Часть 9 (1/2)
— Что ты видишь? — спрашивает Смерть.
Он молчит, рассматривая ее лицо, не вслушиваясь в мягкий голос. У Смерти знакомые глаза — знакомые, но чужие, чуждые, будто серебристая зелень вокруг зрачков — лишь ряска над черной бездонной трясиной.
— Что ты видишь? — снова спрашивает Смерть.
Он молчит.
Зачем он вернулся? Почему сюда? Он не хотел.
Почему такое случилось именно с ним? Он не знал.
Почему, вернувшись, он открыл глаза среди врагов, среди слуг Света, потомков тех, кто убивал его собратьев, учеников Тано? Почему не в Эндорэ? Вернувшись туда, он бы помог Ортхэннэру и тем, кто выжил, сохранять память Тьмы…
Но нет — он осознал себя в земле, озаренной Светом, когда под звон храмового колокола, когда люди сходились на праздник и сама верховная жрица посетила гавань, дабы сказать приветствие новому году…
Он помнил — как строгий облик в белых одеждах размылся, явив знакомое лицо. Да, это была она, Дева-Полынь, память и знание, печаль и надежда, горькая мудрость и вечная юность в перерождении… но почему он видит на ее груди рану? Словно удар меча с окаймленными кровью краями, а внутри — сосущая пустота, и лицо… все то же лицо, но неуловимо чуждое и невыносимо жуткое в застывшей на нем благожелательной улыбке… страшнее лика Короля Манвэ, окутанного мертвым сиянием…
Что же она сотворила с собой? Разве этому учил Тано? Как можно было так… предать себя!
Но его глаза не лгали — Эленхел, принявшая чужое имя, творила чудовищные вещи, не дрогнув сердцем, не имея ни тени сомнения. Она… Линнэр даже не сразу смог в это поверить… она смогла склонить на свою сторону внучку Финвэ!
О Тьма, о Эа… неужели Эленхел не видит рек крови, что прольет эта нолдэ на пути к цели? Что она уже безумна, как Феанаро? Не видит… или видит и знает, но это ее не трогает?
А теперь он стоит перед ней, как стоял его отец в Круге Света перед тронами Валар. Стоит и ждет приговора. За спиной ледяным сиянием — дева, подобная клинку, подобная слепящему блеску Таникветиль…
— Что ты видишь?
— Смерть, — отвечает он, наконец, утомленно прикрывая глаза. Пусть будет, что будет — он видит, как нолдэ за его спиной заносит меч. Так было не раз, так будет и сейчас…
Мгновения текли мутно-кровавыми каплями. И в тишине прозвучал смешок…
— Чья это смерть?
— Моя… — отзывается он. Что они медлят?
— Опиши, — мягко предлагает голос. — Как она выглядит?
— Меня убьют мечом, — равнодушно говорит он.
— Опиши ту, кто тебя убьет. Как она выглядит? Во что одета?
— Мифрильная броня, белая накидка. Косы скручены вокруг головы. Мифрильное ожерелье на груди.
— Вот это ожерелье? — спрашивает Смерть, протягивая на ладони…
Он тихо, судорожно вздыхает, не удержавшись, узнавая работу Гортхауэра.
— Да…
— Ну и как же оно может быть одновременно в моей руке и на груди госпожи Даннафэль?
Он растерянно моргает.
— Обернись, — улыбается Смерть. — И посмотри внимательно.
Он оборачивается, вздрагивает, натыкаясь на взгляд нолдэ. Ее волосы распущены и прикрыты серебристым платком, на ней строгое белое платье и верхняя мантия. Ее глаза спокойны — словно ровная хмарь осеннего неба, только в зрачках дрожит белый отсвет…
— Если ты уже успокоился, — говорит Смерть… нет, ее зовут Эленхел. — То давай выпьем чаю и поговорим.
— Преимущества совместной работы позволяют не только свалить вину за провал на другого, но и взглянуть на ситуацию с разных сторон! — возгласила Литиэль, подняв палец. — Главный твой недостаток, малыш, это излишние эмоции, не позволяющие оценить ситуацию трезвым рассудком.