Проклятая земля (1/2)

Отгремело поражение. Викинги отдались в бегство, что легло на руку самому Ивару Бескостному. Калека - смог справиться с первой битвой, но вторая - вовсе не за горами. Он с тягостью в коленях, прошёл в пиршественный зал Вестфольда, довольствуясь победой. Князь Олег уже пустился в очередные пляски, на что Бескостный слабо ухмыльнулся, продолжая шествовать к трону.

Ивар озирается по сторонам, не замечая за собой той радости, что должна была предвещать победа над викингами. Над теми, кого ранее он называл собратьями. Бескостный прикоснулся к деревянному, изукрашенному различными расписными узорами, меховыми накидками. Бескостный одарил взглядом свою возлюбленную, что стояла неподалёку и гладила макушку маленького князя, а после с тяжким вздохом развернулся к пировавшим воинам. К нему подоспел Олег, который не мог скрывать радости и ликования. Несомненно, все лавры - получил именно он, а Ивар остаётся лишь его псом.

— Ты уже наслышан о том, что раненого Бьёрна вывезли с поля боя и повезли в сторону Каттегата? — После слов князя, лицо Бескостного наполнилось неким удивлением, вперемешку с дикой злобой от того, что это совершил какой-то русич, а не он сам.

— Бьёрна невозможно убить. Никто не может совершить это, кроме меня самого. Вы только разгневали наших Богов, не более.

— Тогда тебе должно понравится ещё кое-что. — Вдобавок ко всему буркнул князь, отчего Ивар вновь оборачивается к нему лицом, слегка пригубив серебренный кубок, наполненный сладким Элем.

— И что же? — Из любопытства спрашивает калека, опираясь на свой костыль.

— Конунг Харальд. — Чуть помедлил Олег, дёрнув своими чёрными, как ночное небо бровями, а также выдавливая из себя хитрую улыбку. — Находится у нас в плену. Можешь навестить его. — После сказанного князем, Ивар ощущает то, насколько он ничтожен, ведь Вещий собирает все овации, играясь со своим «ручным» викингом. Теперь же, обозленный на весь Серый мир калека, с бурей эмоций, протекающих по венам, зудящим гулом в ушах – следует в темницу, где в стальных оковах находился некогда конунг этого места. Ивару тяжело дышится, нервы сдают, но он продолжает шествовать, останавливаясь подле стальной решётке, которую по приказу викинга - открывает молодой русич, а после пойманного на себе гневного взгляда Бескостного - суетясь покидает помещение.

Ивар зашёл во внутрь, в темени завидев окровавленного, испачканного в грязи, с растрёпанными волосами - викинга.

— Подумать только, сам конунг всей Норвегии, попал в руки к обычному калеке. Как удивительно. — Слукавил Бескостный, усаживаясь напротив Прекрасноволосого.

— Сколько времени прошло с нашей последней встречи и кто мы мог подумать, что сейчас мы примерно в одинаковых условиях. — Продолжает он, наклонив голову набок и с пронзительным взглядом - взирает на пленника.

Харальд понятия не имеет сколько времени прошло с момента поражения, сколько он пробыл в отключке и сколько часов или дней он находится в СОБСТВЕННОМ подвале, но сверху отчетливо доносятся незнакомые мелодии и торжествующие голоса захватчиков. Это раздражает посильнее факта такого позорного поражения каким-то жалким христианам и мешает заснуть. Харальд предпочел бы умереть в бою, чем сидеть сейчас и здесь по кругу гонять в голове последние события, за неимением другого развлечения.

— Поздравляю тебя с победой, конунг Ивар, - Прекрасноволосый тихо смеется себе под нос - засмеяться громко просто нет сил, отчего раны на животе все равно начинают болеть еще сильнее. Пленник закашлялся и сплюнул кровь на пол рядом с собой. Он бы мог как-то перевязаться, зажать раны, порвав на лоскуты свою и без того порванную рубаху, но проблематично сделать это, будучи привязанным за руки.

