Глава 5-я. Предание об Эванури (1/1)

Молиорис 9.20 Века Дракона. Леса в окрестностях Киркволла, на границе с Неваррой. Пятый день путешествия. Отряд спускался с предгорий Виммарка на северо-запад, стремясь обойти густонаселенную местность около Камберленда с севера. Эта часть Киркволла отличалась своей малолюдностью. Если с неварранской стороны местность представляла собой многочисленные разновеликие поля, перемежающиеся рощами и раскиданными тут и там небольшими фермами, то на кирквольской стороне стояли густые леса, в которых прятался небольшой городок Умбран. Поэтому долийцы так любили Киркволл. В его лесах скрывался не один клан.Постепенно скалы, возвышающиеся над верхушками деревьев, сменялись заросшими кустарником холмами. Земля под ногами с каменистой почвы предгорий сменилась на мягкую лесную. Изменились и сами деревья. Горные, с кривыми и изветвленными стволами уступили место настоящим великанам, подпирающим небо где-то высоко над головой.Как ни странно, отряду по пути не попадалась дичь. Ни одного оленя, кабана или крупной птицы. Только бурундуки и белки сопровождали долийцев возмущенным щелканьем. Тарион украдкой наблюдал за своим Лягушонком. Тот весь день шел рядом с Виуриэль и вполголоса что-то с ней обсуждали. Эти двое были почти одинакового роста и Терон время от времени что-то шептал девушке на ухо, вызывая у той лишь кривые усмешки.Сегодня мальчишка не походил сам на себя. Обычно замкнутый и немногословный, сейчас он без устали объяснял девушке какую-то свою идею, даже руками немного размахивал. Присматриваясь к своему невольному соседу по ночевкам, Тарион пытался понять, что изменилось в нем за последние дни.Он хорошо помнил, как Терон завалился в аравель, на стоянке клана в лесу Планасен и под ошарашенным взглядом друга разделся догола, заявляя, что с сегодняшнего дня будет жить с ним. Признаться, Тарион тогда подумал, что тот предлагает ему секс, хотя действительность быстро развеяла эту его надежду. Тогда Терон выглядел простым подростком. С по-детски пухловатым телом, мягкими чертами лица. То есть малопривлекательным для него, которому нравились более зрелые и опытные. Такие как Даэлин…И вот минула всего неделя, и Терон разительно переменился, как будто его подменили. Теперь он являлся пусть малолетним, но мужчиной, который участвует в разведке наравне с лучшими следопытами клана. В храме Терон показал, что уже не ребенок. Он вел себя как взрослый: не праздновал труса в стычках с монстрами и нежитью, четко и уверенно использовал свои навыки. Да, с изрядной долей авантюризма, но эта его изюминка скорее привлекала, чем отталкивала.Да и внешне эльф сильно изменился. С удивлением рассматривая его сегодня утром, проснувшись, Тарион заметил, как тот вытянулся, мышцы тела увеличились, плечи стали шире, ушла детская припухлость. Теперь стало весьма приятно смотреть на обнаженного Терона, любуясь его телом по ночам. Но его интерес к вполне взрослой женщине не стоит списывать со счетов.Тарион никак не мог понять, что с ним происходит. Неужто он ревнует друга? Возможно, тот разговор с Хранителем что-то сдвинул в его душе. Только совсем не в ту сторону, в какую хотел отец юного эльфа. И как теперь выполнять обещанное? Пустить все на самотек? Подождать, как будет развиваться ситуация, или проявить инициативу? Может, стоит направить его в нужную сторону? Виуриэль, скорее всего, отвергнет неопытного подростка, а вот он, Тарион, вполне может пойти навстречу желаниям друга… Его раздумья прервала остановка отряда – внезапно перед колонной, движущейся по магической просеке, открылась небольшая полянка. Не совсем понятно, как ее просмотрели разведчики, шедшие в головном дозоре. Вполне возможно, что ее окружал маскировочный полог, подобный тому, что использовали долийские маги. По краям открытого пространства, на границе с лесом, высилось несколько стоячих камней. Под кронами огромных деревьев стояла маленькая хижина. Вид она имела вполне мирный и заброшенный, а вокруг не наблюдалось никаких следов. Кривобокая дверь, подпертая суковатой палкой, как бы намекала, что внутри никого нет. Эта картина успокоила обычно осторожных долийцев. Солнце уже коснулось верхушек деревьев, и Хранитель дал команду устраиваться на ночлег. Отодвинув подпор, Махариэль и Нариэль заглянули в хижину. В ней, как они и предполагали, никого не оказалось. Внутри хижина выглядела убого: лавка у стены, покрытая меховыми шкурами, полотно стола на козлах, очаг, из которого тянуло слабым запахом гари, потолок, сплошь увешанный пучками различных трав... И все вокруг оплетала густая паутина.– Очень похоже на хижину какой-нибудь ведьмы-отшельницы. И хозяйка ушла совсем недавно, – задумчиво промолвил Махариэль. – Или спряталась, – возразил Нариэль, – Прислушайся, амелан…– О чем ты? – насторожился Хранитель.– Шорох. Слышишь? Где-то под полом…

Прежде, чем Махариэль успел осмыслить слова Нариэля, пол под воином внезапно стал приподниматься, и доски разошлись в стороны, заставив его потерять устойчивость. Снизу потянулись огромные паучьи конечности, схватили и припечатали эльфа к полу, стараясь задушить. Дом тряхнуло, Хранитель не удержал равновесия и повалился на пол.– Что это еще такое? – послышался крик снаружи. В хижину влетел Даретэль и, подбежав, с размаху отсек одну из паучьих лап мечом. Повернувшись, он следующим взмахом подрубил вторую ногу, прижимающую Нариэля к полу.Паук издал ошеломляюще громкий и высокий писк, настолько противный и неприятный, что всем отчаянно захотелось заткнуть уши. Пол окончательно проломился, но Нариэль успел отскочить к стене, избежав падения вниз. Даретэль тут же подскочил к Махариэлю и оттащил его к выходу, забыв на время о бое.Паук, опершись на оставшиеся шесть здоровых лап, начал выбираться из подвала. Восемь абсолютно черных мерзких глаз появились из пролома в полу. Одновременно с чудищем из подвала хлынули десятки, сотни мелких пауков, которые бросились во все стороны.Махариэль пустил "конус холода", приморозив конечности гигантского паука к полу, а вместе с ним и большую часть мелких членистоногих. Нариэль с Даретэлем, орудуя своими мечами, раскрошили в ледяную крошку лапы чудовища. С поляны в открытую дверь полетели стрелы, посланные кем-то из лучников, впиваясь в черные бусинки глаз паука.Тварь завизжала от боли и, перебирая короткими обрубками ног, провалилась обратно в подпол дома, где ее ослепленную и обездвиженную, добил ударом меча в голову Нариэль.Снаружи опять истерила Нинат, а остальные, громко поминая всех эльфийских богов, пытались растоптать ногами разбегающуюся паучью мелочь. – Фенедис лаза*, что тут происходит? – ругался Даретэль, добивая паучат в хижине, – Откуда в маленькой лачуге такой огромный паук? Как он вообще в нее попал, при этом ничего не разрушив?.. О, а это оказывается совсем и не паук…Труп членистоногого стал постепенно меняться и на глазах изумленных долийцев превратился в тело человеческой девушки, одетой в рваное черное платье.– Она пришла три дня назад и потребовала освободить это место, – совершенно неожиданно раздалось от двери.

