three (1/1)

Впервые Брайан осознает, что он поехал крышей из-за Джесси, когда они репетируют сцену драки. Они собраны, помечены маркерами, в обтянутых костюмах и со страховочными тросами. Коннору предстоит драться самому с собой, а его дублёр непунктуально опаздывает на съёмку. Руки взмахивают быстро, блокируют несуществующий удар, перехватывают. Брайан имитирует драку, как учили тренеры, превращая потасовку в грубоватый танец, когда Джесси ломает сценарий, улыбается коварно и подло. Брайан и не просек, как оказался на лопатках. На бедрах, зафиксировав туловище коленями, садится улыбающийся Джесси, захватывает и не даёт вывернуться. Запястья оказываются под давлением рук в плотном кольце пальцев, грудина ходит ходуном от предшествующих замысловатых па, а озарение прошибает током по всему телу. Джесси определенно именно тот чувак, который решил методично поломать жизнь Брайана. Какого хрена он вызвался драться с ним? Брайан старается думать на отвлеченные темы, но выдерживает нагловатый взгляд зелёных глаз и улыбается криво в ответ. Время течёт, парит как газ, и кажется, что прошло более получаса. На деле же это всего тридцать секунд. Режиссер орет им, чтобы они не дурачились и не запарывали съемку, а Брайан позорно сбегает в туалет. Обтягивающий костюм на эрегированном члене — отличный вид для всей съёмочной площадки. Тогда ещё были крохи самообладания. Брайан списал всё на адреналин и горячую кровь, на драку и на плотное прикосновение ног Джесси к его бёдрам. Самообман начал свой отсчёт. Один, два…*** Джесси всё ещё размышляет, тянет время, избегает повторной встречи. Пошло более недели со дня их второй дрочки, после того как Джесси намерился не спешить. Какого хуя? Брайан же вначале торопился, настойчиво рвался к желанному, а в последний момент перемкнуло. Брайана паяет и сейчас. Он вспоминает, как тогда они втиснулись в душевую кабинку, намыливали друг другу спины и так не решились пойти дальше. Они целовались до онемевших губ, смаргивали воду с ресниц и дрочили друг другу пенными ладонями. Было круто, теперь не обманешь себя, не проведешь отговорками. Амелия втискивается в сознание, маячит напоминанием о сделанном. До очищающего душа в воображении смешно морщит носик и говорит строго: — Брайан! От тебя несёт спермой и потом, иди помойся! Джесси не испытывает подобных затруднений, ему, наверное, нравится естественное, не забитое химическим запахом. Он ведётся на чистые феромоны. Лениво чертит линии на груди, взвинчивая по новой, целует шею и шумно вдыхает запах Брайана. После оргазма это оказывается более интимным и будоражащим, чем снять трусы перед другим мужиком с явным намеком на секс. — Уходишь? — Пальцы стискивают предплечье, будто сожалеет. — Пора. Я не говорил Амелии, что буду задерживаться. — Да, хорошо. Спасибо, что пришёл. — Спасибо, что пригласил. — Пока. — Пока. На десять дней, сука, оказалось короткое ?пока?. Брайан, впрочем, уходить не хотел.*** — Джесси? — А кто же ещё? — Как ты? — Плотный график, дофига съёмок. — Ты… Я тут подумал, — начинает робко Брайан, чтобы Джесси не догадался о его безумной тяге. — Какой у тебя был первый раз с девчонкой? — О, Брайан! — смеётся в трубку Джесси. На заднем фоне пищит какая-то женщина, гул голосов — не разобрать, где мужской, где женский — создаёт помехи, и Брайану неловко за несвоевременный провокационный разговор. — Расскажу как-нибудь. — Амелия уехала в магазин, — зачем-то ляпает Брайан, падает на диван на спину и закидывает свободную от телефона руку под голову. — Ты один? — Ага. Редко когда удаётся, — не юлит Брайан. — Ты не передумал? Гул на заднем фоне меркнет, истончается до шепотков, а потом и вовсе глохнет. Клацанье замка в динамике, красноречивее всех слов. — У меня встает, только вспоминаю о тебе, — говорит интимным шепотом Джесси, наверняка краснеет незаметно на фоне смуглой кожи. — А ты? Брайан задерживает дыхание, облизывает губы и настойчиво смотрит в потолок. Воспоминания яркие и красочные, ещё не стёрлись и не поблекли от времени, ширинка плавно набухает от слышимого пыхтения Джесси. — Хочу больше. Чаще. Сейчас, — режет Брайан фразы, чеканит слова и шумно выдыхает. — И я. Но не могу. Прости, Брайан. — Я понимаю. Знаю. Скажи что-нибудь. — Ты заставляешь меня сейчас скрываться в туалете, — весело отзывается Джесси. — Я на площадке, а там полно народу. — Уже возвращаешься обратно? — Мой первый раз был в школе, после выпускного, — вместо ответа говорит Джесси, его шепот