Глава 6-я. История Тариона (1/1)

Молиорис 9.20 Века Дракона. Киркволл. Леса на границе с Неваррой. Шестой день путешествия. Огромный черный волк с двумя седоками на спине мчался через чащу кирквольских лесов. Терон с Тарионом низко пригибались, чтобы не быть снесенными с его спины встречными ветками?— было отчетливо заметно, что выступать в роли верхового животного для Зириласа было совсем не привычно. Он не больно то заботился об удобстве своих седоков.Густой и темный ельник внезапно расступился. Волк затормозил всеми четырьмя лапами, выскочив на высокий обрывистый берег лесной речушки. Седоки заворожено замерли, уставившись на противоположный берег?— там, прямо из воды говорливой реки, вырастали удивительные столбчатые скалы. Словно сказочный каменный лес поднимался вверх по крутому склону. Терон с Тарионом соскользнули со спины волка и тот, подпрыгнув, прямо в воздухе перекинулся обратно в эльфа. И снова Терон незаметил перехода. Как тело огромного волка перетекает в маленького эльфа. Так быстро произошел этот процесс.—?Тут мы расстанемся, высший,?— одеваясь в свою хламиду, сказал Зирилас,?— помни о том, что я тебя учил и тренируйся чаще. И прими правильное решение о вступлении в Орден.—?Я подумаю, Зирилас,?— ответил Терон с легкий поклоном,?— спасибо за твои уроки. Они были крайне интересны…—?Вам нужно подняться наверх, через этот каменный лес на том берегу реки. Там увидите скалу с двойной вершиной. У ее подножия стоит лагерь клана Золотого сокола. И… можно еще один совет? —?Зирилас перехватил вопросительные взгляды своих бывших седоков,?— помойтесь перед тем, как в гости идти. От вас несет за меру… мой волчий нюх в шоке от вашего запаха. Немного выше по течению есть горячий источник. Вы его легко найдете по пару, который над ним струится. И напоследок, я хочу вас предупредить. По территории Неварры в дне пути от границы проходит имперский тракт, и охотники клана Золотого сокола решили, что живут в весьма удобном месте. Немного пощипать торговцев и скрыться на кирквольской стороне границы, что может быть легче. Правда, это привело к тому, что на тракте увеличилось количество конных патрулей из Аталеты и Камберленда, которые хватают всех вооруженных эльфов. Так, что у вас могут быть проблемы с пересечением тракта. Предупреди своего отца, Терон. Удачи…Зирилас не стал перекидываться обратно в волка. Он развернулся и без единого звука растворился среди лап огромных раскидистых елей.—?Кто бы говорил о запахе,?— принюхавшись к себе, проворчал Тарион,?— если от меня и пахнет, то больше всего псиной…—?Идем искать источник? —?подмигнул ему Терон, и, не дождавшись ответа, помчался вниз по склону к реке, Тариону оставалось только его догонять. Источник действительно легко нашелся по клубам пара. Из щели в скале под напором выплескивалась струя горячей воды, которая чуть ниже по склону собиралась в большую круглую ванну. Кто-то заботливо сложил ее на пологом склоне из крупных камней. Через край ванны тонким слоем переливалась вода, и за многие годы белоснежные известковые отложения надежно скрепили камни между собой. Терон, увидев это великолепие не раздумывая, помчался к природному бассейну. Добежав до него он принялся торопливо скидывать на его краю снаряжение?— так хотелось ему быстрее окунуться в эту исходящую паром воду. Впрочем, вода оказалась не сильно и горячей, зато чаша ванны была глубокой?— сидя, он скрылся в воде по шею. Тарион подошел не торопясь и, стоя на краю и раздеваясь, наблюдал, как Терон плескается в воде, погрузившись в нее с головой. Достав из заплечного мешка мочало из липового лыка и кусок душистого мыла, он спустился в воду.—?Давай я тебя помою, Лягушонок,?— Тарион выловил Терона в ванне и, дождавшись кивка согласия, принялся намыливать ему голову.Тарион расхохотался, увидев какое удовольствие отразилось на лице Терона, когда он намылил ему голову и стал пальцами массировать кожу головы и потирать уши. Чтобы немного его проучить он щелкнул ему пальцем по носу и, резко надавив на голову, притопил в воде. Возмущенный Терон вынырнул, шумно отфыркиваясь, и бросился мстить старшему товарищу, опрокинув его спиной в воду.—?Все-все,?— вынырнув, Тарион поднял руки, сдаваясь на милость победителя,?— я всего лишь хотел прополоскать твои волосы. Давай уже домою. Намылив мочало, он принялся одной рукой натирать им Терону спину, а другой рукой растирать мыло по его телу и тот снова закрыл глаза от удовольствия……Терон вынырнул из воды и принялся мотать головой, заливая все вокруг брызгами воды, слетающими с его волос. —?Ты меня всю забрызгал,?— пожурил его ласковый голос матери,?— прекрати крутить головой, Лягушонок. Давай я ополосну волосы от мыла, будешь у меня чистый и опрятный.Струя теплой воды полилась Терону на макушку. Когда вода кончилась, Адайя взяла его за подмышки, достала из большой деревянной лохани и принялась вытирать его куском мягкого хелса. Материнские пальцы нежно массировали голову, промокая мокрые волосы. Когда руки опустились ниже, и из полотна показалась голова, левое ухо Терона ощутило легкое касание материнских губ.—?Мой маленький лесной принц…Собирая капли влаги с кожи, руки прошлись по спине и животу. Ласковая ладонь скользнула по ягодицам, вынуждая Терона прогнуть спину. Пара пальцев проникла в ложбинку между ягодицами, и слегка нажала на анус, вызывая острый прострел наслаждения…—?Лягушенок, ты уснул что ли,?— голос Тариона вырвал Терона из грез,?— зову, зову его, а он не откликается… Терон посмотрел на свой пах. Рука Тариона нежными касаниями намыливала его мошонку и стоящий торчком член. Терон дернулся, отстраняясь, и уже хотел возмутиться и повернулся к Тариону, но по лицу того было невозможно понять, сделал это случайно или специально. Он был так сосредоточен, словно занимался самым важным делом в своей жизни.—?Тари, прекрати,?— смутившись, вскрикнул Терон. Он уперся руками в грудь Тариона в попытке оттолкнуть его, но тот, совершенно не обращая внимания на реакцию Терона, как будто эта ситуация была для него вполне обычной. Он обнажил головку возбужденного члена Терона и аккуратно намылил, а потом, нажав ему на плечи, заставил его окунуться и смыть мыло.—?Теперь твоя очередь, Лягушонок,?— невозмутимо протягивая Терону мочало и мыло, сказал Тарион.—?Присядь,?— возмущенно сопя, попросил Терон,?— мне не достать до головы.