35. Друг познается в беде (1/1)

Утро следующего дня почти ничем не отличалось от предыдущего. По-прежнему лил дождь, было похоже на то, что на улице сильно похолодало. Открыв глаза, Исилдур понял, что ему все-таки уже немного лучше даже по сравнению с тем, что было вчера. Гимилхил снова осторожно поинтересовался, как он себя чувствует.—?Уже не так плохо, как раньше,?— прошептал он. —?Почему ты все время уходишь от ответов, когда я пытаюсь с тобой говорить?—?Потому что тебе нужно отдыхать и восстанавливать силы, а не накручивать себя,?— сдержанно произнес тот, хотя по его тону сразу было понятно?— младший брат Нилуинзиль явно что-то скрывает. —?Поговорим потом, когда выздоровеешь, думаю, моя сестра будет очень рада снова видеть тебя живым и здоровым.Исилдур хотел было ему сказать, что сильно в этом сомневается и что Нилуинзиль после всего случившегося с большой долей вероятности вообще сделает вид, что они не знакомы, чтобы не позориться, но сдержался?— зачем зря его расстраивать, он и так проявил по отношению к нему невероятную доброту. Несмотря на неоднократные попытки Исилдура вызвать Гимилхила на откровенный разговор, тот под разными предлогами то и дело изящно уклонялся от беседы, и из-за этого королю Верных стало не легче, а намного тяжелее?— более отвратительного чувства он даже не мог себе представить, с ним не могла сравниться даже физическая боль. Если бы тот открыто высказал ему все, что о нем думает, не стесняясь в выражениях, если бы он даже, невзирая на его состояние, вообще влепил ему пощечину?— после истории с Амартом он это точно заслужил! —?Исилдур, может быть, и почувствовал себя в душевном плане хоть немного легче, но Гимилхил наотрез отказался хоть как-то об этом говорить. Теперь королю дунэдайн оставалось лишь лежать и смотреть в потолок, мысленно ужасаясь тому, что умудрился натворить в припадке безумия, но поделать с этим он ничего не мог. Или это все просто почудилось ему в полубреду, поэтому Гимилхил и считает это обычными кошмарными видениями, мучившими находившегося на грани жизни и смерти? Однако как тогда с ним говорил Гил-Галад? Он тоже был плодом его воображения?Вскоре он понял, что король Нолдор все-таки не привиделся ему в бреду; вечером этого же дня Гил-Галад все-таки заглянул к нему, но не один. Поначалу Исилдур решил, что ему это вообще привиделось и он по-прежнему спит?— в конце концов, он уже привык к ночным кошмарам, но в следующее мгновение понял, что это вовсе не страшный сон. Это лицо, этот жуткий взгляд он не смог бы забыть никогда?— почти ничего не изменилось с момента их страшной последней встречи, если не считать жуткого шрама на шее и изуродованной правой руки без безымянного пальца. Что он делает рядом с Гил-Галадом? И что случилось с самим королем Нолдор, что у него так коротко обрезаны волосы?—?Как ты сейчас? —?тихо спросил эльф. —?Впрочем, я и так вижу, что тебе уже намного лучше по сравнению с тем, что было.—?Не переживай, жить будет,?— успокоил его Саурон,?— я же тебе говорил: все будет в порядке, хотя это и займет продолжительное время.Исилдур молчал, глядя прямо перед собой, но застывший в его взгляде непередаваемый ужас красноречиво говорил сам за себя, что не укрылось от Гил-Галада.—?Может, лучше я с ним поговорю, а ты отойди подальше,?— попросил он майа. —?Сам же видишь, он тебя боится!Тот пожал плечами.—?Да он меня еще со времен моего приезда в Нуменор боится, хотя тогда я еще не успел никому ничего сделать. Я даже не понял, почему?— я просто был в гостях у Фаразона, тот меня еще и своим советником-то не успел назначить, и был вполне в разуме, не приказывал еще инакомыслящих на каждом столбе вешать.