с хрипотцой передается вибрацией на всё тело, и Брайан закрывает глаза, представляя, как Джесси трахается с девчонкой. — Её звали Энн Белмор, маленькая блондинка с небольшой грудью и карими глазами. Джесси в воображении раскладывает девицу на светлых простынях и трахает сверху, так что видна его широкая спина и движение мышц под кожей. — Как это случилось? — Брайан сжимает кулак под шеей, не торопится себя касаться, хотя очень хочется. У него очень хорошая фантазия. — Она… Я у неё не был первым, — отвечает Джесси, вздыхает длинно. — Не самый достойный опыт, о котором следует болтать по телефону. — А о котором стоит? — Я не люблю хвастаться или обсуждать бывших с настоящими. — А я твой настоящий? — Голос дрожит, насмешка тонет в удивлении. — Тебе решать. — Ты ставишь меня в неловкое положение, — хмыкает Брайан. Он задумывался, бесспорно, что сказать Амелии, но каждый раз трусливо бежал от разговора. — Я вроде как женат. — Я знаю. — Я не могу придумать, что ей сказать, — делится Брайан своим тайным и неловким. — Не могу к ней прийти и сказать, что я резко переквалифицировался, а теперь мне нравятся мальчики. Один мальчик. Я всё ещё не дрочу на гей-порно. — Я тебе нравлюсь? — Безумно, Джесси. Мне даже страшно. Но пусть по-честному. Она не поймет всё равно, а я не могу тебя подставить. — Через три дня у меня выходной. — Что я ей скажу? — Правду. Говори, что едешь ко мне. — Джесси… Джесси. — Моё имя из твоего рта звучит слишком пошло. — Снимай свое кино, доктор Джейсон Эйвери. — Ты смотрел? — О, да, Джесси. Смотрел. Никому не говори. После тихого смешка связь обрывается, и Брайан сжимает себя через ткань брюк. Так, а что дальше?..*** Они встречаются внезапно, по велению необъяснимых обстоятельств. Кафе популярно, в нем ошивается много народу, и Брайан еле находит свободный столик. Его агент опаздывает и заставляет брать вторую чашку кофе подряд, раздражение плавно затапливает мозг, и Брайан клянётся себе, что свалит через пару минут, если тот не явится. Вид напротив, — через два столика, — сначала сбивает с толку, белозубая улыбка предназначается точно не Брайану, а той актрисе, которая снимается в ?Анатомии Грей? с первого сезона, с бородатого две тысячи пятого года. Эллен Помпео, кажется. А Джесси он бы узнал из тысячи. Тот не видит Брайана, ведёт себя естественно и невозмутимо, болтает и улыбается, сердце Брайана плавно ползет к горлу. — Прости за опоздание, — агент шлепается с разгону на стул напротив Брайана, загораживая обзор на Джесси, и невидимая нить с треском лопается. Нужно пару секунд, чтобы осознать происходящее и уловить сбивчивое объяснение: — Пробки, еле добрался. — Ничего, — бормочет Брайан и мысленно даёт себе пощечину. Реакции на Джесси смахивают на бурное психическое расстройство или помешательство. Собака Павлова, только вместо лампочки — сияющий Уильямс. Следующие полчаса он пытается записать самые выгодные предложения. После ?Детройта? их достаточно: как откровенно дерьмовых, так и с зачатками на успех. Главное не ошибиться. Ему кажется, что он обязательно выберет не то. После того как агент торопливо валит, опрокинув в себя едва теплый кофе и переслав хуеву тучу сценариев на почту, Брайан надеется застать Джесси на своем месте. Неприлично было выглядывать его из-за плеча агента, и Брайан держался, не светился и не любопытствовал. Сейчас Джесси за столиком не оказывается, а сидящая к нему спиной Эллен и не думает сканировать окружающее пространство, лениво роется в своем телефоне. Несмотря на договоренность о встрече через пару дней, Брайан надеялся хотя бы поздороваться, потрогать ладонью ладонь, а потом дрочить ей в запой ночью в туалете, пока Амелия ни о чем таком не догадывается. Какой стыд, господи. В уборную он тащится на автомате — в пробках не блещет обоссаться. Дверь скрипит уныло несмазанными петлями, в сливных бачках шумит вода, и пока Брайан пытается понять, хочется ему отлить или нет, дверь хлопает второй раз. — Вот ты где, — говорит Джесси ему в спину, и замок щелкает точно так же, как до этого в их игривом разговоре по телефону. — Вот я где, — повторяет Брайан и разворачивается лицом к лицу. Он не успевает собраться и что-то сказать, от радости его ведёт, и пальцы подрагивают от предвкушения волнительного рукопожатия. Джесси целует его сразу же, без глупых прелюдий и расшаркиваний. Он делает шаг, наклоняется и захватывает губами губы, мнет их грубо и властно, проталкивает в рот язык и ласкает небо. У Брайана