Возвращение к Истокам. (1/2)

Он шествует по родным коридорам, следует к своей цели, а именно - трон Каттегата. Жажда власти осквернила его разум, сейчас, викинг вернулся восвояси. Широкие массивные двери открываются, языки пламени, развивающиеся в жаровне в центре медового зала - отбрасывают яркий свет. Он отражается в голубых глазах Бескостного, угольки его жизни вновь загорелись. Из огня - появляются новые цели. Новая эпопея. Ведь конец, который настиг их совсем недавно - ознаменовал новое начало для Каттегата, под правлением нового конунга.

Ивар перекатывался с ноги на ногу, осматривая людей, собравшихся в пиршественном зале. Многие смотрели на него с негодованием и каким-то презрением. Он привёл врага в родные земли, а теперь - становится новым правителем. Ивар бросил взгляд на трон, Харальд стоял подле него, рядом с князем Олегом.

— Мой народ. — Начал Харальд, выступая вперёд, дождавшись, пока Бескостный подоспеет к трону. — Хочу сказать вам, что вы можете осуждать младшего сына Рагнара. Осуждать за то, что он явился сюда с врагами, с чужеземцами. Явился сюда, чтобы свергнуть всеми-любимого Бьерна Железнобокого. Их борьба за трон - длилась не один год. Она продолжалась много лет, так или иначе, один из них - закончил бы гибелью. Так и случилось. Теперь же, начнём новую эру для викингов. Эру торговли, как желал того Бьёрн. Эру процветания, благодаря нашим союзникам - князю Олегу. — Докончил Харальд, указывая раскинутой рукой на русича. — Каттегат начнёт своё процветание под новым правителем. Да здравствует Ивар Бескостный! Новый конунг Каттегата!

Рогнеда, которая все это время смиренно стояла возле мужа, осматривала новое жилище с присущим волнением и восхищением. Именно здесь, сейчас, она окончательно попрощается с той жизнью, которую знала и обретет новую — станет дроттнинг Каттегата. Напряженно улыбаясь, она бросила взгляд на народ, теперь уже свой народ, ведь теперь на ее хрупкие плечи возлегла ответственность заботы не только о собственной семье, но и о целом конунгстве. Однако они смотрели на нее ровно так же, как смотрели на нее русичи — с презрением, присущем всему человечеству по отношению к чужезенцам.

— Ивар.. — шепнула она ему, сдувая золотистые локоны волос с лица. — я не хочу быть чужой для этих людей. Не хочу, чтобы они считали меня врагом. Если ты намерен.. Если ты намерен представить меня своим подчиненным, назови меня именем, данным мне при рождении, а не крещении. Назови меня Рагнхильд — с просьбой взглянула она на мужа, уложив тонкую руку на его плечи

Ивар взглянул на свою возлюбленную, коротко кивнул головой, отводя взгляд на явно ожидающий речь Бескостного народ. Викинг взглянул на свою некогда дрожащую руку. В голове слышится глас:

«Ты все еще мальчишка, Ивар! Убей его в себе, дабы стать истинным правителем!». Бескостный оперся на свой костыль, сделал глубокий вдох, бьющееся сердце - остановилось.

— Я уже стоял здесь. Я уже находился в титуле конунга и знаю, что вам нужно поистине. Не ваша торговля, не новая эпоха. Ваши жизни требуют завоеваний. Я пришёл сюда, чтобы показать истинную сущность викингов, бесконечно сражающихся за славу наших Богов. И теперь, пора бы вам понять одну истину. Многие говорят, что эра викингов давно прошла, но я покажу вам обратное. Я докажу, что вы ошибаетесь!

Ивар умолк, собирая гул собравшихся воинов, а также недоброжелательные взгляды со стороны Харальда и Олега.

— И я докажу это вам, вместе со своей женой, а именно вашей новой королевой - Рагнхильд.

