Глава II - /Когда сойдутся звёзды/ (1/1)
Великие приключения имеют своё начало… Солнце опаляло лучами, захватывая в свои жаркие объятия все больше окрестностей Межзвёздной Академии. Птицы напевали известную только им мелодию, вздымаясь на крыльях ввысь и порхая высоко в небесах над шпилями башен Академии. Голос природы невероятно успокаивал, от чего на сердце становилось легко и хотелось широко улыбаться. Умиротворение в стенах этого заведения тёплым коконом окутывало сознание, усыпляя и шепча ласковым дуновением ветра слова на неизвестном и мелодичном языке. Несмотря на то, что уже середина октября, деревья, кажется, даже и не намеревались сменять свои зелёные наряды на золотисто-красные. Чуть в отдалении мерно бурлил ручей, и аромат свежей воды и сладковато-терпких цветов ликориса заполнял сознание мягкой дымкой. —?Эй, Эсми, ты не знаешь кто эта новенькая? —?Кейт легонько качнула головой, в сторону отличающейся ото всех учеников девушку. И эти отличия были заметны не только в одежде, но и в её растерянности, с которой она осматривала огромные пики башен и всю территорию разом. —?Разве сюда можно поступать среди года? —?учебный год в Академии начинался летом и заканчивался в последних числах зимы, выделяя весну, как каникулы. Светловолосая восторженно осматривала окрестности, из-за чего нечаянно врезалась в учеников и с лёгким смущением на лице просила прощения. Со стороны это казалось неимоверно мило и даже как-то глуповато, от чего многие заинтересованно оборачивались и начинали шептаться. Она была похожа на маленького, безобидного и в тоже время восторженного ребёнка, чьи янтарные глаза сияли ярче звёзд на ночном небе. —?Вы и тут читаете, серьёзно? —?позади послышался слегка насмешливый, но не менее привлекательный баритон, заставляя девушек от неожиданности вздрогнуть. —?И вам не надоело портить другим людям настроение своей зубрёжкой? —?парень в одночасье выхватил из рук ошарашенных Эсми и Кейт по книге. Поведя бровью, он взглянул на название, и мгновенно скривившись, захлопнул их. —?Вы серьёзно? Биотехнологии и их применение? Неужели вам так сильно не хватает уроков этого гнусного старикашки Броуди? —?две зверолюдки сидели под кроной огромного дуба, спасающего от осеннего зноя. Это являлось их любимым местом, где они могли подремать или провести свой перерыв между уроками. —?А она красивая. Вы так не считаете? —?его карамельные волосы, как обычно находились в растрёпанном виде, слегка колыхаемые ветерком. В то время, как его заинтересованный взгляд зацепился за новенькую. Он слышал её мягкий и удивительно приятный голос, чем-то схожий со звоном колокольчика. Она находилась не так далеко от их места отдыха, а посему, парень с лёгкостью чувствовал стелящийся цветочным шлейфом запах духов, источником которого и являлась эта девушка. Когда она улыбалась, так тепло и так по-детски безобидно, её щечки покрывались еле заметным румянцем, проявляя неглубокие ямочки. Её златая россыпь нитей, локоны которых аккуратными прядями лежали на плечах, и струились по спине?— завораживали, переливаясь в лучах яркого солнца, словно драгоценные слитки. Рядом с ней ощущалась толика волнения, которую парень ранее никогда не ощущал. И это чувство отголоском эха преследовало каждого, кто обращал к ней свой взгляд. По коже пробегали мелкие мурашки, заставляя в такую жаркую погоду ощущать лёгкий холодок на коже. Но она ведь не монстр какой-нибудь, верно? Дейк поморщился, когда их взгляды?— его лаймовый и её золотисто-янтарный?— встретились, ведь на мгновение, он будто почувствовал мимолётное колебание её ауры и металлический запах крови. Вернув книги своим одноклассницам и пожелав удачи в их дальнейшей ?зубрёжке?, парень направился к заинтересовавшей его персоне. Девушке, что станет лёгким воспоминанием в его жизни.
