Глава 4. Под поверхностями (1/1)

Жизнь. Священный дар, чудо, что преподнёс этому миру Хайн-Отец. Да, мир, сотворённый им, оказался непрост. Кто-то в нём оказался вынужден выживать за счёт чужих жизней, но то в дикой, животной среде. Человек тем и отличается от животных и чудовищ, что наделён разумом, способен взять верх над первородными инстинктами, в том числе и инстинктом хищника. Инстинктом убийцы. Найджел никак не мог свыкнуться с произошедшим. Прошла горячка боя, угас адреналин, пропало волнение за свою жизнь, опасно граничащее со страхом, что так подстёгивало при штурме резиденции Кронфора, заставляя ловить в прицел цели и раз за разом давить на спусковой крючок. Сейчас приходило понимание, что этими целями были такие же живые люди. Ощущения от такого понимания были самыми неприятными. Их подкреплял образ светловолосой девушки, лежащей на полу с раскинутыми в стороны руками и замершим навсегда взглядом. Неужели провидение вело именно к этому? Писания не порицали убийство в качестве защиты себя, своей семьи и своего дома, но это явно не подходило к случившейся ситуации. Найджел уж точно не был на стороне защищавшихся. В отряде ходили настроения самые разные. Кому-то произошедшее тоже пришлось не по нраву, кто-то эмоций не проявлял, но по ним было видно что они на серьёзном моральном перепутье. Ну а кто-то вёл себя так, словно вообще ничего не случилось. От этого эглинцу становилось ещё более паршиво. Неужели и он вскоре придёт к такому состоянию, когда для него забрать чью-то жизнь по указке пальцем не будет нравственной дилеммой. Всё станет просто, как и говорил майор Корри – либо ты ешь, либо тебя едят. Такие перспективы Войта не радовали совершенно. Более того, он не был уверен одобрил бы отец его новое занятие. И захотел бы вообще чтобы жизнь его была спасена такой ценой. Ближайшие друзья Войта были в похожем состоянии. Они расположились втроём в одной из комнат занимаемого особняка, благо этому никто не возразил. Купер всё больше молчал, чем окончательно перестал походить на себя прежнего. Трэвис, хоть всё ещё и грезил дорогим домом в престижном районе, всё же приходил к тем же выводам что и эглинц. - Влипли мы, парни, по самое не балуйся! - в сердцах воскликнул он на следующий день, утром. – Вы хоть спали ночью? Купер лишь покачал головой. Как и Найджел. - Это определённо какая-то хрень нездоровая, - продолжал воксиец. – Я вот всё пытаюсь понять что не так было, ну за исключением выступления нашего долбанного и сраного майора, чтобы ему гизард вторую часть рожи отгрыз! Но вот никак не пойму где подвох. - Ты смеешься сейчас? – голос Купера отдавал повышенной нервозность, казалось что его вот-вот начнёт бить нервный тик. – Я же говорил вчера: эти уборщики, что прибыли за нами следы заметать, очень интересовались имуществом Кронфора. Из того, что уцелело. Данными с компьютеров, тем, что на стенах висело. Да я не удивлюсь если даже столовым сервизом! Это бандитский налёт был! Наглый и кровавый! - Да не… – нахмурился Трэвис. – Ну не может быть, что настолько всё просто, аж до пошлости. - А ты сам посуди! – Купер решил выговориться за всё предыдущее молчание. – Мы вломились в чужой дом, да-да, именно что вломились. Постреляли обитателей. И забрали всё, что не прибито гвоздями! Как это называется? - Ну не… - Трэвис закусилнижнюю губу. – Ну что, неужели всё так банально? - Особняк, - тихо произнёс Найджел, привлекая к себе внимание товарищей. - Этот особняк, - пояснил он, видя ожидание комментариев по лицам товарищей. – Корри же сам буквально на днях сказал, что этот дом – дом нашего комполка. - Бывшего, - добавил Купер. - Мда, - задумчиво протянул Трэвис, опускаясь на свою кровать. – Втянули вы меня, друзья-товарищи. - Мы тебя?! – возмутился Купер. - Да, вы! Найджу деньги нужны были! Тебе, - тут Трэвис на секунду задумался. – А что, кстати, с тобой? До сих пор толкового ответа не дал! - Тоже деньги! – выпалил Пратт. – Как и вы двое, я позарился на обещанные золотые горы. - Допустим. Оставлять вас двоих без присмотра было бы очень недальновидно! Смотрите, во что бы без меня вляпались! - С тобой-то да, оно приятней, конечно, - Купер впервые за всю эту истории позволил себе лёгкую улыбку, не приправленную горечью. Друзья прекратили разговоры. Через какое-то время Трэвис пошёл побродить по особняку, пообщаться с народом. Когда он вернулся, то был мрачнее туче. - Вот что, ребята, - выдохнул он, садясь на ближайший стул. – Во-первых, денег пока не будет. Парни этот момент уже уточнили. Нам заплатят, но не сейчас, а пока надо быть готовыми к очередной операции. Да-да, вы не ослышались. Нам обещали две наших старых зарплаты за один, так сказать, боевой выход, но пока у нас будет два и никаких вам купюр. - Ну правильно, пока награбленное реализуют, - съязвил Купер. - Да перестань! – Трэвис поморщился. – От одной мысли подобной тошно! - Во-вторых? – спросил Найджел. - Во-вторых: рекомендовано пока не расходиться. Серьёзно, нам даже пожрать не выйти из дому! - А куда ты пойдёшь, без денег-то? Вопрос Купера заставил Хагена раскрыть рот, дабы что-то возразить, но он так и не нашёл достойный ответ. - Вот вечно ты настроение испортить окончательно пытаешься, - буркнул он. - А что в-третьих? – снова спросил Найджел, подозревая что именно этот пункт был причиной мрачности воксийца. - А в-третьих, друзья мои, - Трэвис нахмурился. – Мы в жопе. Глубокой такой. Наши вчерашние потери: два легко раненых – их подлатали, двоих убили, но тут с парнями всё ясно, павшим покой. - Павшим покой, - в унисон повторили Купер и Найджел. Такими словами было принято провожать в последний путь павших братьев по оружию в 8-ом Рьяном полку. - А ещё трое были тяжело раненные, так вот их забрали уборщики. И всё. - В смысле всё? – удивился Купер. - В смысле больше мы о них ничего не знаем. Ни где они, ни когда вернутся. Возникли подозрения, что это своеобразный отсев. - Ну, - Купер почесал затылок. – Значит, есть шанс отсюда всё же свалить. Хотя бы так. - Не думаю, - Трэвис чуть понизил тон. – Я бы согласился с тобой, Куп, не будь свидетелем вчерашней выходки майора. Мне что-то подсказывает, что структура эта, в которую мы вляпались со всего размаху, радостно смеясь, словно дети, не сильно заботится о своих новобранцах. - Думаешь, что их просто бросили у порога ближайшей больницы, - иронично заметил Купер, кажется, уже начавший окончательно возвращаться к своему прежнему, привычному его друзьям образу. - Думаю, их уже нет в живых, - мрачно подытожил Хаген. Купер схватился за голову обеими руками. Друзья задумались. С одной стороны звучало слишком уж мрачно и кровожадно. С другой – им самим вчера посчастливилось лично убедиться в суровости методов данной организации, церемониться эти люди были явно не склонны. - Почему-то сейчас представился смеющийся над нами Лесна, - мрачно произнёс Купер. - Не стал бы он над нами смеяться, - возразил Трэвис. – А надо бы. Друзья вновь замолчали. Так прошло время, где-то к обеду всех позвали вниз. Начальство вдруг вспомнило, что личному составу необходимо питаться и заказало на дом готовых обедов. Уже после того, как съеденное окончательно уложилось в животе, Найджел решился на беседу. Где найти капитана было объяснено в первые же минуты заезда отряда в данный коттедж. Филтс занял небольшой кабинет, который редко покидал. Найджел, заходя внутрь, инстинктивно окинул взглядом помещение, ожидая увидеть майора, но тот отсутствовал, отчего сразу стало чуть легче. Филтс расположился за письменным столом, с установленным на него стареньким монитором. Он оторвался от изучения последнего, заметил Найджела, глазами указал на стоящее рядом кресло. - Слушаю, - произнёс он, наблюдая за посетителем. - Сэр, я хотел бы… - Винни, - оборвал он эглинца. – Мы ведь уже договорились. Зови меня Винни. На худой конец можешь опять называть капитаном. Всё остальное лишнее как мне кажется. Итак, я тебя слушаю. - Скажите… Винни, - Найджел вдруг понял, что толком сам не знал зачем конкретно явился. А под внимательным взором ветерана служб безопасности и вовсе растерялся. - Хочешь уйти? – в лоб спросил капитан. - Да, - Найджел вдруг понял, что действительно этого хочет. Несмотря на необходимую помощь отцу, несмотря на что угодно. Скажи сейчас капитан,что Найджел свободен, и последний, не раздумывая, поспешил бы оказаться подальше от этого места. Только Найджел наивным дураком не был и он прекрасно понимал, что такое вряд ли случится. Особенно после вчерашней операции. Инициация пройдена и назад дороги уже точно не будет. - Увы, нельзя. И я вижу, что ты сам понимаешь почему. - Наверное, я не те слова подобрал, - Найджел попытался собраться с мыслями. – Я ищу причины чтобы остаться. Найти причины для… Для вчерашнего. В смысле наши действия были действительно необходимы? Вламываться в чужой дом, все эти убийства. Я… Я пытаюсь оправдать себя и всех нас, но не получается. - Вот ты о чём, - Филтс позволил себе лёгкую улыбку. Опираясь на подлокотник, он принялся потирать свой подбородок, как и при первой встрече с молодым эглинцем, разглядывая собеседника через свой собачий прищур. - Эглинцы ведь исповедуют некий культ, - произнёс он. - Да, мы верим в Хайна-Отца, создателя этого мира со всеми его чудесами. Почему вы спрашиваете то, что и так знаете? И к чему вообще ведёте? - А мы с тобой на твои вопросы ответы ищем, - капитан облокотился на стол, становясь чуть ближе к Войту. – Я бы мог просто их тебе подать, на блюдечке преподнести. Сказать, что небо – синее, трава – зелёная, кровь – горячая и плохо смывается с рук. Но грош цена им тогда будет. Хотелось бы, чтобы ты сам для себя решил что верно, а что нет, и сам ответы дал. Которые смогут оправдать и тебя, и всех нас. Найджел молча кивнул, почему-то вдруг для себя осознав, что в данный момент готов довериться человеку, который ещё вчера косил защитников резиденции не хуже самой смерти. - Забавно. С вашим братом, эглинцами, я почти не знаком. Было как-то, на одном корабле ходить приходилось, часть команды составляли твои земляки. Но это было очень давно, хотя кое-что про вас я запомнил. Ваша вера, назовём её убеждениями, вот ваши убеждения они чётко обозначают порок, грех. И чётко учат его избегать. Но они не учат, как с ним жить. Мировоззрение ваше, что зиждется на делении мира и событий в нём на что правильно и что неправильно, несколько ограничено, не находишь? - К чему вы клоните? - К тому, что может стоит допустить наличие полутонов. Может быть ?плохо? и ?хорошо? лишь искусственные понятия, к тому же крайне относительные? Вы смотрите на мир, деля на чёрное и белое, добро и зло. Свой – чужой. Или всё те же хороший – плохой. Назови как хочешь, но это не изменит сути, верно ведь? - Верно, но… - Найджел запнулся. – В нашу первую встречу вы приводили пример, что всё понятно, когда к тебе в дом вламывается грабитель или убийца, и тут я с вами соглашусь, в писаниях про подобное тоже всё ясно. Но вчера же мы сами вломились в чужой дом?! Это мы принесли в него горе, а не наоборот. - Вот именно об этом я и говорю: в своих суждениях ты опираешься на старые догмы, которые не терпят полутонов. В первую нашу встречу я также приводил пример, что есть злоумышленники, у которых припасён нож для твоей спины, но в лицо они буду улыбаться. А вот скажи мне, Найджел, в писаниях что-нибудь говорится об убийстве того, кто пытается обессилить тебя, оставив слабым и беспомощным? Если задача у злопыхателя не убить сразу, а медленно, чтобы ты до самого конца не понимал что происходит? И что если отнять его жизнь раньше, чем он свои злодеяния начнёт исполнять? - Я понимаю к чему вы ведёте, - согласился Войт. – Но не слишком ли много вчера было жертв? - А их разве хоть когда-нибудь бывает мало? Вот скажи, ты отдал бы жизнь за своих друзей или же за своего отца? - Да. - А забрал бы чужую ради того же? - Да, - ответил Войт после секундного раздумья. - И ты считал бы количество пролитой крови? Соотносил бы с собственной или кровью своих близких? Один за одного? Да и вспомни хорошенько, как всё было изначально: Кронфору был дал шанс начать сотрудничать, он отказался. Буду честен: я стараюсь до крови не доводить, но при нашей деятельности это редко получается. Тем не менее, шанс я стараюсь дать каждому. - Я понимаю, - Войт вновь задумался. Вроде бы доводы капитана он находил логичными, но вот что-то в эглинце всё ещё не спешило успокаиваться. – Но всё же… Как с этим справляться? - С кровью? Никак. К ней либо привыкаешь, либо долго не продержишься. Каждый свой способ сам находит. Кто-то ищет отвлечение: алкоголь, наркотики, распутство. Кто-то смиряется, пытаясь найти в этом нечто философское или просто уже не обращая внимания. Кто-то втягивается и начинает попросту тащиться от происходящего. - Как майор? - Как майор. Но, подозреваю, он всегда таким был. - Скажите, - Найджел понизил голос, будто бы опасаясь, что его могут услышать чьи-нибудь уши. Например уши того самого майора. - Скажите, - повторил он. – Он действительно убил тех людей, гражданских? - Честно? Вполне себе мог. - И как мириться с этим? - Опять же никак, - Винни откинулся обратно на спинку кресла. – Просто принимаешь это как данность и надеешься, что на очередной миссии майора пристрелят. Войт молча обдумывал услышанное, глядя в пол перед собой. - Вот что, Найджел, - произнёс Винни. – Я знаю, что не ты один несколько шокирован от вчерашнего. Понимаю, сам такой же был когда-то. Тонкости нашей деятельности несколько специфичны, к ним нужно адаптироваться. На следующей операции, а я как раз занят её планированием, я вас на передовую не поставлю. Эта будет первая и последняя поблажка, дальше вы либо ловите общую волну, либо… Капитан не ответил, а Найджел, которого явно интересовал второй вариант событий, почему-то ясно начал осознавать, что опасается его услышать. - Ещё вопросы есть? - А как вы со всем этим справляетесь? - Какой ты любопытный! – капитан усмехнулся. – Ещё биографию мою спроси! Но я отвечу: второй вариант, просто смирился. - Так просто? - Да, так просто, - Винни вновь прищурился. – Могу рассказать тебе как оно случилось, вкратце. У меня было всё, потом не стало, я искал себя, попал в силовые структуры. Время шло, мой опыт множился, навыки оттачивались, так я и оказался перед тобой. А смирился я чуть раньше, на той части истории, где у меня пропало моё ?