За порогом уже собрался почти весь отряд, и каждый пытался заглянуть в проем и разглядеть, что там происходит. Впереди всех стоял немолодой эльф среднего роста, одетый в странную хламиду, которая выглядела изрядно ветхой – прореха на прорехе, сплошные заплаты между перьями и кусочками меха. А в волосах чужака запутались мягкие чёрные перья, листики, иглы хвои, мох и прочий лесной мусор. Как и когда он появился на поляне, никто из отряда не видел. – Я Зирилас. Ваши собратья из клана Золотого Сокола называют меня Отшельником. Благодарю вас за помощь…– Как посторонний прошел через дозор? – строго спросил Нариэль у ближайшего члена отряда. находившегося в пределах его видимости.– Успокойся, воин, – прервал начавшийся разнос Зирилас. – Я хозяин этого места, и мне известны все его скрытые особенности. Ваши дозорные просто не смогли бы меня заметить.– Что такого особенного в этом месте, колдун?, – поинтересовался Махариэль, делая шаг к незнакомцу. Внезапное появление эльфа насторожило его, но фигура хозяина хижины излучала такое спокойствие, что тревога быстро прошла.Живущие вне клана эльфийские колдуны были достаточно редким явлением. Они не татуировали лиц, не вступали в брак ни по одному известному обычаю, и долийцы относились к ним настороженно – что не мешало им в некоторых случаях обращаться к отшельникам за помощью. Хранители признавали, что знания этих чародеев зачастую многократно превосходят их собственные, но порицали их за то, что эти знания не используются во благо всего Народа.– Мне грустно, что клановые маги долийцев перестали чувствовать особенности подобных мест… – вздохнул с сожалением Зирилас. – Я не знаю, что тут было раньше и зачем установлены эти камни вокруг поляны, но чувствую, что здесь находится поразительно могущественное место силы. Разве вы не почувствовали, как быстро восстановилась мана? – отшельник покачал головой в ответ на их молчание и вздохнул. – Эта женщина выгнала меня из дома. Я не смог сам с ней справиться и отправился за помощью в клан Золотого Сокола, но они отказали мне. Амелана нет на месте, а его саамелан Ассанель не одобряет мой отшельнический образ жизни. Она считает, что эльфийский маг должен поддерживать и защищать свой Народ, а не жить наособицу…Тут в хижину забежал желающий удовлетворить свое любопытство Терон. Зирилас внимательно присмотрелся к подростку и неожиданно, изумленно охнув, преклонил колено и опустил голову в поклоне.– Приветствую тебя, Высший, – торжественно проговорил он открывшему от изумления рот Терону.– Что еще за представление ты тут устроил, колдун? – возмутился Махариэль. – Почему ты так назвал моего сына?– Я не хочу ставить под сомнения твои знания об истории элвен, но расскажи, что ты знаешь о Высших Жрецах храмов во времена Арлатана, амелан.– Долийцы мало что знают о тех временах, – нехотя ответил колдуну Махариэль, – слишком мало осталось преданий. И многие из них претерпели множество изменений за прошедшие века. Точно известно только, что они все являлись исключительно сильными магами и большей частью погибли в войне Элвенана с Тевинтерской империей.– То есть, как становились Высшими Жрецами, вы не знаете, –заключил Зирилас. Помолчал немного, а затем, решившись, он предложил: – Могу рассказать вам. Правда, я тоже знаю не много. Ты сказал, что только маги становились жрецами Творцов. Так что только для их ушей предназначен мой рассказ. Ну, и твой сын тоже должен знать…Махариэль правильно понял колдуна и жестом отправил посторонних наружу, оставив лишь сына и Сарела. Хозяин хижины подошел к краю провала и грустно поглядел на тело ведьмы-неудачницы. Уперев обе ладони в край провала и закрыв глаза, он начал нараспев читать какое-то заклинание. Пласт земли пришел в движение, погребая под собой ведьму. Следом из земли начали стремительно расти корни, затягивая провал и формируя в хижине вполне нормальный пол.

Зирилас взял небольшой медный котелок и, аккуратно пройдя по свежему полу, подвесил его над очагом. Провел над ним рукой, и в горшке заблестела чистая вода. Вслед за этим простер ладонь над очагом – и на его камнях вспыхнули несколько рун, которые постепенно накалялись, меняя цвет с красного на почти белый. Вода мгновенно забулькала, закипая, и колдун принялся готовить травяной чай. Гостеприимство было ему не чуждо… – Буду краток. Вижу, что вам не терпится узнать подробности, – наконец-то заговорил хозяин хижины, разливая чай по глиняным чашкам. – Высшие Жрецы всех храмов Творцов проходили через определенный ритуал Посвящения, который проводился в Тени. В каждом из них жила частичка души того эвануриса, адептом которого они являлись, и при посвящении эта частичка передавалась новому Жрецу. Старый при этом умирал… Это придумали сами Творцы очень и очень давно, чтобы Высшие Жрецы могли напрямую с ними общаться. – отшельник протянул Махариэлю его напиток, но отдавать не спешил, удерживая кружку со своей стороны пару мгновений, тем временем пристально глядя ему в глаза. – В твоем сыне, амелан, я чувствую присутствие частички божественной души. Значит, кто-то провел над ним ритуал посвящения. Вот почему я его назвал ?Высшим?. – "Гляделки" закончились и Зирилас повернулся обратно к парню. – Я только не вижу, искра души какого из эванурисов живет в тебе…– Гиланнайн… – тихонько ответил Терон.– Терон! Ты знаешь? – прошептал Махариэль, хватая мальчика за руку, разворачивая к себе и заставляя того посмотреть ему в глаза. Удивлению как его, так и Сарела не было предела.– Гиланнайн, значит… – нахмурился Зирилас, нервно постукивая пальцем по дну чашки, – не самый хороший вариант…– Что ты об этом еще знаешь, колдун? – потребовал подробностей Махариэль, заключая сына в объятья.– Известные мне предания утверждают, что эванурисы с помощью частички своей души могли перехватывать управление телами жрецов, делая при этом много неприглядных вещей… – задумчиво пробормотал Зирилас, отставляя на камин кружку, из которой так и не сделал ни одного глотка. – Представьте себе душу взрослой женщины, весьма могущественной и раскрепощенной, заключенную в тело подростка. Гиланнайн отличалась чрезвычайно бурной фантазией и сексуальной энергией. Дальше нужно объяснять? Если частичка души достаточно велика… Терон, расскажи подробней: как ты понял, что одержим?– Тебе не кажется, что этот вопрос слишком личный? – возразил Сарел, останавливая уже открывшего рот Терона. – Мы решим его в клане, не вынося наружу…– Если я буду знать подробности, то смогу кое-чем помочь. Или дать дельный совет, – отшельник твердо стоял на своем желании узнать подробности. – Я являюсь членом ордена, который имеет дело с одержимостью. Мы умеем использовать ее в своих интересах.– Как еще использовать? Какие секреты ты хранишь, отшельник? – продолжал возмущаться Махариэль.– К примеру, амелан, я могу сказать, что твой сын благодаря частичке души Гинаннайн стал бессмертным, как древний элвен, – закинул наживку Зирилас. – Конечно, его можно убить, как любого из нас, но, если он счастливо избежит удара клинка или стрелы, яда или враждебной магии, то будет жить пока ему самому не надоест. Кроме того, я могу научить Терона некоторым секретам. О, я понимаю, что особых причин доверять мне у вас нет. Решайте сами…Махариэль переглянулся с Сарелом. Он помнил тот ночной разговор с магом, и получить дополнительные сведения, прежде чем начинать что-то предпринимать, совсем не помешало бы.– Давай так, кол… Зирилас, – начал Махариэль, – Терон поведает все о том, откуда он приобрел свою… хм… одержимость, а ты в ответ откроешь все, что знаешь… – Узнать больше в его же интересах, но я согласен все рассказать. После того как услышу историю мальчика, конечно.– Ты не против, ишален? – обратился Махариэль к сыну.Терон долго мялся, думая, с чего начать, но, в конце концов, решился и рассказал о случае со статуэткой и старухой в храме и о встрече в Тени с духом Высшей Жрицы. В заключении он даже показал огонь на ладони, поймав восхищенный взгляд отца.