Он испытывал неловкость перед старшим товарищем. Несмотря на высказанное возмущение, прикосновения Тариона к его члену были на удивление приятны. Пока он намыливал короткие волосы Тариона, тот придерживал его за талию обеими руками, и возбуждение не отпускало Терона. Взяв мочало, он принялся растирать тело Тариона. Крепкие мышцы перекатывались под его руками, и ему определенно нравилось смотреть на это. Он огладил, намыливая, широкие плечи, спину, руки. Проведя мыльной рукой по груди, он задел соски. Яркий всплеск удовольствия внезапно пронзил его. Тарион неожиданно дернулся и тихонько застонал. Терон удивленно замер, пытаясь понять, что это только что было. Откуда взялись такие яркие чувства посетившие его.Так и не придя к какому-то выводу он еще раз дотронулся до сосков Тариона?— под его руками они стали твердыми, а голову затопила новая волна наслаждения. Терон отдернул руку, разрывая контакт. И снова осторожно дотрагиваясь до груди Тариона. Ничего... Опять мазок кончиками пальцев по соскам и новый всплеск наслаждения. "Хм... получается это не мои эмоции, а Тариона? Я его чувствую, как самого себя? Как интересно...". Азарт исследователя захватил его.—?Поднимайся, я помою тебя снизу…Тарион хмыкнул, но спорить не стал и поднялся из воды на ноги. Терон прощупал каждый кубик крепкого пресса, огладил поясницу, но так и не добился нового контакта. А потом он решил пошутить?— нырнул пальцами между ягодиц, чуть раздвинул их и пощекотал дырочку между ними. И чуть не упал на задницу от потока чувства удовольствия от Тариона. Ошарашенный он посмотрел на Тариона, но тот вроде не заметил происходящего с ним. Уже не так уверенно Терон намылил ладошку и дотронулся до мошонки с крупными яичками. Тягучее чувство нарастающего наслаждения, снова ворвалось в него. Член Тариона стал быстро увеличиваться, головка обнажилась, а из ее отверстия выступила капля смазки. Терон провел мыльной рукой по стволу члена, сдвигая всю кожу с головки, и невольно облизнул пересохшие губы. Тарион уже еле сдерживал стоны. Большим пальцем руки Терон провел по головке, стирая капли смазки. Чужое сладостное томление не покидало его."Да, да... не останавливайся... еще... еще, Лягушенок...", — услышал Терон и посмотрел вверх на лицо Тариона.Тот запрокинул голову назад, закрыл глаза и чуть приоткрыл рот, но губы при этом не двигались. "Снова мыслеречь? Как со жрицей в храме?"—?Эй, ты там помираешь или тащишься? —?удивленно поинтересовался Терон.Тарион покраснел и, молча, присел в воду. Он отобрал у Терона мочало, сказав, что дальше помоется самостоятельно.Домывшись и прополоскав одежду, они устроились обсыхать на нагретых солнцем камнях, окружающих источник. Терон был задумчив. Он пытался сложить в четкую систему, то что только что узнал о себе нового. Получалось, что занятия магией с Зириласом как-то повлияли на его тактильную чувствительность. Выходил полный бред — контакт его пальцев с определенными участками кожи Тариона позволял чувствовать все его эмоции. А прикосновение к обнаженной головке члена и вовсе позволило услышать его мысли...

Вопросов возникло сразу множество. Откудаэто взялось? Это возможно только с Тарионом или с другими тоже? Только пальцы открывают контакт или еще чем-то можно воспользоваться? Возможен ли обратный контакт?...

Пауза молчания уже слишком затянулась и Тарион стал обеспокоенно поглядывать на притихшего Терона.—?Тарион, расскажи мне о себе,?— решил разрядить обстановку тот,?— ну, мы давно уже дружим, а ты никогда не рассказывал, как ты попал в клан, как познакомился с… Даэлином.—?Ты точно хочешь это услышать или это такой способ разрядить возникшую неловкость?—?Мы дружим много лет. Я по существу вырос на твоих глазах. А вот ты для меня сплошная тайна, Тарион,?— выразил свое желание Терон.—?Хорошо,?— не охотно согласился тот,?— но прежде… я краем уха слышал ваши разговоры с этим твоим учителем-колдуном. Скажи мне как другу?— ты одержимый?—?Тебя это напугало бы? —?осторожно спросил Терон.Тарион опустил взгляд в землю и, вздохнув начал рассказывать свою историю.—?Когда я был чуть младше, чем ты сейчас, к соседям на ночлег попросился прохожий. Как потом оказалось, он был магом-отступником, и ночью явились храмовники, которые гнались за ним. Когда они окружили его и потребовали сдаться, он превратился в отвратительную, уродливую тварь. Она перебила почти всех храмовников и жителей деревни, пока ее не убили. Мне до сих пор жутко вспоминать ту ночь. Храмовники потом сказали, что это был малефикар и в него вселился демон. Ты тоже можешь превратиться в такую тварь?—?Ты помнишь, Тарион, что я умер в том храме, где мы недавно были,?— признался Терон. —?Умер, но меня вернул из Запределья дух нашей богини-эвануриса Гиланнайн. Только благодаря тому, что она вселилась в меня, я сейчас с тобой тут разговариваю. Живой и здоровый. И Зирилас утверждает, что сейчас я более защищен от демонов, чем, допустим, ты. Потому, что во мне живет частичка души Гиланнайн и демоны не смогут вселиться в меня, так как место уже занято. А вот ты?— свободный сосуд.—?Гиланнайн? —?в голосе Тариона было неподдельное восхищение,?— а она не может… ну, управлять тобой?—?Это очень сложно объяснить. Иногда я чувствую, что меня как бы что-то подталкивает к определенному решению. Как бы кто-то внутри дает советы. И даже учит, чему-нибудь неизвестному мне раньше…—?Представить не могу, какие секреты древних элвен она тебе может открыть…—?Так значит мы по-прежнему друзья? —?с надеждой спросил Терон?— Или мне съезжать из твоей палатки?—?Нет!!! Ни в коем случае! —?возмутился Тарион,?— я не обману твоего доверия, Лягушонок.—?Ну, тогда расскажи о себе… и Даэлине,?— снова попросил смутившийся Терон.Тень накрыла лицо Тариона. Видимо события, приведшие его к встрече с кланом и Даэлином, отложились в его памяти крайне наприятным пятном. Но он все-таки решил рассказать свою историю.—?Мы жили на ферме недалеко от Старкхевена. Владелец фермы был весьма богат?— на ферме разводили лошадей и он продавал их армии. Его лошади славились своей выносливостью, и на них был большой спрос. Мой отец работал конюхом, а мать прислуживала в хозяйском доме. А жили мы вместе с другими работниками в старой конюшне. Бывшие лошадиные стойла были аккуратно разгорожены, и у каждой семьи работников был свой собственный угол. Вполне уютно и удобно. У меня было счастливое детство. Родители меня любили, а хозяева нормально относились к работающим у них эльфам. Все изменилось в ту проклятую ночь… Огромная тварь, покрытая красно-бурой, точно с нее уже сняли скальп, кожей, поднялась над окружившими ее храмовниками. Ее спину ?