подкашиваются колени, в голове вакуум, и в ушах звенит, он хватается за плечи Джесси, обтянутые тонкой хлопковой рубашкой, скользит пальцами под воротник и чувствует, как бьётся жилка на его шее. Джесси толкает его в ближайшую кабинку, как в прошлый раз Брайан толкал его в спальню, тянется снизу под футболку пальцами и ласкает открывшуюся кожу. Немного щекотно и прохладно от пытливых пальцев, низ живота подрагивает мелкими спазмами, а откровенная близость пьянит круче любого виски. — Пять минут, у меня только пять минут, — выталкивает слова Джесси между поцелуев, спускается губами по скуле и больно прикусывает кожу на шее, а потом зализывает, извиняется, чиркает кончиком языка по ключице, прижимается губами к выемке на горле. Брайан не может извлечь из себя что-то вразумительное, прикрывает глаза, чтобы не умереть от переизбытка эмоций, и не сразу замечает, как Джесси меняет их местами, усаживается на закрытую крышку унитаза, щелкает задвижкой на дверце позади Брайана и тянет ремень из его джинсов. Кровь гудит по венам, разгоняется, отдает неистовым пульсом в пах. Догадаться сразу не получается, а когда Брайана осеняет, он дёргает случайно Джесси за мочку уха, двигает основанием ладони в плечо и внимательно смотрит в его глаза. Сверху вниз, так пошло. — Что ты делаешь? — шепчет Брайан, когда наглые пальцы Джесси лезут в его расстегнутую ширинку и упрямо ныряют в трусы. Там уже всё ждёт, горит жаждой прикосновения и пульсирует, набухая венами. — У тебя более одного варианта? — Джесси облизывает покрасневшие губы, улыбается мягко и немного нервно. — Я быстро. — Это я быстро, — выдыхает Брайан, гладит Джесси по голове, как маленького, цепляя мягкие короткие волосы. — Следующий шаг — отсос в сортире? — Ага, как подростки. — У меня не было в туалете ни с кем, — признается Брайан. Пальцы Джесси на члене отвлекают, гладят по всей длине, мнут мошонку, и так уже можно, и так хорошо. Брайан сглатывает и пытается не стонать. — Теперь будет, — кивает бесхитростно Джесси и обхватывает губами головку. Это так неожиданно и резко, что дыхание обрывается. Брайан дёргает беспомощно бедрами и хватается двумя руками за плечи Джесси. Хочется нажать на затылок, прижать голову ближе к паху, вколотиться в рот на всю длину, но и от такого крышу сносит. От неопытного и неловкого. Это самый паршивый отсос в его жизни и самый волнительный, до безумия возбуждающий. Джесси прячет в кулаке основание члена, лижет головку во рту, выписывает узоры и выдыхает жарко на лобок через нос. Брайану сжигает все предохранители. — Джесси, ох, — мычит он, сминает пальцами тонкую ткань рубашки на крепких мышцах. И пять минут — мало, или это много, Брайан не может толком расслабиться и собраться. Джесси плавно втягивает член в рот до половины, царапает мелко зубами нежную кожу, вызывая неконтролируемое шипение, двигает сжатой ладонью вверх-вниз и выпускает из губ, пошло причмокивая. Он говорит, елозя губами по самому кончику: — Это сложнее, чем выглядит в исполнении девушек. Он пробует опять, ведёт языком по нижней вене, пропускает в рот глубже, старательно прикрывая губами зубы. — Дай, я что-то сделаю, дай мне, — не может стоять смирно Брайан, царапает спину Джесси, ныряя пальцами за ворот. — Мне слишком, я… Всё… Джесси не слушает, удерживает раскрытыми ладонями за бока, покачивается ртом на члене, и Брайан не может предупредить, кончает в невероятный жар, дрожа от сладких спазмов на всё тело. Поцелуй ошарашивает, привкус собственной спермы на языке непонятным образом возбуждает снова, и Джесси в руках взвинченный, горячий, молчаливый. Брайан дёргает пуговицу его брюк, тянет вниз молнию и сжимает крупный член через ткань трусов. Ему важно, чтобы и Джесси застонал, излился в его ладонь, потерял к чертям контроль. — Ты такой… Мне кажется, это не я, — говорит Джесси, прикусывает нижнюю губу и притирается всем телом, вжимая в дверцу кабинки собой. На его трусах разливается горячее пятно, Брайан и не успевает толком отдрочить, не может вернуть услугу. Джесси подрагивает рядом, выдыхает полустоном. С ума сойти. — Подожди… — Мне нужно идти, — торопится Джесси, раздосадовано вздыхает и отпускает Брайана. Он поспешно снимает брюки, наступая на пятки лёгких туфель, спускает по бедрам испорченное белье и без сожалений вытирает трусами пах. Урна дребезжит металлической крышкой, Джесси возвращает оставшуюся одежду в рекордные десять секунд. Джесси Уильямс теперь будет остаток дня ходить без трусов, Брайан