всё?. - Это очень обобщённый рассказ. - А ты ожидал заглянуть в моё личное дело? - Моё вы видели, Винни, - Найджел позволил себе усмешку. Задумался. Кажется, от разговора с капитаном ему начало становиться чуть легче. Почему-то сейчас уже Филтс не вызывал скрытого чувства опасности, несмотря не весьма красочную вчерашнюю демонстрацию. Что-то было такое в этом старом особисте, что заставляло к себе располагать. - Ну когда займешь моё место – увидишь моё дело, - Винни тоже усмехнулся. – А сейчас извини, но мне нужно работать дальше. - Конечно, извините, - Найджел поднялся, направился к выходу. - Про твоего отца я помню, - произнёс капитан, заставив дошедшего почти до двери собеседника остановиться. – Дай только разобраться с накопившимися делами, я выберу нам время, и мы отправимся на твой полуостров. К сожалению, не раньше, чем пройдёт Второй Всемирный Конгресс. - Вы… - Войт явно растерялся. – Вы врач? - Нет, но помочь с диагностикой могу. Видишь ли, я очень хороший пара-оператор, это порой помогает в медицине. И я не про установление диагноза. Я в состоянии чувствовать изменения в организме живых существ. Это будет сложно, но я справлюсь. Надеюсь, что справлюсь. - Вы… - Войт всё ещё пребывал в растерянности. – Вы в состоянии вылечить зелёную лихорадку? - Я в состоянии попытаться тебе помочь. Вылечить может и не получится, но мы получим сведения, которые пригодятся лечащему врачу Войта-старшего. - Но почему? Я не понимаю. Зачем вам это? Филтс глубоко вздохнул, взглянул на Найджела. - Молодые и сильные изменят мир, - задумчиво произнёс он, вновь потирая подбородок. – Но молодым и сильным тоже порой нужна помощь, пусть и не для самих себя. Вот я и попытаюсь помочь, хотя бы тебе. Почему? Не знаю толком. Может быть с возрастом я становлюсь сентиментальным, кто ж меня разберёт? Нравишься ты мне. Вижу в тебе большой потенциал, талант к военному ремеслу. Смекалка есть, чего стоит только твой трюк с ящером тем фантомным. Ну и не без морали ты, иначе не было бы этого разговора. Я в состоянии оценить эту совокупность факторов, из тебя получится хороший специалист в нашем деле. Считай, что этим жестом я хочу простимулировать тебя расти дальше в нужном направлении. Да и не бывал я у вас ни разу, самое время, на старости то лет. - Я даже не знаю, что и сказать, - Найджел действительно был удивлён. Приятно удивлён, впервые за последние дни. - А ничего не говори, пока всё равно ничего не сделано. Войт уже готов был выйти из кабинета, находясь явно в приподнятом настроении. Мало кто согласится отправиться в больницу аж в другую провинцию к незнакомому родственнику мало знакомого человека. Именно больничная тема эглинца и остановила. - Скажите, Винни, а что с нашими раненными? – Найджел обернулся в дверях - К сожалению, они выбили, - спокойно ответил Филтс. - Это всё что мне стоит знать? – не дождавшись объяснений, уточнил эглинц. - Да. - Павшим покой, - тихо произнёс он, когда уже вышел из кабинета Филтса. Сомнения, явно ослабшие и уже готовые покинуть, начали заниматься с новой силой. О случившемся они не говорили, за что Скволл был благодарен. Чувствовал себя он несколько паршиво. И не за проявление чрезмерной агрессии, как могли сказать по поводу его действий в Саду, хотя он понимал, что необходимости в последнем поступке на тот момент уже не было. Но это с одной стороны, потому что с другой местный криминальный авторитет Тони по громкоговорящему за себя прозвищу Костолом прямо заявил о своих намерениях отнять руку у Ласло. У того самого Ласло, который с первых минут знакомства вызывал, в основном, негатив своим поведением, своими привычками, своими дешёвыми замашками бандита из такого же дешёвого кино, своей плохо скрываемой связью с тем же самым Тони, но этот Ласло был частью команды Скволла, и любое посягательство на него являлось посягательством на всю команду. И на Скволла лично. Последний довод почему-то казался более весомым, нежели первый. Из логова садиста Костолома до отеля, куда Ласло заселил Леонхарта и Еву, они ехали молча. Также молча поднялись в номер Скволла. Леонхарт с ходу уселся за стол и принялся перебирать свой пистолет, даже не скинув с плеч куртку. Краем глаза он заметил заинтересованный взгляд Валлео на оружии, но тот пока не торопился давать объяснений своему молчаливому любопытству. Они просто сидели около часа, лишь ход настенных часов и звук раз за разом разбираемого и собираемого обратно оружия нарушал тишину. Ласло покинул номер первым, обещав заскочить завтра к обеду, а с утра он попытается продвинуться в их деле, обратившись к ?своим источникам?. С одним из подобных источников они уже имели честь познакомиться, так что остальные Скволлу вполне справедливо доверия не внушали. Ева последовала за ним минут через десять, пообещав тоже приложить усилия в расследовании методом посещение местных коллег по журналистскому цеху. В принципе за неё можно было не волноваться, вряд ли кто-то из местных писак имеет склонность ампутировать конечности посторонним, хотя в этот момент Скволлу показалось, что город Вокс ещё успеет удивить. Не исключено что неприятно. Уходя, Ева задержалась в дверном проёме, бросила взгляд на Леонхарта. Скволл почувствовал его на себе, почувствовал неуверенность девушки. Она хотела что-то сказать, но боялась услышать в ответ не то, что ожидала. Она ушла, дверь тихо захлопнулась. Не будь вечер так богат на события, события неприятные, пропахшие кровью, она бы была смелей. Скволл был уверен, что Ева предложила бы остаться, составить компанию. Вряд ли бы она осмелилась тащить его в постель, но просто побыть рядом, напомнить своим присутствием, что не всё в этом мире изваяли из грязи и дерьма, что сам он не из этой мерзкой массы слеплен. Бедная наивная девочка. По-хорошему стоило отправить её куда подальше, прогнать, если будет упираться, но теперь вряд ли она уйдёт, а Скволлу нужна помощь в поисках хотя бы зацепок. А ещё это касалось и её, посему у неё было полное право находиться здесь. Единственное, чего Скволл не хотел допустить, чтобы Ева перешла ту же грань, которую пересёк он сам.

Почти до утра он возился с пистолетом, а когда надоело – взялся за ганблейд. Совместно с этим он пытался найти причину хоть как-то себя осудить за содеянное, да только получалось это плохо. Никак не получалось. Он мог не убивать бойцов банды Костолома, но убивал. Он мог не калечить самого Костолома, пусть он и последний подонок, но покалечил. Ему бы плюнуть в самого себя за это, да что-то совершенно не хотелось. Скволл в очередной раз осознал, что ему стало всё равно на жизни тех, кто ему мешает, кто становится преградой на пути. Уж тем более, если пытается навредить ему или кому-то из его окружения. Становилось наплевать на постепенно множащиеся трупы, оставляемые за спиной, важно было лишь выполнение задания, так или иначе. Пусть на это уйдёт вся оставшаяся и, скорей всего недолгая, жизнь. И если бы вдруг сейчас случись оказаться в очередном логове очередного местного палача – Скволл вновь поступил бы точно также, не испытывая каких-либо угрызений совести. И как бы он не старался найти хотя бы намёки на сожаление и сострадание, сколько не копался в себе самом, всё было тщетным. Лишь спокойствие и хладнокровие. Впору было бы испугаться, да только как? Чем теперь можно было напугать Скволла Леонхарта, после всего, что выпало ему пройти за свои двадцать лет? А может быть виной всему успокоительное, что он принял перед визитом к Тони? Так и не определившись со своими ощущениями, Скволл смешал себе очередной коктейль из успокоительного, снотворного и болеутоляющего, растянулся на кровати, скинув лишь куртку с толстовкой с плеч и сапоги с ног, и провалился в сон, которого ему явно не хватало в последние дни. А может это всё из-за недосыпа? Таблетки действовали быстро, тренированное восприятие и привычка постоянно проверять что окружение, что самого себя пара-сканом, это подтверждала. К сожалению, нужного эффекта достигнуть с их помощью не получалось, когда голова становилась предельно ясной, движения лёгкими, а боль практически уходила. Так уж случилось, что она, его постоянная спутница, всегда занимавшаяся с головы, с правого полушария, полностью никогда не отступала, а действенное и привычное средство против неё начало заканчиваться. Видимо, оно не было полностью пустышкой, может быть в те пилюли ему намешал ещё что-то его лечащий врач, но он сейчас был далеко, а в аптеках такого средства не встретишь. Несколько штук Скволл оставил на крайний случай, пока заменяя привычный препарат подножным кормом. Всё по рекомендациям доктора. По ним же выходил и получаемый эффект: свинцовая тяжесть в голове притуплялась, становилась меньше заметной, и, в целом, с ней можно было жить и работать. Благо острых приступов не случалось со дня прибытия в город, что немного да радовало. Оставалось лишь поддерживать устоявшееся равновесие в организме изрядной дозой медикаментов, но это была такая мелочь в сравнении с потенциальной перспективой сгибаться в три погибели. Сон прервался спустя буквально пару часов. Утро уже вступило в свои права, из-за окна доносились звуки занимающейся городской жизни. Появились первые намёки на грядущую духоту – перемены в погоде Скволл чувствовал отныне очень хорошо. Предвидя подобное, он открыл настежь окно; шатаясь, добрёл до кухни, дабы напиться воды прямо из-под крана, и вернулся обратно в кровать, рухнув, словно подкошенный. Возможно, то было действие снотворного; возможно, накопленной усталости. Или может быть свинцовая тяжесть в голове, которую он слабо ощущал, но которая никуда не делась, вывела его из равновесия и заставила повалиться плашмя на кровать. Вполне возможно, что всё вместе. Только ожидаемого беспамятства не случилось. Вместо этого расслабленное сознание уносило Скволла к той теме, что он так тщательно старался не вспоминать последние полгода. Трабия. Тогда за одни отдельно взятые сутки произошло много событий, слишком много. Леонхарт всячески пытался их забыть. В самом начале, ещё до прибытия в Гальбадию, был опробован старый как мир дедовский метод - через алкоголь, только пьяное забытье себя сразу не оправдало, воспоминания не стирая, а добавляя к ним ещё и похмелье. Вести поиски в таком состоянии было крайне затруднительно, если только ты не Ласло Валлео, которого, к слову, алкоголь не брал, и с которым, к слову, Леонхарт знаком ещё не был на тот момент. Положиться пришлось на рекомендации врача и достижения фармацевтики. Сейчас сознание было расслаблено множеством медикаментов, что употребил Леонхарт за последние часы. В комбинации друг с другом они выдали любопытный опьяняющий эффект, ощутимый даже во сне; более того, именно во сне Скволл оказался лишён возможности хоть как-то повлиять на ход мыслей. Они текли своим чередом, смешивались, сливались в общий поток, унося сознание Баламбского Льва к тем недавним, но таким далёким осенним дням.*** Тяжело сказать, что именно привело к тому раскладу сил, послужившему началу Трабийского конфликта. Может быть общая бедность региона, который всегда был не в состоянии самостоятельно развернуть полноценную добычу энергоруды. Может быть те незримые путы, что так тормозили попытки сторонних инвесторов эту ситуацию исправить. Некоторым крупным компаниям Гальбадии были очень невыгодны трабийские ископаемые на рынке. Всё началось с восточных провинций, формально сохраняющих суверенитет, но по факту находящихся в прямой зависимости от держав западного материка. Они потянулись к открывшемуся Эстару, и восток шагнул им навстречу. Остальные северные жители, что являлись подданными Герцогств и сателлитами Федерации, не стали откладывать решение своей судьбы в долгий ящик и попытались последовать примеру своих соседей. Однако стоило им выдворить представителей запада со своей территории, как вмиг на их пороге появился военный контингент вчерашних хозяев. Насколько западу была невыгодна процветающая Трабия, настолько же они не хотели терять над ней контроль, так как залежи ископаемых рассматривали исключительно как свои неприкосновенные запасы. У северян оставалось лишь два выхода: либо вести долгую и кровопролитную партизанскую войну, либо же попросить помощи у кого-то более сильного. Например, у Эстара. Соображали трабийцы очень быстро, тем более в критической ситуации. Прежде, чем развернулись полноценные военные операции, напротив сил запада выстроились солдаты востока. Ситуация становилась крайне напряжённой, в мире запахло очередной глобальной войной. Тогда и вмешались Академии. Повторяя свой гальбадианский опыт в период пика Лунного Плача, представители Садов стали своеобразными миротворцами и посредниками в переговорах. Как оказалось, договориться было тоже проблематично, тем более когда конфликтующие стороны вдруг резко начали вести себя словно капризные дети, в принципе не желающие слушать друг друга. Процессы затягивались, нет-нет, да и случались вооружённые столкновения, благо каждый раз удавалось не дать раздуть из начавшего заниматься огня ненависти полноценное пламя, что спалило бы всю Трабию. Порой создавалось впечатление, что некоторым просто выгодно это вооружённое северное стояние. Саботажи случались при разведение войск, нередки были провокации. Это не считая бандформирований, которые словно ждали удобного случая и стали вылезать отовсюду, будто грибы в тимберском лесу после дождя. В самих провинциях севера тоже всё было неоднозначно. Чем дольше длились переговоры, тем сильнее росло напряжение, люди начинали уставать, военное положение их сильно изматывало. Сторонники разных флагов становились всё безрассудней, опять начинала литься кровь. И так из недели в неделю, казалось, что без конца. Порой вчерашние достижения запросто перечёркивались новым днём. Север притянул к себе весь мир, словно намереваясь ввергнуть его в пучину массовой резни. Во всей этой круговерти был и Скволл Леонхарт, Командующий объединёнными силами Академий. Был не один, а с целым отрядом, состоящим из старших кадетов трёх Академий, лично отобранным Баламбским Львом. Они были его учениками. Нет, нет, нет! Сквозь сон он чувствовал, как стискивает зубы, как бледнеют костяшки крепко сжимаемых кулаков. Всё что угодно, только не возвращаться обратно. Только не туда. Место краха, где образ отца-командира треснул, рассыпался в пыль, которую тут же развеяли холодные ветра сурового севера. Только не туда. Место не только персонального позора, но очередной трагедии. Трагедии, которой он мог избежать, не будь так заносчив. Нет! Не надо!.. Вялое сопротивление эффекта не имело, мир снов жил по своим законам, и разжиженная таблетками воля никак не могла повлиять на него. Мир грёз, словно матёрый экзекутор, словно Тони Костолом, начал медленно являть ему образы тех дней, пейзажи и лица, Леонхарта тогда окружавшие. Эхом им начала отвечать слабая пульсация в правом полушарии, с каждым ударом становившаяся всё сильней. Боль начинала ощущаться всё острее, даже сквозь одурманенный лекарствами сон. Не надо… Легче стало совершенно внезапно. Образы прошлого, что хищными птицами вились над оказавшимся беспомощным Леонхартом, что медленно терзали его, вот-вот готовые впиться в него уже со всей кровожадной серьёзностью, отступили от своей