Глава 75 (1/1)

Галф огляделся, они прошли через красивые двери из красного дерева. Когда он впервые вошел в ресторан, он почувствовал себя напряженным. Там было полно людей, и он чувствовал их взгляды на себе. Обычно ему все равно на это, но большая толпа доставляла ему дискомфорт. Но Мью положил руку ему на талию и провел через дверь. Официант направил их к красиво сервированному столику. Он поклонился и ушел. Галф понял, что вокруг никого нет. Он посмотрел на Мью, наблюдавшего за ним. — Я подумал, что тебе будет комфортнее в отдельной комнате, вдали от всех людей. Галф почувствовал, как тепло наполняет его грудь.

— Спасибо. Мью отодвинул ему стул, и Галф сел. Комната была залита слабым успокаивающим светом, свечи на столе излучали мягкое свечение, легкий звук скрипок, играющих на заднем плане, сделало все это нереальным для Галфа. — Это... — Галф не знал, что сказать. — Не беспокойся об этом, моя семья дружит с владельцем, просто расслабься и наслаждайся. Галф улыбнулся и кивнул. — Как прошел твой день? Чем ты занимался? — спросил Мью, глядя на него. Галф чувствовал себя плохо. Он не хотел рисковать, рассказывая все Мью, поэтому теперь ему приходиться лгать.

— Просто продолжал читать дневник Ираши, — ну, это не абсолютная ложь, — ничего особенного, как насчет тебя? Мью улыбнулся, потянувшись к цепочке на своей шее.

— Моя сестра настаивала, что моя одежда недостаточно хороша и заставляла меня ходить по магазинам весь день, — он закатил глаза, но последовавший за этим смешок был наполнен нежностью. — Она хочет с тобой дружить. Галф широко распахнул глаза в удивлении. — Правда? Почему? Мью рассмеялся.

— А почему бы и нет? Галф тоже рассмеялся - это был глупый вопрос. Он нервничал, очень нервничал. Он никогда не пробовал все эти штуки со свиданиями. То, что у него было с Джимми, сложно было назвать свиданиями, это было больше похоже на то, что Галф был мальчиком на побегушках, следующим в очереди после Томми. Мью дотронулся до руки Галфа, вырвав того из мыслей.

— Знаешь, мы можем просто разговаривать, как друзья, тебе не нужно слишком много думать об этом. Галф кивнул. — Расскажи мне о себе. Мью откинулся на спинку стула и посмотрел на него.

— О себе? — он прикусил внутреннюю часть щеки. — Что ты хочешь знать? — А что мне следует знать? — Галф наклонил голову, и это напомнило Мью котенка. — Чем ты хочешь поделиться? — Я более сентиментален, чем выгляжу, мне нравится решать проблемы, когда они возникают, я вспыльчив, — сказал Мью, улыбаясь. — Когда я впервые встретил тебя, то был потрясен, — он заметил, как у Галфа покраснели уши. — Я думаю, что это восхитительно, как твои уши краснеют, когда ты стесняешься. Очень редкое и особенное состояние человека, который обычно не позволяет себе показывать много эмоций. — Ты должен рассказывать мне о себе, а не обо мне, Суппасит, — сказал Галф, пряча улыбку. — Ах, верно, о себе. У меня есть только сестра и мать, они мои самые дорогие люди и, конечно же, Чоппер, — Галф улыбнулся на это. — Мой отец скончался, когда я был моложе, от рака. Он очень любил нас и любил меня, каким я есть. Мью продолжал говорить, и Галф внимательно наблюдал за ним. Он наблюдал, как смягчались его глаза, когда он говорил о том, что и кого он любит, как улыбка расползалась по его лицу, как его глаза ожесточались, когда он рассказывал ему о своих невзгодах. Его жизнь была полна радости, а затем печали: он страдал от потери отца и все еще продолжает страдать судя по тому, как он говорит об этом. Галф чувствовал, что Мью говорит ему то, о чем он никогда никому не говорил, как будто он доверяет ему свои самые темные секреты. Момент был интимным и хрупким, как будто Галфу дали сокровище на надежное хранение, но он не ощущался как бремя или тяжесть, он заставлял его сердце чувствовать себя так легко, заставлял его чувствовать себя важным. — Чему ты улыбаешься? — спросил Мью. — Тебе. Я улыбаюсь тебе. — Я слишком много говорю? — спросил он, перетаскивая пасту по тарелке. Галф рассмеялся, и для ушей Мью это прозвучало как музыка.

— Нет, мне просто нравится видеть все твои проявления. Мью посмотрел на него и подумал, сможет ли он увидеть все проявления Галфа. Он знает, что это займет время, и ему нужно было много работать над этим, но Мью все равно на это. — Что насчет тебя? Хочешь чем-нибудь поделиться? Галф подумал об этом. Готов ли он рассказать что-нибудь о себе? Мью снова посмотрел на свою тарелку.

