Глава 22. Это только начало (2/2)

Нашу идиллию нарушил раздражённый сиплый голос с земли.– Я вам не мешаю?Мы обернулись.– Может мне уйти? – прохрипел Безымянный.– Ага. Убежать, – Хмыкнула я и подсела к парню на всякий случай.Пашка запрыгнул на камень.– Вот и все! – сказал он. – Вон они, ползут. Ты не вспомнил, как тебя зовут-то хоть?– Нет. Не вспомнил. – ответил Безымянный.Я фыркнула. Ага. Конечно. Вспомнит он.Парень начал подниматься. Руки тряслись, ноги тряслись, сам, как холодец на Рождество, а поднимался. Супермен хренов… Я усадила его обратно.Кобольды выползали из-за камней.– Беги, Коровин! Забирай её и бегите… - просипел парень.Кобольды медленно спускались по стенам ущелья.– Чего стоишь, дубина эльфийская быстрее…И снова вставать. Я снова усадила его на место. Это было трудно. Даже в полуживом состоянии он сильнее меня.Я сжала руку Безымянного и улыбнулась. Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую, но руку не убрал. Выстрелил.Я обернулась. В метре от меня валялся огромный кобольд. Большой зараза, раза в полтора больше остальных.

Безымянный снова отключился. Он чертыхался, морщился, но сжимал мою руку. Изо рта немного текла кровь.Пашка стоял на земле, в центре перекрещивающихся полос. Он выплясывал какую-то замысловатую смертоносную ламбаду. Меч был, как будто частью его тела, описывал дуги, разрывал шкуру, дробил суставы, ломал кости, пробивал глазницы. Он размахивал им так искусно, что можно было невольно залюбоваться столь грациозными, отчётливыми и плавными движениями. Что я, кажется, и сделала…– Весело, - Подмигнул мне парень. – Ты держи его давай. Скоро уже всё.Кобольды выли. Трусили, повисая на камнях, но потом, повинуясь смертельному импульсу испуганной храбрости, прыгали, чтобы через секунду окончательной мертвечиной скатиться под скалы.Я оглянулась на Безымянного, тот, очнувшись, сквозь мутные глаза недобро рассматривал Пашку. Хмурился.Я поняла.– Это он.

Безымянный вздохнул и закрыл глаза.Правое плечо заболело.Пашка улыбался.