— Да здравствует конунг Ивар! Да здравствует Рагнхильд! — Восклицал народ.

Начался праздник, которого давно не знал ни дом конунга, ни люди Каттегата. Кубки непрерывно наполнялись, столы ломились от свежей дичи и закусок. Новоиспеченные конунг и дроттнинг сидели во главе стола, выдавливая из себя доброжелательные улыбки и вместе со всеми вливая в желудок горючую жидкость, к которой Рогнеда совсем не привыкла.

Напряжение между ними не стихло даже сейчас, хотя казалось, все трудности уже позади. Он обрел желаемое — статус конунга, она - стала дроттнинг со всеми ее новыми обязательствами и привилегиями. Большая часть народу уже приняли нового короля, провозглашая в его честь тосты и складывая новые скальды, однако даже в этом зале сидели недоброжелатели, все еще ненавидящие Ивара за то, что он убил старшего сына Рагнара.

— Дитя мое — серьезно обратился к девушке Олег, вдруг появившись из ниоткуда, заставив племянницу съежиться. Улыбаясь девушке, он заметил недовольный взгляд Ивара — Прошу аудиенции дроттнинг, если она не против — тут же съязвил мужчина, ухватывая племянницу за руку и повел ее в противоположном направлении.

— Мудрое решение — назвать свое скандинавское имя.

— Да, дядя — выдохнула дроттнинг, улыбаясь музыкантам — Здесь довольно весело, не считаешь? Не могу дождаться того момента, когда получу ключи от дома. Столько новых забот..

— Ты здесь не для этого, Рогнеда — прошипел Олег, с силой ухватив девушку за предплечье — Еще совсем немного и я покину эти земли вместе с Игорем. Я оставлю тебе надежных людей, однако твоему муженьку мы о них не сообщим, верно? Ты будешь докладывать мне обо всем. Послушай меня, милая. Ивар умен и неблагодарен, едва ли он долго будет держаться моих планов без твоей помощи. Ты должна быть рычагом и безпрекословно выполнять все, что я скажу, поняла меня? К тому же, если Ивар внезапно допустит какую-то глупую, свойственную ему ошибку или даже подумает о ней, ты должна сразу же сказать об этом моим людям. А они, в свою очередь, осведомят меня. Не слишком сложная задача для такой милой макушки, правда же? — улыбнулся дядя, отпуская руку девушки и стряхивая с ее платья невидимую пыль

Ивар сидел на троне, внимательно осматривая каждый уголок родного медового зала. Бескостный знал, что многие ненавидят его, но так или иначе, решительно следовал к своей цели. Осталось ещё немного, чтобы довершить новую эпопею. Не будет легко, Ивар это понимал. Благодаря своей любимой жене, он может следовать к своей цели, легко и просто.

— Что будет дальше? — Спросил Харальд, искоса взглянув на Бескостного.

— Завоевания. — Хитро улыбнулся викинг, прикоснувшись к деревянной фигурке, которую ему подарил Альфред. Ивар выдержал небольшую паузу, а затем продолжил, ненавистно посмотрев на задумчивого Олега, разговаривающего с его женой. — Пора бы навестить наших добрых друзей и отомстить за то, что некогда их новый король принял в своём дворе моих братьев. Осталась последняя капли мести и она падет на моего брата Уббе, который сейчас находится там. — Ивар умолк, прикоснувшись к серебренному кубку, наполненному элем, а после пригубил его.

Когда девушка докончила говор вместе со своим дядей, Ивар поднялся с трона, объявив великое пиршество. Все викинги выпивали безостановочно.

— Нужно поговорить. — Сказал викинг, обратившись к Рогнеде. Для него, Олег был лишним звеном. И он наконец избавится от гнетущих цепей. Только для начала - понять, как именно.

— Для вас, мой конунг, я всегда свободна — кивнула головой девушка, слегка улыбнувшись. — Однако, здесь слишком много ушей и шума. Я слишком устала. Надеюсь, твои люди не будут таить обиды на меня.

