Часть 4 (1/2)
Нуменор, земли Короля, 399 год Второй Эпохи (Эпохи Света) Для эльдар, подолгу гостивших на острове, строили отдельные гостевые дома — сперва она жила в таком, привычном, просторном, с широкими окнами, но после госпожа Литиэль начала приглашать ее в гости. После они начали вместе работать, и эллет заночевала у нее — раз, другой, третий… а после, как-то так вышло, что и не стала возвращаться в тот дом — для нее одной слишком большой и роскошный.
В человеческом доме ей, как ни странно, понравилось. На вид большой и просторный, такой же, как традиционно эльдарские дома, внутри он оказался запутанным, с множеством маленьких комнат, узких коридоров, неприметных лестниц и потайных дверей. Прислонишься, к примеру, к стене или углу шкафа — а он под тобой сдвинется. Занятно. Даэнэль нравилось изучать этот дом.
Впрочем, теперь ее звали Даннафэль — так ее имя звучало на адунаике.
Вначале, когда она встретилась с госпожой Литиэль, то не планировала задерживаться на Острове более, чем потребуется для того, чтоб изучить синдарин и людские наречия, и узнать, каковы нынче дела в Покинутых Землях. Это могло занять от полугода до трех лет — после чего она отправилась бы в Серебристую Гавань, якобы по желанию навестить оставшихся в Эндорэ родичей-телери. Но вышло иначе — признаться, случайно, и… не слишком красиво. Она до сих пор молчала об этом случае — во-первых, стыдно было признать, что рылась в бумагах женщины, в чьем доме она гостила, а во-вторых… ей хотелось все узнать самой.
К тому же, казалось ей отчего-то, что жрица Единого знает о ее проступке. Знает, но не винит, и наоборот — считает, что Даннафэль поступила правильно. Так, как должно? Прочитать запретные свитки, в которых написаны такие вещи, за которые в Валиноре не то, что памяти бы лишили — в Мандосе заперли!
Вот так это вышло…
Встретившись на пристани, они разговорились. Даннафэль с интересом смотрела на человеческую женщину, примечая, что на ее лице есть странные следы, ?знаки возраста? — морщины, как это называлось на адунаик, а значит, по мерке эдайн ей уже много лет. Волосы же ее были светло-пепельными — может быть, сами по себе, а возможно, уже седые, она слышала, что так бывает у людей. Держалась аданет спокойно и дружелюбно — точно собрат-охотник повстречался с ней в лесах Оромэ, и это привлекало. Из любопытства эллет начала расспрашивать жрицу о ее делах, о работе, и с изумлением узнала, что пресловутая ?Великая Победа над Злом? оказалась далеко не полной — как в Валиноре, так и в Нуменоре, и эта женщина как раз занималась искоренением упорно прорастающей ереси.
И внутренняя гончая в душе Даннафэль замерла, учуяв след.
Дальше были долгие беседы, познавание тонкостей языка, и даже — ценные знания! — сведения о ?черном наречии?, ах-энн. Как бы между делом Даннафэль находила все новые и новые зерна знания, в основном же помогая человеческой подруге в ее основных обязанностях.
Госпожа Литиэль была в числе приближенных к Государю. И не просто придворная — поверенная тайн, ?духовница? — странное человечье слово, обозначающее специального человека, которому можно рассказать все, что у тебя на сердце, и тот никому не разболтает, да еще даст мудрый или хотя бы разумный совет. На ней так же лежала обязанность наставлять в Свете детей благородных эдайн, следить, дабы отрава Тьмы не проникла в невинные сердца… и вот с этим-то как раз и возникла сложность.
С видимой грустью Литиэль призналась, что совсем недавно обнаружила у некоей юной девы — ?имен не называю, дабы не бросить тень на почтенных родителей и невинных братьев и сестер? — не просто опасные мысли, но уже сложившееся убеждение в истинности темного учения.
?И что же с ней стало?? — спросила Даннафэль, полагая, что услышит привычное ?отправили в Лориэн?, или куда тут отправляют страдающих крамольными идеями.
?Ей было предписано испытание — восхождение на Менельтарму, — с тщательно выверенной печалью объяснила жрица. — Увы, дева не смогла взойти к Священной вершине, оступившись на тропе. Пусть Свет спасет ее душу?.
?А… воистину?, — несколько ошарашенно кивнула эллет, соображая, о чем было витиеватое иносказание.
?Хуже другое, — продолжила жрица. — Несчастная утверждала, что еретические идеи пришли к ней во сне. Тревожно мне при мысли, что не одна она поражена заразой Тьмы… она даже записывала свои видения, бедняжка. Абсолютно абсурдные, лишенные всяких доказательств мороки — но для нее они оказались правдивее истины учения Единого…?
Слово за слово — Даннафэль узнала, что ?записи видений? уцелели. Литиэль сохранила их, ?дабы служители Единого умели уверенно отрицать ложь?. Тогда она и начала оставаться в доме жрицы на ночь, оттачивая искусство бесшумно ходить по дому, открывая и закрывая двери, искать тайники, не оставляя следов… и в конце концов отыскала.
?…Никто не знал, не знает и вряд ли когда-нибудь узнает, откуда пришел он, кто он, и почему возжелал создать мир, покорный его воле, отгороженный от иных миров, что светились в черных глубинах Эа среди бесчисленных звезд. Тогда создал он в Эа замкнутую сферу, и была в ней Пустота… И вошел Эру в не-Эа… Да станет этот мир слепым…
Не-Тьма…
Не-Свет…
Алкар.? Цепкая память и внимательный взгляд охотника помогли ей — в молочном сиянии Тилиона достаточно было взгляда на разрозненные страницы, чтобы запомнить — а после, улегшись в постель, осознавать. Впрочем, лежала она недолго — потрясение, первое столь близкое соприкосновение со знанием Тьмы настолько встревожило ее душу, что она скоро встала и до рассвета кружила по спальне, пила воду и глядела на звезды в открытом окне.
Эа…