жертвы. Но прежде, чем облегчение позволило в полной мере ощутить блаженство забытья, на время будто бы перестав существовать, пришла тревога. Ощущалось чьё-то присутствие. Мой рыцарь… Мой измученный рыцарь… Голос, говоривший в голове, казался вполне реальным, и смутно знакомым. Говорила женщина, мягким певучим тоном. Назвать его своим рыцарем, в том самом сакральном смысле, могла только она одна, но голос говорившей лишь отдалённо напоминал темноволосую избранницу, его Риноа, его волшебницу. Скволл вдруг осознал что озирается по сторонам, стоя на ногах. Во мраке постепенно начали проступать очертания мёртвой земли, изрытой чёрными линиями трещин. Пустошь. Он снова оказался в несуществующем месте несуществующего времени! Над головой по-прежнему не было каких-либо светил, лишь клубящаяся неизвестная масса, в опустившихся сумерках едва заметная, но что-то позволяло Скволлу разглядеть окружающий пейзаж. Тёмная пустошь, та самая, где ему предстояло сгинуть когда-то. Когда-то ли? Могут ли быть гарантии того, что он всё же выбрался отсюда? Может быть и не было чудесного спасения вовсе! Давние, потаённые страхи начали постепенно вырываться наружу, Леонхарт почувствовал, как его начинает бить дрожь. Неужели всё это время он был здесь? Нигде. Не было света, разгоняющего мрак, не было её, шагающую через мглу. Ну было чуда. Было лишь блаженное безумие, но и оно сейчас отступило. Не бойся… Мой бедный рыцарь… Скволл резко обернулся, чтобы увидеть медленно тянущуюся к нему руку с длинными когтистыми пальцами. Перед ним стояла она, абсолютная волшебница, Ультимеция, сверхразум в своем человеческом обличье, в том, которое можно было назвать человеческим. Всё то же лишённое стыда платье кровавого отлива, словно вторая кожа, скрывающее лишь самые интимные участки бледного тела, покрытого расписными узорами татуированных символов. Всё те же седые прямые пряди, падающие на казавшиеся хрупкими плечи. На этом сходства с человеком заканчивались. Стройные длинные ноги были босыми, но стопы больше напоминали звериные лапы торамы, из головы выходили длинные изогнутые рога, глаза переливались немыслимыми оттенками, зрачки их имели неестественную форму, напоминавшую будто бы замочную скважину. За спиной сложились два крыла чёрного оперения. Мой уставший рыцарь… В той битве за само мироздание Скволл не имел возможности разглядеть противника настолько близко, как сейчас. В ней было что-то притягивающее и отталкивающе одновременно. Она манила к себе одним лишь своим видом, вроде бы ужасающим, чудовищным, но стоит заострить внимание, и ты уже понимаешь, что перед тобой – идеальное создание, воплощение красоты, силы и грации. Каждая её черта, каждое движение, каждый изгиб говорил о совершенстве. Она была прекрасна. Её лицо будто постоянно менялось, являя Скволлу знакомы черты. Что-то от инструктора Трип, что-то от энергичной сверх меры Феи. Вот мелькнуло лицо матери, Рейни Леонхарт, которую он видел лишь во снах. Образ старшей названной сестры, Эллоны. Вот чёткий лик Эдеи Крамер, что заботилась о нём в детстве, вот она уже годы спустя. И многие, многие другие, кого он встречал или мог встречать на своём жизненном пути, что молодые, что в возрасте. Инструктора Академий, лица горожанок, кадеты Садов, официальные лица. Будто бы все женщины, кто хоть как-то отпечатался в памяти Леонхарта, были сейчас собраны в ней одной. Медленно она продолжала протягивать когтистые пальцы к оцепеневшему Скволлу, который пытался, но не мог отвести глаза от самого прекрасного создания в этом мире, которое он убил своими руками. Как он посмел? Разве имел на это право? Не надо, не противься. Отпусти то, что уже не вернуть. Тех, кого ты никогда не сможешь вновь увидеть… Его словно ударило током. За этими речами крылся её коварный замысел. Он прекрасно помнил, как она одурманивала разум, как погибали его товарищи в их последней битве. Как гасли звёзды, пока она шептала сладкие, но лживые речи. Скволл вспомнил, что он – всё же сиид, тот, кто защищает этот мир, даже если враг - сверхразум абсолютной волшебницы. Лицо её дрогнуло в очередной раз, сменилось на знакомые до боли черты. Милый прищур тёмных глаз, тёплый родной взгляд… Ты морок! Всего лишь тень из бездны великого Ничто!.. Она всё ещё тянулась к нему. Леонхарт быстро шагнул на встречу, хватая богиню во плоти, бросил через бедро на сухую землю. Он навалился сверху, крепко сжимая её шею правой рукой, левую занёс вверх для удара, концентрируя в ней весь свой пара-запас, всю свою львиную ярость…*** - Скволл… - слабо прохрипели снизу. Жертва под ним больше не походила на воплощение абсолютного совершенства. Янтарные испуганные глаза, разбросанные по подушке светлые волосы. Милое личико, постепенно краснеющее от недостатка кислорода. Ева. Освобождая девушку от крепкого захвата, Скволл судорожно метнулся в сторону, неуклюже свалившись с кровати. Уже сидя на полу, он бешено водил по номеру отеля безумными глазами, пытаясь понять, что произошло. Это был сон, всего лишь дурной сон. Кошмар, которых не было уже давно. Ничего необычного, за исключением его реалистичности.

- Не так себе я это представляла, - произнесла Ева, принимая сидячее положение, потирая пострадавшую шею. И улыбнулась, будто бы виновато. Улыбка оказалась отрезвляющей. Леонхарт поднялся с пола, сделал глубокий вдох, окончательно успокоился. Отметил про себя, что голову слегка отпустило, вроде бы. Однако общая расслабленность от принятых лекарств никуда не делась. И, судя по ощущениям, выброшенный кошмарными видениями адреналин очень быстро перестанет перебивать их опьяняющий эффект. Возможно, впредь стоит более строго следить за дозировкой. В голове будто бы эхом отдавались слова Ультимеции, затухающие настолько быстро, что разобрать их уже не представляло возможности. Всего лишь видение, маленький взрыв из прошлого. Прошлого ли?.. Применим ли этот термин к ситуации, когда время не существовало как таковое? Хотя разницы особой уже нет, всё это осталось позади. И наплевать. - А ты, значит, любишь когда пожестче, да? – Ева, несмотря на случившееся, все же пребывала в приподнятом расположении духа. Она сменила положение на кровати, легла на бок, опираясь на локоть, вторую руку положив на бедро. Улыбнулась. Чем-то её поза напоминала иллюстрацию из эротического журнала, даже не смотря на плотные одежды юной девушки. Наоборот, обтягивающие материалы выгодно подчеркивали её изгибы. Взгляд и лёгкая улыбка будто бы приглашали прилечь рядом с ней. - На чём мы остановились? – Ева игриво смерила янтарным взглядом того, кем так грезила последние шесть месяцев. Она была старшим кадетом, когда впервые увидела собственными глазами Баламбского Льва, сильного и смелого. Статус живой легенды, казалось, никак не сказывался на нём – он был прост в общении с кадетами, особенно в неформальной обстановке. Недолюбливал лизоблюдов и карьеристов, поощрял достойных и наказывал виноватых. Он был таким мудрым и справедливым. Опытным и при этом – таким молодым. Он не мог не запасть ей в сердце, но шансов приблизиться к этому идолу у обычной девушки было минимум, а у такой простушки, какой она была раньше, и подавно.Он - Баламбский Лев, а она... Мышь белёсая... Ей оставалось лишь усердно работать над общим делом Академий, а также над собой, в силу своих способностей, и надеяться, что её когда-нибудь заметят. Так и случилось. Сначала Ева завела дружбу с кем-то, из приближённых к леди Тильмитт, потом и с самой Сельфи, зеленоглазой Феей, а уже через неё попала в отряд к Баламскому Льву. Вблизи он казался ей ещё более привлекательным, являя идеальное сочетание красоты и мужественности. Ева уже тогда решила, что первым и единственным мужчиной в её жизни должен стать именно Скволл Леонхарт. - Что ты здесь делаешь? – Балмбский Лев направился на кухню, к раковине. Кровать стояла прямо напротив дверного проёма, за которым начиналось кухонное помещение, так что он прекрасно чувствовал буравящий ему спину взгляд. Немного разочарования для глупой молодой девчушки на сегодня. Не там она ищет. Не перед тем она эти позы принимает, несколько неуклюже, явно где-то она их подсмотрела, явно репетировала наедине с собой, чувствовалась в них некая неумелость. Не ему ей всё это надо демонстрировать. Да, их связывает общее прошлое, но оно явно не располагает к близости. Более того, тот факт, что Ева оказалась ввязана в его историю, лишь сильней раздувал в Скволле мерзкое чувство вины, и перед ней тоже. Не пойди он тогда на поводу у Сельфи, не оказалось бы этой молодой, хорошенькой и, в целом, талантливой девчушки в той кровавой каше, которая заварилась не без его, Скволла, участия. В голове неприятно кольнуло, начавшая было утихать боль начала постепенно возвращаться на прежние позиции. Леонхарт невольно поморщился, но всё же закончил свои манипуляции с краном. Напившись воды, он вернулся в комнату. Ева уже перестала строить из себя модель эротических жанров и просто сидела на краю кровати, свесив ноги на пол. - Так что ты здесь делаешь? – повторил свой вопрос Скволл, останавливаясь посреди комнаты. - Зашла тебя проведать, - Ева вновь улыбнулась, но на этот раз это была просто улыбка, без каких-либо намёков на соблазн. Слова уже не звучали так томно; жесты, мимика, тон голоса – всё стало более привычным. Ева перестала строить из себя леди-вамп. Ей этот образ явно не шёл. – Ласло заходил до меня, утром. Сказал, что ты спишь без задних ног. Он скоро должен вернуться, у нас, вроде как, плановый мозговой штурм. Вот я и пришла чуть раньше, тебя проведать. Ключи запасные мы же друг другу дали, помнишь? - Помню, - согласился Скволл, косясь на столик, стоявший в углу комнаты, и разложенные по нему упаковки таблеток. Что-то было не так. Ему казалось, что перед тем, как он рухнул на кровать ранним утром, упаковки были расположены несколько иначе. Могло ли такое случиться, что кто-то позарился на его лекарства? Не Ласло же? - Тебе что-то снилось, - продолжила девушка. В тоне её Скволл уловил явную обеспокоенность. Да, сострадание ей было не чуждо, это не смотря на то, как вчера она вместе с ним билась с местными бандитами. Насколько Леонхарту было известно, после попадания ракет в Сад Трабия она очень долгое время пробыла в медицинской команде уцелевших, помогая раненым. И даже когда Сад Баламб появился на горизонте и объявил о своём походе против Эдеи, Ева осталась помогать тем, кто отправиться на битву не мог. За всё то время она насмотреться на искалеченные жизни, горе и смерть, но это не ожесточило её, не сделало более циничной. Напротив, Ева Нэш была одна из самых милосердных и внимательных персон в среде бойцов Академий. Она даже Костолома вчера пожалела, хотя от него она подобного вряд ли дождалась бы. - Что-то нехорошее, плохое, - говорила тем временем девушка. – Ты очень беспокойно себя вёл, я решила… Хотела тебя успокоить, обнять. Подумала, что немного тепла и нежности тебе поможет, отгонит дурные сны. Я так младших учеников в Трабии успокаивала, когда им кошмары снились. Ну, после ракет гальбадианских, - она сощурила глаза. – Просто объятия, ничего такого. Решила, что и тебе поможет, а ты сразу… К делу... Хм, даже без прелюдий. - Не смешно, - Леонхарт сел на край кровати, внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям. – Не подкрадывайся к спящему, - он осёкся. – Ко мне спящему. Опасно. Экс-Командующий вдруг осознал насколько тяжело ему говорить. Формулировать многосложные предложения оказалось невероятно трудно – давали о себе знать принятые препараты. - Я понимаю как это неприятно. Мне порой тоже снятся. - Про… - Леонхарт задумался, пытаясь подобрать слова. – Про тогда? - Нет, не только про тогда, - Ева глубоко вздохнула. – Мне порой снятся весьма странные вещи, я даже слов подобрать не могу, чтобы описать их. Какие-то немыслимые картины, завораживающие и пугающие. Скажи, Скволл, тебя что-нибудь такое снилось, что ты описать не в состоянии? - Да, - честно произнёс он, припоминая недавнее видение, от чего похолодело нутро. – Это… Может пугать. - А про то, - Ева тоже на мгновение сделала паузу, подбирая слова. – Про те события я старалась не вспоминать. До недавнего времени. Ева соврала. Те события не отпускали её так же, как и Леонхарта, но она не хотела в этом ему признаваться. Боялась, что он всё же решится отказаться от её помощи и прогонит подальше от всего этого, подальше от себя. А ведь она могла и хотела помочь, пусть пока ничего серьёзного их группа так и не накопала. Всю информацию, те крохи, что они успели собрать, добывал всегда Ласло. Её прогулки по местным независимым издательствам дали ровным счётом полнейшее ничего, отчего Ева успела начать чувствовать себя бесполезной, во всяком случае на этом этапе задания. Именно поэтому ей вдвойне сильней хотелось быть рядом с ним, с её героем, Леонхартом. Вдруг ещё представится шанс проявить себя и он уже совсем иначе посмотрит на неё. - Извини. - Ничего, я не сержусь, - Ева слегка усмехнулась. Они замолчали. Скволл всё также сидел спиной к Еве на противоположном краю кровати, пытаясь сфокусировать мысли в одном направлении, отчего голова начинала ныть только сильней. Девушка со своего края признаков присутствия какое-то время не подавала. Но вот Леонхарт почувствовал движения в свою сторону, через мгновения на его плечи легли её аккуратные ручки. - И раз уж мы заговорили о беспокойных сновидениях, - тихим тоном произнесла она за его спиной, начав легонько массировать трапециевидные мышцы. – Тебе просто нужно расслабиться. - Прекрати, - тихо произнёс он в ответ. Его реакция была заторможенной. Если бы не перебор с таблетками, он не позволил бы ей прикасаться к себе больше положенного. Леонхарт так и не переборол свой пункт насчёт физических контактов, предпочитая их избегать. По возможности никаких рукопожатий, если это не было необходимостью. Врачи были ещё одним исключением, но на здоровье Баламбский Лев жаловался крайне редко. Даже близкие друзья не позволяли себе каких-либо хлопков по плечу, не протягивали руку, а чтобы какая-нибудь девушка или женщина начала вот так массировать ему плечи – и речи не могло быть. Если это только не была Риноа. Его Риноа. - Да брось, - настояла Ева, чуть усиливая давление пальцами. – Человеческий контакт – лучшее средство от любых депрессий и кошмаров. Он почувствовал, как он прижимается к его спине, её ручки скользнули ему под руки, ладони легли на широкую грудную клетку. - Прекрати я сказал! – Леонхарт резко встал, отчего Ева чуть не потеряла равновесие. Хотя он не мог не признать, что короткий сеанс массажа чуть притупил головную боль. Может быть действительно всё, что ему нудно – это человеческий контакт? Мелькнула шальная мысль бросить всё и вернуться назад, к ней. К той, кому позволено к нему прикасаться сколько угодно... Смешно.