Кобольды всё наступали. Меч разрубал их на части, из которых сочилась чёрная жижа. Противно. У всех нормальных существ кровь красная. А у всяких там придумок природы, типа моллюсков, букашек всяких, рыбок чёрте какая. У живых кровь должна быть красной, чтобы на неё смотрели, когда она текла, чтобы приковывала взгляд. Думаю, поэтому красная. Красиво. Не люблю красный цвет. Слишком яркий.Поэтому красный. А чёрный? Был бы хотя бы жёлтый, как у божьих коровок. Убиваешь их и радуешься. Чёрный. Этих тварей и убивать не надо. Они и так мертвы. Просто разрубаешь на части. Совмещаешь смерть с неподвижностью.**Плечо хватало острой болью.Сквозь лучики солнца летала пыль. Вокруг скопилось неимоверное количество мёртвых туш. Воняло. Тишина. Относительная. В углу ругался Пашка, пытаясь оттереть о траву почерневший меч. Не выходило. Чёрная слизь рьяно цеплялась за жизнь.Снизу послышался хрип. Руку сжали. Очнулся.– А где… – Безымянный еле выдавливал слова, – где это…Пашка встал перед нами, загораживая солнце и довольно улыбаясь.– Ты рыцарь… – прошептал Безымянный. – Ты рыцарь… ты знаешь… знаешь рыцаря Персиваля… он нужен мне…Кажется, у бедняги совсем мозг поплыл, если он до сих пор не понял, кто перед ним.– Рыцарь Персиваль – это я, – сказал Пашка и воткнул меч в землю. – Но я думаю, ты и сам догадался.– Зачем? Ты… ты меня здесь встретил? Да? Зачем? Ты там…– Много причин. – Пашка пожал плечами и возобновил попытки оттереть меч. – В основном из-за неё. – он кивнул в мою сторону. - Тогда, при первой нашей встрече, на базе, я очень удивился. И перепугался даже. Я не ожидал, честно говоря…Он потрогал шею.Я вспомнила ночной случай с воришкой оружия.– Я случайно попал на вашу базу, искал оружие. Решил побродить немного и наткнулся на… Седого. Стал еще искать, но все двери были закрыты, а взламывать времени не было. Только одна дверь была открыта. Там такой парень еще был с паяльником…– Дрюпин, – прокряхтел Безымянный. – Это был Дрюпин…– Он, кажется, меня узнал. Удивился, во всяком случае. Потом я взорвал оружейную комнату, набрал добра. Тут на меня эти головорезы и напали, пришлось с ними повозиться. Ну, а потом мы с тобой встретились. – Пашка немного наклонился. - И это были весьма необычные ощущения, да.Улыбнулся. Психовано так.– Тогда я увидел Сашу. Честно говоря, думал, крыша поехала. Ан нет. Протрезвел, когда она меня чуть к стенке не пригвоздила. – Пашка усмехнулся. – Ну, я и понял, что скоро Ван Холл отправит кого-то из вас сюда. Чтобы разобраться со мной. Решил, что её вряд ли. Ценный экземпляр, как никак. А вот кого-нибудь из вас… Ну а дальше… Держи друга близко к себе, а врага еще ближе.– Почему сразу не… - просипел Безымянный.И вставать. Усадила обратно. Парень поморщился. Пашка ухмыльнулся.– Тебе очень хочется объяснений?Безымянный кивнул.– Вот главное объяснение.Пашка уселся рядом. Отбросил черную траву, придвинул к глазам Безымянного сверкающее лезвие.– И что? – спросил Безымянный.– Ты что, не видишь?Безымянный усердно пялился на клинок, то хмурясь, то морщась.Я тоже пялилась. Только не на меч, а на Пашку, потом на Безымянного… И как я раньше не замечала? Они же похожи! Только не как братья, а как… Просто люди похожие друг на друга. Разве, что Пашка помощней был и лицом, и телом, а у Безымянного было больше волос. И взгляд. Спокойный, не такой безумный… Почему?– Я еще тогда это увидел, – сказал Пашка. – Тогда. Ночью, на этой вашей базе. Сколько у них этих баз… В скольких я был, пока искал её… Сначала глазам не поверил, когда увидел.

Пашка вздохнул и встал.– Вот так-то. Сначала я хотел тебя шлепнуть, это правда… А потом понял, что ты мне пригодишься. В конце концов, ты мне подходишь, да и Сашу знал. Так было проще её найти. Ты как только тут объявилась, я сразу почувствовал. – Он посмотрел на меня. - Сначала волков за тобой посылал, а эти дурни всё искали, искали, найти не могли. Тоже мне… А потом, после твоего визита к Застенкеру, по запаху крови нашли. – Пашка вмиг посерьёзнел и нахмурился. – Кровь-то у нас одна. А там эти кобольды. Ну, они и вытащили твой симпатичный зад. – Парень ухмыльнулся. – А ты даже спасибо не сказала.– Как-нибудь в следующий раз, – пробурчала я.Затошнило. Плечо начало болеть сильней. Только уже как-то жечь… Странно. Так не должно быть.

– Как… Как это может быть… - шептал из последних сил Безымянный.Пашка пожал плечами.– Я не знаю, как. Не знаю. Я даже не знаю, кто был первым. Очень мало информации. И Проекты эти. Хоть представляешь сколько их? Нет. Вот и я не представляю. Только несколько знаю. Ваш, да ещё парочку. Как, кстати, твой проект назывался? – Пашка посмотрел на меня.– Связь, - я закашлялась, - Связь.В горле застрял какой-то неприятный ком. Тошнило. Сильно. Я даже не ела толком ничего, что же там так настырно просится наружу? Я села, обхватив колени руками, уставившись в землю, стараясь делать более-менее нормальный вид.- Связь, - Парень хмыкнул. - Символично. М-да. Мало чего знаю.Пашка подышал на лезвие.– Но это поправимо, – сказал он. – Я знаю, кто знает. И я у него спрошу. Мы у него спросим. Обязательно спросим. Ты ведь хочешь спросить?Безымянный кивнул.– Вот. И она хочет. – Парень ткнул в мою сторону кончиком меча. – Хочет. Знаю. Больше нас с тобой вместе взятых. – Он довольно улыбнулся. – Ты, кстати, не расстраивайся очень. Что ошибся. Очень трудно узнать себя со стороны. Зверь не чувствует собственный запах, так уж повелось.Дышать стало трудно. Внутри всё сжималось. Тошнит. Плечо жжёт.На земле мелькнула тень. Быстро. Посыпались мелкие камни. Посмотрела наверх. Больно.По скале, цепляясь за выступы когтями, сползал красный ящер. Был похож на того, на улице Всеобщей Безжалостности, но не он. Скорее тот, кто спас нас с Омаром от кобольдов. Похож.

