Душа в душу (1/1)
"Идзаки в этот момент уже все понимает, но упорно противится коварству судьбы".Соулмейт-АУ; автор долго мучился, но в конце концов использовал русские буквы для имен персонажей. Присутствует нецензурная лексика.Идзаки тщательно осматривает себя каждую неделю, по субботам, дюйм за дюймом. Он хочет узнать свою судьбу сразу, как только она проявит себя. Когда твои планы заходят несколько дальше покупки сигарет и пива на ближайший вечер, знание того, кто тебе предназначен, нихуя не лишнее. Наоборот, это очень существенный фактор, который нельзя не учитывать. Даже если по какой-то причине вы никогда не будете вместе. Минусы для долгосрочного планирования важны не меньше, чем плюсы. Поэтому Идзаки проверяет все, включая самые труднодоступные места.Но в итоге буква проступает на самом виду — на пальце левой руки. ?Т?. Ну… можно сразу откинуть всех Юки, Айри и Кёко, думает Идзаки. Он совершенно спокоен.Второй буквой оказывается ?а?. Вариантов остается меньше, но все еще достаточно для хорошего выбора.Третья — ?м?, и в принципе Идзаки в этот момент уже все понимает, но упорно противится коварству судьбы.После ?о? наступает перерыв. Идзаки почти не нервничает. Тамао могут звать и девушку. Она учится где-нибудь в другом городе — но не очень далеко, — и Идзаки встретит ее, поступив в университет. На первом же курсе. Или на третьем. Максимум на четвертом. У нее будут бездонные, как небо, глаза и волосы цвета вороновых перьев.Через неделю таких размышлений рядом с именем начинает проступать фамилия, с первой буквы которой все становится ясно, но Идзаки еще на что-то надеется. Когда прорисовывается последняя ?а?, он идет в бар и напивается, заливая довольно гадким виски тот факт, что у его судьбы не будет бездонных глаз и гладкой волны волос. У его судьбы пестрые рубашки, стоптанные ботинки и вот такенный хуй в штанах. Идзаки как-то видел, случайно.У него уходит три недели только на то, чтобы подойти к Серидзаве и между делом небрежно спросить:— Уже знаешь?Серидзаве насрать, что там у него с судьбой. Хрен его знает, когда бы он заметил имя, если б оно возникло в менее явном месте, чем кулак правой руки. Да и то, там уже две буквы, и прямо на глазах проступает третья — ?н?. Шун. Дальше можно не проверять: Серидзава и так знает, что будет ?Идзаки?. Его интуиция никогда не ошибается.Серидзава никогда не задумывается ни о судьбе, ни о завтрашнем дне, так что высветленные волосы и отсутствие сисек его вполне устраивают.Поэтому когда Идзаки спрашивает: ?Знаешь??, Серидзава просто кивает.— И что теперь? — не успокаивается тот.— Да ничего, — говорит Серидзава. — Геями будем. Ну, это пидарасы по-толерантному.— Да знаю я, — Идзаки, конечно, загружен по самую блондинистую макушку. — Дай закурить.Серидзава протягивает ему пачку.— Оставь себе. Будет наше первое совместно нажитое имущество.— Да я с тобой не то что имущество наживать — даже трахаться не собираюсь, — зло огрызается Идзаки. Но пачку прячет в карман.С судьбой лучше не шутить.