I-2) Его зовут Боуди (2/2)
Однако назвать это светлой полосой Боуди не мог, и даже не потому, что он не знал таких выражений (за всё время наблюдения за людьми он запомнил только несколько военных фразочек и то, что к полковнику Прайту следует обращаться только на ?сэр?). Прайт обещал, что скоро боли не будет, но она не проходила. Не прекращались и тесты. В разные дни Боуди били током, его лапы резали острым тонким ножом (люди в лаборатории называли его ?скальпель?). Крики и душераздирающий вой разносились по всей лаборатории, Боуди пытался терпеть, но не мог. Легко ли терпеть, когда тебе на лапу выливают какую-то жидкость, которая буквально сжигает плоть до самой кости?
Капали и били в разные места, но результат всегда оставался один: по прошествии времени рана начинала затягиваться, после чего от неё не оставалось и следа. Однажды Боуди даже пронзили плечо большим ножом, раздробив кость. Времени на регенерацию понадобилось больше, но в конечном итоге целого, но жалобно скулящего Боуди вернули в клетку к Дарме (в один из дней мастиф упомянул о том, что дал ей имя, а она дала ему, а также упросил оставлять его с ней). Доктор Корнелиус, сказав, что ему надо подумать, куда-то ушёл, но по возвращении положительно кивнул.
Снова своё слово сказал расчётливый Прайт. Полковник почти сразу понял, что тут тоже есть возможность – возможность создать команду из двух уникальных существ. А если всё получится, то у ?Призраков? будут достойные оппоненты.
Но сам Боуди явно не хотел никаких боёв. Бесконечные тесты стали для него сильным испытанием, и вскоре у мастифа стали сдавать нервы. Мыслями и чувствами он теперь делился лишь с Дармой, без которой ему становилось тяжелее день ото дня. Пёс и сам не заметил, как он успел так сильно привязаться к лисе.
А Дарма в свою очередь не заметно для себя стала в серьез волноваться за собрата по несчастью. Лисы отличаются не только хорошим слухом, но и отменным нюхом. Да, поврежденные участки тела теперь могли восстанавливаться, но вот остальные, неповреждённые сохраняли запах химикатов и горелой шерсти.
?Я слышала, как ты кричал. Здесь стены не совсем звуконепроницаемые? - с горькой улыбкой говорила Дарма, затем начиная вылизывать мастифу шею и за ушами. На Боуди это действовало почти как магия, и он успокаивался за несколько минут.
День сменялся днём, а ясности того, что будет дальше, не было. Боуди стали терзать сомнения, особенно после знакомства с Дармой. В голове стали появляться не самые хорошие мысли, мастифу иногда казалось, что Прайт или Корнелиус что-то недоговаривают, но принимал это всё за плохие сны.
Боуди всё ещё помнил слова отца. Служить и защищать. Быть может, эта боль, если стерпеть её, может, тогда Боуди займет своё место. Не в клетке, а бок о бок с человеком. Но за болью, за всеми тестами прошлое пса всё больше напоминало сон…
Теперь рядом с Боуди была Дарма, иного ему не хотелось. Дружба между ними крепла. Попутно пёс стал замечать и узнавать о своей подруге больше нового. Правда, большого длинного рассказа он не услышал. Как и Боуди, Дарма попала в комплекс совсем маленькой и тоже была в лаборатории в роли подопытного. Но если Боуди умел сам залечивать свои раны, то способность Дармы была куда необычнее: сама лиса говорила, что ?умеет заряжать вещи?, но вот показать не могла – в клетке банально ничего не было, кроме миски с кормом и водой. Боуди часто видел, как в моменты игры глаза Дармы становились из янтарных почти алыми. Иногда мастиф слишком увлекался игрой, и ему почти удавалось стянуть с Дармы жилет, такой же, как и у него, и видел, что на спине лисы много участков, где не было шерсти, а на коже виднелись вставки из металла. Но Дарма не хотела ничего говорить.
Боуди уже давно потерял счёт, в какой раз его забрали из клетки и в какой раз он обещал Дарме вернуться. Его всегда возвращали, но он продолжал обещать. Только теперь его в лабораторию не несли в переноске, а позволяли идти: хоть на четырех, хоть на двух лапах, но под наблюдением лаборантов.