Ева всё ещё улыбалась, но уже больше смущённо. На милом личике против её воли начало проступать разочарование. И обида. - Я ведь для тебя стараюсь, - спокойно произнесла она, но Леонхарт прекрасно понял насколько ей сейчас непросто. Находиться рядом с желаемым, не имея возможности это желаемое получить, могло быть сущей пыткой. Зря, зря он сразу не отправил её обратно в Столицу ещё тогда, на вокзале. Глупо было рассчитывать, что эта миловидная, неглупая, но в чём-то ещё наивная блондиночка сможет сдержать свои порывы. Скволл прекрасно понял ещё тогда, в Трабии, что она смотрит на него ни как на командира, ни как на старшего и опытного товарища. Ей хотелось от него иного, но именно этого он дать ей не мог – взаимности. И сложись ситуация иначе, он посадил бы её в тот же поезд, на котором она прибыла в Вокс, но ему требовалось подкрепление. Приходилось играть с тему картами, что есть в колоде. Пусть это и может показаться циничным. - Не идёт речь о ?долго и счастливо?, - продолжала тем временем Ева, не сводя с молчащего Скволла влажных влюблённых глаз. – Я о таком даже мечтать боюсь, но всё же… Почему бы не дать шанс? Не лично мне, но самой возможности. Просто побудем рядом, пусть хотя бы только пока, этот миг, а дальше – поглядим. Ведь не просто так нас судьба опять сводит! Что на том задании, что на этом, мы вновь оказываемся вдвоём. Зачем противиться? Почему бы не поддаться, кому от этого хуже будет? Просто немного тепла и нежности – это пошло бы на пользу тебе. И мне. Скволл продолжал молчать, задумчиво рассматривая Еву. На мгновение ему показалось, что её черты лица стали смазанными и туманными, как и у ведьмы из его кошмара. Видение было мимолётным и явно намекало на расслабляющие эффекты лекарств, которые всё сильней начинают брать над ним верх. Она была права в том, что судьба уже дважды их сводит, но поддавайся Леонхарт этой судьбе каждый раз, то не стоял бы он здесь сейчас. Не было бы этого ?здесь?, не было бы ?сейчас?. Лишь поглотивший всё и вся больной сверхразум. - Говорят, тебе просто блондинки не нравятся, - слабая усмешка. – Хочешь, я перекрашусь? Буду брюнеткой. Или рыжей. Кем скажешь буду. Скволл молчал. - Ну, скажи что-нибудь?! – голос девушки приобрёл плаксивые нотки, она явно потеряла терпение. – Когда ты не реагируешь, то становится ещё хуже! Прогони меня тогда уж, наори! Назови глупой девчонкой! Ну или позволь остаться! Ответь! Я ведь не пустое место для тебя!

- Не пустое, - согласился старший сиид, выговаривая слова уже с неявным, но всё же усилием. – Ты – прекрасная женщина. Но не моя. Ева с горечью хмыкнула, прикрывая ладонью глаза. - Это всё из-за неё, да? – теперь тон Евы начал отдавать зачатками истерики. - Да. Не говори лишнего. - А что же такого лишнего я могу сказать? Правду? Напомнить в чём эта правда заключается? - Прекрати. - Не прекращу! – воскликнула Ева. – Где она была, когда случилась Трабия?! Не было её рядом! Она беззаботно нянчилась с младшими учениками, пока ты… - Прекрати! – оборвал девушку Скволл. Ева послушно замолчала, но выражение её лица говорило само за себя: ей было что добавить. Видимо это давно в ней накипело. Теперь ей ещё и предстояло примерить на себя статус отвергнутой женщины. Леонхарт даже на мгновение засомневался не отразится ли это на задании. Сииду хотелось сказать ей, попытаться объяснить, что Риноа - не просто когда-то понравившаяся ему девушка. Их история, их совместный пройденный путь за то короткое лето был невероятен во всех смыслах этого слова. Многим другим парам не дано пройти и за всю жизнь через то, что выпало на долю Риноа и Скволла, волшебницы и её рыцаря. Он шагал ради неё в открытый космос, готовый умереть в безжизненном вакууме рядом с ней, но не дать ей сделать это в одиночестве. Она нашла его сквозь время и пространство, в затерянном кармане мироздания, вопреки судьбе, которая обрекла его сгинуть в безвременье и безумии. Он и она. Не просто пара из Сада Баламб, не просто один из его символов. Они стали будто бы действительно двумя половинками одного целого, даже не смотря на разделяющее их сейчас расстояние. Он ушел не потому, что их союз как-либо треснул, он ушёл совсем наоборот – потому что он окреп. Они стали нечто большим друг для друга, и Скволлу не хотелось подвергать свою волшебницу, свою женщину, опасности. Не хотелось ввязывать её в эту маленькую войну. Не хотелось, чтобы она видела каким может быть её рыцарь. Каким он стал. Приходилось совершать не самые приятные, но необходимые поступки, вчерашняя расправа с Костоломом была лишь очередным примером. Не хотелось, чтобы она видела всё это. Потому что Скволл знал: его женщина, его Риноа, ужаснётся, но поддержит своего рыцаря. И это было самым страшным. Ему почему-то вспомнился последний образ Ультимеции из кошмарного сна, когда она смотрела на него глазами его волшебницы. Голову вновь неприятно кольнуло, в этот раз Леонхарт не смог сдержать удар и болезненно поморщился, хватаясь за лоб. - И пока ты мучаешься, она также беззаботно играется в кадета Академии, - подытожила Ева. Голос её уже не имел тех истеричных ноток, он скорее сейчас был пропитан иронией, пусть и не самой доброй. Всё же она удостоилась хмурого взгляда исподлобья, в ответ на который лишь подняла открытые ладони на уровень плеч, демонстрируя свою капитуляцию. - Недостойное поведение. - Это ты мне говоришь? На фоне бухающего бандита Ласло и тебя, горстями таблетки жующего, у меня недостойное поведение? - Справедливо, - Баламбский лев оценил остаточную иронию в голосе девушки, даже позволил себе кривую, едва заметную ухмылку. - Где Ласло? – Леонхарт проследовал к столику, на котором лежали его запасы медикаментов. Вновь его посетила мысль, что лежали они не так, как он их оставлял перед сном. - Сейчас позвоню, вроде бы должен уже появиться, - Ева достала из неприметного кармана мобильный телефон, который вручил ей Ласло на вокзале в первые минуты знакомства. Пока Ева пыталась дозвониться, Леонхарт, отбросив подозрения, успел подобрать себе очередной коктейль из таблеток, в этот раз меньший по объёму вдвое. Всё же стоило побеспокоиться о печени, которую в любом случае придётся лечить после задания, если, конечно, он выживет. А вот если печень отвалится раньше, чем он разберётся со всё ещё неизвестной организацией, то это явно усложнит его пребывание в Гальбадии. Тем более теперь, когда его объявили в розыск. Запив таблетки на кухне, почувствовав облегчение, скорее от факта принятия лекарств, чем от их действия, он вернулся в комнату. Ева уже сидела на стуле у окна, явно отбросив все планы на Скволла, однако не было гарантии что насовсем. - Он скинул несколько раз подряд, - девушка развела руками. – Не знаю хороший ли это знак. Ответом на это послужил звук открывающегося замка. Инстинктивно Скволл оценил расстояние до ножен с ганблейдом, что покоились рядом с кроватью. На всякий случай. Однако этот случай был явно не сейчас – в тесной прихожей говорил Валлео. - Братан, повторяю: ?Не температурь!? - синхронно со словами Ласло тихо щёлкал закрываемый на ключ замок. – А теперь по пунктам: тело в багажник и за город. Либо зароешь, либо оставь подальше от дороги – падальщики за тебя всё сделают, усёк? И никаких на части и по мусорным контейнерам, сдурел что ли?! День города сегодня! Прямое отношение, не надо омрачать праздник! Валлео появился в дверном проёме. Вид его кардинально отличался от того, к которому успели привыкнуть Скволл и Ева. Сейчас он был одет в деловой костюм с иголочки, пусть и без галстука, но всё же придающий даже такому типу, как Ласло, солидности. Привычно начищенные до блеска туфли лишь подчёркивали образ важного делового человека. Он даже обычно растрёпанные светлые волосы аккуратно причесал. - Ты понял меня, братан? – продолжал разговор по телефону Ласло. – И чтобы впредь с таким ко мне не звонил! Я подобное не терплю от слова ?совсем?, усёк? Потому что осторожней надо быть! – Валлео заметил смотревших на него Скволла и Еву, затем перевёл взгляд на смятое покрывало на кровати. – Я тебе перезвоню. - Шеф, я не вовремя? – Ласло убрал телефон во внутренний карман пиджака. - Вы тут стресс снимаете? Могу подождать, в смысле за дверью. Минут десять хватит? - Ничего такого, - заверил его Скволл, тоже глянув на кровать, и запоздало сообразив как ситуация может выглядеть в глазах Ласло. Это он ещё не успел появиться, когда Ева была на самой кровати. Или, ещё лучше, массировала ему плечи. – Есть новости? - Есть, - протянул Ласло, шагая к столику, на котором лежали таблетки Леонхарта. - Ого! – наведённый среди медикаментов беспорядок явно заинтересовал сиида. – Ты их вместо завтрака, обеда и ужина ешь что ли? Инструкции хоть читал? - Читал, - соврал Скволл. – Ближе к теме. - Читал, говоришь? – Ласло взял в руки один из белых пузырьков, на котором было написано ?Успокоительное?, внимательно всмотрелся в этикетку. – Не думал, что он тебе и эту дрянь подсунет. Ты в курсе что это? - Нет. Оно помогает. - Ага, помогает, - скептически согласился Валлео. – Я как-то на неделю с этой дряни из жизни выпал и даже не сразу понял. Эта вещь очень мощная, сколько ты уже её принял? - Какая разница? – Леонхарт повысил тон, явно начав терять терпение. - Разница в том, что эти таблеточки развесёлые напрочь отшибают память. Ты можешь забыть что уже их принимал и снова принять. Ты ведь перед сном их отведал и сразу спать лёг, как написано? Так вот ты сам можешь того не помнить, но скорей всего ночью ты вставал, возможно не раз, и снова их принимал, потому как в банке их сейчас ровно половина осталась. Шеф, это хреново, у тебя уже явные повадки наркоши. - Кто это говорит? – Скволл нахмурился, собираясь с духом. Сказать хотелось много чего, но мысли становились всё более вялыми, как и общее состояние. Видимо Ласло был прав, только признавать это Леонхарту почему-то не хотелось. - Тот, кто о тебе беспокоится. - Я согласна с Ласло, - сообщила из-за спины Ева, всё это время сидящая на стуле у окна. – На этот раз он прав. Скволл вздрогнул, вдруг осознав, что совершенно забыл о её присутствии. Удивлённо смерил девушку глазами, потом повернулся обратно к Ласло. - Да-да, - кивал тот. – Именно об этом я и говорю. Выпьешь ещё немного: вообще будешь жизнью очарован. А если в таком состоянии погулять выйдешь – гарантирую, что придёшь в себя хрен знает где и хрен знает с кем. Ну это если патрульные тобой не заинтересуются. А ещё могут быть глюки, особенно если мешать с чем-то ещё: другими колёсами или бухлом. Это, между прочим, рокнрольная смерть, подумай над этим хорошенько. - Какая разница? – Скволл прошёл к кровати, присел на её край. Сделав невероятное усилие над собой, выдал:– Ты только что советовал от тела избавиться. - И что? - Пособник, - кратко ответил Леонхарт. Новая доза добавила к прежнему эффекту своё воздействие, понемногу создавалось впечатление что комната плывёт. - Во-первых, я советовал одному неосторожному идиоту, переехавшему семейного кота на машине, куда деть тело несчастного животного, чтобы дети не так сильно расстраивались. Во-вторых, шеф, у тебя серьёзная проблема с таблетками. Не знаю, что ты принимал до этого, но сейчас всё только усугубляется. Не думал, что такое скажу, но тебе реально нужна помощь. Веселье весельем, но я не хочу отчитываться в нашу горячо любимую Академию о том, как способствовал тебе помереть от передоза. - Я согласна. Скволл, ты употребляешь слишком много сомнительных лекарств. Не известно помогают ли они вообще. Леонхарт вновь повернул голову в сторону девушки, смерил её стеклянными глазами. С чего бы вдруг она, так не терпящая Ласло, вдруг стала его поддерживать? Наверное просто так отыгрывается за его отказ. По-детски это. Лицо Евы плыло, не имея четких очертаний. На мгновение ему померещились растущие из её головы изогнутые рога и края чёрных крыльев, торчащих из-за спины. Просто наркоманские глюки. - Говори с чем пришёл, - Скволл вновь повернулся к Валлео Ласло лишь сокрушённо вздохнул, решив пока отступить перед упрямством Леонхарта. Взял ближайший стул, поставил его напротив Скволла, оказавшись аккурат между ним и дверным проёмом на кухню. - Шеф, если вкратце – нужно валить из города, хотя бы на какое-то время, - начал Ласло. После первых же слов удостоился ещё более хмурого остекленевшего взгляда. - Поясни. - Насколько мне известно, и как я успел понять, тебя ищут уже аж две организации. Первые, те, о ком мы думаем, и кого ищешь ты, условно первые, ищут некоего Элгатра Сола, приблизительно по описанию похожего на тебя, шеф. Условно вторые ориентируются только по внешности, но у них крайне подробное описание. Особая примета – ганблейд. Но только официально в розыск они тебя не объявляли, да и не ждут прямо тут, в Воксе, найти, однако местные особые отделы несколько встревожены. И встревожены они из-за Винхилла. Ласло перевёл дух, меря глазами Скволла, который не сводил всё это время с него несколько отрешённого взгляда. Леонхарт старался не обращать внимание на нечёткие черты Валлео, а также на свет, падавший через окно на кухни за спину сииду, что сидел напротив. Свет, который порой начинал переливаться разными оттенками, создавал дивную иллюминацию. Это лишь галлюцинации, как и говорил Ласло. Ничего особенного. Лишь напоминание об угрозе потенциальной передозировки. - Откуда информация? – уточнил Скволл. Слова дались совсем тяжко. Кажется, вскоре ему понадобится ещё несколько часов крепкого сна. - Поговорил с одним человеком, который имеет связи с местной службой безопасности. Нет, не с Костоломом. На этот раз вообще не с подобным отморозком, успокойтесь. И этот человек, кстати, просил передать тебе, шеф, две вещи: во-первых, спасибо, что избавил Вокс от Тони. Который, кстати, от кровопотери помер если что, оказалось что в те кулуары, куда он нас так любезно пригласил, действительно никто не заходит, хотя он так орал, что невозможно было не услышать. Во-вторых, мой человек тоже настоятельно рекомендовал пока в Воксе не задерживаться. У Тони, не смотря на его характер, было очень много влиятельных друзей и деловых партнёров, они явно не одобрили твой широкий жест по укорачиваю рук их партнёра и хорошего друга, пусть и был этот партнёр и друг конченным живодёром. У нас где-то сутки, которые уже идут. Нервничать не нужно, но вечером, в разгар городских гуляний, мы выскользнем из Вокса. Могли бы и сейчас, но я коридор для отхода готовлю, безопасный. Ну и место, где отсидеться придётся. Нам помогают, не беспокойтесь. Ласло говорил без привычных ужимок, жестов и жаргонизмов. А если учесть его приличный внешний вид, то, не знай каким он может и предпочитает быть, ни Ева, ни Скволл и мысли бы не допустили, что этот человек вчера повёл их на встречу с одним из самых кровожадных деятелей теневого мира Вокса. От Валлео даже алкоголем сейчас не пахло. - Кто помогает? – решил уточнить Скволл. Вроде бы слова в этот раз дались легче, но окончание он всё же смазал. - А это так важно? – Ласло усмехнулся. - Да. - Ну ты вряд ли слышал о нём, - поморщился сиид. – Я его называю мистер Фрэнсис. - Стой, погоди! – вмешалась Ева. – Мистер Фрэнсис? Уж не о Голубоглазом ли Фрэнки идёт речь? Валлео осуждающе глянул на Еву, но всё же