Часть 8 (1/1)

Армия Месье воссоединились под стенами Сент-Омера 20 апреля и как по мановению волшебного жезла город пал на следующий день. Людовик XIV тоже получил ключи от Камбре. Французы торжествовали. Оставаться во Фландрии королю и его брату больше не имело смысла. Месье было велено готовиться к отбытию домой.

- Если хотите знать моё мнение, король испугался вашей возросшей популярности, - заявил шевалье де Лоррен, когда Месье зачитал ему строки из полученного письма.Шевалье чувствовал себя уже значительно лучше и делал вид, что его плечо не прострелено. Он даже собирался принять участие в атаке на Сент-Омер, но, к огромному облегчению Месье, это не потребовалось.

Приказ возвращаться во Францию снял с его плеч ещё один груз. У него появилась возможность покинуть армию, сохранив достоинство. А то ведь он ломал голову над тем, как сказать королю, что устал воевать.- Ерунда, милый, - возразил Месье.- Об этом говорят все, - настаивал шевалье.- Вот как? – удивился Месье. – В любом случае разницы нет. Я обязан подчиниться решению его величества.- И что же, - шевалье с подозрением сузил глаза, - вам совсем не обидно? Вы только-только начали победоносное шествие.Месье фыркнул и сложил письмо.- Я стараюсь не обижаться из-за ерунды, - сказал он и подошёл к зеркалу, чтобы поправить шляпу.Шевалье улёгся на спину и посмотрел на потолок шатра. Признаться, он тоже был рад, что принца отзывают обратно. Наконец-то он окажется в безопасности. Шевалье восхищался тем, каким Месье себя показал, но довольно с него этой войны. Пусть возвращается к своим лентам и духам. И пусть сполна насладится заслуженными почестями. Знамёна, брошенные голландцами, будут вывешены в соборе Парижской Богоматери. Месье ещё раз окажется в лучах славы победителя. Наверняка парижане встретят его рукоплесканиями.

Забавно, подумал шевалье. Его мечта полностью сбылась, да вот только оказалось, что ему этого не надо. Шевалье всегда мечтал сражаться рядом с Месье, а когда так и случилось, он чуть со страху не умер. Потому что Месье себя не щадил. Лез в самую гущу боя. Так не годится. Месье мог бы постоять в сторонке, просто отдавая приказы. Но заговаривать об этом уже нет смысла. Наконец-то сложный характер короля для чего-то сгодился. Он наверняка сейчас во власти страшной зависти, поэтому требует Месье к себе.- Куда вы? – спросил шевалье, принимая сидячее положение.- К Эффиа, милый, - оглянулся Месье. – Не хочу посылать за ним лакея. Он ещё с трудом на ногах держится.- Но ведь его ранили в голову, а не в ногу, - проворчал шевалье.Месье скорчил гримасу, которая могла означать "не будьте врединой" и покинул шатёр.Яркое солнце ударило в глаза. Месье поморщился и низко надвинул на лоб шляпу. Весна была поздней и, похоже, она понимала, что заставила людей ждать. Потому что ворвалась, не успев отдышаться, и огорошила всех теплом и солнечными днями. Природа воспряла, люди тоже чувствовали душевный подъём. Всё-таки, когда твоё лицо не атакует мокрый снег, жизнь делается в разы лучше. Но Месье боялся, что покроется загаром, ведь с ним не было его отбеливающих кремов. Он не сообразил их взять - когда покидал Париж, ещё лежал снег.Миньоны, сопровождающие Месье всюду, щебетали словно пташки. Точнее, за всех говорил один Марсан, но он мог заменить десятерых. Нантуйе на его реплики реагировал добродушной усмешкой, а Шатийон - игнорированием.

- Ваше высочество, - Шатийон ускорил шаг, чтобы оказаться рядом с принцем, - могу я вам кое-что показать?

Месье удивлённо вскинул брови, но в нём взыграло любопытство.- Что, Анри?Вместо ответа Шатийон любезно взял Месье под руку и повёл в сторону деревьев.

