Заметка пятнадцатая: valedictio (1/1)

— Я уехал, а дальше… — Чарльз вздохнул и провел ладонью по лицу, каким-то чудом сдерживая слезы, которые блестели в его ярких глазах. — До того момента я верил, что способен на все. Я проводил подобное вместе с профессором и считал, что для нас не было никаких запретов, но с тобой… все было реально. И когда он сказал, что ты… Я убежал. И я не знал, что он забрал тебя и сотворил с тобой все это! Я стал одержим этими исследованиями, как идиот думая, что если докажу, что, сколько бы сил я ни прилагал, вернуть тебе жизнь было невозможно… Я… я не знаю. Легче было думать об этом, чем о том, что тебя не стало, — его голос надломился, и Чарльз согнулся едва ли не пополам.Эрик ни слова не проронил во время рассказа. Он молчал и с замиранием сердца вслушивался в слова, которые, словно эхо, звучали в его голове. Каждый вздох причинял физическую боль. Слушать свою историю из уст другого человека казалось чем-то… пугающим. Леншерр верил каждому слову Чарльза и в то же время — не мог поверить.

Он попытался сесть ровнее, и Ксавьер тут же приподнялся, чтобы ему помочь.Повозку покачивало, и они медленно подъезжали к порту. Бесчувственный Шоу лежал на полу. Игорь, который в этот самый момент больше всего хотел оказаться невидимой пылинкой, лишь бы не присутствовать при этом явно не предназначенном для его ушей разговоре, не смог придумать ничего лучше, чем выудить из сумки Шоу какую-то книгу о теории множественности миров и уткнуться в нее. Словно так он становился менее заметным и не мешал своему господину. Однако все это время он был здесь, слушая каждое слово Чарльза и вместе с ним теряя последнюю надежду получить хоть какой-то ответ на свои собственные чувства. Хозяин ускользнул от него навеки. Уже давно. Задолго до их знакомства.Он не был бесчувственным. Не был бессердечным. Просто он давно потерял свое сердце и вот теперь вновь обрел его, пусть даже в таком искалеченном виде.— Я… не помню этого, — тихо признался Эрик, глядя на Чарльза растерянно и озадаченно, и тот издал полный боли вздох, однако быстро взял себя в руки.— Понимаю. Я знал это, конечно, — пробормотал он и полез в карман пальто. — Вот, — он одним нервным движением раскрыл небольшую записную книжку с потертыми краями и изображением сердца на обложке и передал ее Эрику, придерживая его руку, чтобы тот сумел ее удержать.Эрик с трудом смог вздохнуть.Фото было приклеено к внутренней стороне обложки, выцвело и казалось таким древним, словно его сделали не меньше чем полвека назад. Это был он? Эрик смотрел на свое собственное молодое лицо. Ни единого шрама, только улыбка на тонких губах и легкость даже в застывшем на снимке движении. А рядом был… Чарльз?— Ох, — Эрик фыркнул вместо смешка и почувствовал, как ком подступил к горлу от вида молодого растрепанного студента, зажатого, бледного, почти в тон своему халату, и такого… такого…Эрик оторвал глаза от фото и посмотрел на Чарльза. Он постарел. В отдельных прядях угадывались первые седые волосы. Бородка, которая хоть и шла ему, прибавляла возраста. И он больше не был зажат. Нет, он был разбит, озлоблен, измучен. И теперь в его глазах страх смешался с надеждой, что пронизывало до самых костей.— Ты не сказал мне. Ничего из этого. Знал и… просто молчал, — он не спрашивал, не удивлялся, не осуждал. Он почти ничего не чувствовал, произнося эти слова. Перед глазами стояло изображение со снимка, и Эрик все еще силился вспомнить услышанное, найти эти события в своей голове.— Я боялся, что если расскажу, то ты уйдешь. И станешь меня ненавидеть, — прошептал Чарльз дрогнувшим голосом и впился бледными руками в свои колени, пытаясь унять волнение.— Ненавидеть? — озадаченно спросил Эрик.— Ты просил меня отпустить тебя, не мучить больше. А я не слушал. Я не мог представить жизни без тебя, ты был мне так важен… важнее твоих желаний. Как бы больно тебе ни было, как бы ты ни кричал об этом, как бы ни просил, я отмахивался и пробовал снова и снова. Резал тебя, причиняя лишь больше боли, думая, что спасаю. А когда Шмидт сказал мне, что ты мертв, я не нашел в себе сил взглянуть на твое тело. Я сбежал, словно это могло бы унять мою боль. Но если бы я так не поступил, если бы настоял на доказательствах, то узнал бы правду прямо тогда. Я бы понял, что Шмидт забрал тебя, и спас бы, не допустив всех тех лет, что ты провел в его лаборатории.— Если бы не ты, я бы погиб? — уточнил Эрик, хотя и сам знал ответ. Он еще раз посмотрел на фото и с трудом сглотнул, чувствуя, как в груди растекается уже другая, никак не связанная с ранением боль.— Я… просто хотел тебя спасти, — нервно произнес Чарльз и обреченно посмотрел на Леншерра, опасаясь, что тот сбежит, услышав правду. Но Эрик оставался на месте, только протянул ему блокнот и заговорил, лишь когда Ксавьер затолкал его обратно во внутренний карман пальто.— У нас будет время, и ты расскажешь мне все в подробностях. Если я на что и злюсь, так на то, что ты так долго скрывал от меня часть моей памяти. Эти воспоминания принадлежат не тебе одному.— Я расскажу тебе все, что пожелаешь, — пообещал Чарльз и сжал руку Эрика, смотря на него взглядом, в котором читались нотки безумия.— Потом, — попросил Эрик и покосился на Игоря, который все так же сидел с книгой в руках и не знал, что с собой делать. Затем перевел взгляд на Шмидта-Шоу, который лежал на полу, словно мешок. — Сейчас нам нужно разобраться со всем этим.***— Я иду с тобой, и это не обсуждается! — Мари на ходу застегивала пальто, пока Логан пытался отдавать распоряжения офицерам в участке.— Я сказал: просто присмотри за свидетелями, — рыкнул на нее муж.Эти ?свидетели? свалились на него, как снег на голову. Приехали один за другим: сначала рахитик-аптекарь, затем девушка в вуали. Оба, странные и не вызывающие доверия, застали его дома и начали наперебой твердить о каком-то заговоре ?безумного ученого?, об опытах над людьми, о массовых убийствах и о том, что пришли они от Чарльза Ксавьера и Эрика Леншерра. И при этом не могли ничего толком объяснить, чтобы сложилось хоть какое-то понимание происходящего. Логан понял только, что в этом была замешана какая-то преступная организация с огромным стажем и что Чарльза и Эрика похитили, а с учетом того, как эти двое порывались влезть в темные воды преступного мира Лондона, Логана это не удивило. Также он смог узнать, что все события прямо сейчас разворачивались в порту и что через несколько часов будет уже поздно что-либо сделать. Так что пришлось сходу собрать наряд полиции, а операцию по захвату бог знает скольких человек предстояло продумывать по пути. Ни информации о количестве преступников, ни сведений об их вооружении ?свидетели? толком дать не смогли.Вот и выходило, что Ксавьер со своим верзилой ввязались в какую-то передрягу, а спасать их нужно было ему. Долг Леншерра рос на глазах, и Логан понимал, что тот едва ли когда-нибудь с ним расплатится.— Просто проследи, чтобы они никуда не сбежали, — попросил он жену, но тут в дверях его кабинета показалась эта самая ?парочка?.— Мы не намерены оставаться! — девушка в вуали решительно направилась к Логану. — Я должна убедиться, что место верное и что вы спасете Чарльза!— А я… могу подождать, — аптекарь нервно поправил очки.— Нет, ты идешь с нами, — шикнула на него его спутница.