40 динамитов (1/1)
Иногда Миньшо совсем не понимал, что кроется в голове у этого с виду приятного и дружелюбного Лухана, хотелось залезть к нему в голову и раскрошить там все на мелкие кусочки, чтобы узнать – что же им движет, в конце концов? Ну серьезно, как Лухан мог познакомить Миньшо с тем, с кем недавно самозабвенно целовался и лежал в одной постели? Да и не только лежал, но Миньшо предпочитал закрывать глаза на этот нелепый инцидент и жить спокойно дальше...Но спокойно не получалось.После знакомства с Бэкхеном, внутри что-то неумолимо осыпалось мелкой крошкой на пол, вырывая из бледного тельца последние остатки здравого ума, и Миньшо казалось, что он сошел с ума. Словно по голове стукнули чем-то тяжелым, и он был вынужден затеряться в собственных мыслях и потерять прежний спокойный характер. Теперь он просто прикрывался прежним образом, а внутри все нестерпимо горело и хотелось что-нибудь да сломать, и иногда Миньшо задавался вопросом – специально ли придумал это обычно глупый Лухан? – но мыслительные процессы приводили к обратному, и он понимал, что Лухан бы до такого вряд ли смог догадаться. Догадаться обернуть Миньшо другой стороной, словно пыльную часть игрушки, которая вечно находилась в тени, повернули на свет и протерли там хорошей сырой тряпочкой, и теперь вещица выглядела довольно ново и опрятно. Хотя Миньшо всегда выглядел прекрасно, но вот в глазах...Миньшо прячется на следующий день под столом в комнате Лухана. Казалось бы, только дурак не догадается, что под тяжелой деревянной поверхностью находится нечеткая белая тень (от очередной вкусно пахнущей порошком рубашки же) человека. Но в мире все-таки существует два круглых идиота, которые действительно вваливаются в комнату, как сумасшедшие, наступают друг другу на пятки и сами же ойкают от сумасшедшей боли, которую приносит ощущение чужого веса на своих бедных тонких босых ступнях, в порыве поцеловать друг друга. Но Миньшо может сравнить это только с одним – если бы птицы клевали сейчас где-то сухие невкусные хлебные крошки вдалеке, которые бы отвратно хрустели и перекатывались в покоцанном клюве в очередной драке за корм, то это бы выглядело именно так. И Миньшо качает головой, прикрывается перегородкой сильнее и сравнивает губы Бэкхена с большим некрасивым коричневым клювом какого-нибудь старого глухаря. Его губы намного вкуснее и желаннее, и Миньшо искренне не понимает, почему Лухан целует сейчас птичье дерьмо.
- Как у вас с Миньшо? - невзначай спрашивает Бэкхен, и Миньшо видит, как он податливо ложится на постель и вскидывает костлявые бедра вверх.- Да нормально. Игрушка функционирует, - усмехается Лухан и с заботой проводит рукой по обнаженной коже на ноге Бэкхена."Значит, игрушка," - проносится в голове Миньшо, и он в отчаянии сжимает кулаки. Ему бы сейчас нож или револьвер, чтобы заткнуть этого ненавистного Бэкхена навсегда, а потом с улыбкой любоваться над расцветающими кристаллическими алыми розами, которые бы проходили через все измученное тело и обхватывали цепями. Главное, чтобы было красиво. А Лухана он не будет винить никогда, потому что просто не может.
Наблюдать за чужими любовными утехами – мерзко, невыносимо, до тошноты. Так, что хочется застрелиться от этих улавливаемых ушами звуков шлепков о потные тела друг друга, стонов, старательно сдержанных и приглушенных в четыре руки. А еще как же бесило Миньшо это громкое "м-м-м" Лухана. Нет, он не сталкер и не эксгибиционист какой-нибудь, просто в голову вдарило безумно и хотелось убедиться в том, что отношения Бэкхена с Луханом – это не сон, а реальность. Бедного Миньшо чуть не стошнило на ворсистый ковер внизу, и он был вынужден в страхе прикрыть рот ладонями.Когда они заканчивают, Лухан заботливо одевает Бэкхена и советует ему поторапливаться, а то ему еще надо справиться с домашним заданием и подготовиться к контрольной работе."Или зажать Миньшо где-нибудь и как следует выучить новые формулы," - думает Миньшо и печально обхватывает коленки руками.Бэкхен понимающе кивает, как бы говоря, что сам находится сейчас в такой же ситуации, и уже через несколько минут дверь захлопывается, а Лухан облегченно вздыхает и заваливается на кровать. Он лениво одевается, с трудом находя на кровати нужные вещи в виде домашних шортов и свободной кофты. Миньшо отчетливо слышит щелчок зажигалки, а потом убеждается в том, что Лухан его пока что не видит, и начинает шариться на столе в поиске еще одной сигареты. Он находит, уверенно подходит к блаженно закрывшему глаза и пыхтящему дымом Лухану, губами обхватывает сигарету и ложится прямо на него, забирая живительный огонек прямо из чужого фильтра. Сигаретный поцелуй какой-то.- Ты что здесь делаешь? - удивленно открывает глаза Лухан и пытается скинуть с себя настойчивое тело Миньшо.- Лезу целоваться, как Бэкхен, - Миньшо выхватывает тлеющую сигарету и свою тоже, кидает куда-то в сторону, а потом прижимается к чужим губам своими и целует неумело, неуверенно и как может.