Глава 17. Аукцион (1/1)

Ынсу сидела, облокотившись о стену и прижав к груди колени. Я удивилась, насколько могут человека изменить обстоятельства. С первой нашей встречи мне казалось, что Ынсу ничто не может сломить: её похищали, травили, но несмотря на это, она встречала все невзгоды с улыбкой и даже нашла в себе силы оставить свой мир, чтобы вернуться к любимому человеку. – Почему? – спрашивала она. – Почему это всегда происходит со мной?..Ынсу не плакала, но злилась и не теряла надежды освободиться от верёвки. Соннян – напротив, казалась спокойной, будто не её похитили непонятно для какой цели.Я находилась в полнейшей прострации и почти не слушала, что она говорила. Прикрыв глаза, подумала только о том, что всё это – просто сон. Я находилась в таком отчаянии всё то время пребывания в Корё, что чувствовала, как начинаю превращаться в истеричку.?Вот сейчас я закрою глаза и проснусь в своей комнате, а тётя принесёт мне блинчики?, – но, открыв глаза, я увидела, что ничего не изменилось. Всё такое же сырое помещение, похожее на чью-то усыпальницу, и всё та же деревянная клетка. Я начала давиться нервными смешками.– …Талтал нас больше не выручит, поэтому остаётся надеяться только на себя.– Понятно, – ответила я. По щекам текли слёзы. Я чувствовала, что меня колотило, – Какой у нас план?– Нам нужно вести себя тихо и набраться сил для побега.Я больше не плакала и не вопила. Просто не хватило сил. Я тоскливо глядела, как пламя факела бросает причудливые тени на стену.?Всё-таки, второе наше похищение – это перебор для моих и без того расшатанных нервов. Причём, не только для моих?, – подумала я и ещё раз взглянула на Ынсу.Очень скоро пришли люди Чёрной Руки (прозвище того, кто нас похитил) и повели всех рабов есть. Наше трио разительно отличалось них, следовавших приказу беспрекословно. Мы громко орали и вырывались, задерживая движение. – Убери от меня свои руки, ты, сволочь! – кричала я мужчине, который меня тащил за шиворот. Рубаха моя натянулась там, где не надо, полы уже разошлись, а завязки и вовсе грозили развязаться и оголить грудь. В предвкушении интересного зрелища, служка Чёрной Руки нехорошо усмехался. ?Ну уж нет, такой радости я тебе не доставлю!? – я затихла, прижимая ледяные ладони к себе. Впервые я пожалела, что была без нижней сорочки и без дурацкого, вечно сползающего вниз бинта, которым местные женщины пользовались вместо бюстгальтера. ?Всё равно шерстяная ткань тёплая и толстая, – думала я, – так что ничего не видно, поэтому негоже мне, точно луковице, носить сто одёжек в такую жару. В эпоху, где нет дезодоранта?. Да, днём-то и правда было тепло. Только я не учла, что мне предстояла долгая дорога, в которой я, как всегда, найду приключения на свою голову, и что резко наступят холода. Вечером в этих краях начинались самые настоящие заморозки... – По какому праву вы похитили нас? – возмущалась Ынсу, безуспешно пытаясь наступить воину на ноги или ударить его локтем. – Мы не преступницы и не рабыни! В суд на вас подать мало!А Соннян, всего-навсего, ударила парня, который нацепил на неё кандалы, головой и разбила бедолаге нос. Несмотря на свой призыв к осторожности, даже она не смогла стерпеть такого невежливого обращения. Я злорадно смеялась, глядя на то, как он пытался остановить кровь, при этом используя непечатанные слова в её адрес. Наверное, это нервное. Остальные рабы, казалось, опешили от такой наглости и раскрыли рты. Один из них шепнул другому:– Сейчас кому-то попадёт… На балконе мелькнула фигура старика в дурацкой шляпе с широкими полями и с… даже не знаю, как это назвать, – вуалью? Я, конечно, видела такое в тех же дорамах, но думала, что такие шляпы носили только девушки.Он вышел на свет, опираясь на костыль и подволакивая ногу. Лицо его было неприятным.– Кто это там кричит? – спросил работорговец. – Новые рабыни, господин, – виновато доложил воин, пытаясь удержать меня за руки. – Брыкаются, не хотят идти есть.Смотря на нас, этот… нехороший господин прищуривался и кривил в усмешке длинный рот, от чего становился похож на жабу. Но глумиться и правда было над чем: волосы наши были растрёпаны и засалены, лица и руки – чумазые, а юаньская форма изрядно потрепалась. – Привести их ко мне.