В лабораторию пёс вошёл почти как пленник. В нос снова ударил знакомый запах химикатов, от которого то и дело крутило в носу: лабораторию перед процедурами всегда обеззараживали. Пробежавшись по лаборатории глазами, Боуди заметил, что персонала больше, чем обычно. Все были в масках, лиц их было не разглядеть, но доктора Райз не было – Боуди бы сразу учуял её, даже сквозь запах химии.
Устроив пса на столе, медик сделал ему укол и подвёл ко рту пластиковую трубку. Боуди уже готовился к новому тесту, к новой боли, но неожиданно почувствовал неожиданно подкатившую к голове тягу ко сну…
Но анестезия не подействовала полностью, через несколько минут относительная ясность сознания вернулась. Пёс приоткрыл глаза, но остался недвижим: лапы были плотно прижаты к столу. К ужасу Боуди кожа на лапах была аккуратно разрезана и отогнута в сторону какими-то медицинскими инструментами, и он мог видеть в свои кости. Но почему не заживает? Очередной эксперимент Корнелиуса, не иначе.
Всё закончилось через несколько часов. Новый имплант прижился, а скорость восстановления поврежденных тканей не оставила от операций видимых следов. Теперь Боуди чувствовал, что его передние лапы как будто стали тяжелее, как будто под плотью что-то есть.
И там действительно были – два длинных когтя. Они обнаружились буквально в тот же день, в лаборатории, когда Боуди уже хотели повести назад, в лабораторное крыло. Пёс почувствовал какое-то движение под кожей, а потом в плоть между пальцами явно упёрлось что-то заостренное. После секундной боли плоть прорезали два больших когтя. В другой лапе было то же самое.
Доктор Корнелиус, как и во время всех предыдущих тестов, наблюдавший за процессом из комнаты этажом выше, был в восторге. Эксперимент был в шаге от полного успеха. Доктор создал совершенно новый механизм, сочетающий технологии в теле живого существа, полностью обойдя превратности процесса естественного отбора.
И лишь Боуди не разделял всеобщего энтузиазма. Он смотрел на беловатые, словно сделанные из какого-то камня лезвия и ничего не понимал. В его голове окончательно всё запуталось. Он не понимал, как помогут эти лезвия в службе человеку.
Лезвия его пугали, ведь они были острыми, как нож, а это явно не сулило ничего хорошего. А ещё они снова делали больно, прорезая кожу в лапах. При этом лапа и предплечье составляли одну линию, согнуть лапу не получалось.
?Уходи! Прочь!? – измученному и запутавшемуся щенку стоило большого труда не сказать это вслух. Он закрыл глаза, дыхание участилось, но лезвия из биокерамики медленно втянулись обратно в предплечье. Когда Боуди открыл глаза, о лезвиях напоминали лишь капли крови, впитавшиеся в шерсть.
Боуди вернулся к Дарме, но про произошедшее решил не рассказывать. Он впервые решил оставить личное при себе. По глазам Дармы он видел, что ей самой плохо, так зачем ещё добавлять?
- Всё в порядке? – осторожно спросила лиса, заметив, что её друг вернулся из лаборатории как в воду опущенный.
- Лапы болят. – соврал мастиф, прикрыв глаза лапой. Всё-таки ему было не по себе от подобного шага.
Несколько секунд стояла тишина. Но затем Дарма ткнулась носом в лапу Боуди и переложила её на пол клетки. Заботливо лизнув друга в щеку, лиса легла ему на спину, а пушистый хвост положила на лапы Боуди. Лиса иногда так делала, и Боуди этот необычный жест действовал лучше любого успокоительного.
Снова это чувство, снова спокойствие. Легче не думать о плохом, когда рядом друг.
Для Боуди те дни вообще стали одними из самых тяжёлых. День в лаборатории, а потом ночь бок о бок с Дармой. Контраст на контрасте. Но днём было тяжелее. То ли Боуди начал привыкать к постоянной боли, то ли количество тестов стало снижаться. Прайт и Корнелиус в лаборатории почти не появлялись и ничего не говорили, но пёс всегда чувствовал, что они где-то рядом.