украшал? огромный, свешивающийся на бок, горб, с боков болтались уродливые складки такой же красно-бурой кожи, похожие на разновеликие щупальца, а руки были такими длинными, что кривыми пальцами почти доставали до земли.Храмовники, ошарашенные неожиданным превращением мага-отступника, отпрянули в стороны. Любопытные работники фермы, пришедшие на шум поглазеть на воинов Церкви, с криками ужаса прыснули во все стороны, прячась, где только можно.Вопреки ожиданиям одержимый не стал использовать магию. Он взмахнул своей несоразмерно длинной рукой и разорвал ближайшего храмовника острыми, как бритва, когтями надвое. Рыцарь Церкви упал на спину и от удара о землю с него слетел шлем. Он оказался совсем еще молоденьким парнишкой с белыми от ужаса глазами, смотрящими на лежащую отдельно от него нижнюю часть тела.В спину твари воткнулись прилетевшие из темноты вилы, и она ненадолго отвлеклась от избиения храмовников. Развернувшись, одержимый бросил огненный шар в стоящего на крыше соседней конюшни эльфа, от которого прилетел этот подарок. Взрыв разметал половину здания, крыша провалилась внутрь. Высокое рыжее пламя поднялось над конюшней сопровождаемое криками заживо сгораемых в ней эльфов и людей.Небольшая передышка позволила храмовникам прийти в себя, и они начали слаженно атаковать одержимого. Но тот действовал вполне разумно?— словно понимая, что атаковать магией их бесполезно, он размахивал своими когтистыми лапами, постепенно выбивая одного за другим. Он убил больше половины храмовников, пока они, в конце концов, не добили его.Рыцари Церкви начали устало опускаться на землю, чтобы перевести дух после тяжелого боя. Из всех щелей повылазили ранее попрятавшие жители фермы, поглазеть на поверженное чудовище. Но неожиданно тело убитой твари начало быстро раздуваться и, превратившись в шар, мгновенно вспыхнуло огненным штормом, обращая в пепел ближайших выживших храмовников, подошедших любопытных деревенских и тела погибших. —?Когда рассвело, те, кто выжил, обнаружили лишь покрытые черной жирной сажей развалины. Из всего отряда храмовников осталось только трое. В той конюшне погибли мои родители…Терон придвинулся к боку Тариона и обнял его руку, в сочувствии прижался к его плечу щекой. Тарион потрепал его влажные волосы, усадил между ног и заключил в объятья, прижав спиной к своей груди.—?Мне было пятнадцать, но по какой-то причине, хозяйка фермы посчитала, что работник из меня никакой, а кормить лишний рот?— это лишние растраты. Она приказала управляющему отвезти меня в эльфинаж Старкхевена и там бросить. Когда повозка, на которой мы ехали, остановилась, я понял, что мы приехали. Но это был не эльфинаж?— рядом не было ни одного эльфа. Когда я спросил, куда это мы приехали, управляющий вырубил меня одним ударом по голове. Очнулся я уже в борделе. Эта сволочь продала меня бордельмаман за пару золотых… Бордельмаман вертела стоящего перед ним подростка, осматривая его со всех сторон. Новое приобретение ей определенно нравилось. Выросший на деревенских харчах эльфенок не шел ни в какое сравнение со своими ровесниками из эльфинажа. Крепкий, развитый и симпатичный, хотя в его возрасте все дети симпатичные. Это ничего, что он ничего не умеет в плане секса?— обучить недолго. Нужно закрепить за ним ласкового учителя… Тарион свернулся клубочком на широкой кровати, куда привели его служанки и наказали ждать. Хорошо хоть его помыли и сытно накормили. Жаль только, что отобрали всю одежду. Наверное, чтобы не сбежал… Дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошел высокий смуглый и темноволосый эльф. По возрасту, он был не на много старше Тариона?— не больше шестнадцати. Эльф улегся на бок на кровать рядом с Тарионом.—?Привет, я Ларинель,?— эльф, протянув руку, убрал с лица Тариона прядь волос,?— а тебя как звать?Зеленые глаза Ларинеля смотрели как-то по-доброму, слегка усмехаясь растерянности Тариона, и тот почему-то сразу поверил, что ничего страшного сегодня не случится.—?Тари… —?едва слышно ответил он.—?Красиво. И сам ты симпатичный. Мне сказали, что у тебя совсем никакого опыта в сексе нет. Не бойся?— я научу. Все будет очень нежно. Тебе понравится. Потом сам еще просить будешь… —?лукаво улыбнулся Ларинель,?— Ложись на живот и расслабься. Ты сильно напряжен. Тарион перевернулся на живот и сложил руки под голову. Он постарался расслабиться, но напряжение никак не отпускало?— страх перед сексом с мужчиной не хотел отступать.—?Отлично. А теперь постарайся дышать спокойно и выбрось все мысли из головы. Лариэль, едва касаясь кончиками пальцев, пробежался по всей спине Тариона, вызвав приступ щекотки, и это отвлекло того от тяжелых мыслей и позволило немного расслабиться. Затем Лариналь начал разминать пальцами мышцы. Сперва на плечах и шее, потом вдоль позвоночника. Мягкие, но сильные поглаживания позволили Тариону окончательно расслабиться. По его телу начало разливаться ласковое тепло. Он обмяк, наслаждаясь неожиданным покоем. Оседлав бедра Тариона, Ларинель начал поглаживаниями выискивать места на его теле, воздействия на которые вызывали наибольший отклик. Он начал с ушей и шеи, с подмышек и внутренней стороны плеча. Кончиками пальцев прошелся по пояснице и ягодицам. От приятных ощущений волнами проходящих по телу Тарион начал извиваться под его руками. Он шумно прерывисто выдохнул, осознав, что у него начал вставать.—?Перевернись на спину,?— горячее дыхание обожгло кожу шеи, и над ухом раздался шепот Ларинеля. Густой румянец залил лицо Тариона, но, немного помявшись, он все-таки выполнил просьбу. Ларинель удовлетворенно хмыкнул, увидев открывшуюся картину?— член Тариона торжественно торчал вверх, блестя обнаженной головкой. Ларинель продолжил исследование тела Тариона. Мягкими движениями он провел по животу, вернулся к плечам, как бы невзначай задел сосочки. Потом спустил к бедрам, поглаживая их внутреннюю поверхность. Не забыл заглянуть под колено и размять пальцами стопы ног. Тепло в теле Тариона превратилось в настоящий жар, он почти перестал дышать, пытаясь сдержаться, чтобы не застонать.—?Не сдерживайся, малыш,?— снова прошептал Ларинель, лизнув кожу за ухом Тариона,?