Часть 11 (2/2)

Как выяснилось позже, его полоснули лишь слегка, задев руку. Но мне этого было вполне достаточно. И, даже прежде чем показаться в больнице, я сделал пару важных звонков, открывая сезон охоты.- Я постараюсь уговорить Хибари-куна держаться чуть более… сдержанно.Мне не поверили. Доктор хмыкнул и пожал плечами, как бы говоря: «Покалечит – лечитесь в другой больнице». Я понятливо улыбнулся: мы поняли друг друга.И на этом самом «постараюсь» дело и ограничилось. Не успел я открыть рот, дабы наорать на наглого Хибари, как застыл живым памятником самому себе. Палата была пуста. Занавески колыхались у распахнутого настежь окна…После этого я не видел Хибари полторы недели.***Полторы недели… Ада.… Тсуна с трудом держится на краю сознания, явно готовясь к приступу позорного обморока. Я лениво оглядываю вывески в поисках аптеки. Нужен нашатырь. И валерьянка. А лучше грамотный психолог или пикап-мастер, который научит несчастного парнишку общению с дамами. Маленькая кудесница Кёко всего лишь взяла его за руку и обняла – а Хаято уже звонит в неотложку. И правильно делает! Кажется, у нас на подходе инфаркт. Ну, или одиннадцатый Вонгола. Не знаю, как Гокудера, а мне кажется, что Тсуна готов родить от напряжения.Цвет лица будущего главы мафиозной семьи несколько раз меняет тональность от свекольного до снежно-белого. Ямамото только смеётся и делает фото на телефон. Ламбо прыгает вокруг нас. Гокудера орёт благим матом. Идиллия, чтоб её…Уже через мгновение всё меняется.Вежливый женский голос просит нас покинуть торговый центр. Где-то на складских помещениях авария. Не позволяя Кёко и Хару в панике кинуться прочь, ласково хватаю девушку и тащу её к выходу. Девушки вырываются и кричат – им это нравится. Я с чисто профессиональным спокойствием считаю овец.

Раз овца. Два овца.Овцы, размалёванные, в коротких юбочках стиля топлес обгоняют меня, потрясая телесами.Три овца.Мне захотелось спать…И вообще, с каких пор я так думаю про девушек? Да, наверное, с тех самых, как заметил в их стане деградацию и резкое отупление, ведущее к полной потере совести. Вот если бы моя дочь в таком виде вышла на улицу – ноги бы оторвал.Мы вышли из торгового зала последними. Остановились и – оглохли.Взрыв раздался на третьем этаже. Четвёртый и пятый карточным домиком рухнули сверху. Огонь, крики, молитвы и хаос. Бетон, стеклянная крошка, дым, пыль и гулко колотящееся сердце.