— Что? Неужели Олег оказался даже хуже тебя? - Харальд вопросительно вскинул бровь и ничуть не стесняется язвить Бескостному, совсем без страха получить костылем по лицу, и смело, с некоторым сожалением смотрит в синие глаза. Ивар сильно изменился за время пребывания на Руси, стал серьезнее, но не перестал идти на поводу у своего гнева, поэтому и оказался послушной собачкой князя. Стоило ли этого триумфальное возвращение домой?

Здесь веяло холодом, некой смертью, которая явно поглощала Бескостного. Он с болью смотрел на израненного конунга, изредка отводя взгляд в сторону. Ивар вдыхает полной грудью, внимая каждое сказанное слово викинга.

— Благодарю. — Калека коротко кивает головой, упираясь своими грубыми руками о стальной костыль.

— Олег? Истинный русич, который готов избавиться от меня в тот момент, когда я ему перестану быть нужен или же попросту - надоем. — Бескостный ухмыляется, показывая хладнокровие, но в глубине души страшится. Страшится того, что не сможет вписать своё имя в историю. Того, что его забудут, а посему, не сводя взгляда с пленника - продолжает суровый, местами загадочный говор. — Так или иначе, сами Боги указывают мне путь. Сюда я вернулся - не с проста, все это нити судьбы. Наша победа - ничего не решает, ведь Каттегат до сих пор остаётся во властвовании викингов. — Бескостный выдержал небольшую паузу, ослепляя Харальда своими бесконечно голубыми глазами, а затем продолжил.

— Вдобавок ко всему, ты являешься моим пленником, а я, в свою очередь пленным князя Олега, полагаю мы можем помочь друг другу.

Харальд покачал головой на самоуверенность калеки и откинулся на деревянный столб, к которому был прикован. Как бы тот не кичился, в нем читается некоторая боязнь своего лже-союзника. Ивар потерял контроль над ситуацией и сейчас скорее напоминает загнанного зверя, от некогда грозного берсерка не осталось и следа. Нет смысла говорить высокие речи, если они оба связаны по рукам и ногам.

— Все предрешено, Ивар. Мы разгневали богов, и теперь они наказали нас за наше безрассудство. За то, что мы перетягиваем одеяло здесь, а не прославляем их имена в далеких землях. Это справедливо, мы получили по заслугам, - с каждым словом в воздух выливалось все больше и больше отчаяния. Пленник ненадолго замолчал, обдумывая сказанное. Возможно, ему есть, что добавить.

— Знаешь, глупые христиане считают, что трудности им посылает их бог, чтобы они терпели, потому что он им так велел. Мы ведь не такие, да? Может, боги дают нам шанс доказать, что мы действительно достойны зваться сынами Одина?

Даже будучи в такой безвыходной ситуации, Прекрасноволосый все еще не может смириться с тем, что сдохнет в темнице как жалкая крыса. Он знает, не такая участь ему уготовлена, и пойдет на все, чтобы умереть смертью настоящего викинга. Присутствие еще одного несогласного северянина, тем более, такого, как Ивар, придало немного решимости. Гений стратегии выигрывал многие битвы, и в этой тоже победит.

— Я тебя слушаю, - Харальд поднял глаза и со всем вниманием взглянул на Бескостного.

Викинг поднёс небольшой табурет, который стоял неподалёку от пленника, а после уселся на него, чуть скривив лицо от лёгкой боли в коленях. Ивар долгое время предавался молве, кивая головой, отводя взгляд в сторону. Именно туда, где бегали голодные крысы, учуяв запах крови, мотаются из стороны в сторону, желая вкусить плоть короля Норвегии. Хриплый, местами усталый голос Харальда, заставлял их содрогнуться и поддаться в бегство, в свои норы. Калека с тягостью наблюдал за ними, ведь они, в свою очередь - напоминали беглых викингов, что явно недооценили мощь русичьих войск. Наконец, Харальд закончил свой говор, что заставило Бескостного обратить на него своё внимание.

Он оперся о костыль, завороженным взглядом смотря на пленника, оценивающе проводя по его растрепанным, грязным волосам, ужасному виду, который не мог не забавить безумного сына Рагнара.

— Ты знаешь, что мне в тягость служить кому-то. Служить собачонкой, не имея при этом какой-либо славы, о которой грезил я, помимо отмщение Бьерну, конечно же. — Ивар отвёл руку в сторону, подобно острому клинку, разрезая ей воздух, но не сводя пристального взора с конунга, он продолжил.