кивнул в знак согласия. - Кто это? – уточнил Леонхарт, собирая последние силы. - Это очень хороший человек, готовый помочь что мне, что нам, - пояснил Валлео. - Это ты про Фрэнсиса Сину? – усмехнулась Ева. – Да уж, хороший! Он лидер самой крупной организованной преступной группировки не просто Вокса, а всего северо-запада Федерации! Да его империя преступная ещё раньше Делинга появилась! Там всё! Чего только не коснись, в этом будет замешан Голубоглазый. Мошенничество, рэкет, азартные игры, проституция, заказные убийства, шантаж. Да что угодно! - Ты судишь поверхностно, - возразил Ласло. – Да, мистер Фрэнсис когда-то, скажем так, имел разногласия с буквой закона, но те времена давно канули в вечность. Сейчас он просто мудрый пожилой человек, к которому не стыдно ходить за советом. И за помощью. И да, прежде чем вы сделаете выводы свои окончательно, спешу заверить: фактически он отошёл от дел, уступив место более молодым. Однако порядок поддерживать надо, по обе стороны закона, поэтому мистер Фрэнсис сейчас на своём месте. - Иначе, - язык Скволла словно распух и практически не слушался хозяина. Голоса Ласло и Евы звучали очень приглушённо и будто бы растянуто, но общий смысл он был ещё в состоянии улавливать. – На поклон. К авторитету. Самому. Нехорошо. - Что нехорошо, щеф? – возмутился Валлео. – То, что я организую нам самую надёжную помощь или это тебе просто нехорошо? - Твои связи. Плохо. Недостойно Садов. - Серьёзно, шеф? Это ты мне сейчас говоришь? После Винхилла? Там было достойно Садов? Контрольные выстрелы в головы – это достойно Садов? - Не понимаешь, - после раздумий, произнёс Скволл, которого уже начало откровенно штормить даже в сидячем положении. Будь он не настолько одурманен таблетками, можно было бы попытаться донести до этого упрямого неправильного сиида Валлео почему так необходимо было сделать. То было послание. Чтобы тот, для кого оно предназначалось, понял что именно его ждёт. И кто за ним идёт. - Верно, шеф, не понимаю! Почему нужно рогом упираться - не понимаю, вот хоть убей! Ты сам же говоришь что нужна помощь, но каждый раз упрямишься её получать. Самое смешное, что я ведь искренне тебе помочь пытаюсь, но ты будто бы задался целью от всего отнекиваться, будто бы это я к тебе пришёл! Не, ты не подумай, я счастлив помочь тебе, ты герой среди нас, но, блин, шеф! Методы и источники у меня, конечно, сомнительные, но ты ведь сам на нелегальном положении, так какая разница кто и как тебе поможет? Но знаешь чего я больше всего не понимаю? Как так можно всего за пару дней перевернуть здесь всё с ног на голову! Сначала ты заявляешься совершенно внезапно, под чужим именем и с таким видом, что вот-вот готов развязать тут войну в честь самого себя. Потом ты не моргнув глазом оттяпываешь руки почти по локоть самому отбитому на голову говнюку города, а после этого спокойно упарываешься колёсами в отеле! При условии, что тебя ищут очень и очень опасные люди. Я не понимаю, как можно иметь ну вот настолько железные нервы, что рассуждать о том, чью помощь тебе предлагают, достойную ли? А в том ли ты положении чтобы нос воротить, шеф? В Леонхарте будто бы что-то щёлкнуло. Он почувствовал как уже весь организм практически перестал его слушаться. Случись сейчас вломиться в номер тем людям, которых так жаждал найти Баламбский Лев – он бы и бровью не пошевелил. Бессистемное потребление таблеток, дабы не дать головной боли взять верх, сделало своё дело, отправляя Леонхата в забытье. - Убедил, - согласился он, заваливаясь на кровать. – Вечером скроемся. Как скажешь. - Я фигею с нашего отца-командира! – донёсся до слуха голос Ласло. Ему что-то ответила Ева, но Скволл так и не смог разобрать что именно. Они ещё говорили о чём-то какое-то время, кажется, спорили, но до его доносились лишь глухие отрывки. Вроде бы мелькнула фамилия Кронфор, но Скволл уже точно не мог сказать. Одурманенный лекарствами организм прекратил сопротивляться, сознание вновь заскользило по забытым воспоминаниям, возвращая Баламбского Льва в Трабию. Их называли Львиной Гвардией. Или Бандой Львов. Идеально сработанный отряд, легко дробящийся на малые группы в три, максимум четыре, человека. Два десятка искусных фехтовальщиков ганблейдами, неплохих пара-операторов и бойцов прикрытия-поддержки, обученных на манер гальбадианского военного ремесла. Отряд был предметом гордости не только Садов, но и лично Скволла Леонхарта. Это были его львята. Почти два года назад он, Ирвин Киннеас и Зелл Динхт заговорили о создании подразделений особого толка. У Академий были одни необычные союзники, Белые Сииды или, как ещё их называли, Сииды Эдеи, но это было не совсем то, чего бы хотелось героям Сада. А хотелось им создать узкий круг лиц, надёжных лиц, кому бы они могли полностью доверять. И чтобы этот круг лиц, в определённых случаях, мог выполнять задачи различной степени сложности. Ирвин организовал свою команду внештатных сотрудников. В идеале он планировал, чтобы его люди занимались разведкой для Сада, но эту направленность всячески тормозила администрация Баламбской Академии, в том числе лично Крамер, считавший, что это может пойти во вред репутации Садов, если станет известно о шпионаже с их стороны. Тем не менее, несмотря на все запреты, натаскивал своих подопечных Ковбой как раз как полевых агентов, вдалбливая в их головы всё, чему успел научиться на секретной службе ФГН. Зелл, имевший в прошлом опыт освобождения города Баламб от оккупации, заимел свою команду, специализирующуюся как раз на скрытном проникновении на закрытые объекты, бои в городских условиях, а также на партизанскую войну. Только Динхт, обладая буйной фантазией того ещё выдумщика, превратил подготовку своих бойцов в целые ритуалы, придавая сакральные смыслы их тренировкам. Он гордо величал их Воинами Огня, а их священным местом стала та самая пещера, где он когда-то нашёл своего огненного Хранителя Ифрита. Могло показаться странным, но эти Воины Огня, хоть формально и являлись кадетами Академии, большую часть времени проводили вне её стен, в пещере. Что там происходило – было неизвестно, они не распространялись о своих ритуалах, но поговаривали, что в пещере вновь горит огонь, а порой из неё слышен рёв зверя. Возможно, это были банальные байки, да только сам Скволл во время безумного падения в небесную грозовую воронку через времена и пространства видел, как Ифрит разорвал симбиоз с Зеллом и скрылся среди бушующего океана видения, что являла им Ультимеция. Ситуация была не та, чтобы рассматривать картины прошлого, если они таковыми являлись, но краем глаза можно было успеть заметить знакомые очертания берега Баламба. Связывая эти факты, можно было предположить, что Ифрит нашёл свой путь в Баламб, что он вернулся в ту самую пещеру, где его и нашёл Зелл. И раз там снова горит огонь и слышен порой рёв, то Хранитель пещеру не покидает. Как и сам Динхт последние года предпочитал с территории Баламба не отлучаться, полностью посвящая себя приёмной матери и подрастающему брату, инструкторской деятельности, своим Воинам Огня и, конечно же, девушке из библиотеки Сада. Что до Львиной Гвардии, то они были как раз очень мобильны, в отличии от внештатных сотрудников, которым полноценно работать не давали и Воинов Огня Динхта, которые Баламб не покидали. За два года Львиная Гвардия успела побывать на многих операциях; её бойцы успели сработаться настолько, что давать указания, и уж тем более брать непосредственное командование, Леонхарту приходилось лишь в нестандартных ситуациях. Молодые и сильные львы Академий, элита элит, под командованием лично одной из легенд Сада. Эта Гвардия была вторым по важности моментом в жизни Леонхарта. После Риноа, которая порой начина ревновать своего избранника к его ремеслу, пусть ив шутку. Слишком уж много времени и сил отдавал этим талантливым и способным ученикам. Львятам.

Неудивительно, что и Львиная Гвардия оказалась в сердце событий, потрясших Трабию. Они работали наравне с остальными силами Садов. Были как на линиях разведения войск, так и ликвидировали бандформирования. Сдерживали популяцию обитателей северной фауны и зачищали совсем уж опасные по концентрации тварей зоны. Они работали не покладая рук, отдаваясь своему делу полностью, как всегда учил их командир. А потом пришёл заказ от Шуми, что расположились на крупном острове Уршил, самый север трабийского региона. Кроме купола селения Шуми, странного человекоподобного народца, остров не имел постоянных селений, разве что геологические базы, которые стали появляться не без содействия Эстара. После начавшегося конфликта многие из них были эвакуированы, но некоторые группы продолжали работать. Шуми не возражали против их деятельности, предоставляя кров экспедициям людей, и даже охотно помогали всем, чем могли. Вплоть до выделения проводников и даже совместных исследований близлежащих горных хребтов. Если юг, Сентра, уничтоженная предпоследним Лунным Плачем, была полна загадок древности, то север, Трабия, так и оставалась просто плохо изученной. Одна из таких экспедиций, в составе которой были и представители странного народца, перестала выходить на связь. Спустя сутки забеспокоились даже флегматики Шуми и отправили запрос в Саб Трабия. Беспокойство их было вызвано сейсмическими толчками, которые обычно они в состоянии были предсказать с точностью да минуты, но в этот раз даже их тряска застала врасплох. Усугубляло дело то, что недалеко от района исследований гнездились синие драконы. Недавно закончившийся брачный период предполагал их спокойное поведение ближайший пару месяцев, пока сформированные пары будут оберегать будущее потомство, а потом и молодых дракончиков, до того момента их взросления, когда они будут в состоянии охотиться самостоятельно. Шуми испугались, что толчки могли потревожить успокоившихся ящеров, что и послужило пропаже экспедиции. Решение в Саду Трабия приняли быстро. Шуми были отличным соседом и надёжным союзником, отказ им даже не рассматривался, вопрос стоял лишь в том, кто отправится на выручку. Львиная Гвардия как раз находилась на одном из напряжённых участков, в прибрежной провинции Шец. Отправляясь на подвернувшееся задание, Леонхарт не мог не подметить, как радовались его отбытию местные дельцы, по обычаям современной Трабии неразрывно связанные с местной политикой. Им была выгодна кровавая бойня, которую они так пытались развязать руками притаившихся в снежных лесах и горах вооружённых формирований, и которую сдерживали силы Академий. Львиная Гвардия в том числе. Отряд Скволла был боеспособным сам по себе. Более того, за всю свои историю они не потеряли ещё ни одного бойца. Однако Сельфи Тильмитт, старший инструктор по пара-подготовкам Сада Трабия, вцепилась к Леонхарта, как баламбский тирекс в жертву. Было у неё некий бзик последние года по поводу драконов, почему-то их она начала побаиваться, несмотря на своего драконьего Хранителя. Узнав, что Львиная Гвардия отправляется в район, где хозяйничают синие ящеры, она настояла на усилении экспедиции, отобрав ещё двенадцать старших кадетов. Заодно она хотела, чтобы Скволл лично оценил их возможности и если они оправдают его ожидание, Тильмитт планировала готовить документы на перевод их в сииды. В общей сложности Львиная Гвардия, усиленная трабийскими кадетами, теперь насчитывала тридцать два бойца, тридцать третьим был сам Леонхарт. До острова решено было добираться морем, использовав завезённые в Трабию из Эстара суда-амфибии. Рагнарок, эстарский космический корабль, неплохо летавший и в атмосфере планеты, обеспечивал сейчас повышенную мобильность силам Академий, отрывать его было не желательно, более того над Уршилом занималась серьёзная буря, что могла усложнить посадку в нужном районе. У самих Шуми отряд получил все дополнительные сведения, в том числе и конкретный маршрут экспедиции, составленный по радио отчётам пропавших, и даже записи переговоров. Последние Леонхарт решил прихватить на всякий случай. Как и все возможные карты и заметки о районе поисков. Своими бойцами он рисковать не хотел, поэтому каждый раз требовал всю доступную информацию. Это задание не было исключением. По его изначальным прогнозам выходило два основных варианта развития событий. Первый: экспедиции потеряла возможность связаться с собственной базой, благо непогода в регионе к этому располагала, даже эстарские передатчики не были совершенными. При таком раскладе вполне вероятно было найти исследователей в добром здравии. Второй, более печальный: экспедиция столкнулась с агрессией местной фауны, и всё сложилось в пользу последней. В этом случае стоило искать останки, а если учесть близкое обитание синих драконов, то их будет немного. Если вообще хоть что-то найдётся. Остались последние приготовления к началу поисков. Пока бойцы проверяли снаряжение, Леонхарт изучал карты района поисков, шумийские прогнозы погоды на ближайшие дни, а также определял состав групп. До самих гор он планировал добраться цельным отрядом, но не исключалось, что в самих горах уже придётся разделяться в угоду мобильности. Рискованно, синие драконы были серьёзными противниками, самыми опасными из всех, кого можно было встретить в северных регионах, благо обитали они в большинстве своём в горной местности. Формирование групп было чисто формальным моментом планирования операции, в своих учениках командир был полностью уверен, как и в кадетах из трабийской Академии, в их умении адаптироваться под манеру работы остальных звеньев группы. Сельфи Тильмитт это в своё время прекрасно продемонстрировала. Среди трабийских бойцов был лишь один под вопросом, кто вызывал у Леонхарта, привыкшего за последние года уточнять любые мелкие детали, сомнения. Вернее одна. Сельфи, по неясной причине, попросила Скволла взять эту девушки на операцию, подчеркнула её таланты бойца, но заверяла, что она абсолютно никакой пара-оператор, разве что в самом крайнем случае и то не факт. Подобное было странно, тем более для трабийской школы, чьё боевое искусство опиралось на внешние факторы и подручные средства, а пара-поля были основным элементом защиты-нападения для выходцев из северного Сада. Девушка, указанная Тильмитт, выделялась из толпы. Хотя бы тем, что пыталась казаться её неотъемлемой частью. Скволл это заметил сразу, не так давно он сам пытался стать лишь серым штрихом на общем фоне. Только в его случае это был способ избегать всеобщего внимания, что в те дни получалось с превеликим трудом, как бы он не старался, особенно когда ты участник постоянных конфликтов с главой дисциплинарного комитета, по совместительству ходишь в фаворе у собственного инструктора – первой красавицы Академии. С этой девушкой всё было иначе. Она будто бы старалась походить на окружающих, но нечто её выделяло, словно какой-то незримый маркер. Чувствовалась в ней некая робость, неуверенность. Будто бы она боялась быть частью общества, остерегалась новых контактов и знакомств. Это читалось в её походке, жестах, мимике. Как она вела себя с теми, кого допускала в свой маленький мир, в круг доверия, если можно его так назвать. От внимательного взгляда Скволла, как от хорошего командира, не ускользали эти факторы. А он старался быть очень хорошим командиром.