— Я присмотрю за ними! — вызвалась Мари, и, прежде чем Логан успел зарычать на них, его своевольная женушка увела свидетелей в полицейский экипаж.***Они уже давно улавливали отдаленный шум моря, но теперь отчетливо слышали шелест каждой волны вперемешку с криком чаек, встречавших рассвет. В воздухе ощущался солоноватый запах и влага.— Веди себя естественно, — попросил Эрик, глядя на дрожащего паренька.— С ним все в порядке, а вот оставлять тебя… Мне кажется, тебя нужно вывести первым. В твоем-то состоянии.— Нет. Мы это уже обсуждали. Из нас троих пленником считают скорее меня. Твой ассистент вообще здесь такой же работник, как и все остальные мясники, а ты — личный помощник этого маньяка. Если вы выйдете, это будет легко объяснить.— Я не знаю, будет ли подкрепление. Может, мы попробуем проскользнуть к лодкам? Уплыть на какой-нибудь шлюпке или затаиться на барже… — попытался предложить Чарльз, но Эрик только помотал головой.— Нет. Пусть твой помощник договорится с охраной, чтобы нас вывели. Это безопаснее, тем более что один раз у него это уже вышло.— Тогда никто не заметил, что Шмидт без сознания, — зашипел Чарльз.— И думаю, еще есть время, прежде чем они обратят на это внимание.— Тогда я пойду с ним, — вызвался Чарльз, заметив, как дрожал Игорь. Юноша явно не верил в то, что сможет провернуть это дело еще раз.— Ты уверен? — спросил Эрик, и Чарльз кивнул.— Тогда лучше идти сейчас. Я знаю тут несколько медиков из управляющего персонала. Думаю, они не в курсе, что вы оказывали сопротивление при отъезде, и примут ваше присутствие как должное. Тем более они слышали о нем раньше, — выпалил Игорь, и Чарльз решил положиться на него в этом вопросе.— Тогда удачи, — кивнул Эрик и подождал, пока Ксавьер и его помощник выскользнули из повозки, чтобы вновь повернуть щеколду, запирая дверь. Не самый надежный замок, с этим не поспорить, но первый удар выдержит.Эрик чувствовал, как его мир перевернулся с ног на голову. Все его прошлое обернулось открытой раной, из которой сочились сотни вопросов и десятки чувств. И все они были адресованы Чарльзу. Но это должно было подождать.Тихий гнев утробно зарычал в душе Эрика. Леншерр опустился на пол и молча стал осматривать лежавшего перед ним мужчину.Шоу. Одно из множества имен этого ублюдка.Противно было даже думать о том, что Чарльз знал его как профессора Шмидта. Сколько личин он сменил, прежде чем стать Шоу? Сколько имен осквернил своим безумием, заставляя бессчетное количество несчастных людей содрогаться от ужаса, думая о нем? А для скольких он и вовсе остался безымянным, каким долгие годы был для Эрика? Пускай он оставит это за собой, в памяти немногих выживших, но больше не причинит зла никому.— Нравится? — тихо спросил Эрик. Он заметил, что Шоу очнулся еще несколько миль назад. Вернее, начал приходить в себя. Уж Эрик прекрасно знал это чувство. Он годами в нем жил и цеплялся за него. То самое ощущение, когда сознание прорывается через марево обезболивающих препаратов, но тело все еще неподвижно. Когда ощущаешь себя запертым в собственном немощном теле, ожидая того момента, когда оно снова начнет подчиняться воле владельца. — Быть беспомощным перед лицом опасности? Когда знаешь, что тебя ждет? А? — он наклонился ближе и усмехнулся. И только едва заметно поморщился от боли в груди. Все же его достаточно хорошо подлатали, чтобы не беспокоиться об этом. — Тебе стоило стрелять в оба сердца.Хрип.Это Эрик тоже знал не понаслышке. Язык не двигался, губы не размыкались. И только невероятным усилием воли удавалось выдавить из себя хрип.Ему не раз потом снилось это в кошмарах. Обнаженный и парализованный, он лежал на столе и видел докторов. Использовал все силы, что были, метался внутри собственного тела и… просыпался.У Шоу такого шанса не будет.Руки сомкнулись на горле. Пальцы впились в плоть, перекрывая кислород.Эрик не моргая смотрел в его глаза, которые уже налились кровью, и впитывал ненависть, страх и панику, что отражались в них. Он наблюдал за тем, как медленно угасала жизнь его ночного кошмара, пока тот беспомощно лежал под ним и лишь хрипел. Так тихо, едва слышно. Его глаза так и метались. Эрик знал эти чувства, ощущал их прежде. А Шоу рвал все жилы и мышцы в теле, напрягая их, чтобы хоть рукой пошевелить. Чтобы сопротивляться. Он боролся за свою жизнь, но мог лишь наблюдать за собственной смертью.Вдох за вдохом. С каждым ударом того сердца, что всегда должно было принадлежать Чарльзу. Его хватит на всю оставшуюся жизнь.Эрик сильнее сцепил руки на горле Шоу. Тот умирал медленно, все еще сопротивлялся. Бешеный. Но все же… хрип стих, глаза потухли. А Эрик все еще держал ненавистное горло сжатым в тисках своих рук.Он тяжело дышал и ждал, когда груз упадет с его души. Он ждал, словно все это стало бы для него детоксикацией, избавлением от ненавистного паразита. Вот сейчас, в любую секунду, он сможет вздохнуть с облегчением…Темнота в его сердце больше не выла. Она зарылась глубже. Подвинула легкие, запряталась под ребрами. Скрылась, но не ушла.Эрик медленно отпустил горло Шоу и невидящим взглядом уставился на темно-красные следы своих рук, оставшиеся на шее доктора.В ушах гудела кровь, голова опустела. Леншерр, опираясь на сиденье, с трудом поднял свое тело с пола и заставил себя сесть на место. Грудь резало от боли, было тяжело дышать. Словно призрак погибшего Шоу пытался отомстить и уже впивался в горло Леншерра, стараясь утянуть его с собой на тот свет. А Эрику было все равно. Долгожданное освобождение не пришло, лишь затихли все чувства, оставляя его с холодной пустотой и звуком биения собственного сердца.***Выбраться из повозки было просто. Охрана почти не обратила на них внимания и даже вежливо их поприветствовала, явно желая быть обходительными с помощником своего начальника. На мгновение у Чарльза даже промелькнула мысль, что он мог просто распорядиться о том, чтобы им дали уйти. Но он все же понимал, что такой удачи в мире не бывает. Если охрана позволяла ему разгуливать по пирсу, это еще не значило, что он был волен делать что угодно.Ксавьер вновь оглядел сам пирс, нервно сглотнул и поправил шейный платок. Он понимал, что людей будет много, но не настолько же…Конечно. Он ведь слышал, что перевозка будет идти на нескольких судах. Значит, это была только часть. Пять переполненных телег и около полусотни людей загружались на корабль, и несколько ассистентов Шоу распоряжались перед самым отплытием. Среди них выделялись охранники, которые тревожили Чарльза больше всего, а осмотрев порт, он начал сомневаться, что они смогут выбраться незамеченными.— А если мы… просто угоним повозку? — предложил Игорь, и Чарльз нахмурился.— Боюсь, нас быстро нагонят.— Если доберемся до Скотланд-Ярда, то будет шанс.— Возможно… Но нужно будет их как-то отвлечь, — он осмотрелся по сторонам и услышал тихий вой, доносившийся откуда-то со стороны повозок. Сердце взволнованно сжалось. — Что там? — спросил он, указывая на одну из них, и вздрогнул, когда мимо прошел очередной санитар с ящиком. Слава богу, они были заняты грузом и едва удостоили Ксавьера и его помощника беглым взглядом. Хотя Чарльз ощутил, что все мышцы в его теле напряглись, и он готов был к драке, если бы до нее дошло.