Иногда Дарма просыпалась среди ночи, потому что Боуди… рычал во сне. Не громко, но явно со злобой, часто скаля зубы. Когда она будила мастифа, тот говорил, что видел плохой сон.
В таких ситуациях Боуди хотелось лишь дистанцироваться от плохих мыслей, забыть о боли. И тогда он научился просто переводить тему разговора, либо же просто менять настроение, увлекая Дарму в игру.
Чем хуже становилось настроение друга, тем охотнее лиса включалась в игру. Ей хотелось, чтобы Боуди было хорошо. А когда Боуди было хорошо, не волновалась и Дарма.
С каждым днём оба чувствовали, что друг без друга им становится всё труднее.
- Дарма, – перевернув изворотливую лисичку на спину, улыбнулся Боуди и шепнул ей на ушко. – ты мой самый лучший друг. Правда-правда.От таких слов Дарма почувствовала, как сердце пропустило удар.
- А – ты мой, Боуди. – ответила лисичка, игриво куснув друга за ухо. Она и раньше видела, как царапины от когтей и укусы у Боуди быстро-быстро проходят, но всё равно не хотела делать другу неприятно.
Постепенно резвость уступала место умиротворению, и два друга улеглись на пол, как и много раз до этого смотря на свет по ту сторону клетки. Дарма перевернула Боуди на спину и положила голову ему на грудь. Ей доставляло какое-то необъяснимое, но такое приятное ощущение слышать, как бьётся сердце зверя, к которому она так привязалась. Ведь никого другого у неё больше не было.
- Мы будем вместе всегда. – тихо произнёс Боуди.
- Всегда-всегда. – добавила Дарма.
- Обещаю.
Мастиф и лиса медленно погружались в дремоту, а вот полковник Прайт отсыпаться не собирался ещё долго, ровно как и доктор Корнелиус. Эти двое имели общую привычку: работать до позднего времени в своих кабинетах.
И сейчас у полковника снова появилась причина отложить заслуженный сон: доктор принёс очередные хорошие новости из лаборатории. Отложив в сторону прочитанный медицинский отчёт, Прайт поднял над столом, поближе к свету, прилагавшийся к отчёту рентгеновский снимок. Он показывал таинственный узел из мышц и хрящей в предплечье мастифа, который удерживал вживленные когти. Мышцы также служили ножнами, когда лезвия не использовались.
- Но как я понял, доктор, есть небольшая проблема? – отложив и снимок, Прайт задал вопрос сидящему напротив доктору.
- Я бы назвал это накладкой, сэр. – сняв очки и начав протирать их фетровым платком, ответил Корнелиус. – Дело в том, что неустранимый дефект в пястных костях животного причиняет ему боль при использовании имплантов-когтей.
- По вашему тону я думаю, что волноваться не следует?
- Верно думаете, полковник. Тесты выявили необычайную способность этого щенка переносить боль, а способность к регенерации исключает опасность кровопотери из образующихся ран.
- Отличная работа, доктор. Можете готовиться к финальной стадии.
- С радостью, сэр.
После обмена рукопожатиями, доктор вышел из кабинета и быстрым шагом направился в главную лабораторию. В глазах старого доктора, казалось, заиграл огонёк, ведь завтра ему предстояло вершить историю. Примерно такие же мысли царили и в голове полковника Прайта. Теперь против ?Призраков? появится второй боеспособный противник, то бишь мастиф Боуди. Лиса стала первым успехом.
А мастиф и лиса, Боуди и Дарма, мирно спали, прижавшись друг к другу.
Утро принесло сюрпризы почти сразу. Стоило Боуди приоткрыть глаза, как почти сразу учуял знакомый запах. ?Полкновник? – про себя угрюмо подумал мастиф, поднявшись и потянувшись. Ну и что на этот раз? Когти? Кислота?
- Привет, дружок. – в своей неизменной манере поприветствовал Прайт, припав на одно колено, чтобы заглянуть в клетку.
- Приветствую, сэр. – как бы нехотя зевнул Боуди, выйдя из клетки и поднявшись на две лапы. – Скажите, когда уже я буду полезен? И когда кончится боль? Доктор Корнелиус мне не нравится, он плохой.
- Это не так, дружок, – поднявшись, ухмыльнулся полковник. – так получается, и я тебе хорошо понимаю. Поверь, людям тоже бывает больно.