Марсан обомлел. Что это Шатийон творит? В присутствии шевалье он бы себе такой дерзости не позволил. Должен ли Марсан рассказать брату о случившемся? Но что именно он может рассказать? То, что Шатийон – зараза и влюблён в Месье? Так это не секрет. Значит, можно не беспокоиться.Опомнившись, Марсан поспешил догнать удаляющихся кавалеров. Когда поравнялся с ними, Шатийон указывал пальцем на хрупкие белые цветы, усыпавшие землю.- Подснежники, ваше высочество! – Шатийон радовался так, будто сам их посадил.Месье ахнул. Он давно не видел цветов и вообще всего того, что украшает жизнь. Целый месяц он глядел только на крепости и изучал в подзорную трубу скучную местность.- Мне кажется, я тоже пробуждаюсь к жизни, как и природа, - нежно улыбнулся он.Шатийон понял, что эта улыбка предназначена только ему и ощутил, что в груди потеплело. Пока он был вдали от принца, следил за всеми новостями, с ним связанными. А когда узнал, что Месье разбил Вильгельма Оранского, чуть не взлетел в небо, подобно фейерверку. Ему хотелось поделиться с кем-нибудь радостью, но, увы, у него не было друзей. Поэтому пришлось Шатийону вскочить на лошадь и гнать её прочь из лагеря, громко восклицая. Если бы его кто увидел, счёл бы, что он сошёл с ума.Не обращая внимания на присутствие Марсана, Месье быстро поцеловал Шатийона в губы, а чтобы граф не проговорился брату, поцеловал и его. Марсан округлил голубые глаза и захлопал ими, не зная, что сказать.- А как же я, ваше высочество? – шутливо спросил Нантуйе.Месье расхохотался и прижался губами к щеке своего первого дворецкого.