не может оторвать от него взгляд и привести себя в порядок. — На съёмки опаздываешь? — спрашивает Брайан, чтобы спросить. Мозги напрочь вытекли вместе со спермой. — Я жду тебя послезавтра, — предсказуемо игнорирует ненужный вопрос Джесси, целует целомудренно в уголок рта и гладит пальцами за ухом. — Ты как наркотик, не могу остановиться. Брайан улыбается от неловкого комплимента, но сам чувствует подобное. — Я приду. — Пока, Брайан. Джесси отодвигает его безвольное тело в сторону, вырывается из плена тесной кабинки. Вода шумит в раковине пять секунд, а затем хлопает дверь. Брайан считает до пятидесяти, восстанавливает дыхание и пытается унять приятный трепет. Пальцы уверенно застегивают ширинку ещё через пару минут.*** — Я ждала тебя раньше! — кричит Амелия из кухни, пока Брайан разувается в прихожей. — Агент опоздал! — орет он в ответ. И Джесси отсосал ему в туалете, после чего прийти в себя оказалось весьма проблематично. Амелия готовит что-то на плите, помешивает лопаткой тушево в сотейнике, и аромат поджаренного мяса разносится на весь дом. Брайан ебанутый на всю голову, он не может остановиться и признать, что он идиот. Кто может променять семейный уют на еблю с мужиком? Они же теперь вынуждены скрываться, прятать свою тайну в тесных кабинках сортиров и за закрытыми дверьми, урывками, неприметно. Лгать всем. Амелия целует его поспешно, отвлекаясь от стряпни на секунду, прижимается губами к губам, окидывая ласковым взглядом. Брайан неловко мнется рядом. — У тебя здесь, — она ведёт у себя по шее костяшками, не откладывая лопатку, — вымазано. Амелия застывает на миг, — лопатка в миллиметре оттушева, нарезанный лук с неё сползает в кастрюльку, — и она снова оглядывается на Брайана. — Погоди-ка. — Улыбка сползает с её лица, брови сдвигаются к переносице, и Брайан осознает неминуемый пиздец одновременно с касающимися его шеи пальцами Амелии. — Это засос. — Что? Нет! Он палится, слишком поспешно отрицает, отшатывается в сторону и прижимает ладонь к шее. Пряча улики. — Брайан! — Что? — Ты мне врешь. В сотейнике бурлит, лопатка подпрыгивает поплавком, а взгляд Амелии настороженный и решительный. Брайан чувствует себя Коннором, которому нужно сделать выбор. Соврать или сказать правду. Разрушить всё или продолжать конвульсии в сторону нормальной жизни. Гей или натурал. Амелия или Джесси. — Не молчи, Брайан! Кто она? — Она? — тупит Брайан. Виснет, как процессор из девяностых. — А кто ещё может поставить тебе на шею засос? Он?! — кричит она внезапно и резко, Брайан вздрагивает, и его выражение лица выдает его с потрохами. — Он?! — Это не то… — Да заебись! Говори правду! — негодует Амелия, наступает в сторону Брайана разозленной фурией. — Имей смелость признаться, если решился на измену. — Детка, прости, я не трахался… — С кем не трахался? Что за бред вылетает из твоего рта? Как, по-твоему, на шее у тебя возник засос? — Это… Это не просто, — бормочет Брайан. Амелия права. Он боится ей признаться, не может, не хочет. Внутри разливается липкий холод, мозг не может выдать нормальных идей, чтобы откреститься от этого абсурда. — Признайся, — твердо говорит Амелия. — У тебя еда пригорает. — У меня в голове не укладывается… — Потом будет тяжело сотейник отмыть… — Что было не так? — А запах гари выветривается долго… — Ты ебанулся? Брайан! Вся ситуация видится внезапно со стороны. Это не он. Не его беда, не его Амелия. Он чувак из дурацкой игрушки, девиант, решившийся на дерзость. Брайан торчит посреди огромной модной кухни, зажимая шею правой рукой, напротив растерянной и злой Амелии. — Выметайся из дома, — цедит Амелия, и на её глазах выступают слезы. — Пошёл вон! — Детка… — Не смей! Вернёшься, объяснишь, я послушаю. Но сейчас я понимаю, что ты мне изменяешь. — Всё не так. — Как? Ты не занимался сексом с другим человеком? С ним? Боже, ты гей, Брайан? — Нет! Я не гей! Я… — Тогда это была она? — Я не трахался. Это было просто… — Ты же наверняка понимаешь, что я имею в виду, когда говорю ?