Поднявшись с места, Неда еще раз кивнула в знак уважения — сначала мужу, затем Харальду.

— Приятного вечера, мужчины. Ивар, по окончанию, я буду ждать тебя в спальне — задорно пролепетала девочка, коснувшись кончиками пальцев руки Ивара, при этом обращая на себя заинтересованные взгляды окружающих, а затем ловко скрылась в толпе, пробираясь к новой опочивальне.

***

Даже не переодевшись в ночную рубашку, Неда с волнением ходила от стороны в сторону по новой спальне, пытаясь угомонить свой ярый пыл. ”Ты должна была быть к этому готова еще тогда, когда стала женой викинга. Должна была знать, что Олег несомненно использует тебя в своих целях, а Ивар в своих и оба будут слишком ослеплены своими амбициями, чтобы узреть твои истинные желание”

— Мужчины. — тихо вздохнула дроттнинг, наполняя железный бокал привезенным из Руси вином.

Внутри нее засели тысячи сомнений и колебательств - без спору, сегодня князь проявил свое истинное лицо рядом с племянницей, и лишь одному Богу известно, что он сделает в случае ее неповиновения. С одной стороны — чувство долга, с другой — любовь. Но любовь ли это, истинная, сокровенная, та, о которой сказано в легендах?

Глоток горючей жидкости заставил отвлечься княжну от своих мыслей, и в то же время прислушаться к звукам снаружи: музыки не было слышно. Видимо, она так сконцентрировалась на себе, что даже не заметила течения времени, как и того, что пиршество уже закончилось. Несомненно, крики пьяных викингов будут продолжаться до утра, однако если праздник закончился - он с минуты на минуту будет здесь. Слегка морщась, девица допила содержимое бокала одним махом, тут же пристроившись возле тумбы, делая вид, что ничего не произошло, а сама она просто готовиться ко сну, расплетая золотистые локоны.

Ивар вошёл в опочивальню, держась за свой костыль. Он взглянул на все то, что находится в его покоях. Здесь многое изменилось, Бьёрн не был любитель расстановки. У него попросту не было вкуса. Ивар это знал. Усмехнувшись, Бескостный подошёл к своей постели, все ещё держа полупустой кубок эля, уже допивая последние глотки. Он откинул губок в сторону, усаживаясь на край мягкой постели. Ивар смотрел на свою возлюбленную, слабо улыбаясь. Его уголки губ сплелись в грустную ухмылку.

— Твой дядюшка - явно не доволен тем, что викинги восхваляют меня, а не великого «освободителя» Олега. Все лавры после боя передались мне. Теперь, он испытывает ко мне явное отвращение или даже страх. Моя кровная месть - заставляет его усомниться. Усомниться во мне.

Бескостный коротко кивнул головой, опуская голубой взор вниз.

— Но как насчёт тебя? Что ты думаешь по этому поводу?

— Думаю, лишь глупцы ожидают от чужого народа восхваления чужого князя, а не сына Рагнара, которого они знают десятилетиями.

Протарабанив пальцами по столу, Рогнеда расплела последнюю часть, слегка стряхивая волнистые волосы. Ей не хотелось смотреть на Ивара в этот момент, не хотелось даже слышать об этом разговоре - каждое его слово об Олеге заставляло ее чувствовать себя змеей на сковороде и увиливать от ответа, дабы тут же не быть сожженной.

— Я не испытываю к тебе отвращения, если ты об этом — слегка прикрыв глаза, девушка принялась снимать с себя сережки, делая это как можно медлительнее, дабы избежать зрительного контакта с мужем — Более того, твой успех действительно заслуживает уважения, даже княжны. Кхм. Ваш общий успех с князем. Слушай, тебе не кажется, что нам срочно нужно сделать что-то с этой спальней? Я не выдержу здесь больше нескольких ночей, цвета этих тканей поистине ужасны.