Зирилас, выслушав Терона, принялся расхаживать по хижине с задумчивым видом. Когда он в двадцатый или тридцатый раз измерил шагами ширину комнаты, Махариэль не выдержал:– Остановись уже и выполняй свою часть соглашения.– Я пытаюсь понять, как лучше… – начал Зирилас, затем, наконец, остановился и резко развернулся к "гостям". – Начну, пожалуй, с магии… Объясните, как вы понимаете работу магических заклинаний. Например, "ледяной хватки".– Хм… нужно вспомнить, как учил меня этому морленалин*… – проворчал Махариэль, поставив на скамью рядом с собой чашку с чаем, к которому так и не притронулся. – Маг с помощью своей маны формирует магическое плетение, соответствующее выбранному заклинанию. Его еще называют магеммой. Потом через пробитый маной микроканал в Завесе напитывает ее энергией из Тени. А уже вслед за этим разряжает заклинание по цели. Конечно, у магов это срабатывает молниеносно, а не так, как я рассказываю…– Верно, верно. Тут ключевой момент – наличие маны у заклинателя, – согласился Зирилас, улыбаясь, и принялся объяснять: – Терон от рождения не маг, у него нет маны, поэтому он не сможет сплести магемму. Да что уж там, он просто не сможет ее увидеть, чтобы повторить самостоятельно! – эльф рассказывая, принялся размахивать руками в порыве эмоций, но, осознав это, остановился, сделал вдох и продолжил уже спокойнее: – Я это говорю к тому, что ему недоступна вся магия, которая работает по связке мана-Тень. Мага в общем понимании из него не получится. Или я не знаю способа этого достичь…Внимательно слушавший Сарел перебил чудака и спокойно возразил: – Но он же только что показал огонь на ладони. Разве это не заклинание?Отшельник нахмурил брови и отрицательно покачал головой.– Поймите. Он буквально пережигает энергию Тени в огонь. Напрямую, не формируя магемму. Подобной способностью обладают все начинающие маги, и все элвен владели этим способом в древности. Зажечь небольшой светлячок, призвать огонь, чтобы развести костер, охладить кипяток, поднять небольшой освежающий ветерок в жару – и все это с диким расходом энергии. Благо, у Терона она бесконечная, и подобные… хм… заклинания он сможет поддерживать долго. А вот сложные магеммы, которым, например, учат магов в Кругах, он не осилит.Махариэль погрустнел. Этот разговор подарил ему надежду, что его мечта, наконец, стала реальностью, что Творцы услышали его старые молитвы. Однако с каждым новым словом отшельника эта надежда так же быстро таяла. – А что насчет демонов? – заметивстранное состояние Хранителя, Сарелрешил отвлечь внимание на себя и задать вопрос, который волновал его с того момента, как он понял суть происходящего с Тероном. – Может ли он стать одержимым?Зарилас перевел взгляд на Второго и спокойно пояснил: – Он уже эраэльгар*. Тут работает простое правило – в одно тело может войти только один дух. Если место занято, то другой дух или демон захватить его уже не сможет. Это не значит, что они не будут пытаться. Так что определенные уроки по правилам общения с этими сущностями Запределья* мальчику следует преподать. Орден… я все еще могу помочь вам. – И чем же ты можешь помочь, колдун? – нетерпеливо спросил Махариэль, приходя в себя. Беспокойство за сына переполняло Хранителя, он устал и теперь желал остаться в одиночестве, чтобы все обдумать. – Сам же сказал, что мага из моего сына не получится.– Я ураласфалон*, – начал рассказывать отшельник, переходя к самому главному, – член ордена, который сталкивался с подобными случаями ранее, и у нас получалось воспитать из не обладающих магическими способностями эльфов магов, оперирующими заклинаниями…Если колдун говорил об Ордене Друидов, то казалось вполне возможным, что его члены действительно обладают нужной информацией и смогут помочь Терону, как никто другой. Хранитель, переглянувшись с Сарелом, едва кивнул и выдал свое решение:– Мы тебя внимательно слушаем!– Что ж… – отшельник довольно улыбнулся и хлопнул в ладоши. – Для начала я хочу рассказать вам легенду, которая рассказывает о зарождении нашего ордена… Предания гласят, что в давние времена, когда Запределье* еще неотделялось от мира живых Завесой, Народ Элвен под руководством своих магов вел тяжелую войну с обитателями глубин земли, Титанами. Огромные гороподобные существа сотрясали землю, разрушая всё, что создавали эльфы. Народ долго терпел, однако всему в жизни есть предел. Они пожаловались на разрушения своим старейшинам, и тогда грянула война.Сотни лет маги-старейшины вели войска от победы к победе и приобретали все больший авторитет среди Народа. Являясь военачальниками, они возвысились над своими соплеменниками сначала как уважаемые старейшины, после как короли и, в конечном итоге – как боги. Эванурисы. Убивая Титанов, они забирали у них сердца, полные лириума – крови этих исполинов. Из этих сердец путем множественных магических преобразований изготовлялись Сферы Сосредоточения, которые многократно увеличивали магические силы, сделав из магов-старейшин богов во плоти.

Однако новоявленные боги были обыкновенными эльфами из Народа. Невероятно сильными магами, но всё же смертными. К концу войны эванурисов осталось только одиннадцать. Они обнаружили, что, используя сферы сосредоточения, могут проникать в Запределье в сознании и в физическом теле, а не только во сне. И там они столкнулись с духами, которые с любопытством наблюдали за миром живых.

Духи хотели больше узнать о мире живых, заманивая тех в свои сны – так они пытались постичь любовь, страх, боль и надежду, став отражением этих чувств. Они пытались изменить Запределье, чтобы оно походило на реальный мир. Обитая в изменчивом мире Запределья, духи не могли понять статичного и неизменного в их понимании мира живых, Неизменяемого мира. Обитатели Запределья многому научили явившихся к ним эванури, некоторые из которых, видя могущество бестелесных созданий, сами решили отринуть живую оболочку. В те времена эванурисы считали, что основа их существования – это служение Народу, его защита и наставление. Оставшиеся отрицательно отнеслись к уходу четверых в Запределье. За то, что они оставили Народ без своей помощи, дезертировали во время тяжелейшей войны с Титанами, отказались от живого обличья и бежали туда, куда не доходит Земля живых, Зибенкек, Имшеля, Бесформенного и Гасканга изгнали в самые глубины Запределья, в Бездну. Им запретили появляться в пределах, принадлежащих эванурисам. Они стали Недозволенными, первыми, самыми древними демонами.Несмотря на потери в своих рядах, эванурисы сумели переломить ход войны в свою пользу. Но добить подземных исполинов они не смогли, так как наткнулись в недрах земли на силу, которая грозила гибелью им самим – на Скверну. Оставшихся Титанов они без затей усыпили на Глубинных Тропах. Это была долгожданная победа. В одной из долин из огромной глыбы, что являлась трупом убитого Титана, решили возвести памятник. Множество эльфов сообща начали его возведение еще до первых лучей солнца,а уже к первым звездам следующего дня над долиной возвышалась строгая фигура главы эванури, Эльгарнана. Эванурисы проявили себя мудрыми наставники Народа, который стал почитать их как богов и называть Творцами. Между ними царил мир и гармония. Особенно это относилось к семье Эльгарнана, который мудро правил землями Элвенан. Его жена Митал славилась как строгая, но справедливая судья и защитница. Сыновья-близнецы Фалон'Дин и Диртамен служили пастырями спящих в утенере в Запределье. Дочь Андруил учила путям Охотника и убивала животных лишь из желания накормить Народ. Другая дочь Силейз со своим мужем Джуном научила элвен разным премудростям – целительским и ремесленным. Они создали и взрастили рай мудрости, магии и мысли, где разговоры могли длиться тысячелетия, отношения развивались веками, его граждане жили вечно, а магияявлялась такой простой и обыденной вещью, как слово или дыхание.

