Глава 1. Детство (1/1)

Весна 1999 год. Деревня. Мне было три года. Я сидела на траве и ловила кузнечиков. Это был пасмурный, но тёплый весенний день. В воздухе витал запах сирени и пирожков с яблоками, доносившийся из нашего дома, бабушка сидела на скамейке и что-то вязала. Эту идиллию прервал голос мамы. – Жень, пирожки готовы, – сказала она, выходя на крыльцо. Но, видимо, я была слишком увлечена своим занятием и не сочла нужным даже повернуться. – Женя, – чуть твёрже позвала мать. Она насупила свои белёсые брови и двинулась в мою сторону.– Ты сейчас же оторвёшься от этого занятия и пойдёшь есть. – Не хочу, – сказала я и, отбросив банку с несчастными насекомыми, скрестила руки на груди. Мама только вздохнула и, расправив складки зелёного платья, опустилась рядом со мной. Она погладила меня по голове. В этот день отец привёл к дому гнедого жеребца. Маме оставалось только покачать головой, глядя на моё светившееся азартом лицо. – Артём, я тебя умоляю, поосторожнее, – обеспокоенно сказала мама, передавая меня папе. – Всё будет в порядке, Нина, – ответил он. Смешно вспоминать, что когда меня посадили в седло, весь кураж будто бы испарился, уступив место липкому ощущению страха. Отец только рассмеялся и, тряхнув кудрявой головой, сказал только три слова: ?Не смотри вниз?. Я послушно возвела глаза к небу и немного успокоилась. Ощущение страха быстро сменилось эйфорией. В ушах свистел ветер, мимо проносились дома. От быстрой езды у меня скоро закружилась голова, но я не осмеливалась просить остановиться и вновь посмотрела на небо. Я хотела запомнить это ощущение безграничного счастья и свободы.

Наверное, так и родилась эта привычка – постоянно смотреть на небо в моменты разочарования или счастья. Мне кажется, я была слишком впечатлительным ребёнком, который слишком бурно реагирует на все проявления жизни… Я помню, как играла с мальчишками, лазала по деревьям, пугала соседского кота и ела тутовник. Помню, как вздыхала мать, глядя на мои разлохмаченные косы и грязное платьице. Она сажала меня в алюминиевый таз и отмывала последствия этих развлечений.

Помню, как она учила меня играть на пианино. – Ну, давай, Женя. Жили у бабуси… – мама сажала меня к себе на колени и играла моими руками, точно я была куклой. Я мотала головой в разные стороны, задевая её своими тёмно-русыми косами.

В те времена меня интересовало не столько само пианино, сколько глиняная скульптурка котёнка, стоявшая на нём. Скоро я доберусь до него и, случайно уронив, отломаю у несчастной статуэтки одно ушко. Ещё через некоторое время я брошу занятия музыкой, но это не означает, что я утрачу тягу к прекрасному… На чём я остановилась? Ах, да… Я помню, как мы всей семьёй пошли за грибами. Ну, точнее моя родня за грибами, а я набрала полное лукошко цветов и ягод. Ягоды, правда, пришлось выбросить – они были ядовитыми. А из цветов мама сплела мне венок. Оставшиеся я привезла домой и поставила на окно в своей комнате.

Помню, как с бабушкой красили яйца на Пасху и пекли куличи. Я помню, как пахнут весна осень в моих краях. Весна – свежим ароматом сирени и ландышей, сырой землёй, скошенной травой, ванилью. Осень – чуть горьковатым запахом опавшей листвы и жареных каштанов, малинового варенья и дыма костра.А потом всё резко закончилось. Едва мне исполнилось пять лет, не стало папы. Справив похороны как положено, мать продала пианино и увезла меня в город к своей сестре.Как сейчас помню этот день. Мать с бабушкой стояли на кухне и переговаривались вполголоса. Я стояла за приоткрытой дверью и всё слышала. – Подумай ещё, – бабушка взяла маму за плечи. – Тут нечего думать, – резко ответила мама. – Сегодня же собираю вещи, и завтра мы с Женей уезжаем к Ане. – Ты из-за Ваньки, что ли? – удивилась бабушка. – Да не обращай ты внимание на этого оболтуса.

Как я позже узнала, дядя Ваня почему-то не хотел, чтобы после смерти отца, мама и дальше оставалась жить здесь, и обозвал её нахлебницей. Мама же не смогла стерпеть такой гнусный упрёк.

