1 (1/1)

Ваниль. Её приторный запах преследовал Ральфа всё последнее время. Он шмыгнул носом во сне, поводил им из стороны в сторону, перевернулся на другой бок и вновь попытался заснуть. Проклятая ваниль лезла в ноздри и никак не хотела уходить, и, конечно же, в сон тут же прокрались, привлечённые непрошеным ароматом, карамельные рощи, зыбучие пески ?Несквик?, рёв машин, круглыми днями доносящийся с сахарной трассы. Ральф досадливо поморщился и перевернулся на другой бок, вызвав маленький камнепад из наваленных на него грудой кирпичей. Когда ваниль пробралась уже в горло и загорчила на корне языка, громила не выдержал и, вздохнув, открыл глаза. Ровным красным ковром укрывавшие его кирпичи непонятным образом топорщились в той самой области, которую Ральф иносказательно-стыдливо называл ?областью произрастания ног?. ?Опять!??— он обречённо застонал и шарахнул сжатым кулаком по камням. Это началось уже довольно давно и продолжалось весь последний год, с тех самых пор, когда Ванилопа из озорной и проказливой девчонки вдруг превратилась в не менее озорную и проказливую девушку. Наверное, её чудесное превращение произошло не вдруг и не сразу, но Ральф как-то не обращал внимания и не придавал значения, что она стала как будто бы выше ростом, что у неё вытянулись руки и особенно ноги, которые ещё сильнее стали торчать из по-прежнему короткой юбчонки. Что причёска её вдруг изменилась, и Ванилопа всё чаще стала распускать свои смоляные чёрные волосы, так похожие цветом и блеском на лакрицу, пуская их свободно развеваться по ветру, когда она закладывала крутые виражи на умопомрачительно опасных поворотах трассы. Наверное, виной тому было то, что Ральф всё равно оставался намного выше и крупнее, ведь он был громилой?— работа у него такая, а Ванилопа… Что ж, Ванилопа, как ни крути, была принцессой, и ей по статусу положено было оставаться хрупкой и миниатюрной, как невесомый карамельный завиток, помещающийся на самой верхушке многоярусного торта. Впервые обнаружив свою проблему в ?области произрастания ног?, Ральф попытался было убрать возникшее напряжение руками, действуя по привычной схеме: снести до основания и разгромить. Но запустив руку в свои ветхие, держащиеся на одной лямке штаны, он дёрнул было ручищами за неожиданно восставший орган раз, другой, и его вдруг накрыло волной небывалой мощи и сладости, как будто в рот его попала самая сладкая, самая тягучая и душистая патока. Только источник наслаждения помещался не в его украшенном крупными крепкими зубами рту, а между ног. И Ральф дёргал и дёргал, тянул и тянул, пока стало уже совсем невыносимо, как будто он вгрызся зубами в самый большой и вкусный торт, испечённый кудесницей Мери, и торт этот оказался таким вкусным, что и оторваться от него нет никакой возможности, и съел его уже столько, что ещё немного, и живот вот-вот лопнет, разлетевшись по округе хлопьями взбитых сливок. Ральф дёрнул всё же ещё раз и застонал от накрывшей его волны неведомого им ранее блаженства. Неожиданным образом давший знать о себе орган дёргался в руках Ральфа и залил все его руки какой-то тёплой густой субстанцией. ?Неужто и вправду сливки???— изумился громила и посмотрел на свои ладони. Были это, конечно, никакие не сливки, по виду субстанция напоминала, скорее, водянистую сахарную глазурь, изготовленную незадачливой неумехой-хозяйкой. ?Дожили! —?подумал Ральф. —?И что мне теперь со всем этим прикажете делать?? Он вытер руки о штаны и поплёлся на собрание общества Игровых злодеев. Соратники вещали о нелёгких злодейских буднях, но мысли Ральфа были далеко. Представлялась ему Ванилопа, и смотрела она на него своими огромными каре-зелёными глазами не отрываясь, и в глазах этих были не привычное озорство и лукавство, а самые настоящие восхищение и восторг. ?Редкий случай туполобости!??— томно говорила ему принцесса, и виделось Ральфу, что, кроме восторга, есть у Ванилопы во взгляде ещё что-то, а вот что?— Ральф и не мог бы выразить. Он вздохнул тяжело и почесал в затылке. —?Ральф! Ра-альф! Ты с нами? —?услышал он вдруг голос Пакмана. —?А? Да, да, простите, задумался,?— опомнился Ральф. —?Ты какой-то сам не свой. В чём твоя печаль? —?участливо поинтересовался сидящий рядом Дьябло. —?Неужто опять проблемы со злодейством? —?Нет, ребята, со злодейством всё в полном порядке,?— отмахнулся Ральф. —?Так что случилось-то? Поделись, тебе станет легче, брат,?— воззвал к нему мужественный Зангиев. —?