Силой своего могущества под руководством Джуна эванурисы создали прекрасный город Арлатан. Он парил в небе Тедаса, наполовину в реальном мире, наполовину в Запределье, и это было таким же обычным явлением, как ветер. Элувианами парящий город связали со всеми эльфийскими городами, и любой элвен мог посетить это место, где воображение определяет реальность. В амфитеатрах, причудливо сплетенных из ветвей деревьев, духи Запределья, такие же обычные здесь, как цветы или трава, делились своими знаниями со слушателями из мира живых. Под синие хрустальные шпили его строенийстекались лучшие эльфы Элвенана, чтобы обменяться знаниями, повидаться со старыми друзьями в огромных прекрасных парках, наблюдая за дворцами, плывущими среди жемчужного сияния облаков, и участвуя в продолжающихся десятилетиями диспутах. Недаром один из вариантов перевода названия города – ?Место встреч?. И глядя на прекрасный город в небесах, эльфы искренне верили, что подобное могли сотворить только боги. Несмотря на царившее благодушие, эванури строго следили за тем, чтобы никто не смог покуситься на их власть и привилегии. Они никого не допускали в свой узкий круг. Однажды Диртамен попросил Гиланнайн поделиться с ним знанием по созданию монстров, которым не владел никто, кроме нее. Она научила его, как создать вартеррала, который встал на защиту любимого города Хранителя Тайн от терроризирующего его дракона. В ответ тот поведал, что он с братом часто подолгу пропадает в Запределье и не всегда вовремя откликается на просьбы своих жрецов, поэтому передал часть своих божественных знаний им на хранение. Узнав об этом, Гиланнайн, Гельдауран, Даэрнтал и Анарис подговорили Соласа, который служил жрецом в храме Диртамена, чтобы он испил из Вир`абеласан* храма, и узнал все тайны Творца. Когда заговорщики усомнились в том, что он пошел на такой проступок, тот в доказательство принял форму дракона – божественную форму эванури.За то, что простой жрец посмел летать в священном обличье, доступном только богам и их избранникам, Соласа обвинили в измене. Он молил Митал о защите, но она позволила суду Эльгарнана свершиться над ним. Его лишили физической оболочки и отправили в Запределье.Гельдаурана, Даэрнтала и Анариса возмутил столь строгий приговор. Они утверждали, что никакие эванурисы не боги, что право властвовать над другими должно даваться не по природе, а по заслугам, и у Творцов нет привилегии карать таких же по сути магов, как и они сами. Разгневанный Эльгарнан изгнал троицу в Бездну и повелел уничтожить любое упоминание о них. И с тех пор они стали Забытыми, богами болезней, зла, ужасов и ненависти, ведущими из глубин Тени бесконечную войну с Творцами. Гиланнайн же, которая всегда верно следовала за своей подругой Андруил, осталась верной и другим эванурисам. Нет ничего вечного под лунами Тедаса. С годами и веками могущество Творцов росло, как и их скука. Бессмертие может быть не только благословением, но и проклятием. Что послужило изменением, –была ли это действительно хандра, или эванурисы просто начали сходить с ума от слишком длительного пребывания в мире духов, где на них подспудно влияли изгнанные в Бездну Недозволенные, – но они заметили, что их физические тела начинают растворяться в Запределье, и постепенно они сами превращаются в духов. Находиться там им становилось привычнее и легче. И они стали спешить жить. Эльгарнан, оставаясь верховным правителем, разделил Элвенан на уделы, которые раздал каждому из Творцов, где они могли бы править сами. Но это мало помогло – эванурисы начали воевать друг с другом, распоряжаясь жизнями своих подданных, как игрушками. Диртамен превратился в одержимого секретами. Андруил, нарушая собственные заветы, убивала ради забавы не только монстров, но и элвен в такой степени, что даже ее собратья-боги опасались, что они будут следующими жертвами Охотницы. Фалон'Дин теперь не просто прекратил переправлять души на другую сторону бытия, он, хвалясь смертью и озерами крови, собирал армии духов, чтобы те выполняли его приказы. Элвенан и его население стали для эванурисов частью игры, в которой разыгрывались самые мрачные картины страха, войны, смерти, упадка и порабощения. Митал не осталась безучастной к творящейся вакханалии. Она пыталась мирным путем добиться мира как внутри семьи, так и в отношениях с Забытыми. Понимая, что поступки эванурисов обусловлены их страхом раствориться в Запределье, она начала исследовать причины происходящего. Великая Защитница вспомнила о мятежном жреце Диртамена. О том, как он своей изворотливостью, хитростью и остроумием сумел добиться смягчения приговора Эльгарнана. Придя к выводу, что века скитаний по Запределью и общение с духами многократно увеличили его могущество, и он, скорее всего, является ценным источником знаний, она решила, что дух жреца, если вернуть его в мир живых, станет ей благодарным и сильным союзником.

Великая Защитница призвала Мятежную душу из Запределья, которая за века скитаний превратилась в дух Мудрости, и заключила его в тело огромного волка. Так родился Фен'Харел – Ужасный Волк, ловкач и обманщик. Изящными словосплетениями и обещанием помощи он убедил Митал помочь ему войти в состав эванури. Та даже снова открыла охоту на титанов, чтобы создать сферу сосредоточения для нового бога. Получив желаемое, Фен'Харел сдержал слово. Поделившись с Великой Защитницей знанием о том, как эванурисам достичь истинного бессмертия и избавиться от страха растворения в Запределье, он научил ее разделять душу на части и перемещать эти части в других существ. Конечно, малая часть духа, помещенная в другое тело, не осознавала себя полноценной личностью – она служила как простая страховка. Если основное тело погибало, частица духа, помещенная в другое существо, вытягивала всю душу из Запределья и не давала раствориться в Бездне. Наилучшим вместилищем посчитали драконов, как самых долгоживущих из всех смертных существ. С помощью ритуала ?Замещения душ? в драконье яйцо перемещалась часть духа эвануриса. Вылупившемуся драколингу Эльгарнан дал имя Андорал, Митал – Думат, Фалон'Дин – Лусакан, Диртамен – Разикале, Андруил – Зазикель, Силейз – Тот, а Джун – Уртемиэль. Каждый из Творцов спрятал своего дракона в месте, неизвестном никому, кроме него самого, в особом пространственном кармане, ведь эти крылатые рептилии растут до жути медленно и зрелости достигают только через сотни лет жизни.