Говорят, я очень похожа на отца: лицом, глазами, характером (в особенности, подтруниванием над окружающими). Однако чрезмерную гордость, граничащую с глупой упёртостью, я унаследовала явно от матери.

– Нет, что Вы, мама. Я уже давно всё решила, – чуть смягчившись, ответила мама. Она отвела руки бабушки от своих плеч. – Ты мне эти глупости прекращай! Неужели хочешь оставить меня одну, на старости-то лет? – на этих словах, бабушка театрально схватилась за сердце и обессилено рухнула на стул. – Одна, как перст одна… Воды… Пока мама отвернулась, чтобы набрать воды, бабуля хитро улыбнулась и подмигнула мне. Неужели она меня видела всё это время? Округлив глаза, я стремглав побежала в свою комнату и, с разбега прыгнув на кровать, зарылась с головой под одеяло. Моё сердце, казалось, в тот момент пробьёт грудную клетку. Не знаю, чем закончился тот разговор, но на следующий день мы всё же уехали.Помню момент прощания. Я держала бабушку за руку, когда мы выходили во двор. Потом она обняла меня, и я заплакала. – Прости Господи! – сказала бабушка и сама всхлипнула. – Не плачь, дитятко моё, не трави душу. Я шмыгнула носом и разомкнула объятия. Это было тяжело, казалось, у меня отнимали самое дорогое. Я подошла к маме и обняла её, хотя в тот момент была обижена. – Не расстраивайся, – она ободряюще похлопала меня по плечу. – Мы будем приезжать каждое лето. – Правда-правда? – Правда-правда, – ответила мама и опустилась на колени, посмотрев в моё лицо. В её голубых глазах застыли слёзы. Прощание ей давалось тоже тяжело.Что касается дяди Вани, он так и не соизволил выйти во двор и удостоить нас хотя бы дежурным: ?Я буду скучать?. Однако в данной ситуации это было неуместно и даже несколько глупо, но пятилетней мне казалась возмутительна такая невоспитанность. Серьёзно, я была оскорблена до глубины души... Приехав летом, я узнала, что он съехал от бабушки к своей невесте. Больше я его не видела. Но позже гадала, что могло послужить причиной того скандала. Возможно, желчный характер. Хотя к маме он относился холодно, даже несколько снисходительно, а ?любимую племянницу? предпочитал вовсе не замечать. Быть может, это что-то другое. Не знаю, но думаю, что сейчас это не столь важно. Так, вместе с переездом в Р… закончилась целая эпоха в моей жизни…

Я планировала упомянуть свои первые впечатления вскользь. Однако это заняло больше времени и места на белых страницах моего дневника.Возможно, ты спросишь, к чему такое длинное предисловие. Но всё же, очень хотелось упомянуть своё (твоё) детство. Ведь я так соскучилась по родным местам, хотелось поговорить с близкими. И чтобы у тебя, наконец, не осталось сомнений в правдивости моих слов. Потому что я – это будущая ты, Женя. Пусть всё для тебя сейчас кажется полным бредом, но это так. Я никому не рассказывала о своём детстве. Потому что воспоминания о нём я считала слишком личными и неприкосновенными для других. А выговориться очень хотелось. Поэтому мне больше ничего не остаётся, как поговорить с дневником, моим безмолвным собеседником. Заодно оставлю подсказки своей последовательнице. Хотя, думаю, что излить поток своих стенаний мне хочется больше. Но если я продолжу вспоминать каждое мгновение своего детства и юности, то рискую не успеть написать самое важное, или моё послание рискует превратиться в пародию на бульварный роман в мягкой обложке. Зная тебя, ты улыбнёшься на этих строках. Но это вовсе не смешно! Что-то мне подсказывает, что именно так всё и будет. Поэтому надо торопиться. Возможно, скоро сюда явятся монгольские солдаты, и у нас будут большие проблемы. Время бежит с неумолимой скоростью. Ночь скоро закончится и уступит место дню и наоборот. Мне всегда казалось, что время – это неисчерпаемый ресурс. Странно, правда? Оно казалось тягучим как мёд. Я жила под девизом: ?Не откладывай на завтра то, что можешь сделать послезавтра?. Сейчас горько осознавать, что ты прожила часть жизни, где каждый день похож на другой, впустую. Потому что пребывание в этом мире, волей-неволей заставляет ценить каждое мгновение и осознавать скоротечность этой жизни.