секс?? — щурится Амелия, по её щеке ползет крупная слеза. Она шмыгает носом, но не отводит взгляд, пытается высмотреть что-то, и у неё прекрасно получается читать Брайана. — Оральный, анальный, вагинальный, петтинг, в конце концов. Всё это с другим человеком, не со мной. Ты трахался такими способами с другим? С ним, с ней, похуй. Брайан сглатывает вязкую слюну во рту и скупо кивает. Он попался, петля на шее затянулась, Амелия кривит губы в ухмылке. — С ним? Кивок. — Зачем? — Не знаю. — Ты бросаешь меня? — Не знаю, — честно говорит Брайан. Вечер откровенности и страха. — Пошёл вон, — повторяется Амелия, закрывает глаза и гневно сжимает кулаки, вминая ногти в ладонь. — Иди, Брайан. Ты… Ты должен понять меня. Я не буду с тобой так… — Амелия… Она уже не слушает его. Нарочно спокойно оставляет дымящийся сотейник на другую конфорку плиты, выключает её и скрывается в глубине дома. Её плечи опущены, а тихие всхлипывания больнее ударов. Он бы простил её, если бы она заехала ему по роже. Но она не стала. Он не стал её останавливать и разубеждать. Какой молодец.*** В машине Брайан постепенно приходит в себя. Ехать никуда не хочется, возникает глупая надежда, что Амелия его простит, а он вернётся домой. Возможно, этого разговора на кухне и не было, а он задремал за рулем, предварительно заглушив мотор. Они как обычно посмотрят кино перед сном, трахнутся, и будет всё хорошо. Как было до Джесси. Пресно и натурально, да. Зато стабильно. Откуда в нем такие мысли и желания, Брайан не знает. Его тошнит от самого себя, от своей трусости и побега. Ему горько и обидно. А ещё внутри бурлит освобождение и облегчение. Теперь не нужно ломать мозги и выдумывать себе оправдание. Джесси он набирает через два часа после разговора с Амелией и размышлений в машине. Брайан и не подозревал, что умеет так медитировать. В телефоне гудки длятся слишком долго, Брайан уже хочет сбросить вызов, но хриплый голос Джесси меняет его планы: — Да? — Я с ней порвал, — говорит Брайан вместо приветствия. Не внедряется в подробности. В трубке нет ожидаемой радости, только тишина, нарушаемая шелестом дыхания. Перед Брайаном в лобовом стекле открывается вид на пустынную дорогу, подсвеченную уличными фонарями. Сейчас уже поздний вечер, оказывается странно зависнуть в машине в многолюдном городе без единой живой души вокруг. — Джесси? — Я слышал. — Что скажешь? — Ты ждёшь одобрения? — Ты одобряешь? — Я переживаю за тебя, — откровенно говорит Джесси. Он всегда так, сбивает с толку. Брайан думал, что их разговор будет другим. — Можно приехать? К тебе. — О. Прости, но я сейчас не дома. Пришлось заночевать в трейлере на площадке, — отвечает Джесси. — Завтра с утра пару сцен доснять нужно. — Не оправдывайся. Значит, завтра? — Брайан… Мне придется тебе впервые отказать. Это будет последний раз, я теперь… — Не надо, я понимаю. Не вписываюсь в твою жизнь. — Эйрин разрешила увидеться с детьми, они завтра приедут ко мне, — говорит устало и виновато Джесси. — Послезавтра я буду рад тебя видеть. И сейчас хочу тебя видеть… Но иногда… — Джесси, я понимаю. Ты меня прости. — Есть куда поехать? — заботливо спрашивает Джесси, шуршит простынями и одеялом, пыхтит, когда переворачивается на другой бок. Картинка по звукам рисуется в сознании, Брайан словно рядом. — Есть, — врёт он. — До послезавтра, Джесси. — Пока, Брайан. Длинные гудки в телефоне как точка в разговоре. Жизнь Брайана теперь от звонка до звонка, от встречи к встрече и ото лжи к очищающей правде. Он укладывается спать на заднем сидении, подкладывает под голову дорожную подушку и скручивается неудобно, как в наказание за свое поведение. Впервые в жизни ему одиноко. Во сне он трахает Джесси, берет его в миссионерской позе, вколачивается на всю длину, глубоко и по самые яйца. Он смотрит в открытое лицо, кусает его приоткрытые губы и обвиняет, звучит громко и плаксиво: — Это ты виноват, ты! Я из-за тебя!.. Джесси улыбается сквозь боль и прощает, — всё и тут же, — разбивая сердце Брайана в осколки, нежно гладит по щекам, собирая кончиками пальцев слезы. Наутро у Брайана болит спина, и тянет в груди. Сон забывается спустя пять минут после пробуждения, и Брайан готов строить себя заново.*** Брайан снимает комнату в отеле в центре города, не мелочится, покупает компьютер и гарнитуру, забирает вещи из общего дома в то же утро, когда Амелия уходит на деловую встречу. В горле селится ком, голова мутная от количества дел, которые теперь нужно сделать. Ему нужно научиться жить заново. Без тщательно выстроенной жизни, без особых планов на будущее, краснея перед родными и близкими. Они же ещё не знают, какой их мальчик оказался. В глаза Амелии он теперь тоже смотреть не может, отодвигает разговор по душам и последнюю встречу подальше. И надо ли? С юридической точки зрения — да. Он заламывает пальцы и не звонит Джесси весь день, не путается под ногами, как наивный маленький щенок, негласно выполняет договоренность не лезть. А хочется до дрожи. Воспоминания бьют, бросают в тесную кабинку в кафе, в постель в доме Джесси. Брайан упивается фантомным дыханием Джесси, его прикосновениями и хочет ещё. Жадно, дерзко, много. Джесси звонит сам, поздно вечером того же дня, и Брайан сначала думает, что ему кажется высвеченное на дисплее имя, так он себя накрутил ожиданием. На самом деле забот полно. Ему много чего нужно делать по контракту ?