— Вы личный ассистент господина Шоу, — шепотом напомнил Игорь. — Из-за моей неосторожности именно по вашим работам они проводили свои эксперименты, и, насколько мне известно, мало кто знает, что вы помогали против воли. Вы можете расхаживать здесь свободно, — с виноватым видом закончил юноша.— А это значит, что твоя оплошность все же пошла нам на руку, — Чарльз похлопал его по плечу и направился к повозке, вслушиваясь в рычание.Сердце замирало от волнения и страха.?По вашим работам?.Он знал это рычание, помнил его. Если это была его работа… он не хотел знать, как они ее реализовали. Но, судя по завываниям, эти образцы были куда более живыми и активными, чем люди, которых Чарльз видел в клетках. Одного взгляда на них хватило, чтобы понять, что опыты с мозгокопанием лишь добавили страданий некогда живым людям, превращая их в движущиеся тела.Он шагал по холодной земле, а волны шумели так, словно разбивались об его собственное тело, окутывая своими ледяными объятиями.Этот вой… Чарльз сам похоронил такое существо. Слишком долго он пытался сделать невозможное, вытаскивая с того света несчастного пса. И ему хватило сил отпустить его, прекратить мучить. А вот они…Ксавьер подошел ближе к вольерам с прочными толстыми прутьями, на которых виднелись внушительные следы острых зубов. Из глубины клетки на Чарльза смотрели золотистые глаза. Полдюжины пар уставилось на него не моргая, а вой прекратился, сменившись тихим рычанием.Худые и озлобленные. С узкими мордами и широкими ушами. Голая кожа лишь местами была покрыта шерстью, отчего ?собаки? больше напоминали гигантских крыс. Острые когти и оскалы желтоватых зубов, словно оружие, направленное в сторону жертвы. И шрамы. Они грубыми линиями покрывали тела собак. Многие из них даже не успели зажить.Запах в клетках стоял тяжелый и болезненный. Наверняка у кого-то начала развиваться инфекция, но работать над образцами было некому и некогда.— Господин Ксавьер, — к нему подошел один из медиков Шоу и пожал руку, до того как Чарльз успел бы отреагировать. — Рад, что вы нашли время посмотреть на них перед отплытием. Это пятая партия, и, как видите, у нас есть шанс на то, что парочка особей переживет путешествие.— Вижу, — кивнул Чарльз, глядя на чудовищ, которые скалились на него из темноты.— Если у вас найдется время, я бы хотел обговорить с вами несколько вопросов на тему мускулатуры. Мы работаем над ее искусственным увеличением…— Господин Ксавьер обсуждает свои работы лично с мистером Шоу, и вам следовало бы это знать, — внезапно вмешался Игорь, и его слов хватило, чтобы доктор придержал свое любопытство.— Прошу прощения. Я веду этот проект, и мне очень помогла бы его помощь…— Я хотел бы немного побыть с ними. Осмотреть, — предложил Чарльз.— Конечно. Но мы не можем их выпускать, по понятным причинам.— Все в порядке. Я смогу провести осмотр и так. Я прежде не видел их… такими.— Прошу, не мешайте. Мистер Ксавьер привык работать один, — посоветовал Игорь, и врач неохотно кивнул.— Буду крайне рад, если вы найдете время и зайдете ко мне в каюту. Нам многое нужно обсудить, — сказал он, направляясь к трапу.— Непременно, — кивнул Чарльз и, едва собеседник скрылся, юркнул к клеткам и достал из кармана зажим для галстука. В следующую секунду он уже склонился над замком.— Что вы делаете? — в ужасе зашептал Игорь, и несколько псов завыло.— Отвлеки любого, кто подойдет слишком близко, мне нужна пара минут, — шикнул на него Чарльз.— Минут? Эти твари всех тут разорвут!— И, думаю, это их отвлечет.— Профессор…— Просто иди, — отмахнулся Чарльз, зная, что юноша непременно его послушает.Тяжелое смрадное дыхание опалило его лицо, и Чарльз замер ровно в ту секунду, когда простенький замок отперся. Ксавьер поднял взгляд на оскаленную морду одной из тварей. Пес подошел вплотную к решетке и уткнулся в металлические прутья влажным черным носом, со свирепостью в глазах наблюдая за человеком. Чарльз слышал утробное рычание.Это он создал их, озлобленных из-за страданий и обреченных на вечную боль. Эти монстры были собраны по его эскизам. Они были его созданиями.— Тише, — выдохнул Чарльз и вовремя отпрянул от двери, потому что пес бросился на него, пытаясь прямо через преграду впиться в лицо Ксавьера, но вместо этого весом своего тела распахнул дверь и рухнул на землю. А Чарльз уже несся что было сил к повозке Эрика, слыша позади себя лай и крики.Чертовы твари наконец выбрались из клеток и теперь бросались на своих мучителей, впиваясь в них острыми зубами.— Вперед, быстрее! — крикнул Чарльз и едва не сбил с ног Игоря, который в ужасе уставился на то, как собаки бросились на охранников, сбежавшихся к повозке. Они разрывали людей на части, ожесточенно взвывая от боли, когда раздавался очередной выстрел и пуля пробивала влажную плоть их тел. Но, казалось, боль лишь делала их сильнее.— Ну же! — Чарльз ударился о дверь повозки, но та оказалась заперта. — Эрик! — он забарабанил в дверь, но тут же почувствовал чужие руки на своей спине. Кучер вцепился в него и отшвырнул на землю.Чарльз охнул, ударившись до звона в ушах, но торопливо поднялся. Удар он нанес почти не глядя, но попал. Боль отдалась в костяшках пальцев, а кучер, словно бешеный, снова бросился на него и впился в пальто, разрывая дорогую ткань.Тень навалилась на него сзади. Удар по затылку — и хватка ослабла. Чарльз встал и, тяжело дыша от короткой стычки, благодарно уставился на Эрика.— К черту, едем отсюда, — пробормотал он.— Быстрее! — крикнул на них Игорь, который уже забрался на козлы. Чарльз потянул Эрика в экипаж, но успел заметить, что к ним бросилось сразу несколько верзил. Один из них впился в поводья, не позволяя лошади сдвинуться с места.— Запрись внутри! — приказал Эрик, отталкивая Чарльза к повозке, но Ксавьер только гневно на него фыркнул и первым бросился на ближайшего охранника, на этот раз ловко уворачиваясь от ударов. Он был готов к этой драке и уже давно не походил на неуклюжего мальчика для битья, очень и очень давно. И в этом ему помогли не физическая сила или знание боевых техник — он был доктором. Его рефлексы были отточены бесконечными операциями и точной работой, он знал тело человека лучше, чем кто-либо другой в этом городе, и прямо сейчас, глядя на верзилу, который бросился на него словно бешеная горилла, Чарльз на мгновение замер.Тело человека — его структуру, кровотоки, сильные и слабые точки — можно изучить и запомнить после нескольких бессонных лет. Достаточно череды точных ударов. Выбитое плечо, удар под дых, потеря равновесия, вывих, закрытый перелом…Чарльз тяжело дышал, стоя над вопящим охранником, а Эрик смотрел на него так, словно видел впервые.— Что? — спросил Ксавьер и толкнул Эрика к повозке. Тот разобрался со своим оппонентом даже быстрее Чарльза, но замер как громом пораженный.— Хорошо, что я увидел это, прежде чем мы начали спорить.— Вывези нас, — распорядился Чарльз, и юноша на козлах нервно закивал, слыша новые выстрелы и глядя на то, как к другому концу порта, где уже виднелось с десяток полицейских повозок, стягивались основные силы Шоу.Смотреть на облаву, устроенную Логаном, никто из них не пожелал, и Игорь направил перепуганную лошадь прочь от этого места. Повозка резво сдвинулась с места, оставив после себя бледный труп некогда гениального ученого, лежавшего теперь на земле в неестественной позе. Он смотрел пустыми глазами в холодное небо, где крикливые чайки острыми крыльями резали воздух.

