1. Сон. (1/1)
It takes the pain awayThat could not make you stay.It’s way to broke, to fix.No glue, no bag of tricks.Lay me down,The lie will unfurl.Lay me down
To crawl…Серый вечер неторопливо проникает между домами и просит зажечь фонари. Я иду вперед по холодной заполненной людьми улице и эта серость… Она такая родная. Я такой же – серый и холодный. Мне так холодно и бесцветно без тебя… С тобой вечера всегда были сиреневыми или с легким розоватым оттенком нераскрывшихся бутонов. Без тебя… Без тебя есть только я и белесый туман, оседающий на ресницах мелкими холодными каплями.
Еще минут пять и меня не спасет водостойкость туши для ресниц. Некоторая заплаканность мне, может, и не повредит, но резь в глазах – не та боль, которая сегодня является моей целью. Боль вообще не является целью. Мне нужно другое.Кроваво-красная вывеска клуба неприятно слепит и, даже если опустить глаза, в лужах – ее ядовитое отражение. Поэтому быстро миную вход, снимаю перед охранниками и администратором капюшон и тут же надеваю обратно. Еще не время.
Толпа собирается постепенно. Вокруг моего столика почти в самой середине большого зала остается все меньше и меньше пространства, не занятого людьми. Когда на сцене появляется какая-то банда музыкантов, а виски в бокале едва закрывает дно, я снимаю плащ, который прятал меня не только от глаз, но и от не терпящих разнообразия умов. Скоро можно будет начинать шоу. Наше с тобой шоу.
Большинство присутствующих смотрит на меня, оборачивается, переговаривается. И я их понимаю: очень короткие черные волосы бесстыдно открывают длинный изгиб шеи и красивые черты бледного лица; яркий вечерний макияж подчеркивает глубину карих глаз, глянцево-алая помада – совершенные линии губ. Да, я люблю свою внешность. Но только потому, что она – твоя.Подзываю официантку и прошу позвать администратора.
- Я к Вашим услугам, - обращается ко мне высокий лысый мужчина.- У меня есть для Вас деловое предложение, - отодвигаю стакан на край стола, чуть резковато получается. А он смотрит на темно-синие искры, вспыхивающие на моих покрытых лаком длинных ногтях. Мне он не нравится, но… Это не имеет значения.Короткие переговоры – и мне уже разрешено занять место музыкантов на сцене. Ажиотаж, вызванный одним моим видом, соблазняет администратора на риск. Он думает, что я развлеку публику сегодня, может быть, вернусь завтра, увеличив число клиентов заведения. Но я не выступаю два раза в одном и том же клубе. Мне не нужна популярность.Яркий прожектор бьет по глазам, и я перестаю различать отдельные лица. Так и нужно – я как будто один, но говорить буду все же не сам с собой.
Не знаю, откуда у меня появился этот талант – заставлять толпу людей слушать мои слова. Зацеплять их души и сердца острыми краями своей реальности. Я не понимаю, как это получается. Ведь я произношу простые слова…
Наша с тобой история – с самого рождения двух сиамских близнецов до дня операции по разделению – занимает около получаса. Тридцать минут гробовой тишины, шесть сигарет, одна чашка кофе. Только кофеин делает меня настолько дерзким, что я становлюсь способным на завершающий штрих выступления – показать то, что соединяло нас раньше.Молния скользит по спине вниз с тихим жужжащим звуком, черная блестящая ткань, обтягивавшая как вторая кожа, падает к ногам. Я люблю этот момент больше всего. Все видят безобразный шрам от кромки волос на шее и почти до середины позвоночника. Я – обнажаю то, что осталось от нашей связи. Реакция зрителей остро напоминает возбуждение цирковой публики, когда на арену выходят карлики. Но вместо низкорослых уродцев здесь – я и… ты. Именно в эти секунды я особенно сильно чувствую, что ты – со мной.Когда покидаю бар, администратор что-то быстро говорит, сует мне в руки визитку. Киваю. Прощаюсь. Я больше сюда не вернусь. Наш абстрактный краткосрочный контракт истек: я вам – вечер, отличной, желающей залить страх спиртным клиентуры; вы мне – полчаса единения с покинувшим меня братом-близнецом.
Только на дне души комком сухих листьев шуршит что-то лживое. Но я же себе не вру…