– Где болтаешься? – недовольно прорычал Пашка. – Я же велел держаться поблизости! Свищу-свищу… Пришлось самому разбираться…Волк обиженно заурчал. Прыгнул, приземлившись между камнями. Направился к нам. Он остановился и как-то с жалостью в глазах посмотрел на меня.Прекрасно. Меня уже зверюги всякие жалеют. Я что, так убого выгляжу?– Признаёт, – довольно протянул Пашка. – Так и должно быть.Волк подошёл ближе к парню, заскулил и свернулся калачиком у ног. Как кот. Только волк. Все мы – родственники – твари земные… – Все-таки… на что тебе… я… и… и она…

И как у Безымянного ещё остаются силы что-то говорить? Мне в данный момент хочется только блевануть. Ну, и чтобы всё это побыстрее закончилось. А он хочет узнать. Правду. Я тоже хочу. Отомстить хочу им всем. Но… не сейчас. Больно сейчас.– Посмотрим. Но, думаю, ты мне пригодишься. А она… - Пашка ухмыльнулся. – Ты ещё не понял, что на от меня больше никуда не денется?

Ну да. Не денусь. Ещё как денусь, только захочу и денусь. Если не помру тут сейчас.– Я умираю, – прохрипел Безымянный. – Куда… уходить… капсула, она растворилась. В ней…– В твоей крови золотые рыбки голубого цвета, – щурился Пашка. – Их выращивают колдуны на Ямайке в венах диких черных буйволов. Я знаком с этим способом. Хренова-то умирать, не правда ли?Правда. На себе чувствую, но… Что-то не то. Капсула… Должна раствориться через как минимум месяц, а она сейчас. Так не должно быть.Ком. Заскрёб по горлу мелкими коготками. Я закашлялась в приступе удушья. Схватилась за горло. Больно. Даже глаза заслезились. Отвернулась и немного отползла продолжая задыхаться. Всё-таки не очень приятно, если из меня вывернется наружу непонятно что.Больно.Что-то говорил Пашка.

Я не слышала. Только кашель. Ком.Я стояла на коленях, сжимая землю ногтями, стискивала зубы. Ком.

Воздух снова начал поступать. Я лихорадочно дышала, не в силах открыть глаза. Боль растекалась по телу жгучей волной, как будто извержение вулкана. Лава расплёскивалась по внутренностям и безжалостно сжигала все органы. Открыла глаза.Рыбка.Рыбка лежала на земле в небольшой лужице и колотила хвостом и плавниками в предсмертных судорогах от потери воздуха. Никогда не хотела так умереть – от потери воздуха. Неприятно это. Как занятия по плаванию на базе. Мне нравилось плавать, но не нравилось умирать. А потом просыпаться под немецкие песни Флориана, пить витамины и идти дальше по своим делам, будто ты только что и не пережил уже десятую клиническую смерть за свою короткую жизнь. Вот времена были…Меня кто-то тряс за плечи, кричал и пытался поднять. Я упиралась. Даже не знаю. Сил не было, но я упиралась. Смотрела. На рыбку.

Неправильно.Она не должна быть такая.Голубая. Она должна быть голубая.- Почему… - из последних сил прохрипела я, - Почему она… фиолетовая?Руки подогнулись. Я упала.Больно.- Мама…Доминикус пришёл.Всё.Всё закончилось.Наконец-то.