Детройта?, он ввязался в продвижение и рекламную кампанию, у него зависло на почте десяток сценариев на будущее, у него… все мысли о Джесси. — Где остановился? — без приветствия, скупо по делу. — В ?Марриот?, — голос совсем не дрожит, предвкушение, — густое и нетерпеливое, — трепещет внутри раненной птицей. — Через час буду. Можно? Можно-можно-можно. Какого хрена он спрашивает? — Да. Собственный голос вырывается карканьем, Брайан говорит, в каком номере остановился, и после сброса вызова перезванивает на ресепшн, предупредить о госте. Кровь булькает и шумит в ушах. Брайан словно готовится с девственностью расстаться (и почему ?словно??), тщательно моется в душе, бреет зачем-то ноги и кроме трусов ничего не натягивает. В номере прохладно, и соски кукожатся в болезненные комочки, тело покрывается мурашками, а тщательно выбритые икры чувствительны к обивке на диване. Он переступит последнюю черту, пойдет до конца с Джесси. Ему нужно больше самообладания и выдержки, он не может не думать, не мечтать, как это будет. Теперь Брайан четко репетирует свои действия в голове, рождает сценарий, знает движения и нужные выпады. Джесси вырывает этот кусок фантазий, рассеивает туманом, и Брайан опять слепой и немой, руки чужие, а в башке только вожделение. После стука в дверь, есть только приглашение и желание. Одно на двоих. Джесси входит в номер, даже не осматривая обстановку. Его цель в синих боксерах, прямо по курсу, отступающая спиной вглубь просторной комнаты. Брайан дышит загнанно и часто, выдерживает взгляд и неумышленно облизывает губы. Он помнит, как получил свой билет на свободу, как Джесси поставил ему злосчастный засос, и теперь воспользуется им в своих интересах. — Прости меня, — говорит внезапно Джесси, как мысли читает. — Мне жаль. — Почему? — Я думал отступить. Я надеялся, что у нас всё пройдёт, едва начавшись, — отвечает Джесси и тянет тонкий свитер через голову. Он звенит пряжкой ремня, на ходу теряет свои туфли, по привычке нажимая носками на задники. — Но ты здесь. — Но я здесь. И хочу тебя. Безумно. — Я не жалею, — признается Брайан, встречает жадные губы, кусает их, глотая слова. Невысказанное уже неважно. Его тело превращается в провод, по которому течет электричество. Джесси гладит ладонями голую кожу, сминает её на лопатках, вдавливает пальцы в мышцы и скользит ниже вдоль позвоночника. Руки ложатся на ягодицы, мнут прямо через трусы, разводя в стороны, распаляя так ещё больше. Джесси всё ещё в расстегнутых джинсах, пышущий жаром и похотью, приклеивается грудью к груди, царапает живот пряжкой ремня и напирает, прижимает к спинке дивана. — Как ты хочешь? — спрашивает внезапно Джесси, отпускает Брайана и снимает джинсы вместе с бельем. От вида его члена перехватывает дыхание, даже сейчас он смотрится огромным, но Брайан потерял последний рассудок. Ему хочется его в себя, прочувствовать толщину и длину. Нанизаться на член задницей, как на пошлом арте из интернета, и выстанывать в такт интенсивным толчкам. — Трахнешь меня? — предлагает Брайан, голос прыгает на октаву выше, ломаясь и выдавая сомнение. — А ты? Меня. — Джесси. — Не надо. Не думай, что ты можешь всё, не нужно никому ничего доказывать. — Ты о чем? — Я хочу, чтобы ты… Брайан, — Джесси проглатывает окончание предложения, возвращается разом — тело к телу, губы к губам и пальцы под резинку мешающихся трусов Брайана. — Мы закончили на мне, хочу, чтобы ты закончил начатое у меня дома. Губы шевелятся по губам, Брайан стонет отчаянно, хрипло, разгоняя свое возбуждение на максимум. Предварительные ласки стираются, Брайан не может больше ждать, его колотит и трясет, он сразу лезет пальцами к заднице Джесси, ныряет в ложбинку и трёт указательным сжатый анус. Он прикидывает, сколько ему понадобиться терпения и сил, чтобы продержаться и позорно не кончить, едва начав. — Доверяешь мне? — спрашивает он в раскрытые губы, толкается языком в язык и гладит копчик. Джесси кивает. Его глаза прикрыты, и за ресницами прячется темный взгляд. Он пахнет насыщенно, густо и желанно, Брайан не может