Не обращая внимания на слова Гил-Галада, он сделал шаг вперед. Исилдур прекрасно понимал, что в своем нынешнем состоянии, когда не то что шевелиться?— даже дышать больно, ему не удастся ничего сделать для того, чтобы хоть как-то себя защитить, и инстинктивно попытался отшатнуться, на мгновение забыв о своих ранах, но ощутил еще более жуткую боль и дурноту, у него снова потемнело в глазах. Спустя миг темнота рассеялась, и он опять встретился взглядом со своим заклятым врагом. Тот, неприятно улыбаясь, заканчивал менять повязки?— похоже, обморок продлился не одно мгновение.—?В следующий раз не дергайся, ты себе же только хуже делаешь,?— Саурон заметил, что он очнулся. —?Разойдутся швы и начнет кровь ручьем хлестать, так потом не остановишь, тут уже даже я ничем не помогу!Гил-Галад с испуганным видом замер чуть поодаль.—?Пожалуйста, делай так, как он говорит,?— взмолился он. —?Ты и так чуть у меня на руках не умер, ты себе не представляешь, какого я страху натерпелся. Это был тот еще кошмар. Я, в отличие от твоего… ладно, в общем, для меня твоя жизнь важнее дурацких принципов!Майа повернулся к нему.—?Я очень рад это слышать, хоть у кого-то глаза открылись.Король Нолдор опустил голову.—?Да не говори, мне до сих пор перед тобой очень стыдно. Обвинил тебя невесть в чем, хотя ты был невиновен, и даже проверить не потрудился.—?Ладно, забудь,?— спокойно ответил тот и подошел к окну, чтобы немного его приоткрыть. —?Давай оставим прошлое в прошлом. Я не отношусь к тем, кто постоянно всем все припоминает.Исилдур тем временем почувствовал, что дурнота постепенно отступает; вместе с этим пришло осознание того, что самое ужасное, что могло с ним случиться, все-таки случилось.—?Зря старался,?— Саурон словно прочел его мысли и хрипло рассмеялся,?— меня никому не убить.Тут король дунэдайн наконец понял, что именно сразу же показалось ему необычным: у Черного Майа заметно изменился голос, теперь он казался более низким и даже заметно осипшим по сравнению с тем, что было раньше. Неужели это все-таки он его так… удивительно, что тот вообще выкарабкался с такими-то ранами. Стараясь не шевелиться, он перевел взгляд на Гил-Галада: вид у эльфа был напуганный, если не сказать?— вообще жалкий.—?Пожалуйста, ты мне только тут умереть не вздумай,?— попросил он. —?Я уж и так который день из-за тебя глаз не смыкаю.—?Я тебе повторяю, не надо так переживать,?— ответил Саурон. —?Со временем выздоровеет.Исилдур хотел было им ответить, что ему после всего случившегося вообще лучше было бы не жить, но ему, во-первых, было все еще довольно-таки больно говорить, во-вторых, ему стало очень жалко Гил-Галада. Тот всегда был не таким, как другие эльфы?— ни капли гордыни или надменности, он всегда был готов пожертвовать всем ради тех, кого считал друзьями, да и просто ради тех, кто попал в беду?— если вспомнить Амарта… Удивительно, что Гил-Галад после этого вообще ему помогает?— другой бы убийце безвинного юноши и слова бы доброго не сказал. Сам же король Нолдор подошел ближе и взял его за руку.—?Какие у тебя руки холодные… Плохо тебе? Ничего, все обойдется, не нужно никого бояться. Я не позволю никому тебе навредить, я убью любого, кто причинит тебе зло и тронет тебя хоть пальцем. Кстати,?— он посмотрел через плечо на Саурона,?— я хочу попробовать выследить этого урода Олло, который в него стрелял, и потом…—?И потом притащить его сюда, в Нуут-Аранк,?— майа кровожадно оскалился. —?Не убивай его, доставь в мою крепость живым, а там уж я обеспечу ослушнику публичную казнь. Зря ты тогда его пожалел?— убил бы я его, так не случилось бы такого.Эльф кивнул.—?Зря. Что будем с ним делать? Пустим потроха?