Когда Чарльз заметил, что Шоу не было в повозке, было уже слишком поздно задавать вопросы. Они лишь отразились в синих глазах доктора, когда он посмотрел на Эрика. И тот смог ответить без слов.Один его взгляд заставил Ксавьера замереть в ужасе. Он долго смотрел на Леншерра, на мгновение почувствовав, что совсем его не знает. Так и было: он не знал всего того, что произошло с Эриком за эти годы. Он видел лишь, как сильно это его изменило. И слышать о том, что Леншерр сделал с Шоу, Чарльз не хотел. Но он и не был наивен настолько, чтобы предположить, будто Эрик просто вышвырнул его из повозки.— Дай посмотрю, — попросил Чарльз после затянувшегося молчания.— На что? — не понял Эрик, который едва ли не дремал, прислонившись к закрытому окну.— Швы. У тебя… кровь, — пояснил Ксавьер, и Эрик только прикрыл глаза вместо кивка, позволяя Чарльзу делать все, что тот пожелает, и не находя в себе силы на разговор.Колеса бились о мостовую. Двое ехали куда-то вперед в угнанной повозке, и Эрику чудилось, будто позади он оставил целых две жизни. Забыл их, поставил на полку, словно они были чем-то сродни прочитанным книгам. Просто истории, которые случились не с ним.И здесь, в этом экипаже, начиналось что-то новое. Здесь были он и его доктор, который заботливо менял ему повязки, касаясь холодными пальцами горячей кожи. А впереди…Впереди должен был быть свет.***Логан устало привалился к стене у двери своего дома и прикрыл глаза. Он смертельно устал и больше всего сейчас хотел лечь спать, забыв обо всем, что творилось в его жизни последние пару месяцев. Но знал, что стоит ему переступить порог, как все это само на него обрушится.Тихий скрип и легкие шаги. Запах духов.— Ты ведешь себя негостеприимно. Зайди уже в дом, — посоветовала Мари, и Логан издал недовольный звук. — Мне казалось, они твои друзья.— Друзья? — он пораженно посмотрел на жену, но та лишь пожала плечами. От этих ?друзей? куда больше проблем, чем помощи.— Благодаря Эрику, тебя повысили, — напомнила Мари с улыбкой.— Не ему, а его отсутствию на работе. Сомневаюсь, что он это предусмотрел или сделал намеренно.— А Чарльз? Ты давно с ним работаешь.— Работаю? Я видел его только на пороге дома, и вел он себя как больной на голову затворник, не желающий никого видеть в своем доме, — фыркнул Логан и скрестил руки на груди. — Двух остальных я вообще только встретил. Так что слово ?друзья? здесь не слишком подходит.— Тебе лишь бы поворчать. Тем более, мы не можем отправить Чарльза домой, — она укоризненно посмотрела на мужа, и тот обреченно вздохнул.— Ну, он бы смог пережить бардак…— Не будь таким бессердечным. Ты сказал ему, что его дом перевернули с ног на голову…— Должно быть, его искали эти сумасшедшие.— И ты думаешь, после всего, что случилось, он сможет спокойно находиться в своем доме? — девушка выдержала многозначительную паузу, и Логан обреченно на нее посмотрел, понимая, что она права.— Пусть остаются, лишь бы не мешали. И за гостями пусть присматривают. Кто они вообще? И почему все знают Чарльза?— Иди и спроси у них, — посоветовала Мари и потянула мужа в дом.— Нет, с меня достаточно допросов, тем более завтра в участок. Рапорт, в котором фигурируют люди с просверленными мозгами, вывернутые наизнанку собаки и разорванные на части трупы, будет смотреться дико без нормальных пояснений.— Я займусь твоими гостями, — пообещала девушка с нежной улыбкой, но Логан посмотрел на нее с подозрением.— С ними что-то не так?— Мне кажется, много чего. Но это не основная причина.— Основная в твоей скуке?— Такое бывает, когда оставляешь жену дома и из развлечений предлагаешь ей только вязание, — упрекнула его Мари и прищурилась, давая понять, что до сих пор злится на неудачное высказывание мужа.— Прости.— Хорошо. Но тебе следует больше ко мне прислушиваться. Все же это я помогла тебе в этом деле. Я не из пустоголовых барышень, и мне тоже интересно вести расследования.— Боже, остановись, а то ты начинаешь походить на какую-то героиню романов, — тихо рассмеялся Логан, за что получил легкий удар в бок.— Заходи уже в дом и пожелай спокойной ночи нашим гостям.— А они не спят?— Рейвен и Хэнк — нет. Вернее, Рейвен сейчас с Чарльзом. Я не очень поняла, но, кажется, у них есть какая-то своя история. Эрик только поблагодарил тебя и отправился спать. Я постелила ему и Чарльзу в гостевой.— А что с мальчишкой?— С Игорем? Он очень устал и уже спит. Уснул, едва только лег в постель, и его можно понять, — она улыбнулась и снова поманила мужа в дом.— Хорошо. Но, надеюсь, они не будут шуметь.***Рейвен крепко обнимала Чарльза, и сил плакать у нее уже не оставалось. Ксавьер поглаживал ее по рыжим волосам и все нашептывал что-то нежное и теплое, отчего сердце девушки волнительно сжималось. Хэнк наблюдал за этим уже около получаса и с каждой минутой чувствовал себя все более неуютно. И это чувство уже достигало пределов, когда он не мог сидеть молча.— Я Хэнк МакКой. Мы не были представлены должным образом, верно? — неуклюже втиснулся он в разговор.— Хэнк? Да, прости. Чарльз, — кивнул в его сторону Ксавьер, не заметив той ревности, которая была в каждом слове и каждом взгляде его нового знакомого. — Так что с тобой случилось? Ты так быстро говорила, что я…— Просто помолчи, боже! — девушка неохотно отстранилась от друга детства и, утерев слезы, нервно посмотрела на Чарльза. Ксавьер тут же потянул руку к ее лицу и осторожно коснулся щеки, глядя на девушку с искренним восхищением.— Не делай так, — попросила она, отстранив его руку.— Прости, я… мне очень жаль, — Чарльз взволнованно провел рукой по волосам и издал тихий, похожий на скулеж звук. Еще недавно его сердце было разорвано от осознания того, что Эрик был все это время жив, а он просто бросил его. Теперь же оказалось, что Шмидт — или, лучше сказать, Шоу — отнял у него не только Эрика, но и его Рейвен. Словно он специально ходил за Чарльзом и похищал из его жизни все самое дорогое.— Ты не виноват. Ни в чем, — прошептала девушка и взяла Чарльза за руку, понимая, что у него на уме.— Я должен был тебя найти! И искать, пока не убедился бы, что ты…— Не думаю, что ты смог бы. Шоу говорил мне как-то, что твой отчим попросил его ?позаботиться? обо мне. Не думаю, что ты мог сделать хоть что-то. Тем более в то время.— Мог бы!— Все хорошо. Это уже не важно.— Что он сделал с тобой?— Слишком много, чтобы я знала, что ответить. Я плохо понимала и половину из того, о чем они говорили. Но я знала, что было что-то в моей крови. Что-то, что позволяло им работать с другими пациентами. Они делали из нее какую-то сыворотку, и новые органы приживались лучше, смертей было меньше. Это… это же не плохо. Я не знаю, правда, я…— Тише, — выдохнул Чарльз, понимая, что его названная сестра была близка к истерике.— Ей нужен отдых, — Хэнк подскочил с места и бросился на помощь.— Я в порядке.— Он прав, Рейвен, — согласился Чарльз.— Я не усну. Я правда не смогу сейчас уснуть, — затараторила девушка и впилась в руку Чарльза. Казалось, она становилась бледнее прямо на глазах.— Дыши. Спокойно. Вдох, выдох. Смотри на меня. Все позади, теперь ты здесь, с нами. И ты в безопасности, — уверенно сказал Чарльз и улыбнулся ей.— Я принесу снотворное, — тихо предложил Хэнк, и Чарльз кивнул, хоть девушка и замотала головой.— Тебе нужно выспаться. Потом мы все спокойно обсудим, хорошо? — он погладил ее по рукам, и она немного успокоилась. Однако она все еще выглядела ужасно взволнованной, и Чарльз изо всех сил старался не думать о том, что сотворил с ней Шоу. Но ее кожа… Девушка, словно хамелеон, неустанно меняла окрас. Ученый в нем не мог просто игнорировать это, но Чарльз затыкал свое любопытство, понимая, что не имеет права расспрашивать Рейвен о том, что с ней делали. О том, что сделало ее такой. Его любопытство она не смогла бы удовлетворить, а он лишь разбередил бы ее кошмары из прошлого.— Я не хочу лекарств, — прошептала девушка, глядя на Чарльза огромными золотыми глазами.— Это хорошее лекарство, которое тебе прописывает хороший доктор. Ты позволишь мне поухаживать за тобой? — попросил Ксавьер с улыбкой и ощутил забытое тепло в душе. То самое, что он когда-то чувствовал, будучи еще ребенком, изучавшим медицину, а затем студентом, мечтавшим лечить и помогать. До того, как начал бояться прикасаться к живым созданиям.