утихомирить разбушевавшийся пульс. Он выкручивается из объятия, мягко подталкивает Джесси в лопатки, вынуждая наклониться к спинке дивана. Джесси, послушный и податливый, ложится грудью на плюшевую обивку, упирается руками в сидение и широко разводит ноги. Приглашающе выставляя себя на обозрение. Ни капли стыда и смущения. Брайан гладит широкими мазками спину и ягодицы, разводит их в стороны и наслаждается видом аккуратной маленькой дырки между. Они экспериментировали, загоняли в себя пальцы и тешились иллюзией присутствия один другого. Брайан подсмотрел, что можно сделать ещё, сгорая со стыда от картинки, на которой была изображена более пошлая и бесстыдная ласка. Джесси понравится. Брайан поспешно падает на колени, царапая кожу ворсом ковра, мнет в ладонях смуглые половинки, будоража себя видом, а потом разводит максимально широко, натягивая кожу, высовывает язык и самим кончиком лижет от поджавшихся аккуратных яиц к сжатому отверстию. Джесси матерится, дёргается и хватает рукой за волосы. — Ебать, ты… — Плохо? — Охуенно. — Ещё? — Ещё, ещё, ещё… Ах. Брайан повторяет фокус, с каждым мазком языка задерживаясь на сжимающемся отверстии. Он кружит вокруг, расслабляя мышцы, щипает губами кожу на мошонке и ласкает поцелуями крупную налитую головку члена. Он уверен, что делает всё правильно, сам пробуя свои рамки развратности. Это совершенно не так, как с девушкой. Да и есть ли разница, с кем? Дело в доверии, желании и стремлении доставить удовольствие. Джесси трахается как играет: громко, не сдерживая эмоции, вибрирует стоном, матерится сквозь зубы, виляет задом на особо приятных ласках, тянет руки назад, пытаясь вновь поймать за волосы. И оттолкнет он или притянет поближе — не разобрать. Собственный член зажат в тесных боксерах, Брайан игнорирует его, боясь спустить, как только притронется к себе, лишь поправит, выровняет в линию и пригладит ладонью по всей длине. — Стой, стой, — пыхтит Джесси отчаянно, отталкивает голову Брайана от себя. — Слишком много. Мне слишком. — Терпи, — приказывает Брайан, большими пальцами трёт дырку по краям, сразу двумя ныряя внутрь. На миллиметр, совсем немного, ноготь к ногтю. — Я же терплю. — Вставь уже, — рычит Джесси. — Да. Сейчас, — соглашается Брайан, но не спешит. Он вынимает пальцы и смотрит на расслабленное отверстие, на розовеющее нутро и плюет щедро прямо в центр, наблюдая, как слюна исчезает внутри и часть стекает на яйца. Джесси сжимается, а потом расслабляется, и Брайан медленно вставляет два больших пальца внутрь по своей слюне. Костяшки сжимает туго, Брайан чувствует натяжение плоти, видит, как маленькая дырка растягивается и нехотя поддается под вторжение. — Больно? — Ему интересно и страшно сделать плохо. Ему до дрожи хочется идти дальше, но он терпеливый и щедрый любовник, ни одна девушка не уходила от него неудовлетворённой. Пора проверить, на что он способен с мужчиной. — Непривычно. Странно, — выдыхает Джесси, и его мышцы расслабляются сильнее, он впускает пальцы Брайана глубже. — В кармане джинсов смазка… Брайан целует Джесси в поясницу, лижет натянутые мышцы вокруг пальцев, ввинчивая между ними язык, и тот опять стонет. — А так хорошо, — делится ощущениями Джесси. — Давай, не тормози. Давай. Дай мне. — Какой болтун, — смеётся Брайан, медленно вынимает пальцы и на ощупь находит валяющиеся рядом джинсы. В заднем кармане маленький тюбик смазки и три презерватива. Брайан неумышленно хмыкает, щелкает крышкой тюбика и льет вязкое на пальцы. Джесси заглядывает из-за плеча, встречается взглядом с Брайаном и перехватывает себя за ягодицы, разводит их в стороны приглашающе, сверкая обслюнявленной расселиной. — Вставь же, — не молчит Джесси, прячет за словами нервное состояние. Он принимает два пальца в себя легче, Брайан скользит в тугое и жаркое по смазке, въезжает до костяшек и проворачивает пальцы внутри, сгибая их. Он держит взглядом Джесси, трёт внутри там, где понравилось ему при стыдном эксперименте в душе, и наслаждается полуприкрытыми глазами и раскрытыми на выдохе губами. Джесси плывет, покачивается на пальцах, его член тяжело свисает вниз, на головке выступает капля смазки, а кожа блестит испариной, словно покрыта золотой пыльцой. — Ты такой красивый, — не сдерживается Брайан, и Джесси тихо смеётся, прикрывая глаза. — Сейчас? — Всегда. Джесси замалчивает ответ, вздрагивает, когда Брайан трёт простату изнутри и с лёгкостью пропускает третий палец. Он готов, не отступит. От этого понимания Брайан