В западне (2/2)

Баш развернул одну из газет, лежащих на сиденье рядом. Снова заголовки, в которых мелькает слова ?война?. Сначала Ронсенберг делал вид, что читает, а потом начал вчитываться в прыгающие строчки.О, прекрасная Аркадия не боится войны. Она ее желает. Ее военный потенциал способен противостоять любой угрозе. И если нужно защищать свободу и демократические принципы за пределами страны, то сенат гарантирует: Аркадия готова выступить хоть завтра.

Баш свернул газету и раскрыл другую.За что будут сражаться сыны Аркадии? Зачем они должны проливать свою кровь в пустыне? Только потому, что жадность и амбиции политической верхушки не знают пределов? Сенат легко раздает обещания, говоря, что война в пустыне займет не больше двух месяцев, как это было с Ландисом девять лет назад. Сенату мало террористов из Республиканской Армии Ландиса, он хочет втянуть Аркадию в самоубийственную дуэль с пустынниками, которые точно так же не умеют сдаваться.

В этом ворохе газет не нашлось еженедельника с его фотографией на первой странице. Может, ее унес другой пассажир.Зато теперь Ронсенберг понимал, отчего смерть нефтяного короля Фигаро всколыхнула Аркадию. Он не понимал лишь одного, почему заказчик торопится избавиться от того, кого нанял, не дождавшись смерти Грамиса Солидора.

Только если заказчику не нужна смерть Грамиса Солидора.

Только если это имя было приманкой, чтобы опасный террорист-республиканец Баш фон Ронсенберг добровольно приехал в Аркадию и убрал старика Фигаро. А затем его можно бросить полицейским - как кость собакам.Баш аккуратно сложил газеты.Они ехали мимо длинной каменной стены и остановились у ворот, напоминавших тюремные. Баш ожидал, что Академия Правосудия, судя по тому, что рассказывал юный Ффамран Бунанса, будет больше похоже на университет. Предстояло войти за слепые железные ворота, чтобы найти своего пилота. Но сначала – собраться духом.

Такси остановилось.Ффамран Бунанса стоял перед воротами с плакатом ?Займемся любовью, а не войной?.

- Пацифисты хреновы, - сплюнул таксист в приоткрытое окно.Баш вышел.- Заплати за меня.Мальчишка выразительно поправил очки, но достал деньги и не глядя бросил в приоткрытое окно.

- Так ты пацифист? – Баш вытащил сигареты. От того, что на Ффамране была униформа судьи-студента, слегка мутило.- Крошке Медее совсем не идет военная форма, - Ффамран беспечно кивнул на блондинку, которая вместе с другими студентами держала плакаты возмутительного содержания. – Так что, да, я пацифист.- Жаль покидать вашу прекрасную страну в столь непростое для нее время, но мне нужно возвращаться. Срочно. Могу на тебя рассчитывать?Единственное, чем Баш мог заплатить за услуги пилота, так это пустить ему пулю в лоб после приземления. И Ронсенберг очень надеялся, что этого делать не придется.

- Пропустить целый день занятий, а может и два, ради полета со стариком сомнительного вида? Разве я могу отказаться?Ффамран весело оскалился и забрал сигарету, чтобы затянуться самому. Баш пожал плечами.

Старик.

В свои шестнадцать ему тоже казалось, что до тридцати доживают только старики.

- А вот и лучшие друзья пацифистов, - с той же праздничной ноткой сообщил Ффамран и кивнул, заставляя обернуться.

С обеих сторон по дороге к воротам подъезжали синие полицейские машины.

Баш оглянулся, со спокойной обреченностью понимая - бежать некуда. За спиной только закрытые ворота Академии и высокая стена.

- Пригнись и вали отсюда, - прошипел он Ффамрану, нащупывая пистолет в кармане плаща.- Так это твои неприятности? Никто не отнимет у меня два дня свободы! – возмутился студент. Так и не расставшись с сигаретой, он всучил Башу ?Займемся любовью, а не войной? и, взяв за рукав, потащил к воротам.

- Всем стоять! Ни с места! Руки вверх! – слышались за спиной голоса полицейских. Ффамран колотил в ворота ногой. Баш не удержался и оглянулся. Белокурая Медея ринулась наперерез человеку в синей форме и наотмашь ударила его своим транспарантом. Полицейский отпрянул, второй принялся выкручивать девушке руки, даже не пытаясь увернуться от ударов подруг, пришедших Медее на помощь.Раздались отчетливые хлопки выстрелов. И Баш почувствовал, как Ффамран тянет его в приоткрывшиеся ворота. Он отбросил плакат и проскользнул следом, придерживая предплечье правой руки.

Сквозь пальцы текло теплое.

Кровь.