Всё время на пути к деревне Шуми она предпочла проводить с несколькими девушками из Трабии, видимо с ними у неё контакт был налажен. Сейчас, когда привычные лица были вынуждены заниматься общими делами, она казалась несколько потерянной и отстранённой. Сам Скволл, проходивший через подобное состояние отчуждения от окружающих, тем не менее понимал разницу между их случаями. Возможно, то была её особенность взаимодействия с пара-полями. Должно быть тяжело чувствовать себя несостоятельной в том аспекте, которым славилось твоё окружение. Наверное это всё равно что родиться абсолютно без слуха в семье музыкантов. Неважно. Скволл понял, что это был тот момент, когда стоило побыть хорошим лидером. Случай преставился когда они готовили свои амфибии к заезду в сторону гор. Вокруг сновали его бойцы: кто-то занимался погрузкой припасов, кто-то проверял снаряжение. Некоторые готовились работать с усилением из северян, даже отрабатывали какие-то совместные пара-техники. Нужная ему персона, как и ожидалось, ютилась в некоем отдалении от всех и возилась со своим снаряжением, стараясь ни с кем не встречаться глазами, будто бы зареклась показывать румяное от морозного воздуха личико. - Прошу прощения, - выбрав момент, подошёл он к девушке, когда она перебирала содержимое своей разгрузки, скорей всего в очередной раз. - А? Я? Ой! – девушка, явно была погружена в свои мысли и приближение Скволла не заметила, посему сейчас была крайне растерянной, словно её застукали за злостным нарушением внутреннего распорядка Академии. Вытянувшись в струну, она явно не знала как себя вести. Большие янтарные глаза выдавали сразу целый букет эмоций: от испуга, граничащего с благоговейным ужасом, до обожания на грани всё того же ужаса. - Успокойся.Я просто хочу немного поговорить, прежде чем мы отправимся в путь. Девушка продолжала удивлённо хлопать глазами, словно не понимая к ней ли обращаются. Леонхарт позволил себе нахмуриться. В какой-то момент он начал ценить в своих подчинённых смекалку и сообразительность. Его львята всегда прекрасно знали когда нужно демонстрировать исполнительность, а когда можно позволить себе более свободное поведение. - Вольно, - произнёс он, внимательно наблюдая за девушкой. - Да, я… Да, сэр, - невнятно проговорила она, не меняя позу и будто бы пытаясь не дышать. - Послушай, не надо сейчас демонстрировать исполнительность. И расслабься уже, я не кусаюсь. Расслабься, я сказал! Это приказ! Девушка послушалась, покорно ссутулив плечи и опустив глаза в пол. Скволл лишь страдальчески вздохнул, демонстративно хватаясь за голову. - Да что ж такое?! – воскликнул он, привлекая внимание снующих поблизости бойцов. Хватило одного взгляда через плечо, чтобы Львиная Гвардия вернулась к своим заботам, уняв все свои потуги на любопытство. Скволл ценил в своих ученика и понимание, когда стоит ходить по струнке. Или, допустим, не развешивать уши, вот как сейчас. Девушка робко вздрогнула, что вызвало у Скволла тихую усмешку. - Слушай, всё в порядке, тебе не стоит бояться кого-либо из нас. - Я не боюсь, - она осторожно взглянула на командира и вновь поспешила отвести глаза. – Просто… Нервничаю. - Если ты не уверена в себе, то можешь остаться здесь, у Шуми. За связь с Садом будешь отвечать, хоть это и не планировалось. - Нет, я не в этом смысле!... То есть, - вновь она подняла глаза на командира, осторожно заглянула ему в глаза. Скволл терпеливо ждал её слов. Сделав решительный выдох, как перед прыжком в воду, она заговорила: - Леди Тильмитт не направила бы меня к вам, будь я плохим специалистом. Просто… Мне тяжело даются новые знакомства, несколько теряюсь при... При посторонних, ну то есть малознакомых людях. Это не распространяется на боевые и экстремальные ситуации. Будь иначе – меня бы не было здесь сейчас. - Я понял, - кивнул Скволл, позволяя себе лёгкую улыбку. – Рекомендациям Сельфи можно верить, она меня ещё ни разу не подвела. Ну, почти ни разу. Ева осторожно улыбнулась, всё ещё робко. - Как я понял, вы – подруги? - Не совсем. Ну то есть я бы хотела быть её подругой, но вокруг леди Тильмитт очень много людей, более достойных. Меня представили ей и она великодушно взяла меня под свою опеку. Скволл лишь покачал головой. - Нет, так не пойдёт. Тебе не стоит заранее считать себя хуже остальных. - Так точно, сэр! – отчеканила девушка, уже готовая было отсалютовать командиру, но под внимательным взором старшего товарища, быстро одумалась. – Извините. Просто… Ну я считаю, что сначала должна стать достойной чьей-либо дружбы. Уважение заслужить. - А ты с чего вообще взяла, что недостойна чьей-либо дружбы? Девушка не ответила, вновь опуская глаза в пол. - Так друзей не заводят. И вот ещё что: про уважение верно лишь наполовину. Потому что осуждение тоже нужно заслужить. Понимаешь о чём я? Подумай над этим. И вот ещё что: Сельфи сказала о твоей особенности. Скволлу показалось, что девушка-кадет будто бы съёжилась после его слов. Румянец на щеках стал ярче, и явно не от холодного северного климата. - Послушай, всё нормально. Не нужно себя стесняться. Мы все разные, понимаешь меня? В чём-то сильные, в чём-то слабые, оттого и работаем сообща. Вместе. Понимаешь? Не стесняйся себя. - Я не стесняюсь, - коротко буркнула девушка, всё ещё опасаясь опять оторвать взгляд от заснеженной земли. - Врёшь. Иначе не пришлось бы мне тебе об этом говорить. Я верю в то, что ты хороший специалист, как ты сама же и сказала, иначе действительно здесь бы не оказалась. В моей команде рады каждому, кто уверен в себе и готов к совместной работе. Леонхарт попытался придать своему голосу как можно более дружелюбный тон. Он прекрасно знал какого это – перелезать через собственноручно возведённые стены. Не важно по какой причине они возвелись, считал ли ты целесообразно рассчитывать исключительно на собственные силы или же просто боялся сближаться с кем-либо. Всегда тяжело покидать свою зону комфорта, даже если в этой зоне тебе самому не так уж уютно. Первый шаг всегда самый сложный, а порой без сторонней помощи практически неосуществимый. Скволл помнил, как упрямо он покидал свой маленький мирок, так по-детски упираясь шагнуть в мир иной, более большой, светлый и открытый. Ему протягивали руки, много раз, даже когда он их упрямо отталкивал, но несмотря на его мальчишеские капризы, ему помогли преодолеть его стены. Может быть поэтому он чувствовал, что в этот момент стоит протянуть руку уже самому. Тому, кто в ней так нуждается. Или той. Скволл снял перчатку с правой руки. Секунду помедлил, переступая через себя, как и каждый раз перед нежелательными, но необходимыми прикосновениями к посторонним, и протяну девушке руку. - Добро пожаловать в Львиную Банду, - он улыбнулся. Он подняла на него изумлённый взгляд. Янтарные глаза стремительно увеличивались в диаметре. Скволл продолжал протягивать руку, терпеливо ожидая пока девушка решится. - Я… - она сначала медленно потянулась к его ладони своей маленькой ручкой. – Это… Это большая честь! Тонкие пальчики вцепились в руку Леонхарта. Он подметил, что для такой небольшой кисти у девушки была достаточно цепкая хватка. Сила в руке чувствовалась. Опять же, по рекомендациям Сельфи выходило, что эта девушка – боец ближнего боя. Небольшой двуручный ганблейд системы ?Револьвер? у неё на поясе служил тому подтверждением. - Вы не представляете, сэр! – девушка продолжала энергично трясти за руку своего командира. – Это лучший день в моей жизни! Я – ваша огромная поклонница! Вы!.. Вы!... - Спокойней, - Леонхарт мягко освободил свою руку от цепких пальчиков блондинки. Девушка немного смутилась, но по янтарным глазам, по вспыхнувшему в них огоньку, было видно, что свои стены она преодолевать уже начала. Вскоре сборы завершились. Эстарские амфибии устремились по снежной равнине к нужному району предгорья. Если судить по полученным данным, экспедиция разбила лагерь, успев начать восхождение. Только Скволл пока не очень понял, что именно они здесь могли искать. Не драконьи же гнездовья они разорять отправились. До ночи до подножия гор они добраться так и не успели – снежная буря усилилась к сумеркам, и пришлось становиться лагерем посреди снежных просторов, благо и такая ситуация была предусмотрена. Сейчас основную опасность для отряда могли представлять лишь гайлы - парящие над землёй создания, больше всего напоминающие крупных полосатых скатов. Ночь была их временем для охоты. Табуны месмирайзов, их северный подвид, отличавшийся от сентрийского более густой светлой шерстью и чуть иначе изогнутым рогом, предпочли держаться подальше от гор, видимо брачный сезон драконов здорово их потрепал, да и судя по пустующим снежным просторам, здесь они успели выесть уже всё, что можно. Табуны начали мигрировать в другую часть острова в поисках пропитания, так что вероятность их встретить была практически нулевой. Это не отменяло протокольных мер предосторожности. Скволл и сам был не против расслабиться, но только когда для этотого предоставлялась подходящая возможность. Сейчас это был поисковый поход, в достаточно опасный район, а не студенческий пикник, посему лагерь был развёрнут по всем правилам марш-броска, исходя из Устава Садов, боевой его части. Перед самым сном Скволл решил всё же ознакомиться с записями переговоров. Слушать пришлось долго, он засиделся допоздна, а полученная информация в итоге несколько напрягала. Безымянный руководитель экспедиции, скрывавшийся за позывными Ветер-1, много и детально отчитывался обо всём, в том числе о целях и всех событиях, о каждой стоянке. Сейсмическая активность, как оказалось, начала учащаться достаточно давно, уже как несколько недель, но до этого методы Шуми сбоя не давали, и лишь последние толчки не смогли предсказать загодя. А перед самым разгаром брачного сезона местных драконов другая экспедиция сообщила о некоем странном излучении, которые зафиксировали их датчики. Чего не было раньше, что подтверждали Шуми, особо чувствительные ко всяким энергетическим выбросам. Подробности выяснить не удалось, так как обитатели гор становились на редкость агрессивными, начав спускаться со своих владений ближе к низинам, но стоило их ритуалам закончиться, как новая экспедиция собралась на исследование этого феномена. Какая-то умная голова, возможно, что сам исследователь, Ветер-1, увязала эти два явления. Собственно это и планировалось изучить. До гор они добрались без особых проблем, охраной исследователей занимались выходцы из Трабии, промышлявшие наёмным промыслом, что подбросило Леонхарту ещё одну версию возможных событий: а не случилось ли конфликта среди самой группы? Местные наёмники у Скволла доверия не вызвали. Сама же экспедиция далеко не продвинулась. Случилось последнее землетрясение, и группа перестала выходить на связь. Исследователи успели разбить лагерь, поднявшись не очень высоко в горы, координаты прилагались. Уж не жертвами ли землетрясения они стали? Самые простые ответы зачастую являлись самыми верными. Леонхарт взялся за карты и прочие сведения о районе поисков. Необходимо было установить местоположение лагеря исследователей и продолжать поиски уже оттуда. Дотошность Скволла требовала собрать максимальное количество сведений, от любой мелочи могли зависеть жизни его бойцов, тем более, когда в дело вступала некая таинственность. Своё мнение о всяких загадках природы и мироздания он уже успел составить, крайне нелестное мнение. Ночь прошла без происшествий, разве что несколько гайл всё же пытались попробовать на прочность лагерь. Итог был несколько предсказуем. Вечерний буран утих, оставив вместо себя лишь лёгкий ветерок и ясное небо. Львиная Гвардия продолжила свой путь к предгорью. У самых гор им пришлось оставить транспорт – местные тропы не были предназначены даже для массивных амфибий. Решено было оставить одну группу из четырёх бойцов для охраны, на всякий случай. Добровольцев, как и всегда не было. Львиная Гвардия не отступала перед трудностями, она их решала. Охранять транспорт означало остаться в тылу, а это среди львят считалось не зазорным, но не желательным. Добровольно на такое не соглашались. Дошло чуть ли не до метания жребия. В итоге группу определил Скволл. На глаза попалась и недавняя блондинка с янтарными глазами. Леонахрт украдкой наблюдал за ней после их недавнего разговора. И мог уже сделать некоторые выводы. Девушка успела начать меняться, она больше не казалась испуганным зверьком, жмущимся спиной в угол. Прошло около суток, а она уже начала активно вливаться в отряд. Это был хороший знак. Это же и повлияло на последующее решение Скволла: он думал её оставить в лагере у подножия го, если бы не увидел положительных результатов их беседы. Но перемены в девушке сыграли свою роль. И раз уж назрел прогресс, то Леонхарт решил успех закрепить, добавив её в свою группу, что вызвало у самой героини новый приступ удивления, переходящий в тихий, едва сдерживаемый, восторг. Подъём по тропе через ущелье занял время до самого вечера. Передвигались разбившись на группы по три или четыре человека, на определённых дистанциях друг от друга. Тропа, пусть и не очень узкая, создавала впечатление о своей рукотворности, она была явно искусственного происхождения, хоть и грубо исполненна. На пути Гвардии, разбитой на группы, порой возникали заминки, в виде охотившихся глициал, медузообразных существ, парящих над землёй. Опасность они представляли своей бесшумностью, но были достаточно медлительны и не очень хитры в своей тактике. Проблем матёрым львятам они не доставляли. Порой откуда-то сверху доносилось эхо драконьего рыка, но сами повелители местных вершин не появлялись. - Сэр, - обратилась во время