— Нет уж. — Воскликнул Ивар, со злобы поднимаясь на ноги и подоспев к девушке вплотную.

— Это лишь моя заслуга. Олег ничто не сделал, ничто не сумел. Он лишь… — Ивар понял, что ему необходимо остановиться. Понял, что может наговорить лишнего из-за яростного гнева, который наполнил его жилы яростью. Ивар на мгновение отстранился, поворачиваясь к ней спиной.

— Прости, я не должен был срываться. — Произносит викинг, успокоив свой нервный пыл. Бескостный коротко кивнул головой. — Но это моя война, которую я вскоре окончу, одержав победу над победой.

Сглотнув, девушка кивнула, ухватившись за край тумбы до беления пальцев.

— Я понимаю твои чувства, однако ты тоже должен попытаться понять мои, Ивар. Теперь он не мой князь и правитель, но все еще мой дядя. И я несомненно в долгу перед ним за все, что его милость сделала для меня. Ну же, подойди, помоги мне снять ожерелье. Ты же умеешь справляться с дамскими украшениями, не так ли? Я еще не успела выбрать себе рабынь, так что придется тебе помочь мне с этим, по крайней мере сегодня вечером — улыбнулась дева, наконец устремляя свой взор на мужа.

— Подойди.

Ивар предался молчанию, глубоко вздохнув. Он обернулся к ней лицом, снова, подоспев к возлюбленной. В отражении искажённого зеркала появился Ивар, который медленно расстёгивал застежку золотого ожерелья. Бескостный смотрел в ее глаза, понимая, насколько сильно отдаётся своим чувствам. Чувствам любви, что делает его слабым. Он более не тот независимый мальчик. Она стала для него наркотиком, вкусить который, Ивар желает больше всего.

— Все… — Сказал Ивар, отстранив грубые северянские пальцы от нежной кожи возлюбленной.

— Ты должен быть глупцом, если действительно считаешь, что дальше я справлюсь сама.

Рогнеда обернулась спиной к конунгу, но простояв так некоторое время возмущенно посмотрела на мужа.

— Платье, Ивар. Ты должен развязать эти глупые веревки, если только не желаешь, дабы я мучилась с ними всю ночь.

Вдохнув, она подобрала волосы.

— Олег - не единственное, о чем тебе стоит думать, когда дело доходит до твоих... Амбиций. Неужели ты никогда не думал, что мы сможем оставить после нас, Ивар? Я и ты. Кто унаследует титул конунга, если что-то случится. Твой брат, Хвитсерк? Мне показалось, ты не считаешь его достойным.

Ивар тихо выругался, ведь тугие тоненькие узелки слишком сложно развязать для его грубоватых пальцев. Он попросту надорвал их, дабы девица не злилась.

— Я не могу иметь детей. — Сказал Бескостный, вдохнув аромат фиалок, исходящий от ее горячего тела.

— С чего ты вообще взял, что не можешь иметь детей? — раздраженно буркнула девушка, тут же отступая от мужа, злясь на себя за свою излишнюю аккуратность и прямолинейность Ивара.

— Я имею ввиду.. Ты великий мужчина, совершающий великие поступки каждый день своей жизни — наконец, она сбросила с себя платье, оставшись лишь в тонкой рубашке.

— Неужели ты никогда не думал обо мне, о нас, о том, что могло бы сделать нас более.. Счастливыми? — Неда подходит к конунгу вплотную, чувствуя его обжигающее дыхание на себе. Коснувшись его губ своими, девушка аккуратно взяла ладонь Ивара, уложив ее на свой живот.

— Я видела, как ты играешь с Игорем — улыбаясь, перешла на шепот она. — видела, как он счастлив рядом с тобой. Из тебя получится отличный отец, Ивар. И я едва ли могу представить лучшее будущее для себя.