Девушка смотрела на него неуверенно, но все же кивнула и тихо вздохнула, опустив взгляд.— Кто этот юноша? — сменил тему Ксавьер.— Это? Хэнк, аптекарь. Он… он помог мне. Во всем после побега, — слегка отстраненно ответила Рейвен.— Он кажется хорошим парнем. И смотрит на тебя с заботой.— Правда? Ты сейчас сватаешь меня? — она улыбнулась и снова взяла его за руку.— Просто рад, что ты нашла себе друга.— Как и ты. Тот громила… Смотрю, у тебя тяга к подопытным.— Не говори так, — возмутился Чарльз. — Я просто всегда был рядом со Шмидтом. С Шоу. Боже, не знаю даже, как его зовут на самом деле. Он был другом отчима и видел во мне потенциал, а я был так глуп. Возможно, если бы не я…— Прекрати, — серьезно попросила Рейвен и уткнулась лбом в плечо Чарльза. — Просто… прекрати. Я не хочу больше о нем думать, говорить или даже слышать что-то, — девушка сжала руку Чарльза и вымученно улыбнулась. — Я мечтала о том, что встречу тебя снова, что все это будет позади. Мне не важно, кто виноват. Не теперь. Я просто… слишком устала.— Тогда отдохни. А наутро я буду тут и мы все обсудим, — предложил Чарльз, и Рейвен с облегчением вздохнула. Через пару секунд в комнату вошел Хэнк с пузырьком снотворного. На этот раз она согласилась без пререканий, лишь снова попросила Чарльза не исчезать, и это он мог пообещать с полной уверенностью.Он еще вслушивался в их шаги на лестнице, но не поднимался с места. Тяжело вздохнул и потер лицо, чувствуя, что камень у него на душе становится только тяжелее. Пусть два самых дорогих ему человека снова появились в его жизни, он не мог избавиться от мысли, что причиной всех страданий, через которые они прошли, было его отсутствие. Он все время был со своим наставником и даже не замечал безумную тень смерти, что скрывалась у того за спиной.— Я думал, ты будешь счастлив ее увидеть, — раздался тихий голос Эрика позади Чарльза, и доктор только хмыкнул.— Я и рад. Но… это сложно, — Чарльз обернулся, окидывая взглядом фигуру в дверном проеме. — Давно ты тут стоишь и прячешься в темном коридоре?— Достаточно давно, — кивнул Эрик, подходя ближе.— Как себя чувствуешь? Я вообще-то велел тебе лежать и не напрягаться, — напомнил доктор свои указания.— Верно. Но, возможно, я немного приревновал, когда ты отправился к другому пациенту, — Эрик улыбнулся, видимо, пытаясь пошутить, но Чарльз был слишком вымотан для этого и поднялся на ватных ногах.— Она мне как сестра. И твой доктор разозлится, если ты не будешь выполнять его предписания, — он похлопал Эрика по руке и кивнул ему, чтобы тот следовал за ним в спальню, которую им выделил Логан. — Надо пожелать спокойной ночи хозяевам дома. Твой друг оказался гостеприимным, и его жена с нами очень любезна.— Не стоит, — предупредил его Эрик.— Почему? Это будет грубо с нашей стороны, — удивился Чарльз и почесал колючий подбородок.— Ты не слышишь?— Чего?— Скажем так: не думаю, что они спят. И я уверен, что мешать им не нужно.— Ох, — Чарльз поморщился, а Эрик тихо рассмеялся на его реакцию.— Что такое? Мы тоже это делали, и тебя это не смущало, — попытался он поддеть Чарльза, не зная, почему получает такое странное удовольствие, просто немного зля его или споря с ним.— То было другое. Я не хочу думать о том, как они там… совокупляются.— Когда ты это так называешь, звучит соблазнительно.— Я не хотел, чтобы это так прозвучало, — с легким осуждением сказал Чарльз, не понимая, как Эрик может быть таким непринужденным, после того, что случилось с ними всего пару часов назад. — Видимо, некоторые быстро приходят в себя после кошмаров, — он качнул головой и почувствовал на себе тяжелый взгляд Эрика. — Что?— Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? — уже без улыбки спросил Эрик.— Нет, — честно сказал Чарльз. Он не хотел. Он боялся этого разговора и предпочел бы откладывать его так долго, как только мог. И он с запозданием понял, что именно это Леншерр и пытался сделать, делая вид, будто ничего не произошло. — Я не слышал от Логана, смогли ли они задержать Шоу, — Ксавьер начал снимать одежду и устало вздохнул. — Если он сумел сбежать, то какой во всем этом был смысл?Эрик замер и все ждал, что Чарльз рассмеется. Злобно и с болью. Шоу? Сбежал? Он же не мог так думать на самом деле? Не мог же, оставляя этого маньяка наедине с Эриком, верить, что тот сохранит ему хотя бы крохотный шанс на жизнь? В каком бы состоянии ни был Леншерр, он бы не допустил этого. Но Чарльз спрашивал всерьез, и Эрик нервно сглотнул, чувствуя, как все внутри него холодеет.— Он мертв.— М-м, — только и произнес Чарльз, а затем стянул с себя рубашку, отбросил ее на кресло и посмотрел на Эрика своими влажными и наполненными болью глазами.— Ты же…— Я не хочу знать, — он мотнул головой, и одному только Богу было известно, что творилось в этот момент в его голове.Эрик начал думать, что все эти годы сказались на Чарльзе куда больше, чем он мог бы представить. Его друг не просто отличался внешне от того, кто был запечатлен на старом фото в блокноте. Он не просто был сломлен. Возможно, годы, проведенные в добровольном заточении и отчуждении от остальных людей, все же сказались на его гениальном уме и повредили его душу уже непоправимо. И, даже вернув те части своей жизни, что были насильно вырезаны из него, оторваны холодными руками Шоу, он не мог расставить их на места и стать прежним.Чарльз подошел к Эрику слишком близко, пока тот размышлял, и начал медленно, слишком медленно расстегивать его одежду. Леншерр тут же впился в запястья Чарльза и напряженно на него посмотрел, не говоря ни слова. Но Чарльз не собирался что-то разъяснять. Он смотрел в ответ усталым взглядом, как человек, которого долгие годы тянули на привязи за телегой, а теперь освободили, но в его пустой голове уже не осталось ни ярости, ни злобы. Лишь усталость и желание больше никогда не двигаться.Эрик начал дышать медленнее и осторожно расцепил пальцы, отпуская Чарльза. Он смотрел только на него, пока тот осторожно расстегивал его одежду.Тело немело от волнения, но он не останавливал Чарльза. Только не чувствовал ни возбуждения, ни желания. Это было иначе. Он обнажал свое тело, чувствуя невесомые прикосновения рук Чарльза. Тот касался его кожи и осторожно проводил пальцами по шрамам, очерчивая их, проверяя. Рассматривал следы ожогов и хмурился каждый раз, когда взгляд падал на стыки краев разной по оттенкам кожи. А Эрик стоял как манекен. Дышал все реже и чувствовал себя так, будто стал одним из предметов мебели в этой комнате. Он не помнил времени, когда мог раздеться перед кем-то и чувствовать себя при этом естественно. Сейчас каждая деталь одежды была его щитом от этого мира, его способом походить на обычного человека. И Чарльз снимал их, один за другим. Он не спешил и то и дело замирал, давая возможность себя остановить.Они ведь делали это прежде. Когда-то. В той жизни из фотографии. И вряд ли Эрик тогда стоял так же неподвижно. Но сейчас иначе он не мог. Ксавьер остановился, лишь когда на Эрике осталось только нижнее белье и носки. И только тогда, стоя все так же близко к нему, Ксавьер начал расстегивать собственные брюки и легко избавляться от своей одежды. Он потянулся к Эрику, коснулся его подбородка и повел того в постель.Покрывало тихо шуршало, сминаясь под обнаженными телами. Чарльз помог Эрику раздеться полностью и прильнул к нему робко, но сразу и всем телом. С губ сорвался прерывистый вздох, когда он ощутил тепло чужой и неровной от шрамов кожи. Но это было самым желанным и необходимым сейчас ощущением. И, как только Эрик обнял его в ответ, Чарльз наконец-то смог закрыть глаза и отпустить все свои мысли, которые до этого терзали его сознание, словно оголодавшие вороны, запертые в клетке его черепа. А теперь дверцы были распахнуты, а хищный смерч исчез, растворился в ночной пустоте под тихий скрип кровати и вздохи из хозяйской спальни.***Экипаж тихо покачивался, направляясь по указанному адресу. Чарльз хотел забрать некоторые ценные вещи из дома, а Эрик больше не отходил от него ни на шаг. И несмотря на то, что дело было всего лишь в небольшой сумке и недолгой дороге, вызвался поехать с ним.