Люди кричат, плачут, зовут родственников. До вечера мы с Хранителями помогаем обезумевшим людям забраться в кареты с красным крестом.Уже позже приходит понимание, что ничего не бывает просто так…… План «Б» не сработал. Зараза! Сил моих нет! Сколько можно? Неужели всё в моей жизни отныне будет идти через ж… железную дверь прямо по курсу? Ну конечно нет!Зачем мне дверь? Зачем мне лифт? Ведь есть окно!Мой забег на длительную дистанцию с Вонголой на прицепе завершился красочным кувырком, звоном разбитого стекла и кратким ощущением полёта без надежды на мягкую посадку.Тсуна орал, подчинённые, стоящие снаружи здания, просто остолбенели, когда увидели своего главаря парящим на уровне шестого этажа… уже пятого… четвёртого… третьего…Когда мы с живым прицепом удачно отпружинили на козырёк здания, я услышал, как дружным хором среди подчинённых послышалось одно единственное: «Охренеть».На аплодисменты сил у них не хватило. Но сколько было в этом слове! И удивление, и радость от встречи с любимым шефом, и предвкушение сплетен, посвящающих меня в статус легенды, и где-то среди всего этого разочарование не сработавшим законом притяжения, который должен был превратить меня в лепёшку.Где-то там, далеко на шестом этаже отчаянно лаяли собаки. Хотя, я преувеличиваю. Какие это нахрен собаки? Кони зубастые! Волки позорные! Каннибалы кровожадные! Клянусь мамой, убегая от этих зверюг я прямо-таки слышал, как сквозь лай пробивается: «Есть! Есть! Есть! Куда бежишь? Жрааааать!»Вопрос дня озвучил Ромарио: Шеф, а что тут происходит?Я чуть не взвыл. Ну конечно я бетменом подрабатываю, неужели не видно?На Тсуну опять напали. Самым странным образом. Спустив в здании целую стаю псин, которые, на мой сугубо субъективный взгляд и мою же едва не оттяпанную царственную задницу, были слишком голодны. И какого чёрта лысого я должен таскать за собой несостоявшегося Дечимо, пока все его Хранители храпят в зале? Почему храпят? Хороший вопрос!Аааа, так эти полудурки шампанского никогда не видели. И снотворного налакались, даже не смутившисьтем, что «шампанское» цвет плесени не имеет.Зато когда неизвестная мразь запустила в зал этих клыкастых тварей, натасканных на Тсуну, вот было весело! Убегая от преследования я всё вспоминал лицо храброго и преданного Гокудеры, который во сне пускал слюни и сосал палец…… Я шёл, как идиот, с широкой лыбой до ушей. Напевал что-то эпическое, предвкушая долгожданную встречу. В руках авоська с мандаринами, на плечах больничных халат. Мне по строжайшему секрету поведали, что Хибари-сан в больнице и изволит меня видеть. Ну, раз изволит…И вот иду я весь такой напомаженный и нарядный, как ёлка в рождество.В коридоре тепло и светло, как в родном морге на Сицилии. Помню, я с местным коронером часто чаи гонял, пока работа позволяла. Хотелось обнять весь свет. А почему? Правильно, волшебные таблетки от депресняка…Ну я же не виноват, что один идиот из охранки, у которого жена на восьмом месяце зверствует, антиозвирин с собой таскает. А шеф у него любопытныыыыый. А нервы шаляяяяят.Мой зверь, которого я раньше именовал не иначе как львом, а Хибари привычно – конём, свернулся во мне клубочком и захрапел. А я вдруг стал такой мягкий, белый, пушистый, что все стали как-то странно на меня коситься. Любвеобильных маньяков больницы Намимори ещё не знали.В окна светило солнышко.

Я нашёл палату, постучал и с игривым «ку-ку» вошёл.- Вот-вот, что «ку-ку», - одеваясь и пряча за собой кралю в форме медсестры, прошипел санитар, - если не отвечают, значит, дома никого нет. Вышел!И я реально вышел, списав всё на галюники. Если бы не таблеточки, я бы показал этим мазохистам с ненормальными инстинктами к размножению, у кого не все дома – раз. Кто там «ку-ку» - два. И как это неправильно и грубо – хамить боссу мафиозной семьи – три.Отсчитав для верности полчаса, я стоял у двери палаты и ждал, пока антиозверин закончит своё действие. И когда природный озверин даст мне всласть ответить за нанесённое оскорбление.Раз-два-три-четыре-пятьДино вышел пострелятьПять-четыре-три-два-разПодставляй свой левый глаз.Фух, кажется, пронесло.С видом триумфатора и улыбкой живодёра я снова открыл дверь палаты. Непонятливые мальчик и девочка, решившие, что добрый дядя оставил их вдвоём, уже вовсю охали и стонали под простынкой.Ёж-трудяга во всю пахал на непаханом, пыхтел на пыхтящем и вообще выглядел крайне занимательно. Так что вместо пинка под зад я решил устроить молодняку лекцию о безопасном и качественном.Первой меня заметила девушка. Тоненько взвизгнула и попыталась прикрыться подушкой. Ха-ха, попытка не засчитана.Её партнёр, висевший над ней всеми своими костями, меня не замечал. Как бы ни до того было. Он в поте лица исполнял несупружеский долг и настолько сосредоточился на процессе, что до разъярённых посетителей больничного борделя ему и дела не было. Леди попыталась ему что-то сказать, но он не соизволил остановиться.И пыхтел, пыхтел, пыхтел.Девушка во все свои глаза смотрела на меня. Я – на неё, заговорщицки прижав палец к губам. Я ждал. Попросту ждал и… дождался!- Детка, ещё немного!- Ну почему же немного? – ехидно осведомился довольный я.Парень ойкнул, подавился и, видимо, под простынкой промахнулся.Кинул на меня расфокусированный взгляд. Пока собирал в кучку глаза, я делился опытом.- Ну как так можно, дорогуша? Неужели не ясно, что даму ты не удовлетворил совершенно! Тебе не стыдно?И уже тише, с ехидной улыбкой на губах: Давай подсоблю?А потом были весёлые догонялки с горе-любовниками, обмотанными одной простынёй на двоих…А за ними весь такой при оружии и в парадном мундире добрый дядя Дино. Если после такого приключения, у мальчишки ничего не отсохнет и не отвалится, я лично перед ним извинюсь.