Страсти, царившие ранее в Элвенане, поутихли. Теперь возникающие споры между эванури старались решать через поединки лучших воинов. Так, когда Диртамен возжелал сместить отца с трона, Митал предложила провести подобный поединок. Сотню лет два рыцаря, стоя в снегу на вершине скалы, сражались друг с другом, пока клинок сверкающего золотом доспеха поединщика не рассек горло рыцарю в темных латах. И Диртамен признал поражение и отступил. Вернувшийся из Запределья Фен'Харел не утратил своего мятежного духа. Этот слишком молодой бог еще не отринул первоначальную задачу, стоявшую перед эванурисами – защищать и направлять Народ. Многое не нравилось ему в Элвенане, но особенно отвратительной ему виделась система рабства. Заручившись поддержкой Митал, он начал освобождать рабов, убирать с их лиц рабские клейма – валласлины. Освобожденные прятались где-то на краю Тедаса, на маленьком островке посреди озера. Получившие свободу рабы вливались в борьбу Фен`Харела и Митал за освобождение Народа от рабства. В своей борьбе он также пытался заручиться поддержкой Забытых, обещая им взамен помощь в вызволении из Бездны и помня об оказанной им ранее помощи со стороны Анариса. Почуяв признаки раскола среди Творцов, Забытые начали появляться в мире живых и охотиться на одиноких эванурисов. Так однажды Андруил поймала Фен`Харела, когда тот охотился на любимую ею галлу без ее на то благословения. Великая Охотница провозгласила, что в наказание тот должен прислуживать ей в постели один год и один день, пока не выплатит свой долг. Но, когда тем вечером она поставила на ночь лагерь, на них напал темный бог Анарис. Во время битвы связанный Фен’Харел позвал его и сообщил о прорехе в броне Андруил прямо над бедром. Темный бог нанёс удар в это место, и Великая Охотница пала. Затем хитрец и обманщик сказал победителю, что тот задолжал ему, Ужасному Волку, за победу и теперь обязан дать свободу. Анарис настолько оскорбился дерзостью Фен`Харела, что развернулся и принялся выкрикивать пленнику обвинения. И не увидел, как позади него поднялась Андруил, раненая, но живая, и выстрелила в него из своего огромного лука. Тяжелораненый Анарис пал с золотой стрелой в спине, и пока оба задремали, исцеляя свои раны, Фен’Харел перегрыз свои путы и сбежал. Так, искусно лавируя между двумя кланами богов, Ужасный волк добился того, что и те, и другие считали его своим. Андруил не простила Анарису его дерзкого нападения и решила отомстить. Она спустилась в Бездну и стала охотиться на Забытых со своим огромным луком. Раз за разом Андруил перемещалась в глубины Запределья для охоты, и с каждым разом насылаемое Бездной безумие все глубже проникало в нее. Одному из Забытых – Гельдаурану, надоело навязчивое присутствие безумной Охотницы, и он решился на отчаянный шаг, чтобы избавиться от нее, а при удаче – и от остальных эванурисов раз и навсегда. Вскрыв запечатанные глубины и добыв там красный лириум, Забытый изменил скверну красного лириума так, что она всегда стремилась найти и поразить эвануриса. Изготовив из него доспехи и меч, он в качестве военных трофеев подбросил их Андруил, когда она в очередной раз спустилась в Бездну. Вернувшись в свои земли, Андруил облачилась в доспехи Гельдаурана и потеряла свой прежний облик. А когда она взяла оружие из красного лириума, ее земли пожрала моровая чума. Скверна стала расползаться по Тедасу. Узнав об этом и помня, как Андруил любит охотиться на монстров, Великая Защитница пустила слух о чудовище. А сама приняла облик огромной змеи и притаилась у подножия горы, поджидая Андруил. Когда та явилась, Митал бросилась на Охотницу. Они сражались три дня и три ночи. Глубокие порезы оставила Андруил на змеином теле, но Митал своей магией сумела вытянуть скверну из дочери, ее доспехов и меча, и заключила отраву в своем теле. Она выпила знание Андруил о том, как найти путь в Бездну. После этого Великая Защитница принялась очищать земли Великой Охотницы от скверны, по-прежнему пряча ее в себе. Поглощенная Митал скверна пожирала ее изнутри. Только неимоверно сильный дух Защитницы не давал ей сойти с ума. Она пыталась найти способ избавиться от заражения, но это не удавалось сделать даже с помощью магии. Зелья Силейз лишь на время замедляли развитие заражения. Андруил, благодарная матери за спасение, попросила о помощи свою подругу Гиланнайн. Та обладала способностями создавать новых и изменять существующих существ так, что изменения передавались их потомкам. Осмотрев пораженную скверной, она сказала, что возможность помочь есть, но на это уйдут годы попыток и исследований, которых у Митал нет. Кроме того,Гиланнайн ясно видела, что своих сил ей явно недостаточно – тут нужен божественный уровень воздействия. Эльгарнан приказал начинать работы и собственноручно принял Мать Галл в ряды эванури, поделившись с ней силой – очередной титан потерял свое сердце, превращенное в сферу сосредоточения для новой богини. Увы, Митал постепенно теряла привычный облик.Тело начало изменяться: ногти выпали, волосы вылезли, кожа покрылась трупными пятнами. Обычно ясные и мудрые глаза ее затянула белесая пелена. Поведение стало агрессивным, она бросалась на собравшихся в ее покоях эванурисов. После того, как некоторые из них пострадали от сошедшей с ума Защитницы, Творцы решили, что у них нет другого выхода, кроме убийства больной. Но, покинув тело убитой, дух Митал устремился на соединение со спящей в драконе Думате маленькой частичке ее души. Узнав, о том, что эванури убили Митал, Фен'Харел впал в бешенство, но сумел усмирить гнев, поклявшись отомстить всем виновным в ее гибели. Эльгарнан в печали от смерти жены рискнул пойти на мирные переговоры с Забытыми. Он решил, что, если те не боятся красного лириума, то, возможно, знают, как от него защититься. Только Фен'Харел мог без боязни приходить и к Творцам, и к Забытым – поэтому Эльгарнан призвал Ужасного Волка и отправил в Бездну. ?Я, Гельдауран, и я отвергаю тех, кто пытается возобладать надо мной. Пусть сломается лук Андруил, пусть остынет огонь Джуна. Пусть они строят храмы и заманивают верующих обещаниями. Их поглотит гордыня, а я, позабытый, останусь при своей силе, отдельно от них, пока не достигну вершин?, – такое послание принес Фен'Харел, вернувшись. Творцы поняли, что обречены – признаки заражения уже начали проявляться у всей семьи. Лишь двое молодых богов – Фен'Харел и Гиланнайн – избежали этой участи. Творцы страшились мысли, что Забытые намеренно не делятся с ними способами защиты от страшного заражения. Пройдёт время – и Скверна убьёт каждого из них. И даже хранилища душ в спящих драконах не помогут – слишком молоды еще крылатые исполины. И пока они войдут в силу и воспрянут, Забытые успеют утвердиться в Элвенане. Фен'Харел быстро разобрался в ситуации. В нем горел гнев, обращенный как на истинных виновников смерти Митал – Забытых, так и на тех, кто поднял на нее руку, лишив жизни, – Творцов. Также он понимал, что скверну нельзя выпускать в Тедас, что, если не изолировать оба клана, то рано или поздно она вырвется и погубит Народ. Гиланнайн обещала найти средство от заражения, но ей требовалось много времени, и Ужасный Волк придумал, как дать ей время для работы. Он решил изолировать оба клана в Запределье.

Забытым он заявил, что Творцы придумали, как отомстить им за смерть Митал, и создали оружие, которое спрятали где-то в Бездне. Эванурисам же он поведал, что выкрал секрет излечения от скверны у Забытых, и попросил тех не покидать небеса. Когда Творцы собрались в Арлатане, Фен`Харел запечатал систему элувианов так, что через них нельзя было пройти со стороны города. А когда Забытые ушли в Бездну, чтобы найти спрятанное оружие, он создал Завесу между миром живых и Запредельем, которая обитателям реального мира не давала пройти к духам в физическом теле, а духам – проникнуть в мир живых. Истратив все свои силы на создание Завесы, Фен'Харел погрузился в утенеру и не видел последствий своего деяния, а они привели к полномасштабной катастрофе. Как оказалось, Завеса, кроме всего прочего, отрезала мир живых и от теневой энергии. Теневая часть Арлатана, лишившись подпитки, стала проваливаться в Запределье и утянула за собой ту часть, что находилась в реальном мире. Оказавшись в таком виде за Завесой, Арлатан утратил связь с другими участками мира духов, и даже Творцы, которые раньше могли свободно путешествовать по Запределью, не могли покинуть свой город.

Все объекты, которым требовалась подпитка теневой энергией, оказались разрушены. Самой значительной стала потеря Великой библиотеки, в которой хранились все знания многотысячелетней истории элвен. Все объекты, построенные в пространственных карманах, оказались выдавлены в реальный мир и погребены под землей. В том числе и тайные хранилища со спящими драконами Творцов. В одно мгновение Элвенан лишился не только богов, но и большей части аристократии. Жрецы вместе с храмовой стражей оказались заперты в провалившихся под землю храмах. Рабы, лишившиеся своих господ, восстали и принялись крушить дворцы знати и убивать магов-сомниари, которые пребывали в утенере. После того как все утихло, выжившие стали собирать воедино оставшиеся крохи некогда великого. Элвенан рассыпался на множество мелких, постоянно враждующих и воюющих княжеств, хранилище знаний утеряно, города лежат в руинах, а большая часть элвен лишилась способности творить магию.