- Правда?
- Стал бы я врать? – эти слова вызвали у мастифа недоверие, но виду он не подал. – Сегодня точно будет последний день, когда тебе надо будет потерпеть. Пошли.
В сопровождении полковника и медработника Боуди неспешно шёл по коридору. Но странности продолжились. Они то и дело сворачивали в лабиринте коридоров, потом спустились по лестнице вниз. Странно, ведь в лабораторию вёл другой маршрут.
Открылась широкая двустворчатая дверь, и Боуди вошёл в большую темную комнату. Лишь на потолке горела широкая лампа, дававшая белый свет, освещавший небольшую площадку в центре комнаты. Там стоял контейнер из толстого свинцового стекла, наполненный водой, к которому шло множество странных трубочек и проводов. А по краям комнаты были площадки с компьютерами, на которых суетились люди. Их было немного, но всё же больше, чем в лаборатории.
- Сюда. – один из медиков показал на контейнер. Другой человек, очевидно ассистент или помощник, взял Боуди под живот и, просипев ?А ты тяжелый, дружок?, поднял выше контейнера. Оказалось, что там была закреплена широкая металлическая панель, на которую и усадили мастифа.
- Это будет последнее испытание, друг мой. – сказал стоявший чуть в стороне, дабы не мешать подошедшим медикам, полковник. – Но перед этим я могу пообещать лишь одно: ты испытаешь такую боль, какую не выдержал бы кто-то другой.
От этих слов Боуди пробрал холодок, а шерсть на загривке слегка вздыбилась.
- Лишь бы я стал полезен и всё и вправду закончилось. – пролепетал мастиф. Тем временем люди в белых халатах и масках начали свои незамысловатые манипуляции. Положив руку щенку на круп и надавив, чтобы Боуди лег на панель в позу сфинкса, после чего начали обматывать лапы и туловище специальными ремнями.
- Поверь, ты будешь очень полезен, – тем временем продолжил Прайт. – мы сделаем тебя сильнее. Гораздо сильнее.
- Сильнее? Для чего?
- Я тебе не рассказывал, но есть в мире одна подозрительная команда, ?Призраки? называется. Их считают друзьями, но если они будут… вольничать, ты сможешь объяснить им, что они зазнались. А поскольку они сильные, ты должен быть не хуже.
- Ясно…
Прайт кивнул и ушёл куда-то в сторону. Тем временем медики, отогнув шерсть и добравшись, таким образом, до кожи, очертили на ней толстые линии. Потом подложили под голову специальную подставку и закрепили ремнём, так что Боуди теперь не мог повернуться. Но он не боялся. Напоследок к его рту подвели специальную трубку с металлическим концом. Один из руководивших процессом людей объяснил, что его (Боуди) погрузят в воду, а эта трубка поможет ему дышать под водой.
Пока шли все эти приготовления, полковник Прайт поднялся на верхний уровень, на специальную площадку, отгороженную от остальной части главной лаборатории несколькими листами защитного стекла. Помимо нескольких научных сотрудников здесь был и доктор Корнелиус, руководивший процессом.
В тот же момент в комнату наблюдения вошли и трое военных в мундирах, одним из которых был и генерал Фэдден. Полковник Прайт ещё с вечера отправил сообщения группе наблюдения и пригласил их понаблюдать за историческим событием.
- Генералы, добро пожаловать. – поприветствовал их полковник. При встрече с высшими чинами надо бы отдать честь, но поскольку фуражки на голове полковника не было, пришлось обойтись простым приветствием. – Сегодня мы станем свидетелям великого события – мы создадим Оружие Х.
- Икс? – переспросил один из генералов.
- Римская цифра, десять. – уточнил Прайт. – Нашим учёным удалось создать металлическую смесь невероятной прочности и плотности. Однако сейчас я передаю управление экспериментом нашему лучшему учёному, Аврааму Корнелиусу.
- Очень признателен вам, полковник. – как бы скромно ответил доктор, повернувшись к группе наблюдателей. – Но вы, по сути, всё уже объяснили. Мы разработали сплав под обозначением адамантий. Если наши расчёты верны, а они верны, то наш подопытный, щенок тибестского матифа, которого мы называем Боуди, сможет выдержать практически что угодно.