— Как я упомянул ранее, мы можем договориться. Я помогу тебе сбежать, но взамен, желаю получить поддержку с твоей стороны, когда придёт время вернуть Каттегат обратно под мое покровительство. Годится? — Ивар глубоко вдыхает сырой воздух, наполняя им лёгкие, отчего они предательски давят на грудь. Из-за своей тяжести - тянут вниз, но Бескостный держится. Хладный ветерок, что пробежался по его позвоночнику - не даёт ему покоя, как и мысли. Мысли коварные, отдающие величием. — Вдобавок ко всему, ходят слухи о том, что непобедимый Бьёрн Железнобокий - пал в бою, викинги теряют веру в свою победу. Они подавлены и слабы, посему, я уверен в нашей победе. И тебе, это должно пойти на руку, ты же жаждешь сохранить свой титул, свою жизнь, не так ли?

Викинг поднёс небольшой табурет, который стоял неподалёку от пленника, а после уселся на него, чуть скривив лицо от лёгкой боли в коленях. Ивар долгое время предавался молве, кивая головой, отводя взгляд в сторону. Именно туда, где бегали голодные крысы, учуяв запах крови, мотаются из стороны в сторону, желая вкусить плоть короля Норвегии. Хриплый, местами усталый голос Харальда, заставлял их содрогнуться и поддаться в бегство, в свои норы. Калека с тягостью наблюдал за ними, ведь они, в свою очередь - напоминали беглых викингов, что явно недооценили мощь русичьих войск. Наконец, Харальд закончил свой говор, что заставило Бескостного обратить на него своё внимание.

Он оперся о костыль, завороженным взглядом смотря на пленника, оценивающе проводя по его растрепанным, грязным волосам, ужасному виду, который не мог не забавить безумного сына Рагнара.

— Ты знаешь, что мне в тягость служить кому-то. Служить собачонкой, не имея при этом какой-либо славы, о которой грезил я, помимо отмщение Бьерну, конечно же. — Ивар отвёл руку в сторону, подобно острому клинку, разрезая ей воздух, но не сводя пристального взора с конунга, он продолжил.

— Как я упомянул ранее, мы можем договориться. Я помогу тебе сбежать, но взамен, желаю получить поддержку с твоей стороны, когда придёт время вернуть Каттегат обратно под мое покровительство. Годится? — Ивар глубоко вдыхает сырой воздух, наполняя им лёгкие, отчего они предательски давят на грудь. Из-за своей тяжести - тянут вниз, но Бескостный держится. Хладный ветерок, что пробежался по его позвоночнику - не даёт ему покоя, как и мысли. Мысли коварные, отдающие величием. — Вдобавок ко всему, ходят слухи о том, что непобедимый Бьёрн Железнобокий - пал в бою, викинги теряют веру в свою победу. Они подавлены и слабы, посему, я уверен в нашей победе. И тебе, это должно пойти на руку, ты же жаждешь сохранить свой титул, свою жизнь, не так ли?

Он поднялся на ноги, упираясь о свой костыль, все также, с безумно-приторной ухмылкой, поглядывая на пленённого викинга. Калека выпрямился в спинке, гордо задирая голову. Своим пронзительным, леденящим душу, взглядом, Ивар взирает на конунга, наконец обрывая молчание тихим-тихим голоском.

— Уверен, твой верный ярл Борг выжил. Я видел, как он убегал в долины Каттегата, но ты прав, он тоже может посодействовать в этом. Тем более, в верных людях, я бы не отказался. Особенно сейчас. В это смутное, совсем непонятное - время.

Викинг коротко кивает головой, от него веет холодом и быть может - страхом. Страхом от грядущего. Снова пищание крыс, вновь они запели свою странную, никому не понятную песнь, но мгновенно скрываются в своих норках, как только Бескостный ударят остриём костыля о каменный пол.

— Что ж, я займусь этим, но, а пока - сиди здесь. Я распоряжусь, чтобы ты не голодал, покуда твой союзник решается на такое непростое дело. — Ивар покидает темницу, забирая с собой зажжённый факел, отчего помещение погружается в густой мрак.