Да я даже и не знаю, как сказать-то,?— замялся Ральф,?— всё, вроде, хорошо, только… —?Скажи, как есть, не томи,?— посоветовал Пакман и пообещал:?— Твоя тайна умрёт вместе с нами! —?Да дело в Ванилопе,?— решился Ральф. —?Так и знал! —?со всего размаха хлопнул по голой коленке могучей ладонью Зангиев. —?Всё дело в девчонках! —?Да нет! То есть да! Но она не при чём,?— тут же запутался Ральф. —?Я сам во всём виноват. Он увидел выжидательно смотрящие на него разнокалиберные разноцветные глаза, сжал кулаки и решился: —?Тут такое дело. Я знаю Ванилопу уже шесть лет, и, вроде, и болтаем мы, как прежде, и встречаемся после работы в баре, как и раньше, и я даже работу свою стал больше любить, потому что жду-не дождусь каждый раз, когда соседи поднимут меня на руки, и я, наконец, смогу увидеть, как гоняет она по своей сахарной трассе… Только сейчас она как-то выросла что ли, изменилась, и… —?Нос воротит? —?предположил сидящий рядом косоглазый зомби. —?Зазналась, всё ясно,?— махнул рукой Зангиев,?— все они, принцессы, такие, всем им принцев подавай! —?Да нет же, нет,?— замахал ручищами Ральф. —?Не в этом дело! —?А в чём? —?хором выдохнуло сообщество злодеев. —?Дело в том, что я не могу теперь на неё спокойно смотреть. Как вижу её носик курносый и юбочку эту её короткую, и волосы развевающиеся… —?громила запустил пятерню в свою и без того взлохмаченную гриву,?— так в животе как будто что-то переворачивается, а потом в узел скручивается. Я даже спать стал плохо?— всё время во сне запах ванили чудится, и когда просыпаюсь, то… —?Ральф махнул рукой. —?Говорить даже неудобно. Игровые злодеи озадаченно замолчали, переглядываясь друг с другом. —?Всё ясно, Ральф,?— прогундел Пакман. —?И что, ты знаешь, что со мной? —?вскинулся тот. —?Поздравляю, брат, ты влюбился!*** —?Ну, и что мне теперь делать, Таппер? —?уныло глядя в свою кружку, спросил Ральф. —?Ты же хорошим советом всегда рад помочь, подскажи. —?Что тут скажешь, Ральф,?— ответил как всегда невозмутимо взирающий на всех посетителей яркими голубыми глазами Таппер,?— откройся ей, только так ты узнаешь, взаимны ли твои чувства. —?Легко сказать,?— вздохнул Ральф,?— она же, как ни крути, принцесса, а я кто? Не пара я ей, это уж точно. —?А если не спросишь, то никогда и не узнаешь,?— по-прежнему невозмутимо продолжил Таппер, вытирая полотенцем только что вымытую кружку. —?Так какие у тебя варианты? —?Ну, это ты, конечно, прав,?— нехотя согласился Ральф. Только он хотел поинтересоваться у Таппера, а как именно спрашивают о таких вещах у девушек, как бармена позвал кто-то из посетителей, и Ральф остался один, если не считать стоящую перед ним так и не тронутую кружку с газировкой. —?Привет, Ральф! —?вдруг услышал он жизнерадостный голос. —?Вот ты где, дружище! Конечно, это был Феликс?— его неунывающий сверхпозитивный товарищ, сейчас являющий своим жизнерадостным видом полную противоположность Ральфу. Впрочем, ничего нового в этом не было. —?А где мне ещё-то быть? —?проворчал Ральф. —?Выбор-то у меня небольшой: либо здесь, либо,?— он неопределённо махнул рукой,?— груда кирпичей. —?Ты всегда можешь заглянуть к нам на огонёк,?— немедленно откликнулся Феликс,?— ты же знаешь, мы с женой всегда рады тебя видеть! —?Вот скажи мне, Феликс,?— мрачно покосившись в сторону приятеля, сказал Ральф,?— почему у одних всё получается, всё как по маслу идёт, а у других ни работы нормальной?— знай кирпичи круши почём зря, да и только?— ни девушки? —?Как тебе сказать, Ральф,?— расплылся в улыбке Феликс,?— тут дело в отношении к жизни. Я вот не отказываюсь ни от чего, что предлагает мне жизнь, и всё получается. —?Тебе легко говорить. А вот мне… —?Так ты себя что ли имел в виду? —?изумился Феликс. —?А кого же ещё? —?хлопнул по столу ладонью Ральф так, что только гул по стойке пошёл. —?Мало мне кирпичей на голову, так вот ещё?— влюбился! —?Это же круто, дружище, поздравляю! —?ещё больше, чем обычно, воодушевился младший. —?Любовь! Как же это прекрасно! —?Ты вот, Феликс, как ты признался? Как не побоялся сказать? —?с надеждой глядя на друга спросил Ральф. —?Оу! Это было волшебно! —?пустился в воспоминания Феликс. —?Правда, потом она выкинула меня вон из космолёта, но это мелочи по сравнению с той силой любви, что я ощутил потом. —?Выкинула из космолёта, говоришь? —?хмыкнул Ральф. —?Ага,?— кивнул блаженно улыбающийся Феликс. —?Ну, ладно, попробуем,?— решился Ральф, отодвигая кружку и направляясь на Центральную станцию.