Мандарины, уже не такие свежие и аппетитные на вид, а очень даже претендовали на помои. Я опустился за передавленным фруктом, на котором по иронии судьбы поскользнулся невежливый и крайне озабоченный молодой человек, и застыл в позе… ладно, пусть будет поза коня.Осколки посыпались на плечи, а древко доисторической стрелы воткнулось по самое ни хочу в стену. А что, прикольно.Ползти по-пластунски на раздавленных мандаринах, может, и не очень приятно и удобно, зато безопасно. Попытка убийства номер 3 состоялась…… Фух, надо заняться бегом! Причём срочно! Это уже ни в какие ворота не лезет! Привык, называется, в тачках представительского класса разъезжать. Что, забыл уже, как в детстве от Реборна уматывал на своих двоих?Бег продлевает жизнь! Точно не мне и не сейчас. Хочу домой. К маме… А нет, к маме мне ещё рано. Пусть они меня с папулей лет ещё десять подождут. Мне и здесь хорошо. Только лезут всякие…Фантазия у незнакомцев работает на редкость плохо. Если в первый, да и во второй раз я готов был похлопать за оригинальность, то сейчас меня подстерегало разочарование. После того случая в больнице попытки убийства становились всё смешнее и смешнее. Дошло до того, что я плюнул на конспирацию и ржал на весь дом, распугивая постояльцев Тсунаёши, когда имел удовольствие каждое утро лицезреть новых охотников до жизни молодого Вонголы. Особенно ржал сегодня.Как однажды сказал мне по пьяни Ромарио: «Утром, не надев трусы, охранка встала на часы».Вот и я так же!

Почёсывая ёжика на макушке, я шёл из ванной мимо двери комнаты Тсуны. Там уже стояла пара неизвестных со странным приспособлением, имени которому я даже придумать не могу. Но! Судите сами: ранее утро, напичканный охранными средствами по самый дымоход дом Вонголы, у входной двери на коврике свернулся клубочком и посасывает во сне палец великий хранитель урагана, и сам, собственно, Дино Каваллоне, разгуливающий в пушистых тапках и труселях с вышитыми Хибёрдами. И среди всего этого строго охраняемого бедлама двое неизвестных с явными намерениями попасть в комнату к Саваде. Моя реакция?Дня три назад я бы выкинул наёмников с балкона, предварительно познакомив их зубы с перилами и стенами.«Зубы, это дверь. Дверь, это зубы. Зубы останутся у тебя погостить. Счёт за стоматолога мне не присылать».Но сегодня я был сонный, заспанный, уставший и вообще не при параде. Поэтому решил покорить убийц неожиданностью.- Здравствуйте.Убийцы обернулись. Боже мой, и кого посылают убить великого Вонголу?! Это позор! Определённо позор и неуважение к врагу – посылать этих недокормленных, хлипких полудурков в обитель преступности. Я серьёзно!Не знаю, как Реборну, а мне заранее обидно за то, как воспринимают великую империю мафии. Если они думают, что вот ЭТО может нас убить или хотя бы покалечить, то мне за себя стыдно.- Ээ, здрасьте.

Жестокий и хладнокровный убийца неэстетично хлюпнул носом. Я поморщился. Но вежливость радовала, и я решился продолжить удивительно парадоксальный диалог.- Чем обязаны столь раннему визиту?Прыщ, а именно такую кличку я бы посоветовал низкому и худому мужчине, покосился на собрата. Его я бы окрестил Ушлёпком. Просто так, от широкой души.- Так мы это…- Чего «это»? – диалог мне однозначно нравился. Не грех было и подыграть.- Ну, к вам пришли!- Да ладно? – я изобразил крайнее удивление – Что ж это нас не предупредили? Ох, как неудобно-то! Простите-простите, я тут не готов совсем!И красноречиво указал на труселя.Ушлёпок зарделся, аки майская роза. Он почему-то очень пристально смотрел в глаза нарисованному Хибёрду. Мне тоже стало неловко. Вроде как «птичку… жалко».- Да вы это… не переживайте. Мы тут так, проездом.- Дак вы кто? – моя психика дала сбой. Глаз начал дёргаться. В первый раз в жизни принимаю участие в таком странном диалоге. Убиться дверью!- Мы, - господин Прыщ изволил задуматься. Я уж было понадеялся, что в этот самый миг у него неожиданно разовьётся мозг, но он тут же выдал, - Наёмники мы.- Ух ты! Убивать будете?Я украдкой смахнул скупые слёзы умиления.- А можно? – с надеждой вопросил Утырок и потащил из кармана швейцарский нож. Я уж было напрягся, но… таким ножом даже банку не откроешь: тупой, как и хозяева.- Да пожалуйста!