Создание Ужасным Волком Завесы стали называть "Ошибкой Фен`Харела". Гиланнайн не смогла взять под контроль ситуацию, но она, собрав группу единомышленников, уединилась в своем храме на склонах Белого Шпиля и продолжила работы по поиску лекарства от скверны. В ней еще жила надежда вернуть свою Андруил и других эванурисов…Триста пятьдесят лет потребовалось ей, чтобы разобраться в том, как вылечить зараженных скверной. Полученные результаты обнадеживали, но из-за заблокированной системы элувианов проникнуть в Арлатан к запертым эванурисам не удалось. И тут подкралась новая беда – пришедшие в Тедас люди принесли с собой множество болезней, с которыми эльфы не знали, как бороться. Кроме того, впервые за тысячи лет элвен начали стареть и умирать, и виновными в этом также объявили людей. В ужасе Гиланнайн спряталась от мира и погрузилась в утенеру. Но перед уходом завещала своим последователям искать способ, как проникнуть в Арлатан и вылечить Творцов, а после разбудить ее. Соратники Матери Галл объединились в организацию, которую назвали Орденов друидов, и уже три тысячи семьсот лет они ведут тайную борьбу с человеческим господством. Орден вернул многое из наследия древних элвен: бессмертие, невосприимчивость к скверне, магические способности даже для тех, кто от рождения не обладает Даром. К сожалению, им так и не удалось распечатать элувианы, чтобы попасть в Золотой город Арлатан, и боги-эванурисы, оставшиеся там, скорее всего, уже давно мертвы… Нас осталось отчаянно мало. И не потому, что ритуалы посвящения в Орден предельно опасны, а рекрутов все меньше. Причина в том, что все старшие погрузились в долгий сон, а рожденные после "Ошибки Фен`Харела" не понимают ни глубины нашей потери, ни почему старшие плачут, уходя в утенеру. Новые хранят верность, но не понимают, чем являлись Эванури когда-то. Когда не станет мудрых, чтобы вести их, они утратят представление о том, кем они должны стать.– К чему ты нам это рассказал? – очнулся от задумчивости Махариэль. – Большая часть того, что ты тут наговорил, идет в разрез с тем, что известно долийцам…– И, тем не менее, это правда, амелан, – Зириласа ничуть не смутила некоторая враждебность Хранителя, видимо, он отчасти ожидал её. – Сам реши, кому можно больше верить. Я знаю эту историю из первых уст, от того, кто стал ее свидетелем. До тебя она дошла через тысячи пересказов. Ты сам признал, что за прошедшие века предания могли измениться. И порой получались легенды с прямо противоположным смыслом.– Я хочу тебе верить, но слишком уж много несоответствий, – все еще сомневался Хранитель. – Например, в своем рассказе ты утверждаешь, что эльфы только через триста лет после создания Завесы, осознали, что потеряли бессмертие. Как они могли не замечать этого целых триста лет? Долийские легенды утверждают, что смертностью эльфов заразили люди.– Хм… у меня есть этому объяснение, – решил поделиться своими мыслями Зирилас. – Думаю, это можно сравнить со статическим электричеством. Если разрядить молнию в металлический предмет, то он будет держать часть заряда в себе. Но если у него будет контакт с предметом без заряда, то он отдаст половину электричества ему. Тоже самое произошло и с нашим Народом. Эльфы жили в условиях полного контакта с энергетикой Запределья, их тела пропитались ей. И они удерживали ее даже после того, как Завеса отделила наш мир от Запределья. И тут появились люди, которые не знали мир без Завесы и не имели своего заряда энергии. Да их тела вообще не имеют этого свойства! При контактах с ними эльфы просто разряжали постепенно теневую энергию, и, в конце концов, ее стало не хватать, чтобы поддерживать дар бессмертия. Тут долийские легенды правы – первыми стали стареть именно те из эльфов, которые контактировали с людьми, и создалось ощущение, что люди заразили их ?смертностью?. И последующая самоизоляция уже не помогла – эльфы растеряли свои заряды энергии и сами стали смертными.– Убедительно. Ты говорил, что твой Орден может научить Терона магии. Если мы согласимся – ты заберешь его? И сможет ли он вернуться в клан, закончив обучение?– Я не буду забирать мальчика. Вы сами должны решить, нужно ли ему это, – спокойно ответил Зирилас. –Глава нашего Ордена живет в небольшой долине в южных отрогах Морозных гор и очень редко ее покидает. Если найдете его, то он проведет все необходимые ритуалы. Они и последующее обучение могут занять несколько лет. У Ордена есть некая… более глобальная задача, о которой я не могу распространяться, но после обучения он может вернуться в клан.– Думаю, нужно спросить мнение самого Терона, – заметил Сарел, и все трое вопросительно уставились на мальчика.– Не знаю, мое ли это желание или той сущности, что живет во мне, – неуверенно пробормотал тот, – но было бы невозможно глупо получить такую возможность и не использовать ее.Зирилас удовлетворенно кивнул, явно обрадованный решением мальчика.– Как я понимаю, вы появились на моей поляне по пути на арлатвен? – поинтересовался колдун. – О, не удивляйтесь. Я знаю некоторые долийские ?тайны? – я же живу рядом с кланом Золотого Сокола. И мы иногда… сотрудничаем. Так вот, амелана и хагрена уже неделю нет в клане. Никуда, кроме как на арлатвен, они уйти не могли. Я могу проводить вас до их стоянки, а по пути проведу несколько занятий с Тероном. На арлатвене вам нужно будет встретиться с амеланом клана Фелассан Затрианом. Сейчас уже довольно поздно, а утром нужно рано выходить, чтобы к вечеру успеть дойти до долийской стоянки.

Махариэль переглянулся с Сарелом – ведь именно с Затрианом они хотели проконсультироваться по поводу необычного поведения Терона. Про Хранителя клана Фелассан ходили слухи, что тот нашел разгадку тайны бессмертия древних элвен. Он пережил уже не одного своего Первого, и сколько ему на самом деле лет не знал никто из ныне живущих долийцев. Получалось, что слова отшельника о бессмертии – не сказка для завлечения в Орден.Терон выглядел немного растерянным, последним покидая избушку Зириласа под воодушевляющие улыбки колдуна. Сказав, что хотел бы научиться магии, он не соврал. Может, это и не его мечта, а отца, но жажда нового, стремление к приключениям и здоровый авантюризм жили в нем, как и в любом подростке. Однако покидать родных… Всю свою короткую жизнь он прожил в клане, и тот являлся его домом. Перспектива отъезда его откровенно пугала.Растерянный и задумчивый Терон подошел к одному из мегалитов, окружающих поляну. Любуясь четкими линиями руны на камне, он провел по ней рукой – теплая на ощупь, она немного покалывала пальцы.– У каждой глыбы есть свое имя, – раздался негромкий голос Зириласа за спиной. – Вон тот толстый камень, на котором сидит ваш часовой, называется Стражем. Он создает поле, скрывающее полянку от взора посторонних. А этот менгир называется Картограф. Если до него дотронуться – он покажет карту, где указаны все такие же кромлехи Тедаса.