Саурон, казалось, был даже слегка удивлен таким проявлением жестокости со стороны всегда спокойного, мягкого и милосердного Гил-Галада, но в то же время его лицо приобрело удовлетворенное выражение.—?А мы подумаем. Можно сердце ему без обезболивания вырезать, можно сварить заживо или содрать с него кожу, чтобы подольше кричал и мучился,?— задумался майа. —?В общем, посмотрим по ходу дела.Из их слов Исилдур понял, что оба они знакомы с его несостоявшимся убийцей. Кто этот эльф и чего он хотел? Саурон снова с ироничной улыбкой ответил на его безмолвный невысказанный вопрос.—?Ублюдок Олло?— в прошлом наш с Аллуа общий приятель,?— пояснил он. —?Я в юности тоже с ним дружил, пока он не решил, что вправе со мной спорить по принципиальным вопросам. Не так давно он заявился в мою крепость на востоке и вовсю предлагал мне с тобой разделаться?— недоумку взбрело в голову, что ты насилуешь Аллуа и мы все незамедлительно должны бежать ее спасать. Ладно еще это?— ну, не знает он, на что способны женщины Ханатты, было бы полбеды, так он еще начал оскорблять Гил-Галада, который в тот день был у меня в гостях, и обвинять его в преступлении, содеянном его прадедом Финвэ. Я, естественно, сначала вежливо попробовал его вразумить и посоветовал ему угомониться и не дурить, потому что, во-первых, Аллуа вполне в силах за себя постоять и тому, кто и в самом деле попытался бы ее изнасиловать, попросту кишки бы выпустила?— не надо на меня так удивленно смотреть, я ее с рождения знаю и понимаю, о чем говорю, на то, что осталось бы от того, кто сделал бы с ней что-нибудь этакое, наверняка даже я бы без страха смотреть не смог. Во-вторых, никто не в ответе за содеянное их родственниками и не обязан за это отвечать. Олло не пожелал меня слушать. Тогда я дал ему по роже, чтобы хоть так дошло. Не дошло, если судить по тому, что он с тобой сделал. Ну ладно, сам дурак и сам виноват, ему теперь не жить.Король Нолдор, слушая его, бережно сжимал ладонь своего родича в своей.—?Все будет хорошо, поверь,?— тихо проговорил он,?— Майрон едва смог тебя вытащить, и это даже при его мастерстве и при том, что ему помогал лучший из целителей после него самого. Я очень за тебя боялся, но все обошлось.—?Странно было бы не бояться,?— продолжал между тем Саурон. —?Он же больше пяти суток без сознания пролежал, но сейчас чувствует себя неплохо?— для человека с пробитым сердцем.Королю дунэдайн казалось, что от ужаса и осознания собственной беспомощности он вот-вот снова лишится чувств, и он никак не мог понять, на что пришлось пойти бедному Гил-Галаду, чтобы выпросить у Врага его жизнь. Что произошло после событий на Ородруине? Сейчас он уже отлично осознавал, что перед ним никакой не прислужник Саурона в чужом мертвом теле, равно как и в Гондоре он видел настоящего Гил-Галада?— такой самоотверженный поступок был вполне в его духе, он бы никогда никому не позволил вершить расправу над невиновным, но как ему удалось выжить среди подручных Черного Властелина? Что он пообещал Врагу в обмен на жизнь своего родича? Зачем он так… хотя что тут говорить, Гил-Галад всегда считал их семью своими близкими родственниками, пусть родство у них было весьма и весьма дальнее, не зря многие эльфы говорили своему королю, что это даже не стоит принимать во внимание.—?Пожалуйста, не смотри на Майрона с таким страхом,?— попросил его Гил-Галад, словно это могло хоть что-то изменить. —?Тебе никто ничего не сделает, а вот немного поспать и успокоиться тебе не помешает. Когда я доберусь до этого скота Олло, он жестоко поплатится за то, что с тобой сделал, тем более что ты перед ним ни в чем не провинился, это он себе невесть что про тебя и Аллуа навоображал.