— Ты… — Ивар на мгновение умолк, он не может подобрать нужные слова. Сейчас, Бескостный в полном смятении, он колеблется. Викинга бросило в жар, затем в холод. Ярое дыхание сбилось, а сердце разбивается о грудь, качая горячую кровь, пробегающую по жилам.

Ивар коснулся ее животика, осторожно погладил, прикрывая уставшие веки.

— Ты ошибаешься, Неда. Боги вручили мне ум и стратегию, но обделили здоровьем, будто бы указывая на то, что плотские утехи и зачатия ребёнка - явно не для меня. Я создан, чтобы обрушивать их ярость на христиан и я буду продолжать это делать. Дети… Как бы я хотел их, но это невозможно, увы не в этой жизни.

Наконец докончил свой говор Бескостный, а затем убрал ладонь.

— Ты не можешь поступить так со мной, Ивар, ты ведь... Ты даже не пытался зачать дитя со мной. — пытаясь смахнуть накатившие слезы, девушка устремила подавленный взгляд в пол.

— Каждый день в тереме, мои грешные служанки восхищались их безгрешной госпожой, но тем не менее, узрев ее доброту, делились своими похождениями с молодыми юношами, о которых я слушала больше с завистью, чем осуждением. Каждый день в тереме я чувствовала давление и ты прекрасно знаешь, что здесь буду чувствовать его еще больше, ведь любая женщина, находящаяся возле мужчины твоего статуса, должна подарить ему хотя бы несколько наследников. Но ты не думаешь об этом. Скажи мне, Ивар, возможно я противна тебе? Возможно... Боги, за что мне это.

— Ты ошибаешься. — Произнёс Ивар, вновь косневших ее губ, что сплетаются в сладкий поцелуй. Он прижал ее к себе, еле удерживаясь на ногах. — Если бы ты знала, насколько сильно ты ошибаешься…

Они немного помолчали, до тех пор, пока Бескостный не решил оборвать томное молчание:

— Пора спать, завтра не менее трудный день. — Сказал он, откидывая свой костыль и снимая железные оковы со своих ног. Викинг шипел от боли. Как только Ивар докончил, он лёг на кровать, укрываясь шкурами убитых зверей и прикрывая глаза, пытаясь кануть в сон.

***

— Что такое Каттегат, мой верный слуга? Каттегат – это жестокость и выживание. Жизнь, несущая за собой мгновенное отмщение смерти. Волк, который мало того, что слишком устал от игр в овечьей шкуре, так теперь еще и находится в руках импульсивного калеки. Каттегат это и яд, и сладость одновременно лишь потому, что он и есть ключ к власти в Норвегии. Считаешь ли ты, что этот ключ может принадлежать кому-то помимо меня?

— Совсем нет, мой князь — еще совсем юный знаменосец был явно смущен столь интимными разговорами с явно сердитым князем — Будьте осторожны с этим животным, оно может вас ранить

В руках Олега извивался уж, которого князь приказал поймать сегодняшним утром, тем самым немало озадачил и без того имеющую полно работы стражу.

— Тогда, возможно, ты считаешь, что слава победы над скандинавским войском должна принадлежать человеку, который без моей поддержки был бы всего-навсего пустым местом, изгнанным из собственного дома, без земель и титула?

— Н-н-нет. Я считаю, что победа в этой войне только ваша заслуга, мой князь, и ничья больше.

— Как жаль, что эти викинги такие же безжалостны, сколько неблагодарны. Сегодняшней ночью мне приснился сон, друг мой. Не испытывающая признания за совершенное ей добро, лишенная костей змея осмелилась укусить своего князя, тем самым вызвав его гнев. Однако это маленькое создание настолько высокомерное и надменное, что не имеет ни малейшего понятия о человеке, на которого посягает. Мы вынуждены ее разочаровать. — Хотя голос Олега был ласков и терпелив, его ладони постепенно сжимались, заставляя несчастное животное в его руках бороться за остатки воздуха. – Мы уничтожим ее до того, как она попытается напасть на нас. Разрежем живот и получим такой важный для нас ключик к власти Каттегата, а бездыханное, ничего не стоящее тельце выбросим на морское дно, где ей и место. Я нашел его. Я нашел выход, мой друг. Скажи конюхам приготовить лошадей. А по пути, вынеси труп этого ужа.