— Тебе не обязательно, просто знай, я готов выслушать, когда ты решишься. — Моя мама была самым милым человеком на свете, — сказал Галф, заставляя Мью вскинуть голову. — У нее всегда была эта красивая и милая улыбка, она называла меня своим котенком,— Галф улыбнулся. — Поэтому всякий раз, когда она злилась на меня, я мяукал, чтобы заставить ее хихикать от восторга, а затем ее гнев утихал, — Мью внимательно наблюдал за Галфом, его глаза светились любовью, и он почувствовал, как его сердце сжалось. — Мой папа считал меня лучшим футболистом в мире, он часто представлял меня как будущего Дидье Дрогба, когда мне было всего 5 лет, и я все еще спотыкался о свои ноги, —Мью улыбнулся. — Он заставил меня подписать лист бумаги, и сказал, что однажды эта подпись будет стоить больших денег, — Галф почувствовал, как в его груди заныло при этой мысли. — В то время я дышал и жил футболом. Ты не мог бы найти меня больше нигде, кроме как на футбольном поле, — он ковырялся в еде, выглядя как не заинтересованный ею. — Родители ходили на каждую игру, даже когда это была просто товарищеская встреча. Раньше я очень тяжело переносил это, когда проигрывал, я был действительно конкурентоспособным, — Галф усмехнулся. — Но мой отец потом сидел со мной на пустом поле, и рассказывал мне, как он гордится, что победа или поражение не настоящая цель. Это страсть: он видел, как я играю со всей страстью, и что, пока я помню это, я всегда буду победителем. Галф поднял взгляд, и Мью смотрел на него с такой любовью, что он опешил. Дверь внезапно открылась, и официант спросил, готовы ли они к десерту. Галф был благодарен за такое отвлечение: его эмоции были повсюду, и ему нужно было привести себя в порядок. Они продолжали разговаривать за десертом, поддерживая непринужденность беседы. Покинув ресторан, они вышли на улицу. Их обволакивал свежий ночной ветерок. В конце концов, Мью не смог подобрать Галфа из-за того, что его сестра вечность укладывал ему волосы. — Спасибо за сегодняшний вечер, я действительно хорошо провел время, — сказал Галф, глядя в небо. — Я тоже. Ты приехал сюда на своей машине? Галф посмотрел на него и улыбнулся. — Нет, на такси, — он повернулся, чтобы посмотреть в небо. — Я подумал, ты захочешь подвезти меня домой. Мью улыбнулся, и схватил Галфа за руку, заставляя того посмотреть на него.

— Спасибо. Галф кивнул. Он знал, что Мью благодарит его за то, что он дал им шанс, за попытки, за то, что Галф открылся ему и поделился.*** — Серьезно, тебе не нужно провожать меня до двери, — скулил Галф. — Но я хочу, — посмеиваясь, сказал Мью. Они подошли к двери, и Галф повернулся к Мью.

— Это был прекрасный ужин, спасибо. Мью улыбнулся ему.

— Мой спутник был лучшей частью вечера, — он подмигнул, и Галф закатил глаза. — Надеюсь, это повторится снова. Галф кивнул, теплое чувство, которое он чувствовал всю ночь в груди, распространилось на все его тело, оно гудело, заставляя его чувствовать себя живым. — Спокойной ночи, Канавут, — сказал Мью с улыбкой и повернулся.

Галф почувствовал, как внутри него что-то закипает, и, прежде чем он это понял, он протянул руку и схватил Мью за руку.

Суппасит повернулся, чтобы посмотреть на него.

— Галф? Галф почти не думал, он притянул Мью к себе и поцеловал. На мгновение Мью был поражен: Галф инициировал поцелуй? Он не мог в это поверить, а потом его руки обвились вокруг Галфа, крепко прижимая его к себе. Руки Галфа были на его груди, держась за рубашку Мью, удерживая того на месте. Мью облизнул нижнюю губу Галфа, моля войти, и Галф позволил. Он почувствовал, как его сердце сильно стучит в груди: он никогда не чувствовал этого раньше. Галф хотел больше Мью, он не хотел отпускать его, он не хотел, чтобы тепло, которое он чувствовал, исчезло. Он отпустил рубашку и обнял Мью за шею, притягивая его ближе. Галф почувствовал, как Мью прикусил его губу, и стон вырвался из его груди. Он чувствовал, что его толкают к двери, когда губы и язык Мью исследовали его рот. Через мгновение они отстранились, тяжело дыша, губы опухли. Галф не мог поверить, что поцеловал Мью, он почувствовал, что краснеет, и Мью усмехнулся.

— Я говорил, что ты милый, когда краснеешь, верно? Галф закатил глаза и оттолкнул его. — Спокойной ночи, Суппасит. Мью приподнял бровь, но, все же, улыбнулся. — Спокойной ночи, Канавут.