Исилдура охватил жгучий стыд: похоже, Гил-Галад все знает и все равно жалеет его, утешает, как может, хотя за такое и убить-то мало. И ведь все наверняка знают о его позоре и бесчестных поступках… и Саурон, и Гимилхил, и кто там еще… если он и впрямь когда-нибудь еще увидится с Нилуинзиль, как он вообще будет смотреть ей в глаза? Что она ему скажет?— станет презирать и ненавидеть? Станет, и поделом! Как он вообще умудрился докатиться до подобного? Еще и ударил Элендура у всех на глазах… теперь он отлично понимал, куда исчез Валандур. Просто ушел в никуда… понятно, кому будет хотеться иметь дело с таким, как он. Нилуинзиль будет права, если после всего случившегося даже руки ему не подаст и вообще сделает вид, что его не знает! Странно, что Гил-Галад при всей его доброте до сих пор от него не отвернулся и пытается помочь… эта мысль не давала ему покоя. Однако как сам король Нолдор смог остаться в живых? Если подумать, то его озлобленный поражением, ранами и потерей крепости и Кольца Саурон должен был в первую очередь приказать убить с особой жестокостью!—?Ну что ж,?— заключил тем временем майа, глядя на эльфа,?— могу с радостью сказать, что нашего родственника мы все-таки вытащили, и сделал это не я один?— ты тоже сыграл в этом немалую роль, у тебя вообще хорошо получается спасать и поддерживать других. Однако это еще не значит, что его жизнь теперь вне опасности?— да ты и сам это понимаешь.Лицо эльфа исказилось тревогой и растерянностью.—?Именно поэтому я очень тебя прошу?— не вздумай его ни в чем обвинять, а лучше всего?— вообще постарайся не говорить с ним о том, что произошло. Ему пока нельзя волноваться.Гил-Галад опустил взгляд в немом отчаянии.—?Однако ты сам только что напугал его до потери сознания одним своим появлением.В глубине глаз майа эльф снова заметил насмешку, от которой ему едва не захотелось беспомощно разрыдаться, словно младенцу?— нет, не зря его называют Жестоким…—?Извини, но это странный вопрос. Я все-таки целитель, и мне хоть иногда надо проверять состояние тех, кого я лечу. Это хорошо и удобно, когда человек без сознания или спит настолько крепко, что его даже перевязкой не разбудишь, но если уж он пришел в себя, приходится работать так, как есть. Я просто тебя прошу, чтобы ты его лишний раз волноваться не заставлял.Исилдур во время их разговора лежал с закрытыми глазами?— ему казалось, что хоть так он сможет себя защитить, отстраниться от происходящего, пусть это и было более чем наивно. Он сам не заметил, как снова заснул, а проснулся уже утром следующего дня; он сразу увидел короля Нолдор, который смотрел на него и озабоченно хмурился. Увидев, что его родич открыл глаза, эльф ласково улыбнулся.—?Ну как ты? Как себя чувствуешь?Он не знал, что ему ответить, и вместо этого задал не слишком уместный, но сильно волнующий его вопрос?— к счастью, ему было уже почти совсем не больно говорить, пусть и очень тихо.—?Aran, что вы им пообещали в обмен на мою жизнь? Дали клятву верности Саурону? Или с вами было еще что-то ужасное? Как они вас не убили?Гил-Галад осторожно погладил его по голове.—?Я тебе еще раз повторяю: все хорошо, тебе нечего бояться. Я никому ничего не обещал и клятву верности тоже никому, кроме своей жены Эрилиндэ на свадьбе, не давал, я сам по себе.—?Вы их не боитесь? —?Исилдур был почти в отчаянии, хотя куда уж хуже.—?После того, как Элронд хотел меня убить? —?едко заметил эльф. —?Если бы не мой брат, в мнимой смерти которого я по глупости винил Саурона, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Выяснилось, что Келебримбор жив-здоров и вовремя пришел мне на помощь. Когда ты поправишься, я вас обязательно познакомлю.—?Они вам ничего не сделали?—?