– Слушаюсь.Оказавшись у Чёрной Руки мы немного поутихли. Но его ?опричники? продолжали держать нас. Старик подошёл ближе и, наклонившись слишком близко, посмотрел на меня через лупу.– Открой рот, я хочу видеть зубы.– Зубы? – я посмотрела на него исподлобья. – Я тебе лошадь, что ли?Чёрная Рука молча взял меня за подбородок и, несмотря на сопротивление, сдавил костлявыми пальцами щёки, раздвигая челюсть. Это было больно. Я себе щёку прикусила, что даже слёзы потекли.Сузив маленькие злые глаза ещё больше, торговец ответил на мой судорожный вздох:– Я дважды не повторяю… – и, задрав мне голову вверх, повертел её в разные стороны. – Хм-м-м… Да, хорошие.Затем проделал тот же осмотр ладоней, что и Талтал.– Руки мягкие и белые. Дочь купца или вельможи, небось.Чёрная Рука рванул мою форму. Он перекинул мою косу в одну сторону – в другую. Нахмурился, заметив на оголённом плече шрам от плети. – Необычная, а что толку? С таким во дворец тебя не продашь даже в слуги.Я завыла от бессилия.– Девственница, хоть?– Д-да… – я искренне надеялась, что ему не придёт в голову это проверять.– Это уже лучше, – видя мой затравленный взгляд, торговец усмехнулся. – Покорять норовистую, необъезженную лошадь всегда интересно. Так что и на тебя покупатель найдётся.Полагаю, сие издевательство творилось не иначе, как в ответ на мои дерзкие реплики. Потому что остальных он осматривал менее въедливо.– Лицо породистое, но руки жилистые и грубые, как у воина. Если не в наложницы, то в слуги или гецзи* точно сгодишься.В отличие от корёсцев, торговца не удивили остатки тёмно-рыжей краски на волосах Ынсу.– Хной красила, – предположил Чёрная Рука. – Артистка бродячая? – Лекарка, – поправила женщина.– Какие сокровища добыли мои воины! – восхищённо проговорил он и улыбнулся. – За такой товар можно много денег получить.Наконец, Соннян заговорила:– Если Вы хотите денег, то позвольте связаться с одним человеком.– Это с кем же?– С королём Корё, – ответила я за неё.Я снова имела неосторожность влезть в начинающиеся разборки, да ещё и приврать для красного словца, что Нян – невеста Ван Ю, за что получила от неё локтем в бок. Чёрная Рука ещё некоторое время наблюдал за этим, затем расхохотался.– Она? Да я в жизни не поверю, что какая-то оборванка может быть королевской невестой.Ынсу серьёзно обратилась к старику:– Вы зря смеётесь. Если бы Вы разрешили нам отправить письмо королю, то он бы решил эту проблему.Чёрная Рука прекратил смеяться.– Вот что, не морочьте мне голову. Я поверю только тогда, когда получу свои деньги. У вас их нет, поэтому замолчите и идите есть, пока вам хотя бы это позволено.Когда торговец нас оставил, Соннян спросила рассерженно:– Это что было? Какая невеста? Ты что несла сейчас?– Между прочим, я почти не соврала.– Ты просто невыносима!На этом наша дискуссия закончилась, и мы приступили к еде. После ужина нас поволокли обратно в клетки, а на следующее утро повезли в Дайду.Дайду или, как его ещё тут называли, Великий Ханбалык сперва показался мне весьма процветающим городом с его многочисленными улочками, базарчиками и ровными дорогами. От пёстрости одежд, встречавших работорговца местных жителей рябило в глазах. Среди нескончаемых людских потоков я даже успела ухватить взглядом выступление китайских акробатов. – Доро-о-огу! – гнусаво возвестил разномастную толпу впереди идущий стражник. Народ отступил по обе стороны к прилавкам и склонил головы в знак уважения. Детишки тыкали пальцами и дёргали за одежду взрослых, обращая внимание на нашу неспешно двигающуюся процессию. Наконец, мы свернули в менее людные и более неблагополучные кварталы. Колесо нашей телеги наехало на полусгнившую дохлую крысу, откуда-то дико несло помоями. Дороги между зданиями стали уже, унылые, заброшенные бараки и кроны почерневших деревьев оттеняли лазоревое небо. Местные мужчины с интересом поглядывали на прибывшую ?свежатинку?, неприлично причмокивали и улюлюкали вслед.Чёрная Рука приказал остановиться у обшарпанного здания и, спешившись, направился внутрь, переговорить с кем-то. ?Это сон. Это сон...? – повторяла я про себя, провожая взглядом очередную немытую рожу.Ынсу хмыкнула.– А корёсцы говорят ещё, что в Юань лучше живётся. Кошмар, здесь же полнейшая антисанитария!