- А он не слишком мал для такого? – спросил один из генералов.
- Это побочный эффект введенного ему мутагена, который мы выделили из образца крови субъекта ?Секатор?. Разумеется, этот мастиф сейчас должен выглядеть гораздо старше, но из-за его способности регенерировать замедлился его метаболизм. Говоря проще, он стареет гораздо медленнее.
Генералы кивнули, и доктор повернулся к техникам за мониторами. Рядом встал один из старших научных сотрудников.
- Готовы начать.
Это сказал доктор Чан, металлург, прославившийся работой с особыми сплавами. Чан склонился над экраном сенсорного монитора, на котором нажал нужные клавиши. Ответом стал приглушенный гул из стоявшего напротив контейнера резервуара, в котором бурлил расплавленный адамантий.
Корнелиус поднял бледную ладонь.
- Хорошо. Давайте делать историю.
Напряжение росло у всех наблюдавших за процессом. Но чётче всех понимал Корнелиус: закрепленный на стенде щенок должен либо войти в историю науки, либо сгореть заживо. По нажатию кнопки панель с закрепленным на ней Боуди дернулась и стала медленно опускаться вниз, в воду. Не будь привязных ремней, мастиф бы с визгом выскочил из контейнера – вода была холоднее льда. Дышать теперь можно было только через трубку во рту. Через неё поступал воздух. Корнелиус и Чан продолжали нажимать нужные кнопки. Следом за панелью ожили и закрепленные по бокам контейнера металлические конструкции, к которым были подведены трубочки. Погрузившись в воду, они замерли по обоим бокам от Боуди и спереди от него. Мастиф ждал.
К установившемуся гулу затем добавилось какое-то противное жужжание, вслед за которым из застывших устройств выдвинулись иглы с заостренным носиком. Боуди уже видел такие иглы – они были на концах шприцев, которыми ему делали разные уколы, но эти были чуть толще и угрожающе вращались, словно свёрла. Мастиф начал всерьез нервничать. Две иглы смотрели щенку в виски, ещё одна метила точно в центр лба. Судя по уровню жужжания, их было больше, но разглядеть их не было возможности.
Когда Прайт положительно кивнул, Корнелиус нажал на кнопку ?Start?. Процедура началась. Иглы резко двинулись вперёд, и глаза Боуди округлились от смеси ужаса и боли – иглы прокололи кожу и начали буравить кости. Мастиф слышал их треск. Углубившись в них, они снова застыли, и всё тело охватил невероятный жар. По трубкам начал поступать расплавленный сплав, через иглы вводившийся прямо в кости.
Корнелиус знал, что адамантий – один из прочнейших сплавов, созданных человеком. Этот сплав, разработанный в сороковых годах двадцатого века доктором Тейлором Холтом, металлургом из Соединенных Штатов, был создан с использованием смеси совершенно секретных смол и металлсодержащих катализаторов. В жидкой форме адамантий сохранял пластичность всего около восьми минут, и только при постоянной температуре 1000 градусов по Цельсию. Вот зачем вода в контейнере была такой холодной, а когда началась подача сплава, количество подводимого к воде хладагента увеличилось. Через четыреста восемьдесят секунд сплав нельзя будет соединить ни с одним другим веществом. Это означает, что любой перерыв процесса на решающем этапе подачи приведет к катастрофе. - Пульс скакнул. Больше, чем ожидалось. – сообщил один из наблюдателей, ответственный за показания кардиомонитора.
Если раньше Боуди считал, что полковник что-то недоговаривал, то сегодня явно был не из таких дней. Сейчас ему казалось, что само слово ?боль? ни капли не отражает его текущего состояния. Все те тесты, инъекции и испытания, теперь не шли ни в какое сравнение с данным моментом. Это была БОЛЬ. Не будь на конце дыхательной трубки металлического наконечника, Боуди бы давно раскусил её, а дальше откусил бы и свой язык.
Привязные ремни почти полностью лишили его подвижности, он мог лишь слабо водить головой и шевелить кончиками лап. Веки сомкнулись, терпеть становилось сложнее.
- Почему этот щенок так трясётся? Почему его не усыпили? – подойдя поближе к защитному стеклу, обеспокоенно спросил Фэдден.