Он остановился подле входа в медовый зал, где уже вовсю упивался князь Олег, довольствуясь всеми прелестями помутнённого сознания. Там же, находился и старший брат Бескостного, который принялся за трапезу, стараясь не обращать внимание на происходящее. По его лицу, можно было отчётливо разглядеть недовольство. Ивар не глуп, а посему быстро смекнул это. В его мыслях проскальзывает множество планов, таких же коварных, как и он сам, но все же - нет спокойствия в его душе. Даже после поражения великого и ужасного Бьерна Железнобокого, калека сомневается в праведности своих деяний, но не желает отступать, ведь уже совсем поздно. Он не должен показать слабину. Не должен допустить ошибки. Ивар не имеет на это право.

Пройдясь дальше, сквозь темноту и сырость узких коридоров, стены которого сдавливали юного викинга, не позволяя дышать, внушая страх в его безумное сознание. Он остановился подле своей личной стражи, которые возглавляли викинги-отступники, что следовали за ним от самого Каттегата, сквозь Шелковый путь, вплоть до самой Руси. Таинственной и ужасной Руси.

— Тебя звать... Кастер, не так ли? — Чуть наклонив голову набок, произносит Бескостный. — Могу ли я довериться тебе?

— Несомненно. — Отвечает юный воин, чуть озираясь по сторонам.

— У меня к тебе поручение. Довольно-таки сложное и опасное, но и награда стоит того. Взамен ты получишь все то, что так жаждешь.

— Что нужно сделать, конунг Ивар? — Покорно спрашивает викинг.

— Отправляйся в Каттегат, найди ярла Борга и передай ему весточку. Весточку о том, что король Норвегии, он же Харальд Прекрасноволосый, нуждается в помощи своего верного союзника. Надеюсь, наш план - сработает. — Кивает головой Ивар, вновь обращая голубой взор на викинга.

— Отправляйся поздно ночью, убедись, что за тобой нет слежки, а как получишь ответ - возвращайся ко мне.

После короткого, но достаточно важного разговора, Ивар направился в предоставленные покои, где решил отдохнуть от жестокой битвы, вечных проблем и терзающих мыслей.

— Да здравствует князь Олег!

Возбужденные, пьяны от дурманящих напитков и сладкого вкуса победы, русичи радостно поднимали кубки, взывая к своему единственному и любимому князю. Сидя среди них, Рогнеда не могла сдержать ослепительной, солнечной улыбки. На миг ей показалось, что всё самое страшное уже давно позади: сейчас вся семья находится рядом с ней, а княжна в свою очередь пыталась согреть каждого своей нескончаемой любовью. Олег явно перебрал с количеством выпитого, однако и это сейчас не заботило солнечную Неду и не сеяло гнустные мысли в её сознании.

— Да здравствует князь Олег - тихо прошептала княжна, надпивая совсем немного горькой,крепкой жидкости. Ей хотелось поговорить с ним, как они делали это раньше, холодными вечерами в Киеве. Но вот уже сколько времени Олег был занят совсем другим, и среди всего океана его забот - племянница составляла лишь одну каплю. Маленькую и холодную.

С упоением девушка прикрыла глаза,  чувствуя как тяжелеют веки и конечности. Светловолосая безусловно устала от постоянных волнений,что тревожат её молодую душу и метаний из стороны в сторону. На своём сердце она чувствовала тяжелый камень, который не давал сердцебиению успокоиться и отдохнуть в полной мере, но что ей делать и куда девать свою боль - не знала. Не знала, кому можно верить, а кому нет, не знала, кто из всей этой оравы людей может называться её верным другом. Чувствовала лишь одно: не зря пелена тревоги затуманивает её взор. Чувствовала, что что-то должно случиться. И должно случиться в очень скором времени.

________________________________________________

На ватных от усталости ногах она подошла к своим покоям. Личная стража Ивара уже стояла возле двери,так что княжна смогла сделать вывод что он уже здесь.

— Я не видела тебя на праздновании - мягко сказала Рогнеда, одновременно снимая с себя надетые ранее украшения, шествуя к небольшой деревянной тумбе.