Да что ты твердишь одно и то же! Сам же видишь, что я в полном порядке! Аргор и Моро пару раз меня подкололи по поводу того, что мне нравятся женщины постарше, Эрилиндэ же моя еще в Валиноре родилась. Это считается?—?Все это время…—?Не разговаривай, тебе пока не особо можно, только если что-то и впрямь очень важное,?— оборвал его эльф. —?Если уж тебе интересно, что именно со мной было, то давай я тебе сам все расскажу, раз уж ты так за меня переживаешь, хотя я за тебя куда сильнее.Король Нолдор говорил так спокойно и просто, словно речь шла о событиях, которые происходили не с ним, а с кем-то еще; он немного запнулся лишь тогда, когда заговорил о случившемся с Амартом. Заметив на лице своего родича растерянность и страх, он поспешил хоть как-то его успокоить в меру своих возможностей.—?Прости, я не хотел тебя расстраивать. Это не твоя вина, ты не понимал, что творишь.Исилдур посмотрел ему прямо в глаза; в его взгляде было столько ужаса и боли, что Гил-Галад на мгновение потерял дар речи.—?Не нужно меня оправдывать,?— еле слышным шепотом ответил он. —?Мне нет оправдания. Вы ничего не знаете.—?А что я должен знать? —?эльф растерялся еще больше.—?Не знаете?— и хорошо,?— возразил Исилдур.—?Ладно, попробуй не думать об этом, главное, что все обошлось,?— неуклюже утешил его Гил-Галад, про себя думая, что сказал жуткую нелепость.—?Меня за такое убить мало,?— глухо ответил нуменорец. —?Лучше бы я умер, хоть не жил бы потом с таким позором.—?Не говори так. Все будет хорошо. Я не дал тебе совершить ничего непоправимого. Все обойдется. Поверь мне, со временем все наладится, пусть ты сейчас и не можешь в это поверить. Знаешь, когда я пришел в себя в доме моего брата, то первым моим чувством был такой же страх, как и у тебя сейчас… наверное… хотя вряд ли можно это сравнивать. Я тоже думал, что ничего нельзя исправить и меня теперь не пощадят. Потом все встало на свои места. Как видишь, хорошие у меня братья?— никто не стал меня попрекать даже словом.Исилдур выглядел очень растерянным, но королю Нолдор почему-то подумалось, что это неплохой признак?— может, он и в самом деле задумается над его словами и поймет, что не все так прямо уж и страшно.—?Отец меня убьет,?— наконец проронил он. —?И будет прав.Гил-Галад улыбнулся.—?Не убьет. Знаешь, до того, как я познакомился с Эрилиндэ, я не очень понимал, что чувствуют другие?— сам понимаешь, сытый голодного не разумеет. Теперь я сам знаю, что для родителей нет ничего дороже детей. Конечно, твой отец не слишком всему этому рад, но что все это значит по сравнению с твоей жизнью?Исилдуру очень захотелось задать своему родичу еще один вопрос?— как раз насчет детей, но он счел за лучшее промолчать?— наверняка Гил-Галад после такого будет его презирать… только куда уж хуже, и смысл во всем этом?— ведь все, скорее всего, уже знают про его преступную слабость, и теперь ему нет прощения.—?Aran, да я и сам себе противен…—?Ну что ты опять? —?король Нолдор уже не знал, как его успокоить и поддержать.—?Вы же все знаете, не так ли? Про меня и Аллуа. Вы хотя бы свою Эрилиндэ в жены взяли, а я весь свой род опозорил. Даже исправить ничего не могу…—?Так, все, молчи. Знаешь, я с твоей Аллуа пока не знаком, сужу о ней только по рассказам Майрона, но мне показалось, что она достаточно умная и найдет способ сделать так, чтобы вся эта история не вышла наружу?— например, уедет к своим родным на юг, и никто никогда ни о чем не узнает.—?Что толку, все уже узнали.—?Ну и ладно. Теперь-то что, всю жизнь себя за это грызть?Услышав эти слова, Исилдур окончательно растерялся?— он плохо себе представлял, как будет жить дальше после всего этого.—?Что же теперь будет…—?Ничего особенного. Я вон всякое про своих родственников узнал?