Великие герои имеют свои имена, с которыми они рождаются… —?Аполлинария Прайс, первогодка. —?взгляд Эсми, зверолюдки, напоминающей полевую мышь, стал серьёзен как никогда ранее, а в её голосе всё чаще стали мелькать стальные нотки, беспорядочно застывавшие мурашками на коже. —?Дочь одного из великих домов, знаменитых своей невероятной жестокостью. Я тебе вообще не советую с ней связываться, если жизнь дорога. Она поморщилась, словно съела добрую половину кислого лимона, выдавая на своем зверином лице прискорбное чувство отвращения. —?Брось Эсми, не глупи. —?Кейт глубоко вздохнула, выдавливая натянутый смешок, приняв слова Эсми, за её очередную до глупости не смешную и совершенно не удавшуюся шутку. Этой неуверенной и немного исказившейся улыбочкой, она старалась отогнать от себя наваждение, то и дело подкидывающее ей кровавые картинки из прошлого, осевшее удушающим осадком эмоций где-то на донышке души. Зверолюдка слегка поёжилась, представляя эту девчушку в образе кровожадной убийцы, умывающейся в крови своих врагов и стервятником терзающей уже тленные трупы убитых, что в очередной раз пробивало на истерический смех. —?Такого быть не может. Ты только взгляни на неё, удивительно ещё то, что она вообще могла сюда поступить со своим-то хрупким телосложением. Красивая, ухоженная, необычная. Казалось, будто с неё одни пылинки сдували. Такие, как она?— просто не могли держать в руках оружия, слышать запах гниющей плоти и видеть вязкую жидкость именованную кровью. Такие, как она?— созданы для мира, ярких улыбок и любви, а не для становления идеальным оружием, которое, по-слухам, так яро хотят взрастить из своих детей Прайсы. Это как минимум глупо, учитывая детскую натуру безропотного существа, присущей этой девушке и поведение, совершенно не соответствующего человеку, пережившего сражение на злосчастной планете М —?Кто это? Джим сидел на подоконнике, теребя запонку белоснежного пиджака и с интересом наблюдал за оживлённостью во дворе Академии. Учащиеся собирались кучками, громко переговаривались и всё намеревались кого-то высмотреть в этом столпотворении. Новость о новой ученице разлетелась неимоверно быстро. Она даже ещё порог Академии не успела переступить, как стала самой популярно-обсуждаемой темой в этих пределах. Что не говори, а молва о её семье и фамилии всегда шла впереди них самих. —?Ходячая проблема. —?Амелия задумчиво оттягивала корешки книг, в поисках одной единственной нужной, находящихся на многочисленных стоящих рядами стеллажах. Недовольно цыкнув, она больно прикусила губу и раздражённо обернулась к ничего непонимающему Джиму, так и не найдя нужного переплёта. —?Очередной выродок Прайсов. Какой отец, такие и детки. —?Одно-единственное, почти незначительное упоминание об этом семействе, с орлиной лёгкостью смогло распороть огромные, криво-косо заштопанные душевные раны, от которых она, казалось, давным-давно избавилась. Амелия не жёсткая по натуре, как может показаться на первый взгляд, но есть вещи, которые волей-неволей пробираются и разрастаются цветами даже на крепких мышцах, оплетают, врастают, и уже сложно выдрать даже самому выносливому Межзвёздому капитану, а то и адмиралу. Болезненно. Иногда даже немного страшно. Хоккинсу, хоть он и самому себе осознанно не признается, немного страшно тоже. Потому что он, и все те ученики, которые переступили порог Академии, стали личными цветами войны для этого мира. На них возлагают непосильные, даже для взрослых, задачи, с которыми они просто обязаны справиться для лучшего будущего и его утопического существования. Так они говорят, но… со временем каждый начинает понимать, что все их слова сводятся к когнитивному искажению. Джим в последний раз мазнул взглядом по светлой женской макушке, отмечая её невероятную способность притягивать к себе людей, что в будущем, возможно, станет весомой проблемой. Ведь, как по другому можно объяснить тот факт, что рядом с ней змеями завились самые знаменитые фигуры Академии, начиная с жутких сплетниц и заканчивая третьекурсниками, чьи имена вечно вертелись на слуху. Парень хмыкнул, спрыгивая с подоконника и, поднимая с пола нужный для Амелии переплёт, без слов удалился прочь. Джим тут почти со всеми в хороших отношениях, это он умеет. Он дипломат. Джим не реагирует на угрозы, порой, брошенные и в его сторону тоже, сносит злые взгляды и гневное шипение, хотя и любит частенько помахать кулаками, выбивая из нерадивого противника всю дурь, за что не менее часто бывает наказан, огребая всё свободное время в библиотеке за расстановкой книг по полочкам. Джим редко переменчив в связи с чем-то глобальным. Он не меняется в корне из-за того, что новый мир, о котором, будучи ещё ребёнком грезил во снах и наяву, обрушивается каменными глыбами, осыпается мелкой крошкой и бесцветной реальностью, утратившей все яркие краски. Из-за страха перед будущим он не меняется тоже?— не пересматривает всю свою жизнь в корне и не корректирует своё мировоззрение?— всё также продолжая надеяться на лучшее. Но не смотря на это, Джим всё равно не может не задумываться о том, что будет дальше. И ему плевать, на сколько бы абсурдно всё это не звучало с его уст. Амелии определённо кажется, что это не как у всех, но, возможно, она просто ещё под впечатлением от их первой встречи, а может, всё верно и действительно есть вещи, которые волей-неволей пробираются и разрастаются цветами даже на крепких мышцах бескомпромиссных бывалых капитанов. Закинув ноги на парту и устало прикрыв глаза, Руслана с первых секунд давала понять, что сегодня её лучше не трогать. Одним своим заебавшимся, потрёпанным и совершенно не выспавшимся видом, который то и дело говорил сам за себя ?не влезай, убьёт?, она негласно очерчивала между собой и остальными невидимую и совершенно не преступную линию. Залетев в аудиторию ураганным смерчем, сносящим в буквальном смысле всё, что находилось в зоне ближайшей досягаемости, она уже одной своей аурой могла покрошить настроение присутствующих на мелкие осколки, моментально вознаграждая свою скромную персону очередной порцией ?лестной? брани и новым сборником сплетен. Руслана, на редкость, счастливая обладательница повышенного внимания среди именитых сплетниц, с чьих историй действительно можно написать бесчисленное количество романов и получать довольно-таки неплохой гонорар. —?Ты сегодня темнее грозовой тучи, которые, кстати, обещают появиться после обеда. Что-то случилось? Медленно разлепляя налитые тонной свинца веки, Руслана словно в замедленной раскадровке видит вместо улыбающейся подруги её искажённое в гримасе невыносимой боли лицо и волосы окрашенные в багровые реки крови, слышит противный скрежет металла и словно на себе ощущает чувства, изнывающих в агонии уже не жильцов. … и с которыми они умирают погребённые под толщей земли…*** Когда разверзнется земля, обнажая ад и выпуская всех тварей наружу, когда багряными водами польётся кровь, опаляя землю своей ненавистью, когда погибнут все планеты, оставляя за собою лишь пыль, когда навеки остынет солнце, обрекая людские сердца на вечный холод, когда с небес рухнут все звёзды, пеплом оседая на ладонях,?— только тогда люди поймут, кого они обрекли на смерть.