— я хочу услышать, как ты стонешь… Тарион закрыл глаза и отпустил себя. Приоткрыв рот, он стал тихонечко постанывать, отзываясь на движения ладоней Ларинеля по своему телу. Легкий поцелуй коснулся его губ, и он потянулся губами в ответном поцелуе. Ларинель тут же приник к нему губами, его жаркий язык настойчиво проник в рот и стал вылизывать его внутри. Тарион нерешительно обнял руками голые плечи Ларинеля и прижал его к себе. Наконец, Ларинель разорвал поцелуй, позволив Тариону вздохнуть. Его руки вновь прошлись по телу партнера, который был уже так разгорячен, что любое прикосновение отзывалось стоном, срывающимся с припухших от поцелуя губ. Он стал спускаться вниз, покрывая поцелуями шею, грудь, живот. Проведя кончиками пальцев по стволу члена, Ларинель коснулся языком головки, слизывая крупную каплю выступившей смазки. Отчего Тарион резко выгнулся, дернув бедрами вверх, и его член скользнул в рот Ларинелю. Тот облизал его головку и сам наклонился ниже, погружая член в свое горло на всю длину. Тарион вцепился рукой в волосы Ларинеля и с восторженными всхлипами наслаждения принялся ритмично насаживать его ртом на свой член. Чутко уловив момент, когда Тарион едва не дошел до пика, Ларинель выпустил член изо рта, чем вызвал шумный выдох разочарования. С поцелуями и ласками живота и груди он снова поднялся в уху Тариона и, приподнявшись, попросил его еще раз перевернуться. И снова горячее дыхание Ларинеля обожгло кожу поясницы. Его руки аккуратно раздвинули полушария упругих ягодиц, а язык скользнул во влажную промежность между ними. Тело Тариона затрясло мелкой дрожью, а стоны стали напоминать всхлипы, когда горячий острый язычок Ларинеля, начисто вылизав всю кожу около ануса, проник внутрь. Сфинктер расслабился и Ларинель, облизав один палец, медленно стал вводить его, заменив уставший язык. Найдя простату, он подушечкой пальца стал аккуратно массировать ее, прислушиваясь к реакции эльфенка. От наслаждения Тарион прикусил нижнюю губу, пальцы рук судорожно сгребли в кулак простыню, а спина еще сильнее прогнулась. Запрокинув голову на спину и приподняв попку, он начал подмахивать в такт движениям руки Ларинеля. Анус все сильнее расслаблялся и Ларинель, добавил второй палец, а затем и третий, густо намазав их смазкой. Прохладная смазка окончательно расслабила мышцы сфинктера, и Тарион тихонько вскрикивал, когда щепоть пальцев Ларинеля, глубоко проникнув в попку, упиралась кончиками пальцев в бугорок простаты, вызывая взрывы наслаждения.—?Какая у тебя мягонькая дырочка…ты не против, если я войду в тебя, малыш,?— прошептал Ларинель, продолжая ласкать пальцами нежную кишку через растянутый анус.Тарион часто-часто закивал головой, мгновенно решив, что раз до сих пор все было так приятно, то дальше будет еще лучше. Глупо ведь отказываться.—?Отлично. Тогда разведи шире ноги, приподними попку и потужься, как будто хочешь сходить по-большому… Тарион покорно встал на колени, широко разведя их в стороны, и отклячил попку вверх. Полушария ягодиц широко разошлись, открывая прекрасный доступ к его норке.—?Маленькая шлюшка… —?хмыкнул Ларинель, приставив головку члена к анусу. Тарион вскрикнул и дернулся вперед, попытавшись вырваться, когда головка распаленного страстью члена скрылась в его узкой попке. Он оглянулся через плечо и Ларинель увидел, что в его красивых глазах стояли слезы.—?Не дергайся,?— придержал он одной рукой Тариона за плечо, продолжая входить маленькими толчками и останавливаясь, давая привыкнуть к новым ощущениям,?— тужься сильнее. Потерпи немного… потом будет приятно. Ларинель, зависнув над Тарионом на вытянутых руках, полностью вошел в раскаленную узость его попки и остановился. Как только головка его члена минула колечко мышц ануса, боль действительно прошла, и Тариона посетило приятное чувство наполненности в заднем проходе. Он еще сильнее расставил ноги и напряг мышцы живота, потому что так было ощутимо легче. Ларинель, почувствовав уменьшение давления на член, медленно вышел наполовину и снова углубился внутрь, постепенно наращивая темп. Тарион застонал, громко вскрикивая, при каждом толчке Ларинеля, скорость которых быстро нарастала. Анус привык к постороннему, и опавший было после болезненного вторжения член, снова стал наливаться. Голова буквально поплыла, и весь мир перестал существовать, остался только все увеличивающий скорость вторжения член у него внутри. Боль ушла полностью, сменившись наслаждением, и Тарион, выгнув спину от сладостных ощущений, начал подавать навстречу движениям Ларинеля. Где-то в кончиках пальцев напряженных ног родилась волна наслаждения и, стоило их только поджать, она покатилась вверх. Дойдя до живота, она словно нажала на какой-то спусковой крючок где-то внутри, рождая позыв оббосаться от удовольствия. Голова Тариона отключилась настолько, что он не смог сдержаться и, в такт толчкам Ларинеля, из его члена толчками полилось семя.—?Красава,?— воскликнул от волны удовольствия Ларинель, почувствовав череду сокращений сфинктера ануса у себя на члене,?— как же я обожаю, когда парни кончают подо мной без рук, от члена в попе… Безумный оргазм заполнил каждую клеточку его распалённого тела, и Ларинель начал изливаться в его дырочку потоком горячей спермы. На вершине блаженства, когда его сотрясали судороги, он, громко вскрикивая, продолжает сжимать крепкое горячее тело в своих объятиях. Совершенно опустошенный Ларинель упал на Тариона, прижимая его к себе, и перекатился с ним на спину.—?Ты как, малыш? —?полюбопытствовал он, целуя Тариона в макушку. —?Не буду скрывать, я много чего повидал в постели, но ты это нечто. Такого у меня уже давно не было. Первый раз с мужчиной и такая отдача… Не смотря на то, что все вроде бы закончилось, член Тариона не желал опадать и призывно торчал вверх. Перевернувшись на живот, он прижался к Ларинелю и тихонько его попросил:—?А можно мне еще пальчиками там пощекотать?—?Ты чудо,?— чуть не расхохотался Ларинель, обнимая эльфенка. Его рука скользнула на привычное уже место между ягодицами, и пальцы проникли внутрь, найдя бугорок простаты и начиная его массировать. Тарион, тонко постанывая, приподнял попку и стал поддавать навстречу движениям руки партнера, одновременно трясь уздечкой возбужденного члена о живот Ларинеля. И тот тоже долго не выдержал, смотря на извивающееся тело своего партнера.—?Ты так заразительно стонешь, что у меня опять встал…—?Да, я не против повторить, только давай не на коленях?