Он молча смотрел в окно, а Чарльз не сводил с него взгляда, уже не первый час ожидая, когда тот наконец-то нормально заговорит. Все, чего он дождался от бывшего инспектора за это утро, так это легкого поцелуя в лоб и пары коротких фраз за завтраком. И это заставляло Ксавьера нервно вздрагивать от каждого движения Леншерра и ждать, когда же это случится.Когда тот заговорит о прошлом, которое не смог вспомнить? Когда начнет осуждать Чарльза за то, что он скрывал это? Когда скажет о том, что случилось в экипаже? Когда решит, что будет дальше?Но Эрик молчал, и мысли его оставались недоступными для напряженного доктора.— Как ты себя чувствуешь? — нарушил молчание Ксавьер, и Эрик перевел на него усталый взгляд.— В порядке. Не знаю, что именно сделал со мной Шоу, но, с тех пор как я сбежал, все раны заживают быстрее. Тем более, я был в хороших руках, — спокойно ответил бывший инспектор.— Да, Игорь нашел в его сумке парочку записей об этом. Сыворотки, которые использовались при работе. Там были наработки формулы, позволяющей увеличить скорость восстановления организма. Хотя для меня это все еще звучит абсурдно, но, знаешь, если это так… Ладно, это не то, о чем нам стоит говорить, — Чарльз нервно пригладил волосы.— А о чем ты хочешь поговорить?— Прекрати. Если ты хочешь меня наказать, то сделай что-нибудь другое. Как угодно, но не так, — взмолился Ксавьер, но его слова только удивили Эрика.— Наказать? За то, что ты спас мне жизнь?— За то, что бросил тебя. За то, что не был достаточно храбрым, что бы рассказать все с самого начала и…— Я не помню ничего из того, что ты рассказал, — признался Эрик.— Что, совсем ничего? Даже после фото и того, что я рассказал? — растерялся Чарльз.Эрик только кивнул и тяжело вздохнул.— Для меня это лишь слова. Рассказ, в который я могу верить.— Это правда! Это все было, я не выдумываю, — разозлился Чарльз, на что Эрик просто попросил его успокоиться.— Я не сомневаюсь. Но как мне злиться, если я этого не помню? Эта жизнь для меня закончилась. А сейчас есть та, которую я помню, и я слишком устал гоняться за прошлым. Оно достаточно поломало мою жизнь.— И что ты намерен делать теперь? — уже тише спросил Чарльз, взволнованно глядя на друга. Он вспоминал минувшую ночь. Изрезанное шрамами тело Эрика, теплое дыхание, скользившее по его, Ксавьера, волосам. Леншерр натянул на них одеяло где-то посреди ночи, когда все лишние звуки стихли, но не выпустил Чарльза из объятий. Расслабился и дышал спокойно, подпустив его так близко, как это только было возможно, обнажаясь перед ним полностью. И, тем не менее, сейчас Ксавьер боялся, что это могло быть не началом, а прощанием.— Не думаю, что хочу оставаться в этом городе, — Эрик откинулся на спинку сидения и снова перевел взгляд в окно.— Не здесь? Но… Хорошо, ла… ладно, — Чарльз чувствовал, как его сердце оторвалось от тела и холодным камнем рухнуло вниз, оставляя его мертвую оболочку сидеть на месте, подобно изваянию. Сейчас он мечтал, чтобы экипаж никогда не приехал к месту назначения. Он хотел просто вечно ехать по одной и той же улице. Тогда он смог бы провести с Эриком всю оставшуюся жизнь… прежде чем тот не решит выпрыгнуть на полном ходу.— Хотел навестить могилу матери. Ты ведь знаешь, где она? — голос был таким тихим, что Чарльз едва его уловил, а, поняв слова, нервно кивнул. — Знаю, ты привык к этому городу. К работе. Ко всему. Но я не смогу здесь оставаться.— Меня этот город не держит, — тут же сказал Чарльз, и сердце его, кажется, встрепенулось, готовясь вернуться на место. — Мне нужно будет собрать вещи. Не так много мне нужно взять с собой, но все же.Эрик непонимающе смотрел на Чарльза, но тот уже погрузился в свои мысли и начал строить какие-то планы, озвучивая только часть из них.— Рейвен поймет. Но надо будет с ней попрощаться. Хэнку понадобится ассистент в аптеке, он не должен мне отказать. А тот дом, он все еще принадлежит мне. Вернее, твоей семье, но после смерти твоей матери наследников не нашлось. Тогда это было единственным, что я мог сделать. А в Лондоне… Уйти с работы… Я разберусь с Уорреном. Ты говорил, там нет врачей? Боже, я так давно не практиковал. Но это будет лучшим вариантом. Я бы тоже не смог и дальше оставаться в этой клетке. Денег нам хватит, да и отчим будет только рад, если я просто исчезну…— О чем ты? — перебил его Эрик, но Чарльз только улыбнулся ему, и со стороны это выглядело немного безумно.Экипаж остановился возле дома Чарльза. Входная дверь была выбита, и у оцепленного входа курила парочка молодых офицеров, которых поставили охранять это место.Даже с улицы, по одному взгляду в зияющий пролом, который остался вместо двери, можно было понять, что этот дом перевернули с ног на голову. Раньше бы Чарльз был в бешенстве, но теперь… он даже испытал некоторое облегчение.Теперь это место будет еще проще оставить. Да и дом этот всегда был слишком большим и пустым.***— Ты в порядке? — Рейвен похлопала по плечу темноволосого мальчишку, который забился в угол спальни и пристроился возле окна, стараясь спрятаться в тени. Юноша держал в руках книгу, но явно не мог прочесть и слова.— М? — он посмотрел на рыжеволосую девушку, которая больше не скрывала своего лица вуалью, и кивнул.— Ты же Игорь? Я слышала, что ты помогал Чарльзу. Должно быть, ты отлично его знаешь, — она подошла ближе и встала у стены, наблюдая за ним своими золотыми глазами, и юноша понял, что уже видел подобный взгляд прежде. Или его тень. Те же мысли во взгляде.Ее кожа была бледной и имела голубоватый оттенок. Если бы она напрямую спросила его о своей внешности, то он ответил бы, что она похожа на существо из сказок. На что-то невозможное и волшебное, как бы глупо это ни прозвучало. Но она, очевидно, ждала, что Игорь посмотрит на нее с отвращением или презрением. У Леншерра был такой же взгляд, когда они только познакомились.— Да. Он прекрасный человек. Он спас меня и теперь… Простите, я просто хотел побыть один.— Уверен? Я бы хотела с тобой поговорить.— О чем? — удивился юноша.— О Чарльзе, — она нежно улыбнулась. — Он сам не станет рассказывать. Он гордый. Хочет, чтобы я думала, что с ним все в порядке, но какой там… Последний раз я его видела еще ребенком. Но сейчас он вырос и стал совсем другим. И я бы хотела узнать, каким он стал.— Вы хотите, чтобы я рассказал?— Я бы была рада послушать, — кивнула она и поправила алую прядь волос.Игорь так и просиял, сам не зная, почему его радует одна только возможность поговорить о Чарльзе. Но, начав свою историю, он все понял.Говорить об этом было просто приятно. Тогда они были только вдвоем. Тогда была лишь их работа и бессонные ночи, которые они проводили за ней. Тогда они могли вместе заснуть в лаборатории, и он с наслаждением мог любоваться лицом Ксавьера. Они просыпались и обедали вдвоем, вдвоем работали. Жили в собственном мире, который теперь существовал лишь в воспоминаниях. Маленькая стеклянная колба с волшебным дурманящим дымом из воспоминаний и одного-единственного украденного поцелуя.Это все, что ему осталось от Чарльза. И этим опиумом минувшего счастья он хотел травиться каждый день, пока его кровь не закипит от боли, и жизнь не оборвется.***— Сколько? — с явным недовольством спросил Логан.— Мы оплатим все расходы, — тут же сказал Ксавьер, но детектив отмахнулся и обратился сразу к Леншерру.— У меня тут не отель, а у тебя есть квартира.— И мы переберемся туда, но нужно немного времени. Тем более с помощником Чарльза там будет трудно разместиться.— У Ксавьера свой особняк! — возразил Логан.— Да, кстати об этом. Там до сих пор полиция, и этот дом не так уж и долго еще будет моим.— Что вы задумали? — Логан определенно не хотел знать, но понимал, что должен был спросить.— Ничего такого. Только облегчить твою жизнь, — пояснил Леншерр.— И Игорь поможет тебе по дому. Думаю, Мари не откажется от помощника. А затем я договорюсь о том, чтобы найти ему место.— Черт с вами. Но не мешайтесь под ногами, — фыркнул детектив, ощутив на своей спине взгляд жены, которая только что вошла в прихожую.— Ужин готов, — позвала она, и Чарльз кивнул, проходя в дом. А вот Леншерр придержал своего коллегу.— Как идет расследование?