Видимо, мои конвульсии при попытке сдержать смех, были приняты за дрожь страха.- Не бойся, малый. Мы не тебя убивать пришли.«Да я как бы догадываюсь» - хотелось заорать, но портить веселье не хотелось.- А кого? – и глаза у меня такие честные-честные, испуганные-испуганные.- Его! – придурок ткнул пальцем в дверь. Я понимающе покачал головой.- Ну вы тут это, действуйте. А я на стрёме постою, ладненько?

- Да без проблем. А ты кто вообще?- Дино Каваллоне, - я протянул для рукопожатия ладонь. Меня нагло проигнорировали. Оглядели с ног до головы, задержали взгляды на пушистых домашних тапках размера «сорок пять на босу ногу, чтоб подмышкою не тёрло». Поднялись выше и заинтересованно, глаза в глаза посмотрели на Хибёрда. Ну да, который на самом интимном и с утра в боевой готовности.Не поверили… Мне! Дино! Не поверили. Вот гады, а! Мстя моя будет страшна.- Только сильно не шумите, Вонгола шума не любит.Утырка странно перекосило. Запоздало догадался, что это у него так мыслительная деятельность на лице отражается. Забавно!- Почему не любит?Я мееееедленно сполз по стеночке вниз. Похоже, план убийц гораздо более гениален, чем я подумал изначально. Смерть от смеха однозначно войдёт в легенды.Но шоу должно продолжаться!Доверительно поманив к себе будущего убийцу моих нервных клеток, я прошептал:

- А Вонгола по утрам зверствует. Вот вчера я его на пять минуток раньше разбудил, а он как встанет! Как вскочит на кровати! И давай меня кусать. Правда-правда! Вот, смотрите.И я, приспустив резинку трусов, с видом последнего героя показал им ещё не зажившие следы от клыков собак. Видели б вы лица убийц!Мамочка их об люльку в детстве часами колотила! Уверовав в мои слова, они тоже как-то нехорошо покосились и даже чуть на пол не уселись. Видимо, представили себе, что ждёт их по ту сторону двери. А меня, судя по сочувствующим взглядам, приняли за страдальца и благодетеля. Ой, не могу!- И нас он тоже… так?Я схватился за пресс. Сил нет больше ржать. Где мои носовые платочки?

- Неа! Это он только по четвергам такой кроткий.- Аа? А что тогда?- Готовьте вазелин, ребята. Ва-зи-лин!Они представили. Побледнели. Покраснели. Я готов был умолять их пристрелить меня, но вдруг Утырок, который ранее странно косился на моих жёлтеньких Хибёрдов, смущённо улыбнулся и тихо сказал:- А может рискнём?И тут я понял, что меня накрыло.Когда я отсмеялся, а вокруг столпились все домочадцы, утренние визитёры уже убрались. Я не реагировал на вопросы и только припадочно дёргал ногой, нежась в невероятной нирване. М-да, вот тебе и заряд бодрости с утреца!Веселье пропало только тогда, когда часа через три я уже шагал по улице, а тень в подворотне зашевелилась и попыталась скрыться.И вот я, высунув язык, бегу.- Стой! Ты что, бессмертный? Я ж тебя… гада… во все… без вазелина… ОЙ!«Ой», это после того, как неконтролируемый ржач начался по второму кругу. Отдав команду, чтобы ребята гнались не прекращали погони, я разлёгся на асфальте. Далеко впереди мелькала чёрная фигура в тёмно-синей куртке. На улице – жара. А этот придурок в зимней куртке. Маразм!Это стало последней каплей в череде глупых попыток убийства. Я тупо отключился, перегревшись на солнышке. Весело, да?