— ноги сильно устали. Ларинель положил его рядом с собой на бок спиной к себе. Коленом настойчиво раздвинул ноги, и, удерживая одну ногу Тариона навесу, одним движением вошел в него. Анус эльфенка был так растянут с прошлого раза, что член влетел в него, как в распахнутые ворота. Ларинель быстро набрал темп, доводя Тариона до стонов экстаза, которые он приглушил, накрыв его рот поцелуем, одновременно зажимая его член в своем кулаке… Прогноз Ларинеля оправдался на все сто. Тариону так понравилось все, что с ним случилось в эту ночь, что он просил добавки снова и снова, пока оба не выдохлись окончательно и не уснули в объятиях друг друга…—?Вот так и случился мой первый секс,?— вздохнул Тарион,?— думаю понятно, что я влюбился в это дело сразу и бесповоротно…—?Тари… ты невозможен. Можно было как-то по-другому это рассказать? Вот что теперь мне делать с этим?Терон приподнял подсохшую тунику, которой прикрывал интимное место. Его маленький членик торчал совсем так же как в рассказе Тариона.—?Сейчас ничего не делать… —?Тарион отвернулся, чтобы не смотреть на Терона,?— попросту представь что-то другое. В твоем возрасте постоянное возбуждение это нормально. У меня так же было. Ты растешь и становишься взрослым. Вот подрастешь немного, найдешь себе красивую девчонку. Влюбишься, женишься. И эта штука пригодится тебе, чтобы завести кучу маленьких эльфят….—?А ты почему не женился до сих пор? Тебе же уже давно двадцать лет…—?Я гей, Лягушонок… Не получается у меня с девчонками…—?Так ты поэтому не делаешь себе валласлин? Чтобы не женится, как несовершеннолетнему?—?Может, я просто лучше в курсе эльфийской истории,?— возразил ему Тарион,?— для долийцев валласлин это дань уважение к Творцам, но они забыли, что давно валласлин был обыкновенным рабским клеймом, которым эванурисы метили свою говорящую собственность. Я, хоть и не долго, побыл в шкуре раба, но больше не хочу добровольно отдавать себя в рабство даже Творцам…— Ты был рабом у шемов?—?Ну, да… был в рабстве… Та волшебная ночь больше не повторилась ни разу. Тарион больше не видел своего Ларинеля. Потянулись серые бордельные дни. Вернее ночи… Его пользовали еженощно по нескольку раз. Тарион так уставал, так был вымотан, что иногда начинал бредить. Лица, тела, члены, фонтаны спермы клиентов смешались для него в один ночной кошмар. Он не досыпал?— ночью спать не давали клиенты, а днем элементарно не мог уснуть. Не привык он на ферме спать днем. Он ходил так, что шлюхи дали ему кличку Утка по-старкхевенски. Ему казалось, что мерзкий привкус спермы десятков любителей минета невозможно вытравить ничем… И однажды Тарион не выдержал. Украв у прачек более-менее приличную, но простую одежду, он сбежал. Рано утром, пока весь бордель спал после трудовой ночи. Тарион долго блуждал по незнакомому городу. Он шарахался от редких утренних прохожих. Ему казалось, что если он спросит дорогу до ворот, его сразу узнают и опять вернут в ненавистный бордель. В конце концов, он случайно вышел на привратную площадь. Тут было шумно?— торговцы с пригородных ферм уже раскладывали на прилавках свои нехитрые товары. Тариону стало дурно от умопомрачительных запахов свежеиспеченного хлеба. Последнее, что он ел, была сперма клиента. В животе сразу же засосало, и желудок забурлил, требуя пополнения. Тарион, оглядываясь, подкрался к хлебным лоткам. Он понадеялся, что пока продавцы раскладывают товар, они не обратят внимания на пропажу одного каравая. Схватив ближайший, он припустил в ближайший проулок, сверкая пятками. Поймали его быстро?— опыта уличного воровства у него не было никакого, да и города он не знал, чтобы сбежать. Стражник в привратной будке, куда сдали пойманного воришку, моментально признал свою любимую шлюшку. Понадеявшись получить в следующий раз скидку, он собственноручно отвел его обратно в бордель. Тариона затащили в какую-то комнату без окон. Наверное, это был подвал борделя. Глухо лязгнул запираемый снаружи засов, отрезая его от света. Темнота и тишина позволили ему расслабиться, и Тарион задремал, свернувшись в углу. Он не знал, сколько проспал. Снова лязгнул засов, вырывая его из объятий Тени, и в комнату начали заходить мужчины. Поодиночке и группами. Голодные до секса и жестокие. Стражники, портовые грузчики, слуги из поместий знати и даже грязные бездомные. Люди, гномы, пару эльфов… как понял Тарион из их разговоров, бордельмаман открыла на ночь бесплатный абонемент на его задницу. Его насиловали несколько часов. Трахали и в рот, и в зад. Ставили раком, пластали прямо на грязном полу, до хруста в суставах загибали ноги, чтобы добраться до ануса, протолкнувшись в него по паре членов разом. Заплевали и залили семенем все тело и лицо. Пару раз даже обоссали вонючей мочой… Чем все закончилось, Тарион не помнил?— он потерял сознание. Очнулся он в своей комнате от осторожных прикосновений влажного полотенца. Старая служанка эльфийка, причитая, обтирала его изгаженное тело от следов семени, кала и крови. Днем бордельмаман привела лекаря. Он обработал лечебной мазью кровоточащий анус, смазал все ссадины и царапины. И оставил целую бутыль с сонным зельем, наказал несколько дней отдыхать и отсыпаться. Когда лекарь ушел, оставив Тариона наедине с владелицей борделя, она предупредила, что при следующей попытке побега будет еще хуже. За побег она наложила на него штраф, который нужно отрабатывать вместе с теми деньгами, которые она за него заплатила управляющему фермы. И пока он не покроет долг, уйти пусть даже не мечтает. Тарион сильно подозревал, что уйти из-под ?гостеприимной? крыши борделя сможет только на костер, на котором шемы сжигают трупы… В первый день пока Тарион болел и не мог ходить, он обдумывал план побега. Во второй день, едва начав немного ходить, он приступил к его осуществлению. Перво-наперво, он стал прятать весь хлеб, который приносили ему с едой, и сушил его на шкафу с постельным бельем, что стоял в углу комнаты. Во-вторых, он уговорил старую эльфийку, которая за ним ухаживала, принести ему какие-нибудь штаны, чтобы не ходить в уборную голышом. И, в-третьих, когда та же эльфийка приносила ему еду и прибиралась в комнате, он просил ее рассказать о Старкхевене. Когда вечером третьего дня из большого зала борделя зазвучала легкая мелодия, что свидетельствовало о начале трудовых будней заведения, Тарион понял, что дальше тянуть с выполнением плана не стоит. Еще день и бордельмаман снова привлечет его к работе, и тогда точно уже не сбежать… Тарион уловил момент, когда коридоры борделя опустели?