одного из привалов девушка с янтарными глазами. Скволл не мог не подметить, что даже тон её голоса стал несколько иным. Робость и неуверенность если и не канули в небытие, то, как минимум, отступили. - Почему вы решили взять меня в вашу группу? – честно спросила она через несколько секунд. - Желаешь перейти в другую? – Скволл улыбнулся. - Нет, не желаю, - девушка тоже позволила себе улыбку, янтарные глазки заблестели озорным огоньком. – Уж лучше я останусь. Но всё же почему? Я была уверена, что вы меня оставите. Ну… Из-за моей, - она запнулась. – Неполно… - Особенности, - перебил её Леонхарт, не позволяя вновь вернуться в привычное русло, опасно граничащее с самобичеванием. - Да, всё слово никак подобрать не могла! Особенности. Это же боевая ситуация. - Ты хочешь вернуться охранять транспорт? - Нет конечно! - она усмехнулась, улыбаясь ещё шире. – Но я не пойму вашей логики. - Ну вот смотри: в моей группе четыре человека, сам я из звена атаки, плюс пара-техник немного, ещё двое – звенья поддержки, дальний бой, плюс пара-техники, немного. И тут я подумал, почему бы не взять в усиление ещё одно звено атаки. - Без каких-либо пара-техник. – добавила девушка. - Думаю, что наших талантов хватит на четверых, - усмехнулся Скволл. - Почему вы со мной возитесь? – её тон несколько изменился. В нём мелькнули прежние нотки робости. - Я не понимаю тебя, - ответил Леонхарт, хмуря лицо. – В чём твои сомнения? Чего ты опасаешься? - Вы очень добры ко мне, - призналась она, помедлив с ответом с минуту. – Нет, леди Тильмитт, Сельфи, она тоже очень добрая. Её подруги и друзья. Просто… Вы же легенда Садов, как и она, как и прочие из вашей группы, той старой группы, Сказка. Почему вы обратили внимание на меня? По сравнению с вами я бесполезна. - Прекрати так говорить о себе, - строго произнёс Леонхарт. – Как тебя начнут уважать и ценить остальные, если ты сама это сделать не в состоянии? Если я ещё раз подобное услышу – отправлю и тебя, и Тильмитт на перевоспитание. К моему инструктору. Девушка осторожно улыбнулась, так и не поняв была ли то шутка, которую она не поняла, или же командир говорил серьёзно. - Извините, старые привычки, - аккуратно произнесла она. - Просто будем честны, - видя, что Леонхарт попытку пошутить оценил легкой ухмылкой, продолжила она. - Где вы и где все остальные? Нет, не злитесь! Извините, но это так. Ощутима разница, вы очень сильно выделяетесь на общем фоне. Понимаете? Вы ведь командовали Садами в те тяжёлые времена, любой другой бы сломался, но вы… - Я не был один, - прервал её Скволл. – В этом весь секрет. Можно быть окружённым верными товарищами и даже друзьями, но всё же чувствовать себя одиноко. Или намеренно искать одиночества, неважно по какой причине. Уж поверь, в этом я толк знаю. Но это глупо. Есть задачи, которые одному попросту не выполнить. Есть вершины, которые покорить можно только сообща. И это самый важный урок, который дают Сады: мы не одиноки. У каждого из нас есть на кого рассчитывать. И чем раньше ты это поймёшь, тем проще тебе будет. - Говорят, что ваша речь во время Битвы Садов решила ход сражения, - улыбнулась девушка. – Вот об этом я и говорю. Это так странно: что вы меня заметили. Ведь вы – Баламбский Лев, а я, - она резко прервалась. - Мышь белёсая, - тихо выдохнула она, задыхаясь от слёз. Леонхарт вновь нахмурился. В какой-то момент он отчётливо понял, что не терпел когда кого-то унижают, с тех самых пор старался подобное всячески пресекать. - Кто тебя так называл? – тон командира был железным. В ответ молчание. - Кто? – повторил он. - Их больше нет, - подавив в себе слёзы, ответила девушка. - Извини, - Скволл на несколько секунд замешался. Видимо речь шла о родителях девушки. Разговор пошёл совершенно не в то русло, затрагивая явно болезненные воспоминания. - Ты не похожа на северянку, - после минутной паузы произнёс Скволл. Заканчивать на печальной ноте ему не хотелось. Леонхарт решил увести беседу больше в нейтральный тон, хоть о погоде готов был говорить. - Это потому что я из Сентры, - голос блондинки приобрёл прежний спокойный тон. - Далеко тебя от дома занесло. Но и на сентрийку ты не очень похожа. Она не ответила. Привал закончился, Львиная Гвардия продолжила восхождение по извивающейся вдоль склона тропе. - Я в двенадцать в Сад Трабия попала, - произнесла девушка, шагая рядом с командиром. – До этого с археологом по Сентре бродила, в экспедициях постоянных. Скволл мысленно не одобрил подобную практику. Мёртвая Сетнра только на бумаге числилась мёртвой, на деле же являя собой практически обезлюженные земли, где властвовали лунные твари всех мастей. В сложившиеся там за столетие пищевые цепи человек вписывался лишь в качестве деликатеса. Выживать в Сентре было реально, но стоило ли это затраченных трудов? В любом случае не самое лучшее место для ребёнка. - Это он тебя так называл? – Леонхарт всё же не смог удержаться. За девушку было нестерпимо обидно, случившиеся с ней когда-то унижения сильно его задели. - Нет, он никогда бы себе не позволил такого, - поспешила заверить собеседница. – Он пытался мне отца заменить и получалось у него очень хорошо. Это… До него. Девушка замолчала, Скволл решил пока не бередить её воспоминания. Дальше шли молча. К вечеру они всё же вышли к широкой площадке природного происхождения, на которой был разбит лагерь пропавшей экспедиции. Впечатления временной стоянки он не создавал, было видно, что исследователи планировали закрепиться здесь надолго. С одной стороны площадки начиналась каменная стена, в которой находилось несколько пещер, чернеющих в сгущающихся сумерках зловещими провалами. С другой открывался вид на лежащую внизу равнину. Площадка выходила почти над лагерем, что был разбит у подножия, о чём свидетельствовали огоньки внизу. Не очень высоко группа проследовала.Осмотр лагеря выявил полное отсутствие его обитателей. Никого, ни живых, ни мёртвых. Обнаружились следы вторжения извне. Кого-то достаточно массивного. Ответ был очевиден: синие драконы. Эхо их рыка, доносящееся откуда-то с горных вершин время от времени, к которому уже успели привыкнуть и даже позволили себе такую роскошь, как не обращать внимания, лишь изредка кладя руку на оружие при особо яростно отзвуке, напомнил о сокрытой в горах опасности. Примечателен был тот факт, что надоедливые глициалы почему-то огибали периметр лагеря стороной, что вызывало определённые подозрения. Экспедиция, судя по всему, озаботилась защитой периметра от нежелательных визитов. Будь то старый метод, с правильно заряженными лунными камнями, либо же технологичные эстарские переносные излучатели, отпугивающие большинство тварей, не столь важно. А важно то, что меры защиты были предприняты, и, тем не менее, периметр оказался прорван. По всей видимости, драконы попали в лагерь и убили всех участников экспедиции. Однако что-то в этой версии не вязалось. Если оборудование вышло из строя, то почему сейчас другие обитатели гор, те же глициалы, не торопятся приближаться к лагерю? Даже сейчас, когда здесь уже бродят потенциальные жертвы? А если защита периметра была исправна, то как драконы её преодолели? Скволл слышал, что порой тварям, любым тварям, свойственно впадение в неистовство, как отдельным особям, так и массово. В Баламбе такое случалось время от времени, когда от предгорья острова начиналось нашествие разномастной живности, в большинстве своём агрессивной. Но так происходило когда популяции видов разрастались настолько, что буквально не хватало места для обитания. Было чем-то сродни Лунному Плачу, только в более малых масштабах. Однако был ли это такой же случай? Недавний брачный сезон у местных ящеров подразумевал снижение их популяции, в яростных боях за внимание самки обычно погибают многие самцы, более слабые. Поэтому после они у уходят далеко в горы, взрастить новое поколение самых свирепых трабийский тварей. Что же тогда произошло здесь? Отряд принялся за детальное исследование опустевшего лагеря. Результаты опять же не радовали. В целом выходило, что особого сопротивления драконы не встретили. Допустимо, нанятая охрана сиидами или кадетами не являлись, в их квалификации можно было усомниться. Однако как таковых следов разорения практически не было. Не очень этот факт вязался с образом неистовых прямоходящих ящеров, бросающихся на всё живое. Сомнения начали усиливаться после того, как Скволл ознакомился с записями руководителя экспедиции. Ветер-1 явно не всё докладывал Шуми. Например то, что то самое излучение, которое так заинтересовало учёных, опасности для живых организмов не представляло, но датчики пара-излучений фиксировали всё же некое неизвестное воздействие. Вскоре выяснилось, что не все драконы ушли к вершинам. Некоторые ящеры бродили ближе к низинам, но, к удивлению группы, враждебности не проявляли. Однако и от группы далеко не отходили. Могло создаться впечатление, что это разные особи, однако тот, кто скрывался за позывными ?Ветер-1?, успел разглядеть некоторые приметы у преследовавших экспедицию драконов, по которым выходило, что это были одни те же самые ящеры, которых они заметили изначально. В этом месте исследователь ударился в мифологию древней Трабии, в те легенды, где утверждалось, что когда-то синие драконы были разумны и правили севером. Он выводил гипотезу, что не все они деградировали со временем и рассчитывал найти тому либо подтверждение, либо опровержение. Более того, изощрённый ум старшего экспедиции даже пытался связать все три факта, излучение – землетрясение – драконов, в одну общую теорию. Искать ответы он планировал в ближайших пещерах, входы в которых находились как раз рядом с лагерем, отчасти это и был решающий фактор в выборе стоянки. По его сведениям выходило, что пещеры представляют собой целую систему тоннелей, уходящие вглубь непролазных гор. В той же стороне находился и неясный источник неизвестного излучения. Скволлу новые факты нравились всё меньше. Более того, начал усиливаться ветер. Кадеты из Трабии, неплохо подбитые на пара-анализ окружающего пространства, заверяли, что ночью погода ухудшится. Леонхарт принял решение: ночь отряд проведёт в лагере, с усиленными караулами. К утру он планировал окончательно определиться что делать дальше. С одной стороны следовало вернуться к Шуми, изучить новые данные, подготовиться и потом уже возвращаться. Однако с другой стороны прямых доказательств гибели экспедиции нет, они вполне могли быть живы. Что если, увидев прорыв периметра, они скрылись в пещерах и до сих пор прячутся там? Шансов мало, но они есть. Бросать на произвол судьбы экспедицию было недостойным. Леонхарт решил думать до утра, отложив окончательное решение. Многие львята склонялись к мысли продолжить поиски, так как были уверенны в своих силах, тем более усиленные трабийскими кадетами. И уж тем более под началом самого Баламбского Льва они готовы были свернуть местные горы. ?Сэр, с вами нам никто не страшен…? ?Командир, ты – легенда, с тобой мы на успех обречены…? ?После всего через что мы прошли? Это всего лишь поиски…? ?Это честь для нас, сэр…? ?Тут в горах лишь медузы и ящерицы-переростки, командир. Смешно бежать от них…? Утро всё расставило по своим местам. Держать связь в горах было несколько проблематично, было ли то заслуга местного аномального излучения – так и осталось тайной, но вот ухудшившаяся погода, так или иначе сообщение с группой внизу ближе к рассвету оборвало полностью. Подозрения ещё полностью не успели сформироваться, когда рассвело, утихла непогода и перед взором Скволла раскинулась ситуация во всей свой неблагоприятной красе. Лагерь внизу был хорошо виден сверху, уж тем более в бинокли, но и без них было заметны изменения. Налицо были явные пополнения. В виде двух самолётов вертикального взлёта-посадки, модели, прозванные в простонародье ?шмелями?. Пользовались ими обычно военные и прочие силовые структуры. Да и сами пассажиры этих ?шмелей? особо не прятались, вальяжно разгуливая по лагерю. Скволл подметил их чёрную униформу, скрывающую даже лица. Они порой задирали головы, глядя в сторону стоянки отряда, явно зная о присутствии Львиной Гвардии, но при этом совершенно её не опасались. Оставшихся на охрану транспорта львят нигде не было видно. В тот момент Скволл почувствовал, как под сердцем начинало неприятно холодеть. Нечто подобное он испытывал и раньше, когда Риноа впала в кому. Чувствовать беспомощность всегда мерзко и неприятно. Этому состоянию вторил рык драконов, ставший будто бы ближе. Связаться со своими бойцами так и не получилось, зато зашевелились посторонние внизу. Заработал один из ?шмелей?, начал набирать высоту. Бойцы Скволла приготовились, занимая позиции для обороныи прячась в укрытия. Этот вид транспорта хоть и был в основном десантного типа, но лёгким вооружением зачастую были обвешаны. - Сэр, они хотят поговорить, - один из львят, ответственных за связь, протянул Леонхарту рацию. Скволл смотрел на парня немного отрешённым взглядом. Он не слышал, как шипел передатчик в протянутой руке. В голове начали судорожно биться мысли. Он слышал, что драконий рык звучит если не рядом, не у самого периметра лагеря, но достаточно близко. Ближе, чем вчера, много ближе. Вместе с этим кто-то внизу захватил его лагерь, а вот сейчас над ними вот-вот зависнет корпус ?шмеля?. О чём же они хотят поговорит? Скволл явно понял, что под словом ?