Бонус глава "Правила Саймона" (1/1)

Саймон смотрит на то, как за окном падает снег. Он в целой жизни своей не смотрел никогда на снег. Парень он, честно сказать, несентиментальный, даже более того - просто чокнутый псих. Но сейчас ему, курящему у окна, хотелось прямо в трусах выбежать на улицу, бегать по снегу, кричать, а может просто стоять и улыбаться до тех пор, пока не перестанет чувствоваться острая холодная боль в ногах. На его кровати лежала женщина. Голая, смуглая, с темными бусинками сосков на упругой груди. Женщина крепко спала. Черные волосы разметались по подушке, ноги были закинуты на его половину кровати, но это не имело значения, он всё равно не собирался спать. Она красива, как сто чертей, и даже более. Она самая красивая женщина, что он когда-нибудь видел во всех странах, где он бывал, во всех мирах и жизнях, которые он прожил. Она нежная, любящая, и любой бы счел за счастье, чтобы эта испанка смотрела на него так, как она смотрела на Саймона, но... Саймон отворачивается и больше не смотрит на неё. Он смотрит на снежные хлопья, как будто улыбается им, и представляет, как он голый, в одном белье, бегает по снегу. Эти мысли его радуют и заставляют зажмуриться, затянуться окурком сигареты и улыбнуться, долго не выдыхая из легких дым, пока голова не начинает легко кружиться в такт снежинкам. Саймон вот так просто стоит на снегу, забывшись в своих мыслях, смотрит в небо, щурясь. Белые льдинки падают на кончики черных ресниц. Он думает о снеге, представляет снег, сейчас он счастлив и не одинок, потому что вокруг него в его фантазиях бегает девушка, она также рада снегу и, как и он, в одном белье. Она худая, почти без груди, и бледная, словно этот снег. Она совсем ещё ребенок, и то, как она высовывает язык и ловит снежинки, вызывает умиление. Ноги у девочки красные, словно гусиные лапы, и она поджимает пальчики когда останавливается, переводит дыхание и с улыбкой смотрит на Саймона. Его, чёрт подери, затягивает эта игра. Догонялки за снежинками и друг другом. В своих мыслях мужчина бегает за девушкой, иногда поднимая её на руки, чтобы она совсем не отморозила ноги, а эта чертовка только смеется и обнимает его за шею, или же наоборот, растопырив руки, кричит в ночное небо. Фантазии поплыли и закружились слишком сильно, в реальности пришлось выдохнуть дым и снова дышать. Саймон открыл окно, сел на подоконник и выставил руку. Ему интересно, сколько снежинок сможет упасть на неё за ночь? Снег в Нью-Йорке будет валить всю ночь. Клуб в этот день закрыт на генеральную уборку, и все девочки спят по своим комнатам. И она, наверное, тоже спит. Саймону вдруг захотелось тихонько покинуть комнату и пойти к той, с кем теперь его мысли почти всегда. Но как только он представлял сонное личико и смешную пижаму, настрой проходил. Как-то не хотелось больше туда идти, спать тоже решительно не хотелось. Наверное, она очень удивится и навряд ли обрадуется. Громила в трусах на пороге ночью, с запахом виски и крепкого табака. Она скорее просто сонно потрет глазки и спросит, из приличия, что он хотел так поздно, и, не получив ответа, так и будет стоять на пороге, наполовину всё ещё в своем сне. Ей семнадцать, и она официантка в его баре. Саймон повторяет себе, что не должен трогать её. Он повторяет себе это слишком часто, что хотя бы до восемнадцати он не должен трогать её, даже намекать и предлагать. До восемнадцати осталось совсем недолго, и он знает, о чем попросит его эта девушка. Она попросит полноценную работу, и Саймон даже знает, что согласится - эти полгода позволят ей оформиться, как женщине. Вот только снег на её день рождения идти не будет. Мужчина закрыл окно и спустился, по-прежнему в одном белье, на кухню, а потом вышел во внутренний двор, куда и выходили окна спальни. Сначала он не решался сделать шаг, так и стоял на бетонном ледяном крыльце, пока не начало сводить зубы. Потом как будто невидимая рука толкнула его вперед, и он сбежал с крыльца вприпрыжку, сразу прыгая на заснеженную дорожку и проваливаясь по голени. Холодно неимоверно, чёрт бы разодрал, как же холодно! А потом несколько ледяных шагов, и ноги начинают гореть, становится теплее. А снег всё падает и падает под ночным небом Нью-Йорка. В некоторых комнатах ещё горит свет, обитательницы ночи слишком привыкли к ней. В комнате этой девушки тоже горит свет, и окошко, что на третьем этаже небольшого здания, заставляет Саймона снова улыбнуться. Он наклоняется, зачерпывает снег и в руках сминает его в комок, не сводя взгляда с окна. Он посильнее замахивается и запускает снежок. Реакция последовала сразу: девушка выглянула из-за занавески и открыла рот от удивления. На снегу, посреди внутреннего двора, стоял хозяин бара, где она работала. Стоял в одних черных боксерах и улыбался, как сумасшедший. Он всегда конечно был того, но сейчас...Она скорее открыла окно и свесилась с него в своей голубой с цветочками мохеровой пижаме. Саймон пригласительно помахал рукой, она задумалась, но всё же отрицательно качнула головой и прокричала, чтобы он заходил внутрь, если ему нужно что-то подать, то она через минуту спустится, но чтобы Саймон немедленно зашел в дом и оделся. А Саймон лишь улыбался, улыбался этому ребенку на третьем этаже и думал, что он, черт возьми, форменный извращенец. Но снег падал так красиво, и окно на третьем этаже закрылось, свет погас. Значит, она спускается вниз в своих дурацких тапочках, чтобы скорее сказать ему, что нужно зайти в дом, и принести виски, возможно, чаю или же еды, что осталась с вечера. Она не хочет гулять с ним по снегу. Так разбилась его самая первая мечта. Это, кстати, правило, что его мечты всегда разбиваются.