Терон изумленно посмотрел на колдуна и снова притронулся к камню, решив проверить его слова на опыте.– Никакой карты он мне не показывает, – возразил он колдуну.– Ты видел подобные круги камней раньше? – удивился Зирилас. – Он их покажет, если ты их посетишь сам. А еще нужно пройти привязку. Вспомни, как ты призываешь огонь. Прикоснись мысленно к теневому источнику в себе и направь его энергию в камень.Терон прикрыл глаза и попробовал сделать, как предложил самозваный учитель. Где-то за грудиной начал расти очаг тепла. Он все увеличивался и заполнял все свободные уголки, а через мгновение эльф почувствовал странное ощущение, – словно чаша переполнилась, и по руке потекла струйка воды. Не открывая глаз, он прикоснулся к камню.– А у тебя есть определенный талант. Получилось с первого раза, — удивился колдун. – У меня накачка энергией вышла только после недели тренировок. Запомни руну. Теперь, если найдешь еще один кромлех Картографа, будешь знать что делать. Все Камни-Картографы связаны между собой. Их нужно всего лишь активировать, и при прикосновении к нему ты увидишь карту с расположением всех камней, которые когда-либо посещал.– А зачем это нужно? – разочарованно спросил Терон, открыв глаза.Он надеялся, что ему откроется какая-то великая тайна, а тут всего лишь непонятная карта. Тем временем руна “просто” сияла ярко-голубым светом на слабо мерцающем менгире. – Это один из секретов Ордена, больше узнаешь у нашего главы после Посвящения, – заметил Зирилас. – У тебя очень необычный лук, Терон. Откуда он?Укрепленный за спиной долийца лук отливал золотым сиянием, подсвечивая слабым светом большой круг вокруг них.– Это борассан* Андруил. Возможно, именно с ним она охотилась на Гельдаурана… – предположил мальчик. – Мы его в том храме Гиланнайн нашли. И от него одни проблемы – меня с ним сейчас за меру в лесу видно.Колдун только усмехнулся, удивляясь в душе максимализму юного долийца. Подумать только, он получил божественный артефакт и сетует на то, что тот демаскирует его!– Ты сумел с первого раза активировать камень. Как я уже говорил – у тебя талант. Подобные тебе раньше использовались как зарядчики заклинаний. Они могли накачивать заклинания магов энергией для увеличения их мощности. Может, попробуем этот вариант магии? – предложил Зирилас. – И что мне нужно делать?Старый эльф хотел провести рукой по гладкой поверхности лука Андруил. Терон поднял руку, вовремя остановив его и не дав коснуться, но отшельник и без этого уже все понял. Удовлетворено, хоть и слегка разочарованно, он кивнул и произнес:– Как я понял, на этом луке наложено зачарование молнии. И активируется оно, скорее всего, при натяжении тетивы. Давай, снаряди… борассан.Хмыкнув, Терон снял лук с крепления за спиной, зацепил петлю тетивы за крючок на нижнем плече, уперев то в свод правой ноги, он переступил через лук левой ногой и, потянул всем телом вниз, согнув его и зацепив вторую петлю тетивы за крючок верхнего плеча. Слегка дернув тетиву, он сделал щелчок, приводя оружие в боевое состояние. Приняв стойку лучника, он достал стрелу из колчана и, наложив ее на тетиву, натянул лук. – Отлично! – воскликнул Зирилас, наблюдая, как по стреле заплясали искорки электрических разрядов, – А теперь поступай как с камнем. Можешь даже для первого раза закрыть глаза, чтобы запомнить ощущения…Терон опять мысленно потянулся к той точке в груди, где раньше разливалось тепло. На этот раз оно откликнулось сразу и радостно загудело, как бы спрашивая, что ему делать дальше. Он направил поток энергии в левую руку, держащую лук. Ладонь сначала засвербило, как от чесотки, вслед за тем болезненно закололо…– Терон, открой глаза! – обеспокоенно воскликнул колдун. Наконечник ярко светился белым, и вокруг него вертелся целый сноп электрических искр. – Стреляй вон в то дерево…Стрела сорвалась с лука и тут же пропала. С темного неба сорвалась молния и ударила в указанное дерево, на котором от вершины до корня с треском лопнула кора, а края разрыва задымились, грозясь загореться. И почти одновременно, оглушая, ударил раскат грома. Сидящий на камне Джунар озадаченно уставился в совершенно безоблачное, усыпанное звездами небо. Из аравеля, протирая заспанные глаза, вылезла Нинат и, тоже поглядывая на небо, подошла к экспериментаторам. – Эх, не повезло мне, – проворчала она, наблюдая, как Зирилас суетится вокруг дерева, пытаясь потушить дымящийся ствол небольшим магическим дождиком. – Придется под грозой стражу стоять. Джунар, я уже тут, можешь идти спать… Чего ты смеешься Терон? Шел бы тоже спать что ли… смеется он.– Иди спать, ленсила*, – хлопнул мальчика по плечу Зирилас, закончивший тушить пожар. – Завтра продолжим. А насчет лука… обтяни его плечи кожей или лаком покрой, чтобы скрыть сияние. Будет отличная маскировка и от внимательного взгляда, и от лишних смертей для тех, кто пытается поживиться за чужой счет. Терон, улыбаясь каким-то своим мыслям, пробрался в палатку. Раздевшись, проскользнул под теплый бок Тариона, уткнув нос куда-то ему в подмышку. Тот во сне повернулся к другу и прижал к себе. Занятый мыслями о происшедшем на уроке Терон совершенно не обратил внимания на то, как крепко обнимает его старший товарищ.*** Когда утром Терон выбрался из палатки, его встретило затянутое тучами небо. Вкупе с тем, что Нариэль поднял отряд до восхода, когда солнце только начало подсвечивать восточный край небосвода, это создавало весьма мрачную обстановку. Терону даже закралась в голову мысль, что это он своей ночной молнией привлек к ним эту сумрачную небесную пелену. Все завтракали и выдвигались в путь, глядя с тревожным ожиданием вверх, но дождь так и не пошел. Низкие серые облака, плывущие по небу, разродились всего несколькими каплями и, посчитав, что выполнили свой долг по снабжению земли водой, постепенно стали расходиться, выпустив солнце иззаточения.Соклановцы суетились, собирая лагерь: Нинат заканчивала собирать посуду, оставшуюся от завтрака, а Зирилас сидел на пороге своей хижины и наблюдал за всеми. Махариэль, увидев колдуна, подошел к нему. Тот уважительно поднялся на ноги, приветствуя Хранителя.– У меня будет предложение, амелан, – обратился отшельник к Махариэлю. — Вашему отряду нужно выдвигаться, а я бы хотел преподать еще несколько уроков вашему сыну.– И что ты хочешь предложить? Чтобы Терон остался? Этого не будет, – твердо возразил Махариэль.– Он мог бы остаться примерно до полудня. Этого времени мне вполне хватит, – понимающе предложил Зирилас. – А к вечеру я его доставлю к стоянке клана Золотого Сокола.– И как ты это провернешь, колдун? – удивился Хранитель, – Как я понял, до стоянки целый день пути. Если вы выйдите в полдень, то догоните нас только к утру…Зирилас немного отошел от него, дернул завязки своей хламиды, которая упала к его ногам, и мгновенно превратился в черного волка размером с шемленскую лошадь. Оборотничество не являлось каким-то тайным магическим искусством, но вот овладеть им могли немногие. Только маг, максимально познавший суть животного, мог изменить свой вид. Наиболее всего оно распространилось среди шаманов диких племен, таких, как хасинды или аввары.Махариэль подошел к огромному зверю и погладил жесткую шерсть. Вид огромного, словно пришедшего из сказки волка восхищал и завораживал.– Я его довезу… – услышал он голос отшельника у себя в голове.Это произошло настолько неожиданно, что Хранитель отпрянул от волка в сторону, но быстро взял себя в руки, поняв, что снова столкнулся с необычной магией колдуна-отшельника.– Двоих сможешь увезти? – спросил Махариэль, жестом руки останавливая выхвативших оружие соклановцев.Он уже понял, что этот колдун – настоящий кладезь знаний, прежде неизвестных долийским Хранителям, и было бы неплохо их заполучить хотя бы через сына.– Нет ничего проще, – ответил вернувшийся в образ старого эльфа Зирилас.– Мы готовы отправляться, – прервал беседу магов Нариэль. Махариэль кивнул стоящему во главе отрядной колонны Сарелу, и тот, подняв свой посох, принялся читать заклинание. Посох засиял салатовым оттенком, а деревья перед Вторым привычно расступились, формируя ровную дорогу. Заблеяли галлы, аравели тронулись с места и стали втягиваться под кроны леса, проходя мимо задумчивого отшельника.– У него примерно год… может, два, – тихий возглас Зириласа заставил Махариэля резко развернуться.– Что ты сказал, колдун?