они? подразумеваются явно не бойцы его отряда. Неприятный холодок под сердцем вдруг стал преобразовываться в пламя, начинающее растекаться по венам. Внутри Скволла начала закипать ярость. Не просто так связи с лагерем внизу не было, не из-за погоды то случилось! Кто-то осмелился покуситься на бойцов его отряда. На его учеников! Его львят! - Сэр! Леонхарт молча взял протянутую ему рацию. - Слушаю, - коротко произнёс он в неё. Те, кто был сейчас рядом с ним, поёжились. Редко, крайне редко им приходилось слышать такой тон своего отца-командира. И это пророчило неприятности для тех, кто ввёл его в такое состояние. - Скволл Леонхарт, если я не ошибаюсь? - прошипела рация. Голос был искажён, но Баламбский Лев уловил интонации. Он не был враждебным, говоривший был полностью спокоен, явно ощущая своё преимущество, что лишь усилило злость сиида. - Это я. Кто говорит? Что вам нужно? И где мои люди? Скволл чеканил слова спокойным ровным голосом, тщательно выговаривая каждый звук. Он не прятался за укрытие в отличии от своих бойцов, отчётливо видел как зависает над обрывом ?шмель?, выше голов отряда. Слишком далеко для пара-атаки, если только подбежать к самому краю площадки, но высота всё равно обезопасит транспорт. А вот пулемётам под маленькими крыльями транспорта как раз было где разгуляться. Скволл готовился воевать, рука лежала на рукояти верного ганблейда. - Для начала: приятно познакомиться, многое приходилось слышать о Баламбском Льве, - шипела рация в ладони. – Твои люди у нас, сейчас они на борту ?шмеля?, зависающего над твоим лагерем. Но нужен нам только ты. Брось своё оружие, спускайся ниже по тропе, один, без сопровождения. Мы будем тебя вести и подберём в подходящем месте. Тогда никто не пострадает, и твои люди смогут выбраться после нашего с тобой отбытия. Скволл сжал зубы. Глянул не бойцов, что не покидали занятых позиций. Ему и его команде уже приходилось иметь дело с теми, кто берёт заложников. И Скволл успел составить общую характеристику для таких людей, если их можно было называть людьми. Тот, кто опускается до угрозы жизни безоружному третьему лицу, явно не обрамлён высокой моралью. Скорее даже наоборот. Слов своих они обычно не держат. - Я вам не верю, - проговорил он в ответ. - Моего слова тебе не достаточно? – ответила рация в ответ. – Понимаю, но это всё, на что ты можешь рассчитывать. - Встречное предложение, - Скволл всё также старался держать себя в руках, не давая понять соперникам, что вот-вот готов взорваться от злобы и негодования. – Вы отпускаете моих людей, забираете своих и убираетесь туда, откуда появились. Даю слово, что сейчас вам ничего не будет угрожать, но впредь лучше не попадайтесь нам на пути – переговоров не будет. - Я даю тебе шанс уладить всё без лишней крови. Нам нужен только ты. Леонхарт был уверен, что боя им уже не избежать, однако стоило придумать как вытащить захваченных ребят. И придумать быстро. Однако прежде, чем он успел что-либо сказать, ?шмель? начал разворот. Завис, обнажая бок. Скволл увидел, как открывается шлюз. Кто-то из львят непроизвольно охнул, кто-то выдал сдавленное ругательство. В люке виднелись трое. Два из них были бойцами Гвардии, они стояли на коленях, друг рядом с другом, с руками, заведёнными за спину. За ними возвышалась фигура в чёрном. Скволл рассмотрел в одной его руке некий предмет, который он упирал одному из пленников в затылок. Пистолет. Вторую он поднёс к лицу. - Я тут решил вмешаться, не возражаешь? – говорил уже кто-то другой, его голос явно отдавал хрипотцой, что чувствовалось даже через шипение рации. – Вижу тебя, кстати. Геройствуешь, стоишь на открытом месте. Несколько раз бы тебя уже подстрелил! - Отпусти моих людей! – рявкнул Леонхарт, явно теряя самообладание. Он не отводил взгляда от пленников, не представляя как их можно было спасти. - О, это обязательно, - задорным тоном сообщила рация. – Смотри, я продырявлю голову одному из них и он полетит вниз, а поскольку их наручники между собой тоже связанны, то он утащит второго за собой. Но раз уж у нас переговоры, то тебе решать кто умрёт быстро, а кто успеет осознать в какую гору дерьма попал из-за упёртости своего командира. Ну, кого тебе не жалко? Левого или правого? - Стой! – крикнул Скволл, невольно шагая к обрыву. – Подожди! - Да? – протянула рация. - Я понял вас, - выдохнул Леонхарт. – Вы победили. Сейчас я положу оружие на землю, я сдаюсь. Но лишь при условии, что вы отпустите моих людей. Прямо здесь, чтобы я это видел. Мои бойцы не окажут сопротивления, он послушают меня. Вы можете сесть прямо посреди лагеря или зависнуть у края. Но я должен видеть как мои люди покидают ваш транспорт. И где остальные двое? - Они в порядке, - ответила рация. Это вызвало некоторое шевеление в открытом люке. Один из пленников набрал в грудь воздуха и крикнул, за что тут же получил удар по макушке от фигуры в чёрном, от которого чуть не выпал за край. Скволл расслышал то, что ему кричал львёнок. Под сердцем вновь неприятно похолодело. - Значит, они мертвы? – собравшись с духом, произнёс он в рацию. Фигура не отвечала, по позе было понятно, что он разглядывает Леонхарта. И хоть у чёрной тени не было лица, Скволл был уверен, что мерзавец, прятавший свой лик, мерзко и отвратительно ухмылялся, наслаждаясь своим превосходством. Несколько долгих секунд. Скволл принял решение. Погибших было не вернуть, но стоило спасать выживших. - Я сдаюсь, - произнёс он в рацию, шагая в сторону обрыва. - Долго думал, - прохрипели ему в ответ. Прежде, чем Скволл успел хоть как-то отреагировать, фигура выстрелила в затылок одному из пленников. Его тело дёрнулось, начало заваливаться вперёд. Мёртвый кадет получил ускорение в виде небрежной толчка ногой в спину. Тело львёнка вывалилось из транспорта, как и было обещано, увлекая за собой товарища по несчастью. Живой львёнок пытался удержать тело друга и не выпасть из транспорта, но его развернуло, выворачивая суставы. Мразь, придумавшая этот зловещий от своей простоты аттракцион, толкнула и его ногой. Крича от беспомощности, парень вывалился, быстро устремляясь вниз. Захлопнулся люк, ?шмель? начал разворот обратно.

Скволл всё ещё слышал эхо крика, когда вновь оживилась рация. - Можешь винить своё упрямство, - злорадно прохрипела она. Это вывело Леонхарта из ступора. Он рванул к краю обрыва, заготавливая порцию льда для тварей, притворявшихся людьми. Наведённые в его сторону пулемёты ?шмеля? лишь подогревали его решимость. Вновь раздался рык, совсем близко. Лишь через мгновение Баламбский Лев понял, что рычал в этот раз уже он. Преображённая в лёд энергия сорвалось с выброшенных рук, в ответ вспыхнули пулемёты транспорта. Тише, тише… Мой милый рыцарь… Всё замерло. Ледяной таран, принявший вытянутую заострённую форму, остановился в воздухе. Неподвижно завис в воздухе транспорт, как и застыли под его крыльями вспышки из стволов пулемётов. Мрачно сверкали смертоносные заряды, замершие на пол пути до своих целей. Скволл обернулся. Его бойцы, львята, готовились к бою. Против ?шмеля? они мало что могли противопоставить, но звенья поддержки вели ответный огонь. Кто-то вскинул руки, выставляя защитные контуры. Кто-то перебегал с места на место. Всё это замерло. Время стояло на месте. Леонахрт вновь взглянул на зависший над ними ?шмель?. Белой равнины за ним уже не было, всё поглощала серая клубящаяся мгла. Растаял транспорт вместе с неизвестным противником, испарились выпущенные его оружием заряды. Выброшенный Скволлом лёд рассыпался мелкой пылью. Всё исчезало. Скволл развернулся спиной к обрыву и зашагал вглубь медленно исчезающего лагеря. Куда-то исчезла его звериная ярость, сейчас он был абсолютно спокоен. Замершие силуэты его учеников таяли вместе со всем окружением. Они рассыпались прахом и неосязаемый ветер уносил его прочь, развеивал где-то за границами серой клубящейся массы. Они стали подношением окружающей мгле. Леонхарт заметил, как его начала быть нервная дрожь. Не седлал он и десяти шагов, как она обернулась спазмами. Ноги подкосились, он пал на колени, опираясь ладонями на землю, дабы не разбить лицо. Чисто рефлекторное движение, но именно благодаря ему он заметил, что земля под ногами не исчезла. Просто заснеженные скалы Трабии сменились потрескавшейся мёртвой землёй уже знакомой до боли пустоши. Баламбский Лев принял сидячее положение, наблюдая, как исчезают последние очертания его бойцов. Он прекрасно помнил их лица, их характеры, но так и не смог вспомнить имя хоть одного из них. Словно собственная подлая память обезличила его львят, мешая образы в общую массу, из которой он уже сам себе изваяет груз, что повесит на собственную шею. И с размаху бросится в тёмные воды чувства вины. Такими он их запомнил, безымянными, столь любимыми, но потерянными. Леонхарт нервно засмеялся, хватаясь за лицо. Это лишь воспоминания, шрамы на памяти. Отпусти их и живи дальше. Прошлое не изменить, не вернуть. Да, сейчас он согласился бы и на это. Вернуть всё вспять, спасти своих учеников. Неужели это так много? Пусть бы забрали его жизнь, но оставили их. Неужели это недостойная цель? Леонхарт завалился на бок, затем на спину, ударив кулаками о землю по бокам. Смеяться он не прекращал. Как можно жить дальше, зная, в чём повинен? Как можно рассчитывать на смерть, если боишься признаться себе, что ищешь лишь избавление? Скволл медленно принял сидячее положение, глядя в пустоту. Вот оно, его персональное наказание. За всё. Проклятая пустошь, вечное и незыблемое Ничто во всём своём унылом великолепии. И лучше бы ему никогда из неё больше не выбираться. Вдалеке мелькнул огонёк, что заставило Командующего лишь сильней рассмеяться. Это место, зловещая пустота, выкидывало и не такие фокусы, будто бы издеваясь на попавшего в её сети. Но огонёк всё не исчезал. Баламбский Лев поднялся, вальяжно отряхнул запылившиеся штанины. И пошёл на мерцающий свет. Какая разница как пропадать, если уже всё равно? Наплевать. Их провожало всё племя. Словно не было важнее этого момента. Все, кто мог, собрались на берегу. Видящая покидала земли ардов. Вождь называл этот миг началом новой эпохи. И каждый ард хотел увидеть этот миг своими глазами. Толпа собралась у берега. Сквозь неё шла дружина, что станет верной опорой Видящей в её великом путешествии. Лучшие близарры, охотники и мореходы племени слаженно тянули походную песнь. Впереди всех шли двое, Видящая и Хелвиг. Её воевода. Её рыцарь. Они решили не скрывать своего обручения. Вождь, само собой, не одобрил по началу такую выходку. По тем же причинам, что так смущали Видящую, однако больше всего старика сердила скрытность двух влюблённых. А ведь такое торжество могло бы быть. Старый вождь порой бывал вредным и склочным стариком, утверждая, что это таким образом чтит заветы старой Видящей искать истину в споре, но всё же молодожёнов благословил, помянув, конечно, некоторых неразумных своих сыновей по матери. В целом все остались довольны, кроме тех юных девушек, что тоже засматривались на сына вождя. Видящая крепко сжимала руку своего мужа, порой бросая на него короткие взгляды. Она знала, что его присутствие облегчит их совместный путь. И лично её ношу. Порой одного взгляда его озорных серых глаз хватало, чтобы развеять любые печали. Однако даже сейчас этого было недостаточно. Не так давно Видящую посетило очередное видение... ... Оно пришло утром, за несколько дней до отправки, без предварительного транса, явилось ей во время будничной утренней рутины, когда её муж, ставший постоянным гостем чертога, ещё спал. Явилось само, нежданно. Её глазам предстало войско в диковинных одеждах, которое вёл молодой беловолосый юноша. Его называли Мёртвым Копьём. Он вёл дружину против собственного названного брата, брата по оружию. Повинуясь воле своей госпожи, он намеревался стереть с лица цветущего юга целый род. В нём были сомнения, но все они отступали перед решимостью юного воеводы. Клан Ад’дайн должен был исчезнуть. Видящая вздрогнула. Видение пропало также резко, как и появилось. Вновь у девушки пошла носом кровь, но это были такие мелочи по сравнению с увиденным. Вот оно озарение, но от него становилось тяжко. Лунна, правительница тех далёких южных земель, воистину на знала что такое умеренность! Узнав, откуда ожидать опасности, она не стала мелочиться и решила вырезать всех, кто носил имя Ад’дайн. Видящую замутило от осознания того, что она причастна к этому ужасному поступку. Но вот от последующих озарений её вывернуло прямо на пол чертога, она даже не успела попытаться отойти хотя бы в угол. Как назло это увидела одна из послушниц, но она лишь сочувственно покачала головой и поспешила устраниться, дабы не видеть свою новую наставницу в таком состоянии. Видящую не смутили посторонние глаза. Её беспокоило иное. Получалось, что она, Видящая, невольно способствовала созданию будущего Убийцы. Потому что девушка отчётливо помнила одно из своих первых больших откровений, то, где впервые ей явился Чужак. В том видении он помог изгоям, остаткам некогда великого рода. Ад’дайны. Видящую снова поразили рвотные позывы. При этом она явно увидела, как сверстник Мёртвого Копья видит гибель родных. Как рушится его мир, как ломается его нутро, разбивается его благородная душа. И как собирается она вновь, но не уже не светлыми отблесками сверкнет она, но истинным мраком. Девушку вырвало. Появилась недавняя послушница, явно намереваясь убрать за Видящей. За этим их и застал проснувшийся Хелвиг. Растолковав недомогание жены по-своему, он лишь улыбнулся, глаза его загорелись радостью, но он так ничего и не сказал, лишь крепко обняв Видящую. Только потом она догадалась о чём именно мог подумать её любимый муж… Арды начали подпевать дружине, отрывая Видящую от воспоминаний. Она ещё раз взглянула на Хелвига, крепко сжала его руку. Так не хотелось его разочаровывать, но когда-то непременно придётся. Только не сейчас, не в этот важный для всех момент. Глупая, глупая Видящая.