— все шлюхи ушли в зал за клиентами, но еще не начали возвращаться в комнаты. Вытащив из своего тайника старую потрепанную рубашку и короткие до середины голени штаны, нацепил их на себя. Рубашка оказалась мала и грозила треснуть по шву на спине от любого неосторожного движения. А штаны были настолько ветхие, как будто их носили все шлюхи борделя со времени его основания. Морщась от боли и от стесняющей одежды, он спустился со второго этажа борделя, пробрался мимо охранника-вышибалы, стоящего у двери в главный зал и выскользнул на улицу через выход, ведущий на задний двор, где прачки сушили выстиранное белье. Мысленно он благодарил старую женщину за все, что она ему рассказала. Город встретил его темнотой и прохладой. Вечерний воздух холодил обнаженную кожу, а темнота стояла такая, что не видно было ни зги. Но Тарион не стал ждать восхода Сатины. Он примерно представлял, куда надо идти. Это он спланировал еще в первый день. Старкхевен стоял на гористом острове и любая улица, ведущая вниз, под уклон, должна вывести его к воде, окружающий город. Со слов эльфийки выходило, что городские ворота закрывали на ночь, и там всегда была охрана. А вот калитка в рыбный порт не запиралась, потому что рыбаки уходили на ловлю еще до восхода солнца. Прячась от патрулей ночной стражи в подворотнях, Тарион пробирался к порту Старкхевена, но улица вывела его к глухой стене. Воздух отчетливо пах влагой?— река была близко и одновременно далеко. Стена была старая, почерневшая от времени и увитая плющом. Камень стены местами потрескался и выщербился, но, сколько не вглядывался Тарион, он не смог понять, как через нее перебраться. Тарион решил двигаться вдоль стены, надеясь, что, в конечном итоге, найдет калитку. Внезапно из-за городских башен выскользнула на небо Клейда. Меньшая из двух лун Тедаса света давала немного, но все равно стало заметно светлее. Где-то наверху стены послышались шаги стражника. Позевывая и задумчиво глядя вниз на ночные улицы, он остановился почти над тем местом, где затаился Тарион. Тот захотел поменять неудобную позу, и именно в этот момент старая рубашка решила, что достаточно уже послужила в роли одежды. С оглушительным, как показалось Тариону, треском она разошлась по шву на спине.—?Кто тут? А ну, выходи,?— стражник перевесился через парапет стены и внимательно вглядывался в темноту под ней. Тарион от страха, что попадется, и его снова сдадут в бордель, припустил со всех ног вдоль стены, попытавшись скрыться.—?А ну стой, остроухий. Стой, тебе говорят,?— снова закричал со стены стражник. Как он в темноте разглядел его уши, Тарион так и не понял. Рубашка во время бега окончательно порвалась и, соскользнув с плеч, потерялась где-то в темноте. Но и положительный момент от бега тоже был?— Тарион отчетливо услышал запахи рыбы. Эльфийка говорила, что у рыбачьей калитки был небольшой рыбный рынок?— значит ему туда и нужно. Пробежав еще две неширокие улочки выходящие тупиком к стене, он как собака по запаху выскочил на этот самый рынок. Калитку он увидел сразу. Каменная арка в рост человека с тяжелой дверью из массивных досок, окованных полосами металла в глубине прохода через стену, отчетливо выделялась на фоне стен. Но еще он увидел новую опасность для себя. В устье улицы, выходящей на рыбный рынок, стояла будка. Возле нее, опираясь на алебарды, стояло три человека из городской стражи. Один что-то увлеченно рассказывал двум другим, которые громко посмеивались его словам, не обращая внимания на окружающее. Тарион, прячась в тени стены, пересек ее по проходу и пробрался к калитке. Отодвинув засов, он ухватился за дверное кольцо и, упираясь ногами в землю, потянул его на себя. Калитка с протяжным скрипом поддалась, отрываясь вовнутрь. Тарион испуганно оглянулся назад. Все три стражника удивленно смотрели на открытую калитку. Свет, выглянувшей из-за облака Клейды, отразился от глади залива рыбачьего причала, и на фоне темной стены открытый проход в стене стал ясно виден стражникам. И фигурка остроухого нарушителя в нем. Все трое, не раздумывая, бросились его ловить. Шлепая босыми ногами, Тарион бежал по деревянному причалу, выглядывая лодку. Их было много, но все были слишком большие и ни в одной не было весел. Сзади уже громыхали по доскам причала подкованные сапоги стражников?— выбора у него не было, осталась последняя лодка в конце причала. Тарион спрыгнул в нее, скинул веревочную петлю, удерживающую лодку, и… зацепившись ногой за веревочную уключину грохнулся всем весом на дно угоняемого плавсредства.—?А ну, вернись, остроухий воришка! —?услышал Тарион крики стражника. Упав в лодку, он уже решил, что попался, внутренне ужасаясь тому, что его ждет в борделе. Но, подняв голову над бортом, он увидел, что не все так плохо. От толчка его падения лодка по инерции отошла от причала и потихоньку отдалялась от берега с изрыгающими проклятия стражниками. Тарион не преминул воспользоваться случаем и показал стражниками издевательский жест рукой, который однажды подсмотрел у отца. Положение Тариона было аховое. Ветхие штаны расползлись на неровные полоски, оставив его почти голым. Вёсел для управления лодкой не было. Лодка, выйдя почти на середину Минантера, дрейфовала на восток по течению реки, и до любого из берегов было огромное расстояние, которое было не переплыть. Радовало только, что ему удалось вырваться из города. Тарион сгрыз пару запасенных сухарей, запив их водой из реки, и свернулся калачиком на дне лодки. Надеясь, что ее когда-нибудь прибьет к берегу, он уснул, устав от ночных переживаний. Пробуждение было крайне необычным. Солнце уже давно взошло и успело пройти половину пути до зенита. Чуть не черпнув воду, лодка резко наклонилась на правый борт, и над ним выросло черное существо, со страшным, исчерченным разными линиями, лицом. Тарион хотел закричать от ужаса, но крик застрял в пересохшем горле.—?Тут плоскоухий…– прокричало существо, повернув голову куда-то по носу лодки.