— Ты про порт или про дом Ксавьера? Я думал, ты уже все выпытал.— Я обо всем. Мне нужно знать, прежде чем уехать.— Собрался уезжать? — удивился Логан, но не получив ответа, не стал настаивать. — В порту был сущий кошмар. Да еще и эти монстры. Мы задержали кучу врачей, которые работали на этого мясника. Его самого живым взять не удалось — лежал синюшный на причале. Наш судмедэксперт говорит, что его задушили. Пока мы всех опросим, пока узнаем, где расположены все их базы… Это большое дело. Но ты ведь не это хотел знать?— Нет. Этого достаточно.— Мы справимся. Сейчас у них нет идейного лидера. Не думаю, что в ближайшее время найдется псих, который захочет взять на себя этот вертеп.— Спасибо, — коротко сказал Эрик и хотел отправиться на кухню, но Логан его окликнул.— Это ведь ты?— Просто оставь этот труп в покое. Я знаю, как в нашем участке легко не раскрыть дело, — посоветовал Эрик и отправился к столу, где уже устроились все остальные. Рейвен бодро болтала с Чарльзом, а Хэнк пытался разговорить Игоря. Оба худосочные и черноволосые, с виду скромные и какие-то забитые, оказавшись рядом, они походили на братьев. За будущее мальчишки Эрик не переживал. Он замечал, как тот смотрел на Чарльза. Чем дальше от них будет Игорь, тем лучше для всех.— Эрик, иди сюда, — Чарльз отодвинул стул рядом с собой, а Мари похлопала его по спине, подгоняя.— Садись уже, хватит толкаться в проходе, — с улыбкой проговорила она и позвала мужа.Эрик смотрел на это странное сборище. На единственном сердце разливалось что-то такое щемящее, непривычное. Теплое и приятное чувство. Его хотелось запомнить как следует. Он направился к столу и, сев поближе к Чарльзу, ощутил себя как никогда на своем месте.***Однокомнатная квартира, маленькая кухня, узкие коридоры. Идеальный порядок. Хотя его нетрудно было поддерживать в столь минималистичной обстановке.Чарльз невольно усмехнулся. Пусть Эрик и не помнил своего прошлого, но, тем не менее, он частично воспроизвел его в своей новой квартире. Что-то оставалось неизменным.— В чем дело? — спросил Леншерр, глядя на ухмылку Ксавьера.— Ничего, просто… это напомнило мне твою бывшую спальню, — Чарльз пожал плечами и снял пальто, пока Эрик зажигал масляные лампы.— Неважно. Я поговорю с владельцем и верну плату за остаток месяца, как только мы будем готовы уехать. Не думаю, что это займет много времени.— Ты так спешишь? — немного насторожился Ксавьер, проходя по коридору, устланному темным ковром.— Да, — коротко ответил Эрик, закрывая ставни на окнах и плотнее занавешивая их, чтобы никто при всем желании не смог заглянуть внутрь. Он ответил односложно, потому что не мог описать своих чувств. А чувствовал он себя так, словно на его шее сдавливался тугой ошейник, появившийся сразу после смерти Шоу. Может, даже в тот самый момент, когда он увидел фото в записной книжке Чарльза. Ошейник с коротким поводком, тянувшим его туда, где все нужно было начинать сначала. Где он мог бы продолжить то, что начал. Только охотиться предстояло не на человека, которого когда-то так необходимо было найти и разорвать в клочья, а на место, где он смог бы вырыть свою нору и обрести покой. И искать его надо было точно не в Лондоне.— Я бы хотел сказать Рейвен адрес, — осторожно попросил Чарльз, вставая в дверях единственной спальни, и Эрик настороженно на него посмотрел. — Она мне семья. Я не хочу снова терять ее.— Ты мог бы остаться с ней, — отвернувшись, предложил Эрик и начал разбирать кровать. За окном была уже глубокая ночь, и вещи можно было собрать утром.— И дать тебе сбежать? — с болью в голосе спросил Чарльз и нервно вздохнул, пытаясь справиться с подступающим к горлу страхом. — Или… может, ты этого хочешь? Просто сбежать. Один. Если это так, то просто скажи, я… — он оборвал фразу на середине, потому что Эрик бросился на него, словно разъяренный зверь, вжал в стену и впился мертвой хваткой в волосы на затылке. Поцелуй был таким яростным, что Чарльз забыл все, о чем хотел сказать. Он вцепился в рубашку Эрика, жадно и отчаянно отвечая, чувствуя, как Леншерр сжимает его зад, заставляя выгибаться. Но, стоило Чарльзу расстегнуть пару пуговиц на рубашке Эрика, как тот оборвал поцелуй и замер перед Ксавьером с таким видом, словно думал, как именно разорвать его на части. Этот взгляд пугал.— Ты поедешь со мной, — процедил Эрик, почти не разжимая губ. Чарльз замер, не понимая, вопрос это был или утверждение. Он только провел кончиками пальцев по обнаженной шее Эрика, чувствуя его ускоренный пульс, и уставился на Леншерра, не понимая, нужно ли ему было что-то говорить, когда все и так казалось кристально ясным. Но Эрик продолжал ждать.— Куда угодно, — ответил Чарльз и сам потянулся к Эрику, не желая продолжать этот разговор.Рывок — и сильные руки обхватили его талию. Постель прогнулась под весом мужчин и тихо заскрипела, а Чарльз вздохнул от волнения, чувствуя себя так, словно находился под действием таблеток, в пьянящей эйфории. Горячие губы впивались в его шею и ключицы, и он запрокидывал голову, охотно подставляясь под эти прикосновения. Нос щекотал запах дождя, который прошел многие годы назад. В другом городе. В другой жизни.Чарльз приподнялся и сам помог себя раздеть. Выгибаясь, он потянул Эрика на себя, чтобы касаться его как можно чаще, наслаждаться больше этой открытостью и вседозволенностью. Теперь не осталось тех затравленных взглядов, того страха в зеленых глазах. Только страсть и отчаяние, которые прорвались сквозь забытье. Желание вернуть прошлое. Вернуть самого себя.Он касался чистой кожи Эрика, дрожа от волнения, боясь очнуться от наваждения. Чувствовал влагу на шее, груди и руках — проклятый дождь. Они оба тогда промокли до нитки. Теперь же его руки скользили по рельефам мышц, он чувствовал неровные ожоги, грубые выступающие шрамы. Он держал в руках живое чудо. Доказательство того, что даже смерть можно остановить на самом пороге. И каждый шрам, пусть и таил в себе страдания и боль, позволил Эрику сейчас быть здесь.Чарльз тихо застонал, когда Эрик по-звериному властно впился зубами в его шею и вдавил его в кровать. Глаза резало от жаркой влаги, Чарльз осторожно провел пальцами по бинтам, стягивавшим грудь Эрика, пытаясь понять, не повредит ли ему такая нагрузка. Но Эрик уже все решил за него. В этот раз он легко расстался с одеждой и, оказавшись полностью обнаженным в полутемной комнате, освещенной лишь тусклым светом лампы, Леншерр внезапно замер и провел рукой по колючей щеке Чарльза, глядя на него со странным любопытством и незнакомым Ксавьеру интересом.— Что? — непонимающе спросил тот, ерзая под Эриком, недовольный из-за внезапной задержки.— Тебе следует побриться. На том фото… без бороды ты выглядишь моложе, — пояснил Эрик, и Чарльз обреченно фыркнул, обхватил Леншерра за шею и повалил его на себя, прижимаясь к его губам поцелуем.— Я выглядел моложе, потому что был моложе. Борода тут ни при чем.— Но, может, я что-то вспомню, если ты побреешься? — предположил Эрик и провел большим пальцем по губам Ксавьера, слегка оттянув нижнюю. Чарльз отчетливо ощутил, что в него упирался твердый член. Это ощущение заставило его тихо застонать. Тепло кожи, запах его тела и его возбуждение… Чувствовать все это снова, как годы и годы назад… Он и впрямь показался себе моложе.— Я напомню тебе все, что угодно, — пообещал Чарльз и хотел поцеловать Эрика снова, но тот закрыл его рот ладонью и поцеловал в лоб, а затем мягко, но настойчиво протолкнул средний и указательный пальцы во влажный рот доктора. Леншерр приподнялся и свободной рукой обхватил член Чарльза, начиная ласкать его, поглаживая напряженную головку, размазывая по нему капли влаги, проступившие на самом кончике. Он отстранился от Чарльза, когда кровь в его венах начала гореть от возбуждения, и встал перед ним на колени, подтягивая ближе, чтобы раздвинуть ноги молодого доктора и влажными пальцами начать его разминать и подготавливать. Он осторожно поглаживал его между ягодиц и бережно проталкивал пальцы в напряженное тело, а сам едва не задыхался от вида распластанного под ним Ксавьера. Чистого и светлого, с влажными глазами и лицом, на котором была отображена такая палитра эмоций, что на него было почти больно смотреть.