- Он чувствует боль, из-за его способностей транквилизаторы и анестезия не действуют. – ответил Прайт.
Резервуар стал напоминать закипающий стеклянный чайник для воды; как только адамантий стал поступать по иглам, он быстро передал тепловую энергию сначала им, а потом и окружающей воде, от чего число пузырьков стало расти. В помещении пахло, как в сталеплавильном цеху, а не как в медицинской лаборатории или импровизированной операционной. - Пульс повысился до отметки 150 и растёт. – сообщил наблюдатель.
- Он выживет? – а это был Фэдден.
- Я не знаю.
Боуди задействовал всю свою выносливость, но боль и не думала отступать. Ему хотелось лишь одного – чтобы всё это прекратилось. От выворачивающего на изнанку чувства, что сейчас сожжёт изнутри, в глазах заплясали огни.
- Надеюсь, они нашли свой дом и им хорошо. – понуро ответил хмурый Кампа. – Раз от раза повторяю слова отца, когда вспоминаю о них. Мы собаки – друзья человека.
- И мы рождены помогать и верно служить. – закончил щенок. Отец повторял эти слова неоднократно.
- Как это ни печально, но ты себе не принадлежишь. Твой брат и твоя сестра уже заняли свои места рядом с людьми, что их выбрали.
- И меня тоже когда-нибудь выберет человек, да, пап?- Мы редко остаемся вместе. Но таков наш удел. Перегруженная сигналами от нервных окончаний, голова Боуди стала выдавать мысли в рандомном порядке. Всплыло и почти забытое воспоминание о детстве, отцовские заветы. Нельзя их нарушить. Собаки – друзья человека.
- Пульс приблизился к максимальному. – обернувшись к коллегам, сообщил оператор кардиомонитора.
- Он выдержит. Он выдержит. – уже и Прайту становилось тяжело скрывать беспокойство. Успех эксперимента, результатом которого стал бы ответ ?Призракам? сейчас висел на волоске.
- Не волнуйся, приятель. – заметив грустный опущенный взгляд щенка, сказал Прайт, легонько погладив того по головке. – Если всё получится, ты, приятель, далеко пойдешь. Быть полезным. Если всё кончится, он будет полезным. Но даже эти мысли не могли притупить боль. Боуди понимал, что всё может плохо кончиться. На смену надежде приходило отчаяние обречённого. Сердце билось с невиданным доселе ритмом, словно хотело пробить защиту рёбер, которые прямо сейчас покрывались металлом.
Самый интересный процесс происходил в когтях. Металлическая адамантиевая смесь проникала в поры биокерамики, из которых были сделаны когти. От соприкосновения с адамантием она начинала попросту выгорать, а поступающий металл заполнял образовавшиеся пустоты. Постепенно лезвия из керамических становились металлическими.
Но Боуди было не до этого. Боль. Когда же она отступит? Неужели это конец? Белая пелена перед глазами грозилась остаться навеки вечные. Но одно не давало Боуди окончательно сдаться. Только одно…
- Дарма, – перевернув изворотливую лисичку на спину, улыбнулся Боуди и шепнул ей на ушко. – ты мой самый лучший друг. Правда-правда.- А ты мой, Боуди. – ответила лисичка. На экранах мониторов не прерывалось рентгеновское изображение скелета скованного щенка. Металл заполнял каждый сантиметр каждой кости, от чего в рентгене они становились почти белыми. Наблюдатели могли лишь догадываться, какую боль сейчас испытывает мастиф. Динамик кардиомонитора уже, казалось, разрывает от непрерывного пиликанья – настолько сильно скакнул пульс.
Но Боуди держался. Он не мог нарушить данное слово. Дарма. Он хотел к ней. Обещал ей.
- Мы будем вместе всегда. – тихо произнёс Боуди.
- Всегда-всегда. – добавила Дарма. Он обещал…
Подача адамантия подошла к концу, как вдруг запищал кардиомонитор. Несколько раз прерывисто пиликнув, он на секунду смолк, а затем перешёл на однотонное высокое пищание. Отметка пульса, ранее только и прыгавшая вверх-вниз, стала красной и превратилась в ровную красную линию, а напротив значения ?сердебиение, уд./мин? стоял ноль. Сердце Боуди не билось…
Прайт едва нашёл силы сглотнуть подступивший к горлу ком. Неужели всё провалилось? Доктор Корнелиус, Чан в полном молчании смотрели на контейнер. Не проронили ни слова и генералы из группы наблюдения. В комнате наблюдения повисла тишина.