Соннян происходящее, казалось, не смущало. И на возмущённый монолог докторши она никак не среагировала. В вечер нашей продажи, когда ещё никого не было, я увидела знакомое лицо – Им Чжоюна, собственной персоной! Отчего-то я его органически не выносила.?Интересно, что этот хрыч тут забыл?? – подумала я и шепнула Ынсу:– Смотри, кто здесь…– О! – воскликнула она.Соннян заметила нашу заинтересованность.– Кто это?Ынсу рассказала, что Им Чжоюн – хозяин постоялого двора, где мы жили раньше.– Он мне два раза предлагал стать его женой, так что нам повезло, – докторша улыбнулась и потёрла руки в предвкушении. – Надеюсь, он нас тоже видел и можно будет договориться, чтобы он нас купил. Это будет нашим планом ?Б?.– Мысль хорошая, – согласилась Нян. – Только согласится ли он? Всё-таки, ты дважды ему отказала…– А как же Чхве Ён? Ты с ума сошла? – негодовала я. – Совсем необязательно жертвовать ради нашей свободы своим счастьем. Мы же договорились, что попробуем сбежать…Ынсу замотала головой:– Глупый ты всё-таки ребёнок! Так у нас появилось два выхода. Мне же не обязательно сдерживать своё обещание.Мне не нравилось, что Соннян поддерживала Ынсу.– Так мы точно сможем освободиться, – говорила Нян. – Я не всесильна. Особенно сейчас, когда я не солдат королевской гвардии, а всего лишь рабыня. Я не могу сказать, что у нас точно всё получится. Ты сама в этом убедилась, когда мы полтора месяца прятались в юаньском лагере.– Ты печёшься только о своей волчьей шкуре да о короле! – безапелляционно заявила я. – О других ты совсем не думаешь!Назревала ссора. Воины Чёрной Руки стояли у стены, на почтительном расстоянии от нас, но могли услышать злобный шёпот и помешать ?хитроумному? плану. – Ты несправедлива, – ответила Нян тише. – Если всё получится – у меня будут развязаны руки, и я смогу освободить Ынсу. Она вылечила меня, поэтому я ей благодарна. Ты можешь предложить что-то получше? Нет? Тогда не возмущайся. И да, если уж пошёл такой разговор, было бы мне всё равно – я бы оставила вас двоих, когда Талахай гнался за нами. А ты? Ты ведь пошла со мной только потому, что без неё и шагу ступить не можешь. – Просто… кто знает, на что способен этот человек, когда узнает, что Ынсу его кинула?Нашу перебранку остановил двигающийся в нашу сторону Им Чжоюн.– Вот мы и встретились с Вами, Ю Ынсу. Наконец-то я нашел Вас.– Да, – ответила Ынсу с несвойственной ей лаконичностью, – здравствуйте.Я издала смешок. – Я разговаривал с этим торговцем, но он упертый, поэтому не отдаст Вас мне просто так, – сказал Им Чжоюн и с жаром добавил: – Но я буду бороться за Вас! Я надеюсь, Вы станете моей. Ынсу снисходительно улыбнулась, чуть теплее, чтобы обнадёжить, и кивнула на нас:– Хорошо. Только у меня есть условие: освободите и этих девушек…В отличие от корёсцев, чья страна практически закрыта для иностранцев, юаньцы имели дела не только с персами, но и с греками, венецианцами и славянами, которых они называли сэму. Я слышала, что в императорском дворце есть целый кэшиктен** таких. Светловолосые или цветноглазые рабы считаются тут очень дорогой диковинкой. Один человек даже как-то сказал о моих глазах: ?Словно матушка-прародительница Этуген*** смотришь мне в душу?. Поэтому у Им Чжоюна задёргался глаз, когда он посмотрел на нас, явно прикидывая, сколько ему это будет стоить. ?Скряга! – подумала я, сдерживаясь, чтобы не засмеяться уже в голосину. – Бороться он будет. Ынсу, какая же ты дура?.Наконец, началось представление, по ошибке именующееся торгами. Чёрная Рука выставил нас на продажу втроём, толкая эпичную речь о нашей уникальности. Смешно о таком писать, но моя первоначальная ставка, как ?самого редкого экземпляра?, считалась страшно высокой – целых пятьсот золотых! Ынсу и Соннян обошлись немногим дешевле. Типа, скидка за опт. Несмотря на это, люди недовольно галдели, что цену сильно заломили, а Им Чжоюн, как и многие, сдулся после третьего повышения. Беспомощно разведя руками, он покинул аукцион. ?Как можно было доверить это ему?? – недоумевала я. Ухоженная женщина в ярком наряде повысила цену до четырёх с половиной тысяч за всех. Все присутствующие замолчали.– Продано! – довольно закричал торговец.