Глава девятая. Чёрные крылья (1/2)
Аки очень долго плыл на лодке внутри стены в поисках другого выхода. Возвращаться назад ему не хотелось, не хотелось тревожить рану из другой жизни. Он совсем потерял счёт времени. Вокруг совершенно ничего не менялось. Замкнутое пространство и шум воды, сводящий с ума наперебой с мыслями и навалившимся чувством вины. Мальчик понял, что внутренняя боль, с которой он проснулся в этом мире — ничто иное, как чувство вины. Вины в первую очередь не перед другими, а перед самим собой, что гораздо правильнее и хуже.
В какой-то момент он ощутил голод и машинально съел свой обед, не почувствовав вкуса. Вдруг Аки заметил, что один участок стены светлее других. Он причалил к тому берегу и привязал лодку.
Когда он приложил руку к осветлённую участку, стена волшебным образом отодвинулась. Он поспешно скинул робу, вышел на свет, и пошёл через лес, куда глаза глядят. Видимость застилал туман, но тогда ещё было светло. Он брёл бесконечно долго в неизвестном направлении, иногда присаживаясь отдохнуть. Какова была его цель? А её попросту не было. Он находился в том тяжёлом состоянии, когда минута равна году, а душевная боль преобладает над телесной. Мысли и чувство вины сковали его цепями, не давая взглянуть на вещи трезво. Внешне ничего особенного не происходило. Ну, идёт себе серокрылый по лесу и идёт. Пусть опущены его крылья и голова, руки висят безвольно и спотыкаются ноги, словно он не видит, куда идёт, но ведь он жив-здоров. Однако, чёрные мысли, как яд, отравляющие изнутри, гораздо хуже ран. Аки спрашивал себя: достоин ли человек, из-за которого произошло столько плохого, иметь серые крылья и нимб? Есть ли у него право называться хорошим серокрылым? Ах, как он хотел тогда, чтобы его крылья почернели. Он знал, что почувствует это. Но его крылья вопреки всему оставались серыми.
Какие же эмоции обуревали его в течение пути? Сначала печаль, потом досада, а затем его буквально захлестнула ярость. В гневе он со всей силы бил кулаком по стволам деревьев, расцарапывая кожу в кровь о жёсткую кору. Он и сам не знал, зачем это делает. А ведь то пробудились сильные чувства, скрытые в его внешне спокойной натуре. Пока всё это происходило в его душе, наступил поздний вечер, а за ним подкралась и ночь, ещё не вступившая, однако, в свои права.
После гнева, как это часто бывает, пришло всепоглощающее отчаяние. Чёрные мысли окончательно расцвели. Туман рассеялся. Мальчик в одиночестве стоял посреди темноты. Оказалось, всё это время он шёл вдоль стены. Стена... Потерявший надежду подобен безумному. Аки медленно пошёл к стене. Точно так же он мог броситься в реку, схватиться за пистолет или нож, накинуть петлю на шею, но рядом была только стена, и он двинулся к ней шагами обречённого. Он хорошо знал, что нельзя ни в коем случае прикасаться к стене из рассказов Ракки и Хёко. Ему было хорошо известно, какими это чревато последствиями.— Все уверены, что я хороший серокрылый, но это не так. Я искренне пытался стать таким, но не сумел, — шептал он как будто в бреду, стоя к стене почти вплотную. — Они считают меня хорошим, потому что не знают, о чём я думаю. Если бы они знали... Этот город для меня клетка не только из-за стен. Иногда мне очень хочется разрушать... Там, в другой жизни, я сильно ненавидел. Мои теперешние чувства — это отголоски той ненависти. Но здесь мне некому мстить, потому что никто не виноват, и все на самом деле друг друга любят. Я как лишний, пусть и мой гнев из другого источника, — Аки ненадолго замолчал, собираясь с мыслями для своей дальнейшей исповеди. — Я устал бороться. Игра окончена! Я сдаюсь. Раз мне не суждено стать хорошим серокрылым, я буду никем. Мне рассказывали, что если серокрылый прикоснётся к стене, он может исчезнуть... Мальчик привалился к стене плечом. Всё его существо тут же прошиб ледяной холод, так что он невольно отпрянул. Пора было осознать весь ужас этой затеи и уйти, но Аки решил идти до конца. Стиснув зубы, он всем телом прижался к стене, поклявшись терпеть до последнего.— Аки! — вдруг раздался из-за деревьев радостный возглас. — Наконец-то я нашла тебя!— Мичи! -—он сразу же забыл обо всём и, оторвавшись от стены, сделал шаг навстречу названной сестре. Девочка на втором дыхании полетела к нему и крепко обняла, не потрудившись поставить на землю фонарь.