Он охватывает губы Лухана своими и дразнит нежными прикосновениями, осторожно втягивая в себя и скользя руками по его груди. Миньшо забирает светлую прядку Лухана ему за ухо и обхватывает его лицо ладонями, целуя настойчивее и проникновеннее. Лухан только шлепает по испачканной простыне – Миньшо даже не хочет думать, что на ней осталось – и пытается спихнуть его с себя. Но Миньшо старается, прижимает его со всей силой, а потом все еще нерешительно проводит языком и раскрывает губы, нагло туда пропихиваясь. Лухан уже не сопротивляется и тянет свои руки к соблазнительно вертлявой попке, сжимает ее и слышит, как тихо стонет Миньшо и начинает усерднее изучать языком чужую полость рта, как бы это мерзко не звучало. Он отстраняется и ерзает ягодицами по чужому паху, надавливая Лухану пальцами на грудь и тяжело дыша. Хотелось просто показать, что он может быть и лучше этого мерзкого Бэкхена, который может соблазнить легко и просто. Но Лухан словно читает его мысли и спрашивает:- Ты к Бэкхену так приревновал? - Миньшо останавливает свои глупенькие скачки и задумывается.- Не знаю. Но я все видел, - Миньшо опускает взгляд и осторожно гладит открывшийся плоский живот под кофтой Лухана. - Лухан, ты долго будешь продолжать так играть со мной?- Я тебя увидел под столом – кстати, - Лухан останавливает настойчивые ладони, которым вроде бы и не должен быть свойственен такой напор, - Миньшо, ты должен догадаться и все сделать сам.Но Миньшо какого-то черта понимает весь скрытый смысл между строчек и видит его где-то рядом с покрасневшими губами Лухана, рассматривает в голове с нескольких сторон и переползает с бедер, оглядывая постель рядом.Это жесткая и реальная "идиллия" дерьма, как она есть – они валяются посреди грязного постельного белья и ласкаются, как грешники в содоме, пока еще пепел окончательно не выветрился из легких, впитанный туда, словно в жадную до сигаретного дыма губку.
Кажется, мелкий сердечный приступ наступит тогда, когда Миньшо сам стянет шорты с Лухана и толкнет его на пол, потому что смотреть на весь этот отврат и противные капли чужой спермы, которыми испачкана ткань вокруг, как-то не хочется до неприятного щемящего чувства подступающей внутри тошноты. Он снова садится на него, приравнивая шансы удивленного донельзя Лухана сбежать к нулю, потирает член рукой и смотрит потемневшими хитрющими глазами. Мысль о том, что Миньшо может быть таким настойчивым и одновременно до жути сексуальным, пробивает стрелой мозги Лухана нахрен, и он теряется в собственных ощущениях. Она же бьет тяжелым молотком по вискам, не отлипая, когда Миньшо нерешительно целует влажную головку и обхватывает губами. Лухана дергает, и кости за одним хрустят по всему телу, и он не в состоянии вымолвить ни слова, лишь подмахивает бедрами навстречу приятным посасываниям, а потом зарывается руками в гладкие светлые волосы Миньшо и с силой оттягивает прядки. Он как-то мимоходом вспоминает свою позицию "хозяина", сжимает волосы Миньшо еще сильнее и начинает задавать ритм движениями настойчивой руки. А Миньшо теряет себя в эти моменты, находясь где-то далеко от реальности и покорно принимая себе член во влажный ротик."Позор-то какой," - думает позже Миньшо, когда утирает каплю беленького и настолько грешного с подбородка, что хочется самоуничтожиться. Привязать к себе динамитов сорок и взорваться к чертовой матери.- А ты мне таким нравишься, - шутит Лухан и с каким-то опечаленным видом поднимает с выжженного уже ковра две потухшие сигареты.- А я сам себе – нет, - Миньшо тихо смеется, когда Лухан пытается проверить функциональность сигарет, осторожно дуя в фильтр и прищуриваясь. - Что ты делаешь?- Черт, две сигареты в никуда. А их достать довольно сложно, Минчжу ненавидит эту "вечно дымящуюся и мешающую спокойно вдохнуть дрянь", - Лухан поднимает свой взгляд на морщащегося от вкуса чужого и противного во рту Миньшо и усмехается, - Нет, тебе очень даже нравится. Признай это.Миньшо сплевывает прямо на пол, поправляет на себе одежду и желает поскорее удалиться из этой противной теперь ему комнаты. Кто знает – сколько пассий Лухана тут побывали до него? Он кидает на прощание насмешливый взгляд Лухану, который наконец-то додумался снять эти дерьмовые простыни с кровати и отнести служанкам стирать, показывает язык и спокойно выходит из комнаты.По пути обратно он встречает как нельзя нужного Исина, хочет спросить у него, где находится ванна, но тот только отмахивается и настойчиво продолжает свой путь к комнате Лухана. Миньшо только пожимает плечами, но все-таки осведомляется у служанки, где находится нужная ему комнатка и просит разрешение, чтобы принять ванную. Она разрешает, и уже через несколько минут Миньшо нежится в теплой приятной воде, смывая с себя опечатки от пальцев Лухана и за одним его прикосновения повсюду.
Миньшо погружается на глубину, держась руками за бортики ванны и думая о том, что делать ему с Бэкхеном. Но тут опять же все донельзя просто – убить.Раскидать уродливые кровавые розы кристаллами по телу, наслаждаясь зрелищем.Привязать к мертвому телу сорок динамитов, как он хотел себе недавно.Подстроиться под слова не такого уж и глупого Лухана и довольно улыбнуться самому себе, выныривая из-под толщи чистой и прозрачной воды и жмурясь от ярких лампочек, которые кололи глаза неумолимо.