часть 1 (1/1)
Я – Шаоран.
Это мое имя. Шаоран. Есть еще один человек с таким же именем, и этого человека я…кажется, люблю. Я не уверен.
Мы ходим в одну и ту же школу, в параллельные классы. Он учится на «отлично», я тоже стараюсь не отставать, потому что мне нельзя быть хуже него.У нас одно лицо, телосложение и даже голоса совершенно одинаковые.Вот только…Характер у него очень холодный. Ко всем, но ко мне в особенности.Я верю, что ко мне в особенности, потому что хочу быть для него кем-то, выделяющимся из толпы. Все-таки мы братья-близнецы, сколь бы странно это не звучало.Дни рождения у нас разные. Абсурд, говорите? Но что я-то могу поделать?Я, в общем-то, даже рад этому. Кажется, он тоже не против.Мы живем вместе, но мало общаемся.И есть еще одна особенность – я ничего не помню о детстве.— Это потому что несколько лет назад вы попали в аварию, в которой погибли ваши родители.
Так говорит наш врач. Только у меня всегда от этих слов мурашки. Что-то не так. Что-то очень сильно не так…Я не помню ничего до аварии. И саму аварию тоже. Ни следа.Не знаю, помнит ли что-то Шаоран-кун, потому что мы не говорим об этом. Мы вообще почти не говорим.Каждое утро я сижу на кухне, в пижаме, босиком, немного зябко. Я просыпаюсь раньше, чем он, и всегда подогреваю ему молока. Шаоран-кун любит теплое молоко и обычно пьет его на завтрак, иногда вместе с печеньем. Мне нравится хотя бы это делать для него, он никогда не благодарит, и обычно даже не смотрит на меня, но уже от того, что он пьет это молоко, внутри теплеет.— Сегодня контрольная, ты подготовился?— Да.Чуть поджимаю губы. Все, он больше ничего не скажет, короткое сухое «да» — это все, чего я могу добиться от него по утрам.
Шаоран-кун довольно популярен в нашей школе, что странно – он же такой холодный. Но он уже встречался с несколькими девочками, правда, очень недолго. Я, стыдно признаться, следил за ними каждый раз. Наверняка Шаоран-кун замечал меня, но никогда не подавал виду. Когда он целовал их, я слышал, как внутри кто-то говорит «Это неправильно».Это неправильно!Сейчас у нас зима, много снега, как-то аномально много для Токио. Мерзнет нос, мерзнут уши и немеют пальцы. До школы не очень далеко, поэтому мы идем пешком. Сегодня мы идем вместе – а это редкость. Я всю дорогу рассматриваю его, изо всех сил стараясь, чтобы он этого не заметил. Я совершенно не похож на него. Вроде бы те же каштановые волосы, карие глаза, нос, губы…Но он — с о в с е мд р у г о й .— Знаешь, мне приснился сон, — вдруг слышу я свой голос. Я не собирался говорить об этом, случайно.Конечно, он молчит, но что-то в его внешнем виде чуть меняется, и я понимаю, что могу продолжить.— Во сне я провалился под лед…даже нет, я изначально был подо льдом, в озере или речке. Я изо всех сил пытался выбраться, но не мог разбить толстый слой льда. Что странно – я задыхался, но не мог умереть. И было такое странное ощущение…что я не могу умереть, пока не сделаю что-то очень, очень важное. Но я не помню, чем закончился сон…Шаоран-кун молчит, продолжая шагать. Снег скрипит под ботинками. Я смотрю ему в спину и чувствую, что счастлив. Я рассказал ему сон. Это как целый месяц слышать его «да» — за один раз. Обычно он совсем не слушает, а сегодня слушал.