Когда она бежала, он успел заметить, что её ноги, руки и лицо исцарапаны колючками, одежда в нескольких местах порвана, а коса практически расплелась. Сам он выглядел ничуть не лучше, но её вид заставил его устыдиться своего недавнего поступка. Хотя она ничуть не выглядела несчастной. Наоборот, светилась от счастья.— Какой-то ты холодный. Неужели, я опоздала... — произнесла она дрогнувшим голосом и прикоснулась к щеке Аки, надеясь, что ей только показалось. На её лицо словно набежала тень. Подозрение оправдалось. Его щека была мертвенно холодной. Девочка в бессилии опустилась на землю. Надо напомнить, что в тот мир она пришла не так давно, поэтому не могла действовать быстро и смело, как Рэки в аналогичном случае с Раккой.
— Значит, ты прикоснулся к стене, — глухо сказала Мичи. — Я так долго шла, и всё кончается тем, что ты вот-вот исчезнешь у меня на глазах, а я ничего не смогу сделать. Скутер и помощь слишком далеко. Но нельзя сдаваться! — воспрянув духом, она вскочила на ноги. — Я сделаю всё возможное, чтобы тебя спасти. Держись за мою руку и пошли. Если тяжело идти, можешь на меня опереться.— Я дойду, — твёрдо сказал мальчик, беря её за руку, хотя слабость уже начала сковывать его. Во время пути им улыбнулась удача: Аки вспомнил короткую дорогу, когда Мичи кое-как объяснила, где примерно оставила скутер. В библиотеке у серокрылого была привычка смотреть на карту Гли, и он многое запомнил.— При свете фонаря ночью всё выглядит несколько иначе, чем в сумерках, — задумчиво пробормотала девочка, оглядывая место стоянки. Ей чудом удалось доехать до леса целой и невредимой. Она была полна сил и одержима желанием найти друга, но теперь немного растерялась.
— Пойдём, я отвезу тебя домой, — Аки сел за руль, уже не чувствуя рук от холода. В его душе разлилось новое чувство, спокойное и весомое, как гладкий камушек — ответственность. Вдруг вспомнилась история из одной книги. Про девочку, которая потерялась в огромном тёмном лесу...— Ты уверен, что сможешь управлять скутером в таком состоянии?— Да.— Ну, хорошо, — с сомнением согласилась Мичи и села позади, обняв его, чтобы он ненароком не растаял в воздухе.
Превозмогая слабость и желание уснуть, мальчик нажал на газ, и скутер понёсся на всей скорости.
Это была самая тяжёлая поездка из всех. Аки боролся с внезапно навалившейся сонливостью. Ему хотелось одного — закрыть глаза и забыться. Холод всё усиливался, и серокрылому казалось, что он становится прозрачным и вот-вот треснет и рассыплется на тысячу осколков, подобно ледяному стеклу. Ощущение реальности ему помогали сохранить тепло девочки и осознание своей ответственности. В темноте многое может случиться, особенно при быстрой езде. И наконец впереди забрезжили очертания милого Старого дома. Аки уже израсходовал все мыслимые пределы и держался одной силой воли.
В ворота скутер въехал совсем медленно. Треск мотора постепенно затихал, как последний аккорд гитары. Машина замерла замерла посреди двора. Мальчик опустил голову на руль. К ним на всех парусах бежали Кана и Хикари, которые первыми пришли к месту повторной встречи. Серокрылые сообща решили, что если и в этот раз поиски постигнет неудача, они обратятся к Переговорщику.— Вы вернулись! — радовалась Хикари, поправляя очки, сдвинувшиеся во время бега.