Глава 26. (1/1)

После застолья прошел потрясающий фейерверк. Гости наблюдали его с террасы, откуда открывался великолепный вид на вечерний Аркадис.

Берган и Вирен, держась за руки, стояли впереди, но немного в стороне от остальных, и зачарованно наблюдали за распускающимися в небе огненными цветами. Берган наклонился к своей спутнице. – На День Империи будет и не такое!– Дней через десять?– Да, примерно, так. А ты разве никогда не праздновала?– Нет, я сама из Наб… из Налб…– Из Набудиса, Набрадия.– Вот ведь черт! Скорее всего. – А после Набрадии, Фея? Где ты пропадала целых два года? Мне ты можешь не врать.– В лагере беженцев на Бур-Омисас. Как только все вспомню, я должна попытаться вернуться туда для исповеди. Так сказал мне Великий Кильтий.– Ну а пока ты не вернулась к своей праведно-аскетичной жизни, скажи, как ты смотришь на балы?– Даже не знаю. Во время банкета во дворце Рабанастра, я шныряла по канализации. Охотилась на флана. Так-то и оказалась в руках Габранта.– На флана? Очаровательно. Между прочим, в скором времени состоится грандиозный бал уже в Императорском дворце.– Да, мне говорили.– Да ничего ты не знаешь! Я приглашаю тебя. Будь дамой моего сердца!– Почту за че…И не успела Вирен договорить, как Берган обхватил ее за талию, оторвал от пола и подбросил вверх, словно котенка. Девушка невольно вскрикнула: – Эй, какого черта ты вытворяешь?!– А будешь возмущаться, Фея, сброшу с балкона!Вирен хихикнула:– Почему именно ?Фея??– Ты и вправду не помнишь?– Н-нет. Так мы, похоже, неплохо знакомы, как бы по-идиотски это ни звучало. Словно в какой-то дешевой пьесе.– Было дело. Но это было давно и в другой жизни. Можно сказать – другой пьесе!Когда гости начали расходиться, Вирен поняла, что нигде не видит Габранта. Тогда она обратилась к Бергану. – А мой шеф уже ушел?– Габрант? Видимо, слинял во время фейерверка. А тебя это что, так сильно волнует?– Вовсе нет, просто спросила.– Я так и не понял, к чему нужен был весь этот фарс с доктором Сидом? Чего добивался этот ублюдок?– Извини, я не стану об этом говорить!–Я ведь спрашиваю по-хорошему!– Будешь угрожать мне – я просто-напросто уйду!– От меня так просто не уйти, Фея!– Отлично!!! Насчет тебя Габрант оказался прав!– Ну-ка, ну-ка, а вот об этом поподробнее!– Он считает тебя подонком, аморальным типом, сукиным сыном, и жополизом Вэйна. И, готова поспорить, не только он один.– Что ж ты тогда прилюдно разыгрывала весь этот красочный спектакль с подонком, жополизом и аморальным типом? Или так было задумано? – Нет, я как раз была искренна, а вот на счет тебя сомневаюсь. – Знаешь, Фея, как была ты стервой…Тут к ругающейся парочке подошел доктор Сид.– А, голубки! И часто вы так бранитесь?Вирен выдохнула:– Не поверите, в первый раз!– Наверное, это после того, как вы отведали моего свадебного торта!Берган злобно рявкнул:– Знаешь, шел бы ты куда подальше, старый маразматик!– Всего тебе сынок наилучшего! Леди Ферия, встретимся на балу!Ферия?!! – Э, постойте, доктор Сид, я с...Но, пока Вирен хватала свою сумочку, Сид уже успел захлопнуть дверь, а Берган тотчас преградил девушке путь, и Вирен ощутила железную хватку на своем запястье. Дьявол, только не это.– Пусти!!! Это уже не смешно!Но Берган и не подумал подчиниться. Он резко притянул Вирен к себе, сомкнув руки на ее талии. Девушка вновь выкрикнула чересчур высоким голосом:– Пусти же, тебе это с рук не сойдет!– Пожалуешься своему ненаглядному шефу? Ты ведь одна из его шпионских крыс, не правда ли?– Говори что хочешь, ты от меня все равно ничего не добьешься!– Еще как добьюсь!Вирен вновь попыталась освободиться, но уже не столь рьяно:– Прекрати это! Слышишь…– Прекратить что? Видишь, я тебя больше не держу!И это было сущей правдой. Вирен держала уже совсем другая сила. Сила ее собственного желания, которая смела огненной лавиной все доводы разума и преграды принципов. Судья и горе-шпионка буквально впились в губы друг друга, и стало ужу непонятно, кто кем пытается овладеть. Вирен превратилась в сплошной оголенный нерв, и губы Бергана на ее коже ощущались словно текучая раскаленная лава. Наслаждение, переходящее в боль и наоборот. Вскоре двое оказались в спальне с великолепной люстрой из шести драконьих рогов, инкрустированных бронзой, на широкой кровати из черного дерева, застеленной сатиновым бельем цвета запекшейся крови. Вирен внизу, а Берган над ней, разрывая ее одежду, затем на ней, в ней… а затем обоих окончательно потопила необузданная первобытная страсть.