Только после этого Тарион понял, что существо это всего лишь загорелый почти до черноты эльф. С темными волосами, зелеными глазами и лицом покрытым татуировкой. Если бы не эта татуировка, Тарион принял бы его за… Ларинеля. Более взрослого, более мускулистого, но до невозможного похожего на его первого мужчину. Тарион осторожно, стараясь подальше отдалиться от пришельца, приподнял голову над бортом лодки и огляделся. Поперек Минантера вытянулся целый караван из нескольких десятков фургонов, которые парили в нескольких ладонях над поверхностью воды. Над ними, как над кораблями реяли ярко-красные треугольные паруса, но, похоже, не они двигали их через реку?— фургоны были связаны веревками штук по десять, и каждую связку буксировала небольшая пирога с парой гребцов на веслах. Причем гребцы не использовали уключины и гребли каждый своим веслом с короткой ручкой, загребая по очереди под каждым бортом. Чуть в стороне от фургонов из воды торчали головы, переплывающего реку стада белых оленей с большими извивающимися рогами. Их тоже сопровождала низкобортная пирога с одним гребцом. Матерчатые навесы на бортах фургонов были подняты и из-под них выглядывали мордашки любопытных ребятишек. Таких же загорелых и остроухих, как и пришелец над бортом.—?Андаран атишан, дален… Я Даэлин,?— вполне дружелюбно заговорил эльф над бортом лодки. —?Мы решили, что лодка пуста и ее сорвало с привязи где-то вверх по течению, а тут ты оказывается… куда ты плывешь и почему… хм, голышом?—?П-привет… меня зовут Тари… то есть Тарион,?— немного отошел от шока Тарион. —?У тебя татуировка на лице. Ты… долиец? —?Вот так и пересекся мой путь с кланом Сабрэ. И так я познакомился с Даэлином… Я до сих пор благодарен твоему отцу, Лягушонок, что позволил мне остаться. В те времена клан не принимал к себе случайных городских эльфов. Для меня сделали исключение. Уж не представляю почему. Я был не первым плоскоухим принятым в клан, но всех остальных брали по их способностям, а я был простым ничего не умеющим подростком.—?Ты не плоскоухий, Тари. Сейчас ты долиец, как я, как любой эльф клана…—?Ну, это случилось не сразу. Долгое время я был ?неправильным? эльфом… Взрослые относились ко мне еще более-менее, а вот дети… они всегда бью без жалости и в самые больные места. Ты не сможешь понять, как стыдно учиться стрелять из лука вместе с пятилетними. И не важно, что сейчас я могу попасть белке в глаз с сотни шагов. Ты не слышал, как охотники ругаются, когда треснувшая под твоей ногой ветка спугивает оленя. И не важно, что сейчас я могу пройти мимо любого охотника так тихо, что они даже никогда не почувствуют, что рядом кто-то есть. Ты не видел, как кривился мастер Айлен, когда я приносил ему шкуры. Как же снята то ведь она не правильно. И целая одна дырка от стрелы… Что-то я разворчался. Если бы не Даэлин, я бы долго не выдержал и сбежал… теперь уже не представляю куда.—?Расскажи мне о нем,?— попросил Терон.—?Рассказать? —?удивился Тарион?— ты же сам был его учеником. Он же нас вместе учил стрелять…—?Я не о том… —?смутился Терон.Тарион хмыкнул, поняв то, что Терон постеснялся сказать.—?Он был особенным… Мне иногда казалось, что его благословили сами Творцы. Андуил?— талантом стрельбы из лука. Гиланнайн?— красотой лица и тела, Силейз?— добрым и отзывчивым сердцем. А Митал стремлением всех защитить. Ну, по меньшей мере, меня. Когда я пришел в клан, Даэлин только-только получил мастера лучника. Единственный мастер-лучник в клане. И он сам вызвался меня учить стрельбе. Но тебя ведь интересует то, как мы стали любовниками? Тогда, восемь лет назад, когда Тарион уговорил Хранителя Махариэля позволить остаться ему в клане, они еще недели две путешествовали. Клан полным составом отходил на юг. День на переход, день-два отдыха. Леса, горы, потом опять леса. Тариону все было интересно и любопытно. Каждый день он сталкивался с магией. Не враждебной магией, как у того одержимого на ферме, а вполне себе мирной. Колонна долийских фургонов-аравелей двигалась через лес напрямую, через самые дебри, словно специально выбирая самые густые и дремучие заросли. И деревья расступались перед долийцами под действием магии Хранителя и двух его учеников, снова смыкаясь за последним аравелем.

Все ссадины, мозоли, ушибы и порезы Хранитель и его ученики залечивали простым пасом руками. В такие моменты Тарион вспоминал слова проповедей сестер Церкви: ?Магия должна служить человеку?. Почему же люди не пользуются такой магией в повседневной жизни?Совершенно очаровали Тариона аравели — долийские повозки-фургоны. Люди видевшие их только издалека, как и сам Тарион тогда на реке, не зря называли их сухопутными кораблями. И ?это наименование они получили не только за красные полотнища развивающиеся на высоких мачтах над ними, которые принимали за паруса. Во многом такое прозвище аравели получили из-за своих размеров и величественности. Долийцы кочевали, там где им было удобно, где лучше была охота и, при этом, благодаря магии, могли проехать где угодно. Поэтому при создании аравеля долийские мастера не были связаны условностями присущими фургонам людей: ни шириной проезжей части дорог и улиц, ни высотой сводов воротных арок в стенах городов. В итоге и получилось нечто грандиозное. Большой аравель внешне и правда был похож на плоскодонный корабль. Шириной в рост взрослого эльфа и длиной в пять-шесть раз больше ширины. Скошенные расширяющиеся наружу к верху борта, высотой в полный эльфийский рости крытые простеганной войлоком толстой кожей высоченные дуги над ними, которые добавляли еще столько же высоты над деревянными бортами. В специальных пазах на бортам крепились те самые высоченные шесты, которые люди считали мачтами. На стоянках их опускали вниз и натягивали на них красную материю, образуя вокруг аравеля навесы, которые увеличивали жилое пространство фургона в несколько раз. Внутри аравельразделялся на два уровня. Нижний собственно жилойи второй — с полом выше бортов, в котором располагались спальные места.

Большой загадкой для Тариона осталась причина — зачемаравелю были нужны колеса. В зависимости от размера фургона их было от одной до пяти пар и они не несли никакойнагрузки. Благодаря особой магии кочевые дома долийцев парили низко над землей, едва касаясь этими колесами земли. Очень комично выглядели маленькие, по сравнению с аравелем, галлы, которых долийцы запрягали в эти фургоны. Передок аравеля не имел поворотного механизма. К нему крепилась оглобля, за которую запряженные галлы попросту буксировали аравель?— груженные разным добром долийские повозки-фургоны практически ничего не весили. Тарион сам пробовал?— он сдвинул аравель с места одной рукой.