- Похоже, он умер. – наконец, сказал кто-то из персонала.
Прайт ещё раз бросил взгляд на кардиомонитор. Показатель по-прежнему был нулевым. Генерал Фэдден хотел что-то сказать, но полковник поднял руку, мол, не говорите ничего. Он повернулся и с опущенным взглядом сделал шаг в сторону. План не сработал. Оружия против ?Призраков? не получилось, а одной лисы, хоть и измененной, явно было мало. Где же он просчитался?..
Линия кардиометра дошла до конца. Потом по новой. Но когда она дошла до середины, белый конец линии неожиданно подпрыгнул невысоко вверх, а из динамиков донеслось: ?Пи-лик!?. Полковник замер и повернулся. Неужели…
Линия дошла до середины и вновь резко ушла вверх, а цвет сменился обратно на зелёный. Ноль в показателях сердцебиения исчез, а значение ударов в минуту стало расти. Прайт, Корнелиус, все, затаив дыхание следили за монитором и контейнером, в котором всё ещё находился неподвижный мастиф.
- Давай, дружок. Давай… – прошептал полковник, подойдя к защитному стеклу и наклонившись над приборами. Боуди не двигался, но сердце его забилось вновь.
- Пульс растёт. – сказал наблюдатель.
- Адамантий закачан полностью. – а это Чан.
- Он выжил… – выдохнул Корнелиус. У него получилось. Он создал Оружие Х.
Но больше всех радовался, конечно же, Прайт. Ведь всё получилось, оружие, способное противостоять даже ?Призракам? было готово. Идеальный симбиоз плоти и металла.
- Есть! – победоносно огласил полковник, звонко хлопнув по лабораторному столу.
Скоро Боуди должен был прийти в себя, и тогда вставал другой вопрос: а что дальше? И вот на этот счёт всё было не так однозначно.
- Что будите с ним делать, полковник? – Фэдден выступил вперёд. – Перевезёте на остров?
Прайт свёл брови.
- На остров? Нет…
Он не знал, что Боуди уже пришёл в себя. Благодаря обострённому слуху он прекрасно всё слышал, хоть и не мог подать знак. Со стороны казалось, что он спит. Силы ещё не восстановились полностью.
- Система действует. Но такой для боя не годится. Я видел этого пса на дрессировке. – продолжал Прайт, ещё не зная, что его слышат не только в комнате наблюдения. – Слишком мягкий, добренький. Он не склонен к агрессии. Надо ещё работать. – затем он повернулся к Корнелиусу и сказал. – Сотрите память.
Это и стало ошибкой.
Боуди открыл глаза. А вместе с этим открылась и правда. Опасения мастифа сбылись: он оказался обманут. Прайту Боуди был не нужен. ?Слишком мягкий? потому что. Полковнику был нужен не пёс. Ему было нужно оружие, пушечное мясо. В Боуди что-то надломилось…
На смену огню, который, казалось, мог выжечь изнутри, пришёл другой – невероятная, невиданная доселе злоба и ярость. Собрав в кулак все силы, сведя вместе брови, Боуди дернул головой, и ремень, до этого удерживающий её в неподвижном состоянии, порвался, сломались не выведенные из тела иглы.
В комнате наблюдения все вздрогнули, а с лица Прайта исчезла победная улыбка.
- Кажется, он слышал. – сказал кто-то из находившихся в помещении.
Ярость нарастала с каждой секундой. Рычание, от которого слабонервный поседел бы в минуту, сейчас вырвалось из уст мастифа как обычное бульканье. Боуди больше не хотел находиться здесь. Он больше не будет обманут. Он стал мотать головой из стороны в сторону, вырываться из пут, и в конечном итоге удерживающие его ремни порвались.
За край контейнера ухватилась первая из освободившихся лап, а через секунду из неё с грозным ?Звяк!? выдвинулись два острейших лезвия с небольшим изгибом на конце, как два ножа. Поверхность воды в контейнере, до того нарушаемая лишь поднимающимися пузырьками, заходила ходуном, стала выплескиваться через край, как в шторм. Боуди вынырнул из импровизированной ванной, как чёрт из табакерки. Из правой передней лапы тоже выдвинулись лезвия.