Мы расстаемся на пороге школы, потому что он ускоряет шаг – впереди его новая пассия. Я остаюсь в холле, стягиваю шапку и глупо улыбаюсь сам себе. Ну и что, что с ней он ходит за ручку и ест в школьном кафетерии. Зато я рассказал ему сон. Я живу с ним. Я подогреваю ему молоко каждое утро, и он любит это молоко.Он любит меня. Он ведь не может не любить меня, правда? Я ведь его брат…Но знаете…я очень сильно сомневаюсь в последнем.Каждый раз, думая об этом, я вспоминаю один эпизод из нашей жизни. Это случилось пару лет назад, то есть где-то на второй год той жизни, которую я помню.На часах было полтретьего ночи, когда меня разбудил какой-то шум. Продрав глаза, я понял, что это доносится из его комнаты. И, конечно, побежал туда.Он стоял у нараспашку открытого окна. Поначалу я даже не понял, что это мог быть за шум, но в следующий момент…— АААААааааа!!!!От его жуткого крика внутри все словно замерзло. На несколько секунд я остался стоять как вкопанный, а его крик перешел в сдавленный стон и всхлип.
— Шаоран-кун! – я очнулся и подбежал к нему.Стоило мне обнять его, как Шаоран-кун упал на колени. Казалось, он совсем без сил.— Что с тобой?! Что случилось?? – я был напуган до смерти. Никогда раньше не видел его в таком состоянии.На меня уставились настолько тяжелым взглядом, что перед глазами все поплыло.
— Ее нет, — прошипел он сквозь зубы, — Сакуры нет. И никогда не будет!Я ничего не понял тогда, но его тон, его глаза, его слезы, все говорило о том, что я виновен.Это все и з — з ам е н я.Сакуры нет в нашем мире. Я не знаю, кто такая Сакура, но от этого имени внутри становится еще страннее, чем от слов врача про аварию. Сакуры нет.Сакура была.
Вот в чем я уверен. Потому что однажды, пока Шаоран-куна не было дома, я убирался в его комнате…нет, стоит быть честным хотя бы с собой – я рылся в его вещах, пытаясь отыскать хотя бы зацепки ответов на все свои вопросы, и наткнулся на фотографию. На ней был Шаоран-кун с какой-то рыжей девочкой, им обоим лет по 10. Я никогда не видел ее прежде, но подсознание выдало моментально – «Сакура».«Ее нет»В этом совершенно точно виноват я. Я чувствовал это так же сильно, как и кулак Шаоран-куна, который вернулся раньше, чем я рассчитывал. Он не был счастлив обнаружить меня в своей комнате, да еще и с фотографией в руках.Это только больше подтвердило мои опасения.Но с тех пор мы ни разу не касались этой темы.Поэтому я не знаю, кто такая Сакура, почему ее нет, и кем она приходилась Шаоран-куну, хотя насчет этого у меня есть догадки.И еще одна странная штука – мое первое воспоминание.
Я никому никогда не говорил о нем.
В этом воспоминании я лежу на операционном столе. Совершенно голый. И на мне ни царапины, но голова не соображает ничего – она совершенно чистая, я даже ни о чем не думаю.Но стоит поднять взгляд, и я вижу перед собой его. Шаоран-куна.И в его взгляде столько сострадания, столько боли за меня, что мне хочется умереть.
Обычно это воспоминание приходит ко мне в форме сна. И часто в конце сна оказывается, что это вовсе не операционный стол, а какое-то странное неопределенное место посреди тьмы, Шаоран-кун что-то кричит и прыгает ко мне, а я знаю, что он стремится защитить меня, оградить от чего-то, но ему слишком больно, и почти ничего не выходит.
Когда я просыпаюсь, меня трясет, но во сне я не чувствую совершенно ничего – словно у меня…нет сердца.Словно нечем чувствовать.Мне кажется, что даже сейчас, этим абсолютно холодным отношением Шаоран-кун пытается защитить меня, хотя это всего лишь сон.А еще мне кажется, когда-нибудь он расскажет мне все. Про родителей, про Сакуру…Потому что я верю – он все помнит, в отличие от меня.Иначе ему незачем было бы так сосредоточенно молчать.Я буду просто ждать…