Когда он оказался в шатре у Эффиа, был почти пьян от кокетства и комплиментов. Эффиа, услышав его голос, вскочил с табурета, на котором отдыхал после того, как сложил в сундучок некоторые свои вещи. Его крайне раздражало, что самые простые действия стали для него тяжелы. Голова начинала кружиться, стоило ему взять гребень для волос.- Антуан, мы возвращаемся во Францию! – заявил Месье без предисловий.- Наконец-то, - выдохнул Эффиа. – Вы ведь простите меня, ваше высочество, за то, что Фландрия мне опротивела?- Охотно, - улыбнулся Месье. – Антуан… Если вы поймёте, что контролировать сборы вам тяжело, поручите это Нантуйе.Эффиа постарался не измениться в лице. Ну вот, он стал бесполезен, а ведь ещё недавно не представлялось возможным обойтись без него. Он был Главным конюшим Месье, любой приказ выполнял лучше, чем кто-либо. Разумеется, он и сейчас занимает эту должность, хотя чувствует себя так, будто лишился всего.- В этом нет нужды, ваше высочество, - мягко заверил Эффиа.Месье несколько мгновений глядел на него молча, оценивая его состояние. На лицо Эффиа вернулись краски, спина снова была прямая. Явный прогресс.- Прекрасно, - наконец сказал он. – Я никому не могу доверять так, как вам.По блеску светло-карих глаз он понял, что Эффиа рад это услышать.- Ах да, чуть не забыл, - Месье развернулся на каблуках. - Шамле сегодня уезжает. Он продолжит кампанию вместе с господином де Люксембургом.Когда Месье вышел на улицу, Эффиа скривился. Он долго оттягивал разговор с Шамле. Надо его поблагодарить, а так не хотелось. Шамле и до того, как Эффиа получил ранение в голову, считал его человеком низшего сорта, а теперь наверняка в этом уверился.Разумеется, Эффиа привык, что многие думают и отзываются о нём дурно, но никому из этих людей он не обязан, а вот перед Шамле в долгу.Однако делать было нечего. Гордость требовала, как и кодекс чести, чтобы Эффиа расшаркался перед тем, кто его спас.Он шёл, подставляя лицо тёплому ветерку. Его не волновало, что прикосновение солнца оставит на его лице россыпь веснушек. Беврону веснушки нравились, да и сам Эффиа перестал переживать о таких пустяках.То, что всё вокруг преобразилось, очень радовало. Но не только хорошая погода была за это в ответе, также роль сыграло хорошее настроение обитателей лагеря. Пусть кампания 1677 года только началась, но она уже принесла крупные победы. Вдруг не за горами конец войны?У Эффиа, помимо этого, была ещё одна причина для радости. Он в числе тех, кто скоро вернётся к мирной жизни. Только во Фландрии он осознал, как любит обыденные вещи, которые на войне недоступны. Ширмы, защищающие от сквозняков, цветы в вазах, горячую воду, сон в тишине, а не под грохот орудий и прочее, и прочее.О своём ранении он предпочёл особо не распространяться в письме к Беврону. Ограничился несколькими предложениями. Мол, какая досада, заработал ерундовую царапину. Потому что к тому моменту, когда он вернётся в Пале-Рояль, рана точно превратится в царапину. Не стоит о ней переживать. Главное стать таким, каким он был до роковой минуты. Бодрым и уверенным в собственных силах. Он всегда вёл себя как человек, способный вывести из Аида Орфея и Эвридику. Сейчас же он колебался, выбирая костюм. Вот так оплошность может ударить по самооценке.Шамле он застал, раздающим указания слугам возле шатра. Когда стратег его заметил, как будто смутился, но уже в следующий миг такое впечатление исчезло. Шамле снова был непроницаем для посторонних.- У вас есть пять минут, чтобы выслушать меня? – Эффиа не знал, какого тона придерживаться, какую маску на себя надеть.- Войдёте или пройдёмся? – спросил Шамле.Эффиа предпочёл пройтись. На ходу думается лучше. И не надо смотреть на собеседника.- Мне следовало выразить свою благодарность раньше, - начал Эффиа чуть смущённо. – Ведь если бы не вы, я бы наверняка истёк кровью или замёрз, или бы меня растоптали лошади, когда началось сражение. Но все эти дни я был сам не свой. Нужные слова не находились… О чём бы я не задумывался.Шамле смотрел себе под ноги, словно боялся наступить в лужу.- Если бы не ваш рыжий парик, я бы проехал мимо, - сказал он. – Решил бы, что мертвец не стоит потерянного времени.- Значит, я в долгу перед своим париком? – попытался пошутить Эффиа.Шамле проигнорировал эту попытку.- Больше никогда так не делайте, - он остановился, принуждая маркиза к тому же. – Не будь вы другом Месье, вас могли бы обвинить в попытке перебраться на сторону врага.У Эффиа даже рот открылся от возмущения. Он молча таращился на Шамле и разные выражения сменялись на его лице: ярость, шок, а потом и страх.- Однако не зацикливайтесь на том, что случилось, - Шамле зашагал дальше. – От ошибок никто не застрахован. У меня опыта побольше, чем у вас, но под Сент-Омером я позволил погибнуть своей лошади. Помните? Даже наши выдающиеся маршалы иногда принимают скверные решения. У каждого из нас свои таланты и своё место…- Вы хотите сказать, что моё место не в армии? – пробормотал Эффиа, до сих пор переваривающий услышанное.- А вы сами так не думаете? – удивился Шамле. – Разве вам нравится здесь? Жёсткая дисциплина, отсутствие удобств и развлечений… Такое мало кому по душе.Эффиа не ответил. У него возникло чувство, что этот кавалер старше его лет на десять. Но старше был Эффиа. Это он раздавал всем мудрые и практичные советы. В роли ученика он не оказывался очень давно.- Как бы там ни было, - Эффиа неосознанно провёл рукой по забинтованному лбу, - если вам понадобится моя помощь, вы знаете, где меня найти.- Знаю, - коротко бросил Шамле. – Но надеюсь, не придётся потревожить ваш покой.Он кивнул Эффиа и, не прощаясь, зашагал в обратную сторону. А Эффиа хмыкнул, позабавленный ситуацией и главным образом собой. Что ж, умников жизнь часто щёлкает по носу. Он получил урок и усвоит его. Вместо того чтобы погрузится в атмосферу лагеря и на карты смотреть чаще, чем на своё отражение в зеркале, он больше переживал о том, зачем мадемуазель де Теобон навещает Беврона. Его это так занимало, что он стал рассеянным. Но подобную ошибку Эффиа не повторит.

Если ещё когда-либо ему придётся выполнять поручения Месье, как командующего армией, он покажет себя превосходным гонцом. Не только доберётся до точки, куда его послали, но и сумеет вернуться назад.

Эффиа вдруг заметил, что земля под деревом усыпана подснежниками. Чтобы лучше их разглядеть, подошёл ближе. Эти цветы считались символом надежды и вестниками весны. Когда король и его брат вернутся в Париж, уже всё расцветёт. Эффиа представил парки, утопающие в молодой зелени. Придворные достанут свои летние наряды и яркостью не уступят цветам. И Эффиа будет в их числе.Он испытал запоздалую и острую благодарность к Шамле, не давшему ему умереть посреди унылых болот. Силы тоже наполнили его тело. Ведь впереди ещё столько дел и радостей. Было бы обидно превратиться в воспоминание. Но ему был дан второй шанс. Эффиа улыбнулся и закрыл глаза, полной грудью вдыхая воздух, всё ещё пахнущий порохом.