Эрик снова наклонился к Чарльзу, крепко целуя его. Он услышал, как тот тихо застонал сквозь поцелуй. Леншерр придержал ноги Чарльза и притянул его к себе еще ближе. Замер, словно ожидая разрешения, и, когда Чарльз кивнул, осторожно толкнулся в его узкое тело, возбужденно вздыхая от нахлынувших ощущений.Чарльз выгнулся под ним, насаживаясь крепче, и впился в простыни, не сводя с Эрика взгляда. Он чувствовал себя так, будто правда вернулся в прошлое. Будто бы прошлое отражалось в осколках разбитого зеркала.Эрик, его Эрик был с ним так же, как и прежде, годы назад. В те минуты, которыми Чарльз жил все это время, вспоминая их ночи, чтобы прожить еще один день. И это снова происходило, сейчас, в их реальности. Он смотрел на тело Эрика, запоминая каждый шрам, которых было так много, что кожа его больше походила на подробную карту какой-то горной местности, чем на тело человека. И он хотел его касаться, надеясь, что сможет если не исцелить его, то научить жить, не думая о шрамах.Резкие движения становились все быстрее. Эрик впился в ноги Чарльза, сжимая его под коленями, и склонился еще ниже, двигаясь в его теле, тяжело вздыхая и сжимая зубы, чтобы сдержать рычащие стоны. А Чарльз впервые не сдерживал себя, вздыхая и наслаждаясь каждым движением, каждым взрывом наслаждения, цепляясь за Эрика. Когда тот наклонился достаточно низко, набирая все более грубый темп, Чарльз обхватил его за плечи, притягивая к себе, целуя его израненное лицо и плечи, постанывая у самого его уха. А потом тихо зарычал от наслаждения и впился в Эрика, перекатив его на спину и оказавшись сверху. Ксавьер жадно поцеловал Леншерра и надавил на его плечи, теперь уже его удерживая снизу. Он ощутил, как Эрик обхватил его за ягодицы, направляя его движения, подгоняя, заставляя насаживаться быстрее. Он чуть сдвинулся, чтобы снова и снова при каждом движении задевать нужную чувствительную точку в теле Чарльза. Он не сводил взгляда с его искаженного наслаждением лица, любуясь им, теряясь в ощущениях. Они двигались в сбитом ритме, и Эрик все старался войти в него как можно глубже, каждый раз когда Чарльз насаживался на него. Влажная кожа соприкасалась со шлепками, и эти звуки смешивались с жаркими стонами. Эрик не выдержал и сжал Чарльза в объятиях, мешая тому двигаться самостоятельно, снова перенимая инициативу на себя. Он перекатил того на бок, чтобы двигаться в своем диком ритме, впиваясь в плечо Чарльза зубами, а затем обхватил рукой его влажный твердый член и сжал его в кулаке. Двигаясь все быстрее, Эрик наконец почувствовал, как Чарльз, начиная задыхаться, выгнулся в его хватке. Еще секунда, и его тело задрожало, достигнув предела напряжения.Всего мгновение. Одно короткое, едва различимое: от этого напряжения, сковывающего все мышцы, до наслаждения, затмевающего собой все вокруг, уничтожающего целый мир и выбивающего из тела всю энергию, которая только в нем оставалась.Эрик тяжело дышал и, блаженно прикрыв глаза, завалился на спину. А Чарльз прильнул к его обнаженному телу и обессилено уронил голову ему на плечо. Провел пальцами по ткани бинтов и коже, испещренной шрамами, так, словно это было самое ценное, чего он когда-либо касался в своей жизни. И Эрик, накрыв руку Чарльза своей, впервые почувствовал себя нормальным. Был рад прикосновениям, мог доверить Ксавьеру все свои секреты, открыть каждый из своих шрамов и позволить ему увидеть все, чего бы тот ни пожелал. Такой легкости и свободы он не чувствовал никогда в жизни и теперь будто плавился от этого невозможного ощущения.Удары сердца звучали в голове. Он чувствовал катившийся по виску пот, и прижимался лицом ко лбу Чарльза, не выпуская его из рук. Голова была пуста, тело расслаблено, а в душе… в душе царило странное чувство. Знакомое. Нежное. Давнее.Он не помнил этого. Не как события. Не было чистого воспоминания, но было чувство. Оно только что откликнулось в его прошлом и засияло, как маяк, алым мягким светом.Когда-то давно… Он помнил это тепло, помнил, как чувствовал это раньше. Счастье. И завершенность. Эту часть Шоу вырезал из него, забрав память. Но оно вернулось.Он наконец-то вернул себя.***Игорь закончил с витриной в аптеке и закрыл последний перечень лекарств. Это заняло несколько дней, но наконец-то работа была закончена. Он спешил вернуться домой. Хоть сейчас это понятие стало размытым. Это был дом Чарльза для него. Прежде. Но теперь…Тот дом был продан. Чарльз поселился в квартирке Эрика, а сам Игорь нашел приют у Хэнка и Рейвен. Помогало то, что Чарльз все еще работал в университете. Хотя последнее время возвращался он оттуда в паршивом настроении.— Добрый вечер.Игорь зашел в дом. Приятно пахло жареным мясом, и на кухне хлопотала Рейвен, пока Хэнк заканчивал сводную бухгалтерию аптеки.— Привет, — аптекарь поднял на него взгляд. — Проходи, почти все готово.— Да, — Игорь по привычке окинул взглядом гардероб в надежде увидеть знакомое пальто Чарльза. Обычно он приезжал вечером, но сегодня пальто на месте не оказалось. — Господин Ксавьер уже уехал? — расстроился юноша, и Хэнк протянул ему один из конвертов, лежавших на столе.— Он заходил всего на пару минут и просил передать тебе это, — пояснил он и улыбнулся ему.— Что-то случилось? — встрепенулся юноша, но Хэнк только пожал плечами.— Доктор не особо со мной говорит, он скорее приходит к Рейвен. Можешь спросить ее.— Хорошо. Спасибо, сэр. Я могу вам помочь? — нервно спросил парнишка, взяв конверт.— Да нет, ты и так помог в аптеке. Поужинай и отдохни, — с улыбкой сказал Хэнк, и Игорь улыбнулся в ответ. Эти люди ему нравились. Они были добры и вели себя так, словно он вовсе не прислуга им, а друг или член их странной семьи. Это было новым ощущением, и к нему нужно было привыкать.Юноша отправился в свою комнату, расположенную на втором этаже, и торопливо вскрыл конверт чувствуя, как сердце замерло от волнения, а в воздух проник знакомый запах Чарльза. Ком встал в горле и глаза защипало, стоило Игорю начать читать.

?Дорогой мой друг!Именно друг, потому что после всех этих лет я не могу назвать тебя иначе. Прости, что сообщаю все это письмом, но, думаю, так будет лучше для нас обоих. Я делаю это для тебя. Прости, что не могу ответить на твои чувства так, как ты бы того желал. Но я верю и надеюсь, что ты найдешь человека, который станет для тебя тем, кого ты ищешь.Это мое прощание. Хочу, чтобы ты знал, что ты помог мне куда больше, чем можешь предположить. В то время, когда никто не стал бы иметь дело с таким сумасшедшим как я, ты был рядом и помогал мне удерживаться на плаву в этой жизни. Я безмерно благодарен тебе за все. И мы непременно встретимся вновь. Мне жаль, но это не случится скоро. Прошу, прости меня, если сможешь.Хэнк и Рейвен присмотрят за тобой. Они будут рады помочь, и я надеюсь, что они смогут стать для тебя той семьей, которой не смог стать я из-за своего эгоизма и горя. Я договорился с Уорреном, как бы невозможно это ни прозвучало, и он согласился принять тебя в наш университет аспирантом. И если ты захочешь, то сможешь выучиться там на врача. Сейчас ты ничуть не хуже большинства тамошних студентов. Это мой подарок тебе. Тебя ждет прекрасное будущее и блестящая карьера.Принять это предложение или нет — решать тебе. А я лишь еще раз попрошу тебя простить меня за все. В особенности за ту боль, которую я мог ненароком тебе причинить.Что касается меня… меня ждет долгая дорога. Я словно очнулся от кошмарного сна и теперь снова могу видеть этот мир ярким и живым. И я хочу быть в нем полезным.Удачи тебе.Прощай.С благодарностью и наилучшими пожеланиями,Ч. Ксавьер?.