теряет самообладание, гладит внутреннюю сторону бёдер Джесси второй рукой, лижет член от головки к мошонке, очерчивает поджавшиеся яйца языком и делится в поясницу, проглатывая слова: — Не могу… Сейчас тебя трахну… Смазка хлюпает неприлично громко, льётся густо на пульсирующую дырку, покрывает латекс на члене, и Брайан пережимает себя, терпит из последних сил. Джесси замирает, хватается пальцами за спинку дивана, оттопыривая локти назад, стонет едва слышно, когда головка члена касается его входа, надавливая на размятые мышцы. Брайан кусает себя за кожу между большим пальцем и указательным, медленно подается вперёд, раскачивается, гладит членом сокращающееся отверстие. Джесси сейчас напряжён, непредсказуемо зажат в ожидании неизбежной боли. — Ну что ты, эй, — тихо говорит Брайан, отпуская терзаемую руку, пытается отодвинуться, но Джесси ловит его бедро ладонью. — Не смей, не останавливайся, — хрипло предупреждает Джесси, и сейчас Брайан ему не верит. Ни капли. Хочет провести, гад. — Хочу видеть твое лицо. Перевернись, ну же. Джесси нехотя уступает, разворачивается к Брайану, и тот ловит взглядом его желание и боязнь, видит, как пульсирует висок и стекает капля пота, как Джесси смотрит куда угодно, только не глазами в глаза. Брайан целует сжатые губы, приглаживает пальцами шею, щипает острые соски и тянет за собой, обходит диван и валит Джесси спиной на сидение, подминает под себя, расставляя его ноги, и возвращается членом к желанной дырке. Трётся между ягодиц, задевая края отверстия головкой, приподнимает тяжёлые яйца. Джесси опять шумит, не сдерживает стон, когда Брайан прикусывает его соски, дразнит языком, обводит ареолы. Он обхватывает член Джесси кулаком, ведёт вверх, полирует сомкнутой ладонью головку и одновременно толкается внутрь, проскакивая расслабившееся кольцо мышц. Сжатие тесное, внутри горячо и влажно, даже через резинку Брайан ощущает хлюпанье смазки. Джесси выдыхает резко и много, держит за бёдра, не разрешая двигаться, деревенеет под ладонями. Мышцы на груди перекатываются, блестят от пота, а глаза крепко закрыты. Воспалённый мозг фиксирует картинку мимоходом, яйца тянет, и кончить хочется невероятно. Брайан досчитывает мысленно секунды, сбивается и начинает вновь. Он выжидает, хоть ждать уже не может. — Как? Можно? — Говорить тяжело, спрашивать не хочется. — Да, ох, да. Двигайся. — Спасибо, спасибо тебе. Как же туго… — Заткнись, — хмыкает Джесси, его отпускает, он уступает и подбрасывает бедра навстречу движению. Брайан толкается глубже, раздвигая собой тугие мышцы. Он гладит Джесси по груди, пальцами обводит кубики пресса, задевает ладонью член, с нажимом проводя раскрытой ладонью от мошонки к головке. В кулаке тяжело и много, Джесси обхватывает своей рукой поверх пальцев Брайана, и он перестает сдерживаться, входит до упора, как во сне, липнет яйцами к яйцам и стонет в унисон. Он разгоняется постепенно и плавно, чувствует, как Джесси отвечает, подмахивает, рассматривая Брайана снизу вверх. Обхватывает бедра коленями, пришпоривает пятками ягодицы, заставляя въезжать глубоко и правильно. Брайан трахает размашисто и щедро, вынимает член почти до конца и толкается обратно. Он двигает бедрами сильно и быстро, наращивая амплитуду с каждым движением. — Что ты чувствуешь? — спрашивает Брайан, едва контролируя дыхание. Он еле сдерживается, Джесси невероятный и соблазнительный, прикусывает губы, сладко выстанывает и позволяет себя трахать. Он бесстыжий и откровенный, нараспашку открытый и отдающий себя без остатка. — Это… Внутри хорошо. Очень. Ещё немного… Почти. Брайан не выдерживает, сбивается с ритма, быстро дрочит Джесси и кончает на пару секунд раньше, догоняясь пульсирующим сжатием мышц на всём члене. Спазмы прокатываются по телу, горячая сперма тяжело оседает на животах, и Брайану хочется смеяться от переизбытка эндорфинов. Повалиться рядом мешает ширина дивана, Брайан досадливо выскальзывает из расслабленного тела, стягивает презерватив и пытается не промахнуться мимо журнального столика. Джесси выглядит сытым и поплывшим. Это хорошо. — Хорошо? — уточняет Брайан, лезет целоваться, по-девчачьи, посткоитально и сладко. Он вымотан эмоционально и физически, сладкая истома разливается на всё тело, а губы Джесси единственное, что его сейчас занимает. Уильямс только кивает, отвечает на поцелуй, лениво встречает язык во рту и ловит губами кончик. Они сделали это, Брайану предсказуемо хочется повторить. Ни хрена его не отпустило.etc