– У твоего сына есть год, самое большее – два, – повторил отшельник. – Потом его личность растворится, и дух Гиланнайн захватит его тело.– Это не может быть правдой! Если верить Терону, та жрица, которая наградила его этим подарком, прожила в погребенном под землей храме четыре тысячи лет. И до этого еще неизвестно сколько… и осталась полноценной личностью…– Та жрица – взрослая, сформировавшаяся и волевая личность. Другая просто не могла бы стать Высшей Жрицей. А Терон еще ребенок. Маленький и легко поддающийся внушению. Его душа, как глина, из которой можно сформировать что угодно. Насколько бы ни был мал тот осколок, что поселился в нем, это все еще осколок духа одной из Творцов. Он без усилий задавит своей волей его волю, постепенно растворяя и поглощая…Новость ошарашила Махариэля, хотя он в глубине и понял, что Зирилас подталкивает его к определенному решению.– Ваш Орден может помочь и с этим? – Найдите Затриана. Он знает, что нужно делать…*** Отряд покинул поляну с мегалитами. Зирилас подробно объяснил Махариэлю, где находится стоянка клана Золотого Сокола. Терон на пару с Тарионом проводив уходящих, остались у круга камней. Ночной урок очень ему понравился, и он горел желанием узнать еще что-то новое. Восторг от увиденного волка, в которого можно превращаться, буквально жег его, не давая спокойно дожидаться, когда Зирилас начнет занятия.– Гилен*, а мне можно научиться так же…? Ну, в волка…– Почему только в волка? – возразил ему учитель. – У каждого друида нашего Ордена есть свое тотемное животное, в которое он может превращаться. Нужно всего лишь пройти Посвящение и выбрать свою вторую форму.Увидев, что Терон заметно сник, Зирилас поспешил его утешить:– Не расстраивайся, дален, эта способность никуда от тебя не денется. Но сейчас я хотел бы научить тебя другим маленьким хитростям.Это предложение заинтересовало юношу не меньше, чем возможность превращаться в могучее животное.– Когда вчера ты чуть не поджег лес, я не успел тебя предупредить. Не стремись сразу к максимальной накачке заклинаний. Слишком большой поток энергии Тени может выжечь твой рассудок. Привыкать нужно постепенно, понемногу повышая мощность заряда, – предостерег ученика Зирилас. – Ты ведь не хочешь превратиться в пускающего слюну дурачка, дален?Тот, представив подобную картину, действительно испугался такой возможности и активно замотал головой, соглашаясь с друидом.– И еще один момент. Шемлены не разрешают практиковать магию свободно. Рыцари их Церкви, которых они называют храмовниками, всех магов, что находят, заключают в специально созданные Круги. Это что-то вроде тюрьмы для одаренных. Там маги учатся управлять своим магическим талантом, но им на протяжении всей жизни запрещено выходить оттуда. Тех, кому удается сбежать, храмовники находят и убивают. Так что ни в коем случае не используй свои магические способности при свидетелях, в которых ты не уверен.– Постой, так они и отца могут забрать, если узнают про него? – обеспокоился Терон. – Но ведь без амелана клан не сможет существовать… Даже просто стоянку переместить на другое место не получится – аравели не пройдут через лес…– Уверен, что твой отец знает об этой опасности. Да и забрать амелана с риском нарваться на сотни долийских стрел – не самая простая задача, – немного успокоил его Зирилас. – Тем более, что главная преимущество долийцев – это постоянное кочевание с места на место.Терон задумался над его словами. Совершенно незнакомый мир, лежащий за пределами долийских лесов, откровенно пугал своей неизвестностью, в то же время жажда узнать новое манила его. Сколько опасностей скрывалось там, снаружи? Он любил свои леса, любил путешествовать, любил аравели, парящие над землей, словно корабли на море, и рассекающие лесные дебри по созданной отцом, Сарелом или Маретари просеке. – Расскажи мне о магии, гилен. Может, у меня получится что-то кроме вызова огня? — понадеялся Терон.– Ладно, слушай. Шемлены учат своих чародеев, что один маг не может в полной мере овладеть всеми видами заклинаний в равной степени. Они утверждают, что маг, практикующий ледяную магию, не сможет так же свободно овладеть огненными заклинаниями. Или целитель не сможет использовать ослабляющие врага заклинания. Может, это и так в мире шемов, но свободные эльфы не следуют этому правилу, – начал урок Зирилас, но затем задумался и возразил сам себе: – А может, таким, как мы, общие правила не писаны? У нас же тонкое, но постоянное подключение к Тени. И возможности использования ее энергетики – безграничны…Терон удивленно посмотрел на колдуна-отшельника.– Такие, как мы? – повторил он слова учителя. – Так ты тоже эраэльгар*, как я?Сидящий напротив них у костра, Тарион шумно выдохнул и, подхватив лук, быстрым шагом направился в лес.– Пойду, подстрелю что-нибудь на обед, – нервно бросил он, оглянувшись у самой кромки поляны, и скрылся среди деревьев.Поняв, что неосторожно выболтал одну из тайн Ордена, Зирилас поспешил перевести разговор на другую тему.– Вчера я немного слукавил, сказав твоему отцу, что тебе недоступны классические заклинания. О, поверь – это действительно так и есть, но те, немногие доступные тебе простые заклинания можно значительно разнообразить, если использовать их с выдумкой.– Тарион говорит, что по проказам и выдумкам я любому фору дам, – поделился Терон, вглядевшись в то место, где скрылся его старший товарищ. – Но хотелось бы, чтобы ты привел пример.Зирилас ожидал этого вопроса и сразу же вызвал небольшой огонек на своей ладони.– Вот смотри ?для примера?. Я называю этот прием ?Ожог?. Если тебя захватили и пытаются удержать в руках, то можно приложить ладонь к противнику и вызвать огонь. Если ты когда-нибудь обжигался, поймешь, какая реакция последует. Или другой прием, я называю его ?Горелка?. Нужно сконцентрировать пламя на кончике одного пальца и увеличить плотность потока энергии. Получим огненную струю, которую можно использовать и в качестве оружия, и в ремесле, да много еще где…Сведя все пальцы вместе, он сложил их в нехитрую фигуру. Из выставленных вперед указательного и среднего вырывалась струя желтого пламени. Вдруг она начала светлеть и стала почти белой и очень тонкой. Зирилас взмахнул рукой и рассек этим импровизированным огненным ножом одну из веток хвороста, сваленного у костра.– Вот так… это уже похоже на оружие. Правда, дален? – взор хитро прищурившегося колдуна отметил восхищение в глазах подростка. – К сожалению, вся доступная тебе магия – контактного действия. Применять ее на расстоянии не получится. Но можно ее разнообразить. Тот же "Ожог" может быть не только огненным, но и ледяным или разрядом молнии. А самый верх мастерства – это научиться касанием превращать цель в камень. Давай потренируемся…После этого Зирилас показал Терону маленькие хитрости с использованием магии. Он назвал их "домашней магией", утверждая, что если эльф успешно освоит эти "хитрости", то сможет в дальнейшем вполне успешно контролировать свои способности.Уроки очень понравились молодому магу. Он научился подогревать чай в деревянной чашке, не поджигая саму чашку. Научился рисовать особые глифы на камнях в озерце, чтобы вода в нем была теплая для принятия ванны. Научился отводить воздух от тела, чтобы даже в самую сильную жару было прохладно, а никакой дождь не мог намочить одежду. А особенно понравилось Терону использовать маленький толчок магии, чтобы стрелы с его лука летели быстрее и точнее. Солнце начало подбираться к зениту. Давно вернулся с охоты Тарион и приготовил жаркое из подстреленных куропаток, которое увлеченные занятиями старый и молодой эльфы проглотили, ни на минуту не прерывая урок. В конечном счете, красноречие Зириласа иссякло, и он решил, что пришло время выполнить данное Махариэлю слово. – Вижу, дорог тебе этот эльфенок? – остановил вопросом Тариона Зирилас, провожая взглядом Терона, убежавшего собирать вещи.– Друг он мне хороший. Я не клановый, прибился на одной из кочевок. Он тогда по-доброму ко мне отнесся, вот и дружим с тех пор... Колдун внимательно всмотрелся в глаза собеседника, словно не совсем поверил ему, но не стал развивать эту тему.– Присматривай за ним внимательней. Если почувствуешь, что чужой он стал, говорит словно не своими словами, ведет себя не так, как обычно, или его руки делают что-то вне зависимости от него, то предупреди его отца…***