Наблюдатели поспешили покинуть комнату наблюдения. Зрелище, представшее перед ними, напугало всех. А от пронзительного, душераздирающего вопля холодела кровь. Всю накопленную боль Боуди высвободил в этом крике. Но на смену боли вновь вступила злоба. Спрыгнув на пол, пёс с оскалом двинулся вперёд, к двери, которую заметил в углу комнаты. Он приглушенно рычал, как озлобленный зверь.
Дверь открылась, и в ней показался свет фонарей, после чего в лабораторию вбежали несколько человек. Но это были уже солдаты с боевым оружием. ?Вперёд! Быстро, быстро!? - выкрикивал на бегу их сержант. Но Боуди сейчас не хотел ничего, кроме как убраться, а жалость к этим людям пропала.
Полковник говорил, что люди тоже чувствуют боль. Тем лучше было для Боуди. Ходить на задних лапах он умел достаточно хорошо, чтобы перевести шаг на бег. Он сейчас действовал чисто интуитивно – внутренний голос подсказывал псу, как надо действовать. А острота когтей сама наводила на мысли о их применении.
Приблизившись к солдату достаточно близко и не дожидаясь, пока он пустит в ход своё оружие, Боуди прыгнул ему на грудь и повалил на пол, сразу же начав бить когтями в живот и шею. На пол и в стороны полетели брызги крови, товарищи нажали на курки. Застрекотали автоматы. Пули безошибочно настигали свою цель, но это не давало нужного результата: одни проходили через тело Боуди навылет, а другие со звоном отскакивали – теперь весь скелет пса был покрыт прочнейшим металлом, а его ярость была велика.
Настигнув следующего недруга, мастиф первым делом полоснул лезвиями по автомату – он делал неприятно и был очень шумным. Штурмовая винтовка распалась на две половины, как перепиленная доска. Второй раз Боуди полоснул солдату по шее, предварительно подпрыгнув, и без всякого видимого затруднения отделил голову от шеи. Оставшихся двух Боуди убил одним быстрым выпадом. Отыскав солдат взглядом, пёс со всей силы оттолкнулся от пола и настиг цели быстрым прыжком, вонзив лезвия в головы не успевшим уклониться солдатам.
Так Боуди понял, что люди не просто чувствуют боль, но их вполне можно убить, и для этого лучше бить в голову и шею. Выдвижные лезвия оказались для этого вполне подходящим инструментом.
Разобравшись с солдатами, Боуди на секунду замер. Он смог унять свою ярость и лезвия втянулись обратно в лапу, а ранки от них зажили. Дальше мастиф бежал на всех четырёх лапах – так было быстрее.
Но пришлось снова перейти на две, поскольку дверь, преградившая путь, не открывалась. Выпустив лезвия, Боуди вонзил их в металлическую дверь и повел лапами вниз. Дверь разрезалась, как бумага. Проделав в двери дыру, Боуди ринулся вперёд. Он хотел убраться из этого ненавистного места как можно быстрее.
Однако по мере возвращения более ясного ума, мастиф немного скорректировал свой план. Сначала нужно было обязательно отыскать Дарму. Обоняние говорило, что она была недалеко. А ещё то, что на подходе были ещё солдаты, много солдат.
Приняв это в расчёт, Боуди двинулся вперёд, вглубь комплекса.___________________*лезвия когтей Боуди выходят через промежуток между 2-м и 5-м пальцами (ссылка для справки: https://www.vethospital.ru/anatomy/lapa_sobaki.php)**на момент событий фанфика Рита Принс уже успела поучаствовать в нескольких операциях совместно с ?Призраками? и получила звание младший капрал (англ. Lance corporal или LCpl). Данное звание используется в Корпусе морской пехоты США и в нашей армии примерно соответствует нашему младшему сержанту (https://ru.wikipedia.org/wiki/Младший_капрал)
***КСРБ (англ. CSIS) – Канадская Служба Разведки и Безопасности (https://ru.wikipedia.org/wiki/Канадская_служба_разведки_и_безопасности)