеально изучивший психологию стада, додумался раздать каждому наемнику по белой кошке и заставил тискать ее по любому поводу. "Нас любят котики, а значит, мы славные ребята", - приговаривали "белокисочники", а падкая на мимимишность публика таяла и теряла способность анализировать факты.Счастливая жизнь, построенная на чужих несчастьях, изменилась внезапно, без каких-либо дурных предзнаменований. Просто однажды майор попал под артиллерийский обстрел и выжил только благодаря отваге своего проводника. В результате контузии он оглох и, естественно, соглашался на все ради шанса поправиться. Потратив практически все сбережения, Кейн прошел курс лечения в израильской клинике, где его обрили налысо и вживили в череп экспериментальный имплантат. По сути, к голове майора подсоединили что-то вроде навороченной гарнитуры, которую уже нельзя было снять. Однако для Кейна это было мелким неудобством: он не только вернул звуки в свою жизнь, но и получил возможность регулировать слух, при необходимости отключая его совсем.Любопытно отметить, что майор вовремя расстался с бывшими коллегами. Прошло около месяца, и большая группа "Кисок", мирно готовившая провокацию в Ираке, вдруг напоролась на бригаду сепаратистов. Люди с прекрасными, светлыми лицами, завидев чумазые зверские рожи местных, смогли только мужественно наделать в штаны. Восток - дело тонкое, поэтому с замученными кошками поступили по совести (забрали, чтобы передать другим семьям), а с их хозяевами - по справедливости (одного оставили, чтобы он рыдал и каялся на камеру, а прочих предъявлять миру отказались - сослались на то, что после случайной утечки зарина покойные выглядят нефотогенично). "Белые киски" после такого конфуза потихоньку свернули свою деятельность, но когда у общественности возникли вопросы к "борцу за мир" Тимоти Кейну, того уже и след простыл. Он вовсю привыкал к новому лицу, новому имени в паспорте и новому хозяину, правящему Америкой.- Тебе неуютно, Эшли? - "участливо" осведомился майор, со злорадством рассматривая полированную металлическую сферу вокруг головы противной девчонки. - А кто в этом виноват? Кляп десятого уровня - вынужденная мера!Несмотря на эффективность звукоизолирующей конструкции, нельзя было заставлять Эшли носить ее непрерывно (хотя многим бы этого хотелось - прим. автора). Ученые нашли иной выход - более милосердный. Относительно.- Полюбуйся, Эшли, - Кейн прикрепил к стенду рентгеновские снимки горла и гортани. - Эти штучки, похожие на осьминожек, отныне живут в твоем теле. Они находятся у голосовых связок и прислушиваются к тому, что и как ты говоришь. Улавливая английскую речь, они пробуждаются, вылупляются и поражают организм носителя. А у тебя особый случай, Эшли. Тебе подселили особую разновидность, реагирующую на английский мат. Мы назвали их по-научному - "базарофильтраторами".

Кейн отошел от стенда, сбросил слишком плотный для теплых стран пиджак и принялся освобождать дочь президента. Он поочередно убирал сферическую маску, защитный воротник, кожаный намордник, толстый шарф, синюю изоленту, резиновый шарик и полметра обслюнявленных носков, которые покоились за оттопыренными щеками девушки. "Разобрав" кляп десятого уровня, майор любезно пододвинул к Эшли стакан воды и опустился в кресло.

- Вот так, - потирал он руки. - С этого дня ты станешь хорошей девочкой и не будешь материться. Никогда.Кейн коснулся кончиками пальцев регулятора громкости, но включать себе слух предусмотрительно не стал. Имплантат жрал батарейки, как бегемот отруби, и майор не пользовался им без крайней необходимости. Вместо этого он учился читать по губам... но успехов в учебе пока не достиг.То, что произошло дальше, выглядело для Кейна, как уморительная пантомима. Оклемавшись за считанные минуты, президентская дочка принялась корчить рожи и беззвучно орать. Пытаясь уследить за губами, Кейн "слышал" какой-то бред типа: "Ерш пою рать!", "Считать-накопить!" и даже: "Мой баба - завхоз, и вам всем квас на Европу потянет!" Высказаться яснее Эшли не успевала: после нескольких слов ее начинало крючить и сворачивать в узел. Высунув язык, она хваталась руками за горло, будто пыталась себя задушить, а Кейн заинтересованно наблюдал за ней. В его черном сердце еще осталась капелька жалости, поэтому он настоял на использовании "ослабленных" паразитов - то есть, вылупляющихся не сразу, а с приличной задержкой. Достаточной, чтобы жертва успела одуматься.Майор полагал, что двух минут пытки вполне достаточно. Глядя, как тяжело дышит дочка Грэхема, он включил имплантат и осведомился:- Эшли будет хорошей девочкой?- Будет, - убитым голосом отозвалась блондинка, вытирая выступившие слезы.- Превосходно, - Кейн улыбнулся заложнице. - Приведи себя в порядок и приходи обедать!В то же самое время агент Зуммер поставил своеобразный рекорд: преодолел быстрым кролем половину пути до Нью-Провиденса. Мог бы взять одну из лодок, привозящих припасы, но даже не вспомнил о них. Агент мирно патрулировал побережье и внезапно заметил, что чистый, ухоженный пляж обезображен. На него прибоем вынесло толстое, разбухшее от воды бревно. Даже не бревно, а целый ствол - возможно, вырванный из земли штормом. Зуммер брезгливо рассматривал "дар моря", не желая его трогать, и собирался позвать коллег, чтобы вместе решить, куда девать влажную гнилушку.И вдруг дерево зашевелилось. Присевшая на него яркая птичка вскрикнула и вспорхнула, предварительно обгадившись. Перетрусивший Зуммер готов был проделать все то же самое. Дрожа от страха, он смотрел, как дерево ворочается влево-вправо. Придавив нерасторопного краба, оно с трудом поднялось, опираясь на узловатые руки-ветки. А когда агент увидел на стволе черты человеческого лица, у него совсем сдали нервы. Он скакнул с места на три метра, плюхнулся в воду и отчаянно заработал руками и ногами.

Через минуту Зуммера настигло... нет, не дерево, а чувство долга. Убедившись, что передатчик в наушниках работает, он остановился, болтаясь, как поплавок, передал в эфир: "На вас напала древесная форма жизни! Я уже на пути в Нассау - догоняйте!", а затем поплыл быстрее прежнего.