Кроме больших жилых аравелей имелись еще меньшие по размеру. Они использовались в качестве складов для вещей, материалов, продуктов или как общежитие для неженатой молодежи. Также малые аравели брали с собой в дальние рейды охотничьи отряды, чтобы привезтидобытое мясо и шкуры. Путешествие клана окончилось на берегу бухты. Бескрайнее море очаровало Тариона. Конечно, Минантер чрезвычайно широкая река, но, чтобы вода до горизонта… Как же он плевался, когда купаясь понял, что вода в море на вкус горько-соленая, и соль после купания, высохнув на коже, разъедает даже малейшие царапины. Даэлин всерьез взялся за обучение плоскоухого. Тарион к концу дня уставал так, как не уставал, когда весь день проводил в седле на лошади, пася с отцом табун кобыл. Первая Хранителя Маретари только качала головой, залечивая ему содранную тетивой кожу на пальцах и сбитые, после целого дня бега по лесу, ноги. К вечеру Тариону едва хватало сил, чтобы сходить на озеро смыть с себя пыль и пот, скопившиеся за день, а потом добраться до аравеля, в котором жили подростки клана, чтобы едва коснувшись лежанки провалиться в сон. Правда, недели через две он втянулся в ритм жизни и тренировок долийского лагеря. Его все больше стал волновать другое?— непосредственность долийцев. Нисколько не смущаясь собственной наготы, долийские мальчишки устраивали целые водные баталии, купаясь по вечерам в озере. С такой же непосредственностью они всей гурьбой заваливались спать голышом вповалку в одном аравеле. Так уж устроена психика?— все плохое со временем забывается, а хорошее помнится долго. Ужасы старкхевенского борделя померкли в памяти Тариона. Осталась только память о ласках Ларинеля, которая вспыхивала с новой силой от вида обнаженных загорелых тел товарищей. Очевидное возбуждение Тариона нисколько не смущало их, но его самого постоянно заставляло краснеть и отворачиваться. И он стал купаться отдельно, найдя небольшой бочаг под перекатом на ручье, впадающем в озеро. Тарион погрузился в воду, подставляя тело под струи ручья, переливающиеся через камни переката. Теплая вода ласкала и расслабляла его тело, возрождая в памяти поглаживания Ларинеля, и приятное тепло стало разливаться по телу. Член, наливаясь, стал расти. Ладонь скользнула к паху и сжала разгоряченную плоть, вызвав прострелившую голову волну сладострастия. Ноги непроизвольно задрожали, и с губ слетел тихий стон. Жажда наслаждения захлестнула его. Тарион приподнялся из бочажка, задрал ногу, поставив ее на камень, и, сжимая правой рукой ствол члена, подставил его головку под поток падающей с него воды. Поглаживая левой рукой попку, он скользнул средним пальцем по анусу. Круговыми поглаживаниями подушечкой пальца он принялся ласкать его. По телу разлилась приятная истома, и Тариону захотелось большего, чем простые поглаживания и струя воды, раздражающая уздечку головки члена. Мышцы ануса расслабились и палец легко проскользнул внутрь. Тарион принялся теребить нежную кожицу внутри, распаляясь все больше и больше. Вскоре и это показалось ему недостаточно, и вот внутри уже два пальца растягивают мышцы сфинктера, а затем и три дотянулись до простаты в основание члена. Наслаждение накатывало волна за волной, дух перехватило и, казалось, весь остальной мир исчез, сосредоточившись на кончиках пальцев внутри него. Пальцы с хлюпаньем погружались в жаркое, пышущее желанием нутро. Дыхание перехватывали прерывистые всхлипы, а все мысли в голове вытеснил образ Ларинеля, его рук, его члена внутри и случилось невероятное?— Тарион совершенно не заметил, когда реальность сменила его воображение. Ладони сильных рук прошлись по спине и огладили плечи, потом снова спустилась вниз и крепко сжали ягодицы. Тарион мелко задрожал и со стоном вскрикнул, когда растянутый анус распер чужой член. Руки чужака обхватили талию, и он начал мощным поршнем двигаться в его норке, отчего у Тариона где-то внутри начало зарождаться приятное и будоражащее чувство нарастающего удовлетворения. Вздрагивая и покачивая бедрами навстречу нарастающему темпу толчков внутри, он снова отключился от окружающего, отдавая всего себя сладостному процессу. Его хриплые, прерывистые стоны, извивающееся и прогибающееся тело так заводили, чужак не смог долго сдерживаться. Он резко дернул Тариона назад и насадил на всю длину члена, и тот почувствовал, как в него полилось обжигающе горячее. И это спустило?лавину?— Тарион резко выгнул спину, запрокинул назад голову и его гудящий от напряжения член выстрелил мощной белой струей, улетевшей в воду ручья.—?Ларинель… —?простонал Тарион сквозь волны оргазма, сострясающие его тело.—?Ларинель? О, нет, дален. Меня не так зовут. При рождении родители мне дали имя ДаэлинТарион, поняв, что он только что спалился по полной, мгновенно решает, что отступать уже никак нельзя. Пан или пропал. Эту крепость нужно брать штурмом, а не долгой осадой. И он развернулся лицом к своему невольному любовнику.—?Даэлин значит… —?целует он его легким касанием губ.Даэлин наклоняется ближе к его лицу и настойчиво раздвигает губы, проникая внутрь языком. Горячий, влажный и скользкий он проникает в каждый уголок рта. Тарион стонет ему в губы и охватывает руками за шею. Даэлин подхватывает его одной рукой за спину, а пальцы второй погружаются в растянутую дырочку между ягодиц Тариона. Горячая и скользкая от его семени она сжимается вокруг пальцев. Тарион издает низкий гортанный, больше похожий на рычание, вскрик и выгибается, откинув голову назад и насаживаясь на пальцы сильнее.—?Даэлин… —?срывается с его губ дрожащий хрип.Тот впивается поцелуем ему в грудь, оставляя ярко-красный засос, прикусывает кожу на ключице. Тарион запускает пальцы ему в волосы и прижимает к груди, призывая продолжать. Ладонь Даэлина скользнула вверх по спине вдоль острых позвонков, он выкладывает влажными губами дорожку на шее Тариона, проводит языком по уху, и прикусывает его острый кончик, перебирая мягкие волосы на затылке.—?Какой же ты… —?шепчет он Тариону на ухо,?— ты мой… никому не отдам.Тарион улыбается и целует прикрытые веками глаза Даэлина. Крепость сдалась без боя…—?Вот и вся моя история, Лягушенок,?— вздохнул Тарион,?— что было дальше, ты в курсе. Подглядывал ведь за нами?.. Надеюсь твое любопытство удовлетворено? Давай одеваться. Солнце уже садится, а нам еще взбираться наверх и искать стоянку клана.…***Молиорис 9.20 Века Дракона. Долина где-то между южными отрогами Морозных гор. Край солнца, мигнув на прощание, скрылся за ломаной линией горизонта. Последний его луч осветил сидящего возле круга камней эльфа. Легкая паутина морщинок на лице и седые?— соль с перцем, волосы говорили, что эльф встретил уже немало зим под солнцем Тедаса. Один из камней?— Страж, слабо засветился голубым светом и эльф понял, что кто-то настойчиво стучится в его уединенную обитель. Он поднялся и дотронулся до светящегося камня, снимая защиту. В то же мгновение три камня?— Страж, Картограф и Путешественник, ярко вспыхнули и рядом с центральным камнем-алтарем возникла фигура еще одного эльфа. Такого же старого на вид, в ветхой хламиде, скрывающей все тело.—?Анет ара, Зирилас,?— поприветствовал гостя хозяин долины,?— какое дело заставило тебя пересечь полконтинента, чтобы увидеть меня?—?Я нашел его, Хугтаэль. Эльфа одержимого духом эвануриса…—?Которого из девятерых? —?с волнением и надеждой воскликнул Хугтаэль. —?И почему ты не привел его в Орден?—?Я тебе объяснял, как отношусь к этой твоей теории, что элувиан в Арлатан может открыть только один из Творцов. И только с нашей стороны, а не из Запределья.—?У тебя вообще нет никаких идей, как решить проблему. И ни у кого из братьев. Большинство вообще разочаровалось в идеях Ордена и ушли в утенеру после того, как пропала Гиланнайн…—?Да, это так… Но все-равно, я считаю, что решение рекрута должно быть добровольным. Он со своим кланом идет в лес Тирашан, на арлатвен. Там он наверняка встретится с твоим сторонником, с Затрианом. Так что я сделал почти все, чтобы привести его к тебе… Прощай.Зирилас поочередно дотронулся до нужных камней, накачивая энергией руны на них и протягивая по воздуху светящиеся жгуты от них к центральному камню.—?Дарет ширал… —?прошептал Хугтаэль, наблюдая, как Зирилас, дотронулся до камня-алтаря раскрытой ладонью от чего вокруг него образовалась светящаяся голубым светом сфера. Зирилас поднял руку вверх, сжал ладонь в кулак, и сфера сразу же схлопнулась в одну точку. На месте фигуры позднего гостя осталась только взвесь мельчальших голубых огоньков, быстро растворившихся в воздухе.