— и ничего, жили себе, и совесть никого не мучила, хотя творили куда более омерзительные вещи. Ты же один раз в жизни оступился, и то ведь потому, что был не в себе, а уже думаешь, что тебе тут все едва ли не костер складывают. Все, давай-ка с этим заканчивать, ты еще не особо в состоянии долго меня слушать. Попробуй еще хоть немного поспать.—?Я и так целыми днями сплю.Гил-Галад поймал себя на мысли о том, что вся эта история хоть в чем-то пошла его несчастному родичу на пользу?— он, по крайней мере, хоть немного выспался. Собравшись с духом, он решил сказать ему еще кое-что.—?Если уж на то пошло, то в том, что ты сделал что-то нехорошее, есть изрядная доля и моей вины. Я называл тебя своим другом и родичем, однако не замечал того, что с тобой творится что-то неладное. Если бы я вовремя это понял и предложил помощь, хотя бы просто тебя выслушал, может быть, до такого бы и не дошло. Я же смотрел и не видел?— и предпочитал думать, будто все в порядке. Меня пугала одна мысль о том, что что-то может быть не так. Как тебе объяснить… я долгое время жил и думал, что все вокруг меня правильно и справедливо, а такие, как Майрон, вносят в этот мир хаос. Я даже не пытался себе представить, будто нечто может быть не в порядке само по себе, потому что так есть, и все.Он слегка сжал его пальцы.—?А теперь попробуй все-таки еще немного поспать. Уж поверь мне, во сне все быстрее заживает.*Холодная ночь под дождем в октябрьском лесу все-таки не прошла для Олло бесследно, и на следующий день он почувствовал себя более чем неважно?— его познабливало, все тело ломило, и от более серьезных неприятностей его спасло лишь снадобье, которое ему заботливо принес Феввэ. Когда еще через пару дней он наконец-таки почувствовал себя хорошо, Ахэир все же поделился с ним обещанным секретом. Он привел его к какой-то окованной железом двери и указал на нее.—?Вот здесь,?— загадочно произнес он,?— я кое-что спрятал. Вернее, кое-кого. Младшенькие Исилдуровы выродки пока еще живы, это старший, я очень надеюсь, моими стараниями уже общается на том свете со своим папашей. Велел притащить обоих сюда и успел на наше счастье до того времени, как поблизости нарисовался дружок Ортхэннэра?— еще один наследничек Финвэ из Гондолина. К счастью, мои ребята их не совсем до смерти отделали, а у Феввэ есть те, кто сможет оказать необходимую помощь.До его приятеля не сразу дошло, что решил предпринять Ахэир.—?Ой, ты это зря,?— побледнел Олло и от ужаса едва не сел на пол возле стены. —?Добил бы лучше обоих. Если Ортхэннэр про это узнает…—?Так, прекрати. Я знаю, что они нужны ему живыми, и это, если что, станет нашим тайным сюрпризом в рукаве, если Ортхэннэр и в самом деле про что-то узнает и приставит тебе нож к горлу. Я умею постоять за себя куда лучше, чем ты.Его товарищ бессильно опустил руки.—?Мне кажется, ты это очень зря… впрочем, поступай, как знаешь.Ахэир выглядел довольно злым, более того, он схватил Олло за плечи и как следует встряхнул.—?Замолчи, я сказал.—?Но если… —?его приятель осекся.В сложившейся ситуации наиболее верным решением было закрыть глаза, заткнуть уши, сделать вид, будто ничего не происходит, и согласиться с доводами куда более жесткого и решительного Ахэира, и Олло счел за лучшее поступить именно так, поэтому вместо продолжения дискуссии только втянул голову в плечи, словно пытаясь защититься от удара, и закивал.—?Ладно, Ахэир. Извини. Поступай, как знаешь.—?Если они нужны Ортхэннэру живыми,?— хмыкнул тот,?— я уж попрошу Феввэ немного постараться, чтобы они до поры до времени не составили компанию своему братцу. Если же нет?— избавиться никогда не поздно, и это дело пары мгновений.—?Ну, может быть, ты и в самом деле прав,?— рассудил Олло.