*******************************************************

Лошадь неслась с поля боя с неистовой скоростью, едва успевая преодолевать преграды могущественного леса. В голове Хвитсерка гудел яростный голос Ивара, звучала несвязная брань с уст того, кого по воле судьбы Рагнарсон должен называть братом.

Он знал, кем станет для Ивара теперь, однако, впрочем, клеймо предателя все же не столь унижающе, сколько роль ручной собаки. По крайней мере, Хвитсерку так казалось.

Он остановился лишь через несколько десятков минут, заприметив посреди деревьев небольшое деревянное сооружение, отдаленно напоминающее охотничий домик. Улыбнувшись небу, он спрыгнул с лошади. Хвитсерк знал, что впереди немало испытаний. Знал, что его судьба еще ждет его где-то за горизонтом, истинное предназначение, ради которого боги даровали ему жизнь и сохранили ее на протяжении всех этих годов. Но все, чего он желал сейчас — исследовать себя, узнать, чего именно требует его душа и разум. И нет для этого места лучше, чем безлюдный лес, где никто не будет отвлекать сына Рагнара от собственных мыслей. По крайней мере, ему так казалось

**** *** *** *** ***

— Скажи мне, как тебя зовут? — довольно расхаживая по месту, которое трудно было назвать домом, Олег наконец-то присел за стол, разместив свою свиту позади. Его лицо выражало уверенность и, по всей видимости, удовлетворение происходящим. Он вместе своими людьми «заглянули в гости» к Хвитсерку довольно неожиданно, застав его врасплох.

— Ты прекрасно знаешь, как меня зовут, князь, и тебе незачем играть со мной в эти игры. Чего ты хочешь?

— Первое, чего я хочу – услышать ответ. Да и разговор наш будет больше касаться твоих желаний, викинг, не моих.

— Хвитсерк. Хвитсерк Рагнарсон — раздраженно ответил парень, внимательно рассматривая стражу князя. Неужели Ивар решил убить брата, да еще и руками Киевского князя? Или есть другая причина визита Олега?

Яркий лучик солнца, падающий сквозь окно прямиком на его лицо, щекочет личико, заставляя пробудиться от затянувшегося сна. Викинг открывает голубые глаза, смотрит в потолок, на котором свисают железные цепи, помогающие ему подняться на ноги. Неды уже здесь не было, она покинула покои.

— Должно же быть здесь что-то хорошее. — Произносит Бескостный. Виски покалывают, выпитый кубок эля, продолжает стоять в горле. Привкус кислоты, тягостное, терзающее совесть ощущение. Ивар тяжко вдыхает свежий воздух, закрепляет стальные оковы, помогающие ему находиться на ногах. Викинг уже привык к насущной, пронзающей боли.

— Должен же быть свет в этой серости. — Буркнул Ивар себе под нос, ухватываясь за костыль и поднимаясь на ноги. Он подоспевает к двери, открывает ее. Викинг, стоящий подле двери, с угрюмым выражением лица поглядывает на нового конунга Каттегата.

— Слушаю. — Ивар махнул рукой, провожая взглядом служанок, которые шепчась, покидают долгий коридор.

— Пора бы призадуматься о ещё более насущных делах, нежели чем коронация. — Произнёс мужчина.

— Не тяни, говори как есть, лирику оставишь для тех девиц. — Ивар широко растянул улыбку, обнажая белоснежные клыки.

— Нужно устроить достойные проводы почившего Бьерна Железнобокого.